Четвёртый курс, а сессия уже седьмая. Она устало топает домой из магазина. Домой - в общежитие, вот его окна уже горят перед ней. Оно похоже на чёрно-жёлтый кубик Рубика, который бесконечно кто-то вертит, переставляя освещённые клетки с погасшими местами. В руках пакет, там нехитрый набор для вечерних увеселений и кофточка, что продавалась почти за так. Зачем она? Не смогла пройти мимо, и настроение нужно поднять.
Сверхпроводники. Гипнотизируем взглядом конспект, скрестив ноги на табурете. Ещё два билета и «четыре» в кармане. Конец декабря, самые длинные ночи. Ещё немножко, ещё чуть-чуть — и домой, к маме, на выходные. Экспонента скачет в глазах, взгляд начинает скользить по ней туда-сюда, не слушается. Нервный смех из угла: кажется, минутка веселья. С шумом передвигаем стул к общему столу, плещем по чашкам чай, достаём из пакета пончики: не зря ходила в магазин.
Чай пьём круга по три. В конце от пакетика в чашке ни цвета, ни даже запаха нет. Ну что, по местам? Грохот растаскиваемых стульев. Теория Бардина-Купера-Шриффера... Бардина, Купера... Шифера? Шифер с треском ломается в костре старых листьев, конец сентября, а голова со стуком падает в книжку.
Наконец, экзамен проходит, без блеска, но и не с позором, и вот двадцать восьмое декабря, завтра сумки пошуршат по коридорам к лифтам. Она переступает порог с радостным предчувствием: в сумке маленькие подарки для подруг по случаю зимнего торжества.
Четыре девушки, одни в Москве и одни на курсе. Причудливо и нескладно, они в чём-то стали друг для друга семьёй. Время старится, и то, что казалось незыблемым, уйдёт в бесконечность. Ссоры родителей, забытые любовники или мужья. Меж их свиданиями начнут проходить месяцы, а потом и годы. Но встретившись где-то, в кафе или на улице, урвав у вечности час или два, они почувствуют себя прежними, зная, что не расставались, по сути, никогда.