Часть 2 - http://www.proza.ru/2016/11/14/2017
Начало зимы часто сопровождает сырость. И это прекрасная возможность сразиться в снежки с темнеющими вкраплениями земли и камушков, а потом прийти домой мокрыми и грязными. Простое детское счастье, частенько оно касается даже взрослых. А Нат с Амари и казались себе уже взрослыми.
Семнадцать и девятнадцать. В годы младшего принца старший казался себе полным ничтожеством из-за давившего страха перед отцом. Сейчас же его плечи расправились, он возмужал и смотрел на мир смело и по-прежнему открыто.
А Нат стал куда спокойнее, истерики совсем прекратились. Немного замкнутый, он сохранил в себе отзвуки детской ярости и желания защитить ранимую душу от стороннего вмешательства. В минуты злости он становился язвительным, похожим на ядовитую змею, а уж как ругался! В такие моменты ему говорили, что он похож на отца, и парень тут же стушёвывался. Только от своих убеждений не отступал, если ему не докажут обратного.
Матушка так и осталась железной леди, только улыбалась чаще и вела себя во дворце, как полноправная хозяйка. Криков страдания и боли уже не было слышно, многие смогли уволиться, чего не сделали бы раньше, опасаясь за семьи и собственную жизнь. Да и люди в Царосе несколько успокоились.
А всё дело в том, что ещё недавно заболел и умер Филипп I. День траура стал днём торжества, и нескоро ещё сошли улыбки с лиц горожан. Однако легче стало ненамного: нищета никуда не делась. Зато Амари смог развернуть деятельность, насколько позволял его статус, и открыл работные дома. Там нуждающиеся получали работу, еду и кров, а страждущим предоставлялись относительно свободные условия проживания и добровольное участие в труде. Ситуация несколько стабилизировалась.
В детдоме принцев уже встречали деловито: они приносили сладости и занимались с воспитанниками: хоть были наняты учителя, дети не упускали случая разобрать сложный пример с высокопоставленными товарищами. Да и игры разделять было одно удовольствие! Хоть Нат часто травмировался, он уже не был к себе так критичен, как прежде, и принимал свою хрупкость с юмором. Конечно, после того, как раны были обработаны, а переломы вправлены. Гиперактивность юноши просто не позволяла спокойно сидеть в сторонке – он жаждал действий, а они стоили возможных травм. Амари очень гордился братом, хоть и переживал за него. Нат рос сильным духом, и эта сила многих пугала – будто Кровавый король ещё невидимо присутствовал рядом, и мог в любой момент занять тело младшего принца.
Амари же был уверен в братишке: после того памятного вечера, когда он усомнился в Нате, а через несколько дней понял всю глубину его души, он не позволял себе думать, что младший ступит на кривую дорожку. А сам Нат до дрожи боялся появляющейся агрессии, и старался её контролировать.
После себя Филипп I оставил не только обнищавшую страну, но и полезную связь с соседней, огромной и продвинутой державой – Страной Вечного Лета. Название для технологичного государства сказочное, но отражало суть как ничто другое: над большей частью материка довлела некая аномалия, и несмотря на то, что земля даже не соприкасалась с экватором, там никогда не менялось время года. Неудивительно, что большую часть дохода стране приносил туризм.
Правительница дружественной державы – Герда III – была молода и амбициозна, и в отличие от скончавшегося партнёра, добра и справедлива. Ей исполнилось двадцать три – уже два года, как управляла целой страной, счастливой и ни в чём не нуждающейся. По сравнению с недавно обретшим свободу нищим Царосом, СВЛ казалась сказкой. Принцы уже побывали в гостях у Герды, и часто вспоминали высотки из стекла, летающие мобили, автомашины вместо карет и сенсорные панели для того, чтобы не объяснять слуге, что тебе нужно, а просто нажать значок – и тебе принесут желаемое. Возвращаться из этого фантастического мира – всё равно, что переехать из дворца в сарай. Но Царос был полем деятельности принцев, и они любили родную страну – пусть неидеальную, но тем не менее дышащую стариной, пропахшую пёстрым детством. Боль и радость, счастье и печаль привязывают сильнее, чем один лишь восторг от неведомого.
Герда должна была прибыть сегодня, и во дворце заранее приготовились к приёму почётной гостьи. Амари был как на иголках: он часто советовался с королевой СВЛ по поводу улучшения ситуации в стране. Молодая правительница редко могла предложить что-то новое, но всегда выслушивала их с братом. И как-то призналась, что сама учится у принцев: ей не пришлось так интенсивно работать, девушка взошла на престол во времена процветания. Неоткуда ещё было набираться опыта: она знала всё лишь в теории.
Накануне Нат сломал ногу и три ребра, упав с лестницы, и утро провёл в постели. Но лежать быстро надоело, и он всё-таки поднялся. Не давало покоя скорое прибытие гостьи, хотелось поговорить с братом на эту тему. Чтобы не тревожить ещё саднящий бок, Нат взял только один костыль, и кое-как выбрался из покоев.
Патрулирующий коридор гвардеец бросил оценивающий взгляд на принца: не помочь ли? Настаивать не стал: Нат очень не любил повышенное внимание. Он предпочитал оставаться самостоятельным до победного – то есть пока не переломает все конечности. Если способен хоть как-то передвигаться – лучше его не трогать, заслужишь только возмущение и злость. Отчасти это было обосновано скрытым стыдом: травмируется, как дурак. Даже прозвище неприглядное заработал: Ваза. Неуклюжесть очень мешала в жизни, и не хотелось жалости только на основе этого. Вообще бы никакой жалости к его персоне, не заслужил.
Юноша поковылял вперёд, но когда до угла остался шаг, он не удержал равновесия. Чересчур далеко отставленный костыль скользнул под весом принца вперёд, и Нат почувствовал, что падает. Тело дёрнулось, и тут же рухнуло на чьи-то руки. Очки съехали на кончик носа, и он увидел пышный подол платья.
- Натрияхлоридий, - раздался над ухом строгий голос матери. – Изволь вести себя подобающе.
Пожалуй, единственный человек во дворце относился к Ниту именно так, как от того хотел. Вот только радости это не приносило.
- Да… матушка, - он выпрямился с её помощью и, опершись о стену, подтащил к себе костыль.
Взгляда не поднял, молча поправляя очки. Кожей чувствовал: матушка сверлит его недовольным взглядом. Вспыхнуло возмущение: чего не идёт дальше? Сложно же обойти, с костылём-то! Напряжённость момента разбил неожиданно прозвучавший сбоку голос:
- О, добрый день, мяу!
Мать и сын перевели взгляды в конец коридора, уже поняв, кто явился. К ним направлялся Вис Кас – Каштан, получивший на четырнадцатилетие воинское имя. Уже два года гордился новым статусом.
- Вы сегодня особенно прелестны, королева, мяу, - приблизившись, парнишка отвесил низкий поклон. – А что за прекрасный блеск у атласа, мяу! Это платье вам к лицу, мяу. Но особенно подчеркнёт красоту вот этот скромный подарок, мяу.
С этими словами он встал на колено и жестом фокусника выудил из нагрудного кармашка меховой жилетки золотую брошку с огненным рубином.
- Прелестный цветок среди моря зелени, мяу. Отражает вас, мяу.
Щёки матушки тронул румянец. Её слабым местом были комплименты – живя рядом с тираном, она никогда не удостаивалась ласковых слов и восторга. Когда умер отец, Нат, желая чаще видеться с другом, решил представить Виса ко двору. И объяснил, как себя вести, чтобы заслужить благосклонность.
Увы, если бы матушка так же реагировала на комплименты Ната! В самый первый раз, как это пришло ему в голову, принцу велели замолчать и не выпендриваться. С тех пор слова застревали в горле, когда он хотел снова попытаться заслужить расположение таким образом.
Сам же Вис вёл себя подобно кавалеру только при Эрменгарде – чтобы не запрещала появляться во дворце. С остальными общался как обычно: задиристо и бесцеремонно.
- Благодарю, - королева приняла брошку и, милостиво улыбнувшись, направилась дальше.
Друзья проводили её взглядами, и Ната снова кольнуло: даже с другом она была приветливее, чем с ним. Тычок локтём заставил очнуться.
- Чего опять пресный, мяу? Недосолили с утра, мяу?
Нат отмахнулся и зашагал дальше. Вот только куда – уже было неважно. Только подальше от этого места.
- Один я тут ненужный, - буркнул он.
- Ой, она всегда такая, мяу, - воин махнул рукой, шагая рядом. – Забыл бы уже, чай не ребёнок, мяу. Уже у самого может быть семья, мяу.
- Да что б ты понимал…
Голос затих. И правда – что? Какая вообще разница, если матушка его никогда не любила, не удостоила ласковым словом? Но где-то в глубине души ещё билась отчаянная надежда, что матушка оттает. Всё-таки не чужая. Но даже после смерти отца ничего не изменилось – по крайней мере, по отношению к Нату. А принцу было просто недостаточно любви брата и Тризнова. Хотелось удовлетвориться этим, но не получалось, как ни старайся. О эта невидимая ниточка между матерью и сыном, будто неразрезанная пуповина! Не избавиться от подспудного желания быть нужным.
- Куда идём, мяу? – Перевёл разговор друг, и Нат огляделся, будто выбравшись из бушующего моря.
Они уже подошли к лестнице. Упал бы он, не задай друг вопрос?
- Я… к Амари шёл.
- А, ну сказал бы, мяу.
Друзья повернули назад. На стук в дверь брат тут же откликнулся, и войдя, Нат и Вис увидели, что он надевает новый камзол.
- Вис! Ты с чем к нам? – Старший принц улыбнулся, застёгивая пояс.
- О, мяу, - воин встрепенулся, будто забыл о своём деле. – Завтра днём мы выбираем нового вождя, мяу. Приглашаю, мяу.
- Выборы вождя, мяу? – Изумился Нат.
Все трое захихикали: братья частенько в шутку подражали мурсианской речи. Воин не обижался: это было весело.
- Кот Лет же на покой уходит, мяу. Будет пьянка, и на ней-то всё решится, мяу.
- Интригует. Непременно придём, - Амари подмигнул и, обернувшись к зеркалу, критически себя оглядел. – Вис, у нас скоро встреча с Гердой III…
- Не буду смущать молодую особу, мяу, - понимающе кивнул воин и скользнул за дверь. Последней исчезла его улыбка: гибкий Вис не упускал случая повеселить друзей.
Из коридора донеслось продолжение, мурсианин уходил:
- Сделай ей уже предложение, мяу.
Братья переглянулись и хмыкнули. Герду замуж звать было бесполезно, хоть Амари порой желал этого: у королевы уже имелся жених.
- Может, и тебе переодеться?
- Когда я доберусь до гостиной, новый камзол станет старым, - Нат вздохнул. – А мне уже надоело столько тратить на одежду. Пара лишних швов – не повод стыдиться.
Старший улыбнулся и положил руку ему на плечо. Подойдя к двери, обернулся.
- Ну что, готов к разговору?
- Лучше помолчу. За умного сойду, - младший хмыкнул и вышел в коридор, уверенно переставляя костыль.
- Ты и так умный, - Амари закрыл покои и зашагал рядом. – Мог бы даже стать королём.
- Шутишь?
Они рассмеялись. Оба уже давно поняли свои роли: король и принц, его верный помощник. Старший и младший, опекун и протеже.
- Амари.
Услышав оклик матушки, братья обернулись. На пороге своих покоев стояла Эрменгарда.
- Я хочу с тобой поговорить. Натрияхлоридий, займи пока гостью, она скоро подойдёт в Янтарную гостиную.
Амари ободряюще кивнул брату и направился к матушке. Вдвоём они скрылись за дверью, и Нат остался в светлом коридоре один. Правда, оглядевшись, он увидел у стены одного из слуг: тот стоял, вытянувшись по струнке. Удобно, когда нужно отдать распоряжение или позвать на помощь.
Принц молча проковылял мимо и спустился на нижний этаж. И войдя в гостиную, тут же нашёл себе кресло. Дело за малым: посидеть и подождать, а по приходу гостьи расспросить о жизни. Стандартная процедура. А потом он просто будет слушать, как Амари рассказывает, что сделал для Цароса.
Подумать только: настоящий сказочный король! Добрый, умный, заботливый и деятельный. Идеально. Не то, что Нат: он бы не смог добиться таких результатов в одиночку. Мысли скользили плавно, как и ручка по блокноту: принц рассеянно выводил завитушки. Не мог сидеть просто так, а раздумья не позволяли отвлечься на один из журналов, которые стопкой расположились на столе.
- Доброе утро.
Принц вскинул взгляд и увидел в дверном проёме Герду III.
Она была совсем не похожа на матушку, несмотря на статус королевы. Огненно-рыжие волосы коротко подстрижены и едва доставали до плеч, в зелёных глазах на узком личике проскальзывала хитринка: её можно было сравнить с лисичкой, хранящей какие-то свои секреты. Но за год принцы узнали её как добрую и понимающую личность, да и улыбка выглядела скорее интригующей, чем вызывающей опасение.
- Доброе, - принц поспешно поднялся, чтобы выразить почтение, но не учёл, что столешница находилась слишком близко к креслу.
Герда рванулась на помощь, но Нат уже запнулся и рухнул вперёд. По груди больно ударила ручка, из-под локтя разлетелись в сторону журналы. Стон застрял в горле, к щекам прилила краска: надо же, снова опозорился.
- Вы как? – Молодая женщина быстро присела на корточки и заглянула ему в лицо.
Краснея, принц кое-как поднялся.
- Простите…
- Поранились, - она понимающе улыбнулась, доставая из кармана своего алого платья-футляра батистовый платок с вензелем. – Проводить к врачу?
Нат тронул пульсирующий подбородок и невольно бросил взгляд на угол стола. Тот был окрашен кровью, и она сейчас сочилась из ушибленного места. Не желая портить вещь гостьи, он достал свой платок – благо носил их по нескольку на случай непредвиденных травм.
- Это пустяк. П… присядете? – Он уже не в силах был взглянуть на Герду. – Амари скоро подойдёт. Может, чаю?
- Благодарю, не нужно.
Королева собрала журналы и опустилась в кресло напротив, а Нат не удержался и вытер край стола. Не оставлять же его теперь грязным.
Когда он вновь сел и поискал взглядом оброненный блокнот, Герда спросила:
- Расскажете, как идут дела?
Нат бросил взгляд на неё, потом перевёл на отнятый от раны платок. Проверил, не засохла ли кровь, но она продолжала сочиться. И ведь к Тризнову с такой ранкой стыдно идти: больно маленькая. Сам справится.
- Амари лучше расскажет, чем я.
- Но я хочу услышать от вас.
Нат смутился. Ему часто твердили, что он не вовремя лезет – быть может, все, кроме близких людей, которыми он считал брата и врача. Но и отказать Герде с её сияющими интересом зелёными глазами он не смог.
- Хорошо, - он невольно кашлянул, пытаясь заглушить смутную тревогу оттого, что начал рассказывать что-то без Амари. – Мы развернули дело с работными домами. Ситуация так улучшилась, - воспоминания вызвали улыбку, перед глазами вновь встали картины недавнего прошлого. Два месяца минуло. – Столько людей посетили эти заведения! Мы поначалу следили, как всё проходит – знаете, посещаемость, готовность нанятых служащих помочь… Кому-то весьма удачно удалось устроиться на работу – её ищут по всему Царосу. Пусть кому-то пришлось временно уехать, это лучше, чем нищенствовать.
Герда слушала заинтересованно и кивала. А Ната уже понесло: так хотелось поделиться новостями! Он снова проверил платок, но уже отвлечённо.
- Но этой инициативы недостаточно, нужны глобальные реформы, чтобы помочь целой стране. Столица – это как бы стартовая точка. Когда Амари станет королём и более подкованным в финансовых тонкостях, мы объедем всю страну. Нерационально распыляться на все селения, за ними толком не уследишь. Это как книгу писать: на стадии черновика обязательно упустишь нюансы. В масштабах страны эти нюансы могут превратиться в большие проблемы.
- Интересное сравнение.
- Спасибо. Но тенденция впечатляет, верно? То, что сделал Амари – уже прогресс.
Герда улыбнулась такому энтузиазму. Когда речь заходила о Царосе и делах страны, глаза Ната загорались. Амари был более собран и деловит, но под сдержанностью королева видела того же восторженного юнца, каким был его брат.
- Не только Амари, вы тоже приложили силы к прогрессу.
Принц смутился.
- Что вы. Я так… помогаю по мере возможностей. Если бы меня рядом не было, практически ничего не изменилось.
- А я думаю, он повзрослел именно благодаря вам. И если бы он не увлёкся делом спасения страны от нищеты, вы бы точно задумались об этом.
Нат убеждённо тряхнул головой.
- Это нет. Я смотрю на мир через него, от него всему научился. Не стоит меня высоко ценить, я лишь младший.
Тут-то Герда и поняла, что надо с принцем что-то делать. Нат уже взрослый, а всё ещё считал себя неполноценным. Неужели он собирался всю жизнь цепляться за брата?
«Он, конечно, хрупок, - королева озабоченно бросила взгляд на загипсованную ногу собеседника. – Но не делает из этого трагедию. Он стоек и деятелен. Почему бы на какое-то время не дать ему пожить самостоятельно?».
Когда вернулся Амари, Герда попросила о разговоре с глазу на глаз. Нат несколько удивился, но спорить не стал, особенно после того как брат велел ему срочно идти к Тризнову.
- Вдруг какую инфекцию занесёшь? Ты же знаешь, стерильности добиться сложно.
Младший принц досадливо вздохнул и вышел. Герда только улыбнулась: сколько гордости в таком, казалось бы, покорном юноше. Но ведь эта скромность, это убеждение в том, что он второй, только помощник – следствие лишь внушения окружающих. А будь самооценка чуть выше – каким бы он был?
- О чём разговаривали? – Амари обернулся на Герду, и на его лице вновь появилась улыбка.
- О том, чего вы добились за то время, пока меня не было, - женщина подмигнула. – Царос в надёжных руках.
- Конечно, - принц опустился напротив. – Я бы сказал, стране повезло, что на неё пришлось два деятеля.
- Нат считает, что только один. И это не он.
Амари опешил.
- Что? Почему? Я не давал ему повода так думать, мы же совместно разрабатываем проекты.
Герде он верил безоговорочно, и его встревожило её высказывание. Что он мог упустить, что сам этого не заметил?
- Он же воспринимает себя как часть вас, - ответила Герда, озадаченно нахмурившись. – И видит свою роль только как помощника.
- Помощник-то понятно… но часть меня? Я этого совсем не хочу, - пробормотал принц, а сам уже начал судорожно соображать, где он допустил промашку.
Однако вспоминалось только, как брат радостно поддержал его проект и предложил проследить, как будет выполняться план. Как расписывал недопустимость пускания дела на самотёк. Желание контролировать не казалось чем-то плохим – не все люди честны, и по глазам не определишь, кто тебя поддерживает искренне, а кто хочет нагреть руки.
- А что он… говорил?
- В общем и целом всё свелось к тому, что только вы здесь имеете важность и ценность. И без него мир бы не рухнул.
Сердце Амари кольнуло. Брат при нём такого и не говорил, а ведь они так дружны! Нужно было срочно брать дело под свой контроль.
- Может, - Герда внимательно посмотрела на растерянного собеседника. – Дать ему больше свободы?
- Но он такой хрупкий…
- И сильный. Вы же не сможете находиться при нём постоянно: по вступлении на трон вам придётся ездить по делам даже тогда, когда он в очередной раз покалечится и не сможет составить вам компанию. А если каждому из вас придётся что-то решать в одно и то же время, в разных местах?
Амари кивнул. Всё это время он держал братишку под крылом, боялся отпустить. Но они взрослели, и нельзя было допустить, чтобы Нат всё время надеялся только на него.
Несмотря на желание немедля отправить брата в город, Амари остановил сам себя: у Ната ещё не зажили переломы, и если с загипсованной ногой он мог ходить спокойно, то с рёбрами всё было сложнее. Поэтому разговор состоялся через три недели.
Услышав, что ему предстоит посетить город в одиночку, Нат опешил.
- Что… что мне там делать? На меня косятся!
- И пусть косятся. А ты докажи, что тоже на что-то способен, - Вдохновлённо ответил Амари.
Он уже рисовал в уме прекрасные картины, как братишка с триумфом возвращается домой, а люди вокруг перешёптываются, какой у будущего короля толковый помощник.
- Но я не способен.
Это тихое и простое высказывание сбило крон-принца с толку.
- Ещё как способен. Так или иначе, я прошу тебя об этом. Окажешь честь? – Он склонился в шутливом поклоне.
Брат фыркнул.
- Ну тебя.
- А я серьёзно.
- А я снова выставлю себя дураком, - юноша нервно мотнул головой. – Может, хватит об этом?
- Нат, ну пожалуйста, - Амари был на грани возмущения. – Сделай это ради меня!
- Ой, ладно, - Нат раздражённо отвернулся. – Всё равно уже.
Такое отношение кольнуло Амари. Захотелось всё исправить, придумать что-то полегче для братишки… но он замер, будто всё могло разрешиться само собой. И… младший принц просто вышел из комнаты.
Амари скрестил пальцы наудачу и закрыл глаза.
- Праматерь, помоги ему. Нату нужна самостоятельность, честное слово…
***
Как Нат и предполагал, на карету – а точнее, на него - косились. Возможно, дело было в его неудачливости, а возможно, и во внешности: даже глаза у него были отцовские. Надеть ещё королевский камзол – и вовсе улицы опустеют.
Он попытался сосредоточиться на деле, и перевёл взгляд с улиц на пустующее сиденье напротив. Карету потряхивало на разбитой дороге. Они с Амари часто ездили по одному и тому же маршруту: фонд помощи, работные дома, детдом и больницы, каждый раз разные. Можно было бы снова полюбопытствовать, как дела, всё ли гладко.
Нат нахмурился. Что-то скажут, приедь он один?
«Ах вот как, самостоятельность мою решил проверить? – Вспыхнула в голове раздражительная мысль. – Ну я тебе устрою самостоятельность… впредь не будешь так опрометчив с заданиями».
И он дал кучеру приказ ехать прямо в больницу для безнадёжных. Впервые войдя в неё, братья были потрясены: сарай, да и только. Нищие и беспомощные больные доживали свои дни в грязи и безысходности. После ремонта и закупки оборудования и медикаментов жизнь там заметно улучшилась, и пусть надежды на выздоровление практически не было, многие благодарили.
«Если бы я был таким безнадёжным… нет, от этого Амари бы страдал, - юноша мотнул головой. – Праматерь, как я устал быть… вот таким. Неудачником, изгоем даже при таком титуле, пусть не явным».
Опровержением пришло воспоминание о детдомовцах, но принц его отогнал. Душа просила тоски, и Нат откармливал её сполна. Хотелось больше одобрения. Тепла, которое он получал, просто не хватало.
«Солнечный луг» встретил его так, будто был обычной больницей. Из здания выходила пара – мужчина и женщина лет тридцати, он заботливо обнял супругу за плечи, та горестно качала головой. Увидев входящего в калитку Ната, оба отпрянули в сторону, и женщина метнула на принца злой взгляд.
- Не вздумайте заходить в палаты!
- Дорогая, тише.
- Но он… он только приборы побьёт, и…
Слова быстро стихли за спиной, и Нат скрипнул зубами. Он никогда не заходил к больным! Как можно наговаривать?
В холле юношу, однако, встретили радушно, будто он пришёл с братом.
- Добрый день, Ваше Высочество, - санитарка, сидевшая за столом, тут же поднялась и поспешила подойти. – Надеюсь, с крон-принцем всё в порядке?
- Да… он сейчас занят, - Нат не смог сказать, что брату просто стало интересно, как он справится. – Как дела в больнице?
- Как всегда, потихоньку, - девушка вздохнула. – К сожалению, вчера двоих похоронили… Праматерь, устрой им лёгкую дорогу в загробный мир.
Она в волнении воздела руки к небу. Никакой наигранности, только искренность. Это пробрало принца.
- Да… - неуклюже поддакнул он.
Взгляд больших карих глаз обратился на него.
- Надеюсь, в следующем месяце будет лучше. Директриса сказала, что нужно дорогое лекарство, а денег прислали меньше обычного.
- Мало? – Озадачился Нат. – Наверное, кто-то не смог внести свою долю.
- Хотела бы я быть богачкой. Может, смогла бы кого-нибудь вылечить.
Принц только кивнул. Нужно было записать это и идти дальше, но вспыхнувшая некстати подозрительность толкнула его к коридору.
- Директриса на месте?
Главная оказалась в своём кабинете. На вопрос Ната она кивнула и показала отчётность, а потом предоставила чеки на нужное лекарство.
- Оно снова подорожало. Но вы ведь ничего не можете с этим поделать? – В её голосе сквозило смирение.
Она знала, на что уходят деньги принцев, и что больше они дать не могут.
- Разве узнать, что произошло, - Нат развёл руками. – Что ж, спасибо. Я пойду.
Спуск проконтролировала одна из санитарок, и очень кстати: принц всё-таки оступился. Когда девушка его подхватила, юноша поблагодарил уже привычно, и стараясь не зацикливаться на мелочах, пересёк двор и сел в карету. Последовал приказ кучеру отправиться в строительную фирму: фонд помощи финансировал новый проект, и нужно было узнать, не коснулась ли их нехватка средств.
Как выяснилось, и на стройке всё было не так, как прежде. Но нехватка десяти тысяч мало влияла на процесс, и дело продолжалось. Нат взял на заметку проверить, почему в общем счёте не хватает уже тридцати тысяч радиек. Хотя ответ был очевиден: кто-то не внёс привычную долю. Не винить же людей за это.
В фонде помощи его встретили, как всегда, приветливо. Проводил его к директору тот самый Костя, с которым Нат подрался несколько лет назад – парень работал здесь финансистом. Неудивительно, после того как Амари его натаскал. Сейчас между Натом и Костей установились ровные отношения, но дружбы не получилось.
Уже подходя к кабинету, молодые люди услышали разговор на повышенных тонах и переглянулись. На стук в дверь откликнулся директор, но его гость и не подумал умолкнуть, когда вошёл принц. Собеседником господина Крылова оказался именитый банкир Фрейзен.
- В прошлом месяце я вносил средства! Почему вы утверждаете обратное?
- Но средств нет, - директор устало оперся о столешницу.
- И куда они делись? – Нат подозрительно покосился на Крылова, подходя.
Дверь за спиной со стуком закрылась.
- Возможно, вы забыли, что не вносили, - директор внимательно взглянул на мистера Фрейзена.
- Нет уж, простите. Память меня ещё не подводила.
- Но вы здесь не записаны. И расписки у вас нет.
- Ничего не понимаю! Тридцать тысяч радиек пропали в никуда?
Принц переводил взгляд с одного на другого и вдруг поймал себя на мысли, что подозревает директора в нечестности. Пришлось себя осадить: как же пресловутая презумпция невиновности, которой он требовал в детстве?
«Просто недоразумение», - он потёр лоб.
- Можно… взглянуть, куда пошли средства? Кто ведёт книгу расходов?
- Наша энтузиастка, ещё девчонка, - директор махнул рукой, будто говорил о сущем пустяке. – Позвать её?
- Ну естественно. Мы должны разобраться! – Воскликнул мистер Фрейзен.
Директор взял со стола колокольчик, и кабинет огласил тоненький звон. Стук в дверь – и в помещение заглянул Костя.
- Да, господин Крылов?
- Позовите Серафиму.
- Она только ушла.
- Так догоните! – Воскликнул банкир.
Костя скрылся за дверью, Нат и Фрейзен переглянулись. Банкир качнул тростью, не решаясь сесть в присутствии высокопоставленной особы, а принц был так взволнован, что и не подумал опуститься на диванчик. Паузу нарушил господин Крылов, предложив гостям присесть. Нат машинально последовал совету, и Фрейзен с некоторым облегчением тоже сел.
Директор разговорился о погоде, но разговор быстро увял: банкир хмурился, думая явно о своих финансах. Нат попытался поддержать беседу, но и сам поддался атмосфере недовольства и подозрительности. Невовремя же пришёл. Хотя чего ждать от неудачника?
Тягостную тишину нарушил стук в дверь, и осторожно заглянула девушка лет семнадцати. Робкий взгляд из-под пепельной чёлки, облегающее хрупкую фигурку простое зелёное платье – она казалась маленькой девочкой.
- Да, вы хотели меня видеть? – Серафима закрыла за собой дверь, и стало видно, что она держит в руках увесистый журнал.
Заметив гостей, она поспешно поклонилась и улыбнулась.
- Ваше Высочество.
- В прошлом месяце ты пару дней вела отчётность. У нас недостача. Ну-ка, покажи журнал.
Серафима недоумённо подошла к столу директора, и Фрейзен, не удержавшись, тоже приблизился. Нат поспешил присоединиться, но неудачно встав, он вывихнул лодыжку и с шипением рухнул на мягкое сиденье.
- Я всё аккуратно заполняла, перепроверила каждый вклад…
- Здесь отражено меньше, чем мы обыкновенно пересылали, - в голосе директора зазвенела сталь.
- Конечно, ведь денег перечислили меньше…
- Вы не отразили в бумагах сделанный мной вклад! – Воскликнул банкир. – Не будете же вы утверждать, что я не вносил средства?
- В… вносили, - девушка явно растерялась.
- И почему не записано?
- Но эти данные по вкладам вносила не я…
- А тогда кто? – Теперь банкир смотрел на директора.
- Действительно. На кого ты скинула свою работу? – Крылов грозно навис над Серафимой.
Та съёжилась, как мышка перед удавом.
- Но… вы меня послали с поручением, а когда я вернулась, журнал был заполнен!
- С каким таким поручением?
Обстановка накалялась, а Нат мог только смотреть, морщась от боли и потирая ногу. Можно было бы уйти – конечно, попросив помощи, по-другому даже не подняться – но очень уж хотелось знать, что произошло.
- Н… не помню…
- Я не давал поручений. Что за увиливания! И где тридцать тысяч радиек?
- Не знаю…
Банкир грозно посмотрел на девушку.
- Сдаётся мне, вы их прикарманили, юная леди. Сознайтесь.
- Но я работаю только с отчётностью!
- А кто выдаёт деньги нуждающимся?
Снова звон колокольчика, на который отозвалась уборщица. Ей было велено разыскать Костю. И вот парень и Сима уже стояли перед директором и банкиром, и яростно защищались.
- В паре работали? Я заставлю вас оплатить ущерб! – Разорялся директор.
- Вы не поняли! Произошла ошибка, - настаивал Костя.
- Вижу я ошибку. Придётся сильно урезать тебе зарплату. Или, может, вернёте по-хорошему? Уж не потратили ли вы их?
- Я вам поражаюсь, - парень со злостью впился взглядом в лицо Крылова. – Уж в моей честности вы не могли усомниться!
- Вот и я удивлён, - энергично кивнул директор. – Как ты мог? Я доверил тебе такое важное дело, как финансовый оборот, а ты воровать начал?
Нат сцепил зубы. Оппоненты уже открыто кричали, Сима жмурилась от страха. Принц и сам уже чувствовал, как душа отзывается на повисшую в воздухе ярость, да что там – по его нервам будто арфист играл. Вдохновлённо так, с самоотдачей. И мелодия была стремительной, как ураган.
Волной адреналина его подкинуло с дивана, ногу будто толстой иглой прошило.
- Тихо! – Расколол яростный спор крик. – Угомонились уже!
Повисла звенящая тишина, ещё несущая отголоски словесной баталии. Все взгляды устремились на него. Поджав ногу, чтобы не мешала сосредоточиться, принц обвёл всех грозным взглядом.
- Разве так разрешается конфликт? Что вы как дети малые? Давайте уж по-взрослому, с полным разбором! Должны быть ещё свидетели!
- Не ори.
Костя смотрел на него хмуро, и Нат вдруг осознал, что говорит на повышенных тонах. Принц сердито выдохнул и продолжил тише:
- Вы работаете не одни, кругом полно народа. Кто был рядом в тот день, когда совершилась вся эта путаница?
- О чём речь, - воскликнул директор. – Свидетели наверняка в деле. Ясно же, чья вина.
- Кто был с вами в тот день? – Упрямо переспросил Нат, глядя на Костю.
Тот молча кивнул и вышел из кабинета. Серафима в волнении огляделась.
- Ваше Высочество, - Крылов вышел из-за стола. – Разрешите нам с Серафимой поговорить наедине. Вот увидите, мы куда быстрее разрешим это дело. Тихо, мирно.
Нат выдохнул. Ссора вывела его из себя, и он в сердцах высказался:
- Крылов, вы ведёте себя подозрительно, уж простите! Мы проведём очную ставку здесь. Я всё сказал. Вы все останетесь в кабинете до разрешения ситуации.
Директор нервно нахмурился.
- Я бы не хотел утруждать вас… это мои работники, и я должен разбираться во внутренних конфликтах.
- Избавлю вас от этого бремени на сегодня.
Крылов в мрачном расположении духа сел в своё кресло и покосился на Серафиму.
- Сознайтесь, юная леди. Мы можем обойтись без скандала. Вы тихо уйдёте и…
- Крылов, - прикрикнул Нат и тоже взглянул на девушку. – Присаживайтесь. Вы невиновны, пока не докажут обратного.
Сима испуганно кивнула и опустилась на стульчик у входа. Нат же с облегчением плюхнулся обратно на диван: нога уже затекла от двойной нагрузки. Сел и банкир, по-хозяйски оглядываясь: как же, потерпевший! В тёплой одежде было жарко, и юноша снял шапку и пальто. Нового разговора не получилось: в дверь постучались, и принц откликнулся.
Костя привёл ещё двух мужчин и уборщицу. Пришлось подняться: не очень-то удобно спрашивать, развалившись на диване. Нат просто не привык чувствовать себя властителем, да и ни к чему это было.
- П… представьтесь.
Голос дрогнул, когда юноша осознал, что берёт на себя роль судьи. Быть может, стоило передать дело в суд, но было поздно.
Высокого бородача звали Карлом. Второго, жилистого и с настороженным взглядом – Василием. Уборщица – баба Клава – в отличие от остальных весьма бурно выражала свои эмоции по поводу предстоящего дела.
- Ох, как же так-то? Чтоб у нас, в таком тихом месте, и вдруг грабёж!
- Садитесь, - Нат оглядел присутствующих, и те подчинились. – Итак, чтобы все понимали, для чего мы здесь собрались. Господин Фрейзен утверждает, что в прошлом месяце вносил именно в этот фонд тридцать тысяч радиек, - принц внимательно посмотрел на банкира: его вдруг осенило, что тот мог перепутать. Но толстяк только утвердительно кивнул. – Господин Крылов же утверждал, что Фрейзен запамятовал, и от него в фонд ничего не поступало.
- Но, - попытался было высказаться Крылов, однако Нат махнул рукой.
- Я не договорил. Потом директор, видимо, что-то понял, и теперь обвиняет Серафиму в недобросовестном исполнении возложенных на неё обязанностей. В частности, что она не вписала в отчёт внесённые Фрейзеном тридцать тысяч радиек.
- Но я же говорила, что данные были записаны не мной! – С неожиданной силой встала на свою защиту девушка, и даже подалась вперёд.
- Так, вы все можете помолчать? – Не выдержав, крикнул Нат. – Я договорю, потом уже вы выскажетесь!
Глаза Кости недобро блеснули, но принц уже продолжил, ловя ускользающие мысли:
- По версии Серафимы, в прошлом месяце, когда ей доверили заполнять журналы, господин Крылов послал её с поручением, и она не успела притронуться к записям. Верно?
Сима взволнованно кивнула.
- Также было обвинение в сторону Константина о том, что они с Серафимой действовали заодно и путём недобросовестного внесения данных украли деньги.
- Чавось-то он такое умное говорит? – Тихо переспросила баба Клава у Кости. Тот вздохнул.
- А теперь скажите: кто-нибудь может подтвердить её версию? И желательно развёрнуто: что, как, где слышал.
Василий как-то поёжился.
- Она заполняла журналы, я видел. Рядом ещё Костя был, они о чём-то шептались.
Директор едва не подскочил.
- Я же говорил, всё очевидно! Ох, молодые люди, я-то вам верил!
- Мы разговаривали, - возмутился Костя. – Но о том, что журнал уже кто-то заполнил!
- Помолчите! Вас я вообще уволю!
Нат покачнулся. Неужели Костя мог так поступить, обворовать фонд помощи? Казалось, парень за ум взялся!
«Презумпция невиновности, - повторил он про себя. – Я ещё не выслушал остальных!».
- Тихо! Мы не выслушали всех. Что вы можете сказать по поводу случившегося?
Поднялся Карл.
- Ну дык, Ваше Высочество. Симку-то действительно отправили на почту, с письмецом. А журнал директор унёс. А потом гляжу – снова на столе, аккурат к появлению Симки. Это я тогда значения не придал, а сейчас думаю: неспроста, а?
Суровый взгляд принца устремился на Крылова. Тот был явно шокирован.
- Так ты с ними заодно? На троих украденное поделили?
Глаза здоровяка округлились.
- Да вы что! Когда я нечестно поступал?
- Смотрю, много мне придётся работников сменить. Это же надо: грабят средь бела дня, да ещё наговаривают!
- Так, без ругательств, - поспешно осадил Нат. – Клавдия, а вы помните, что было месяц назад? Когда Серафиме нужно было заполнить журнал?
- Э, Ваше Высочество, - бабка с усмешкой покачала головой. – Мне б вспомнить, шо утром было. А вы: месяц!
Принц тяжело вздохнул. Негусто. Больше всего он опасался, что осудит невиновного. И зачем только начал этот самоуправный суд? Порывистость – плохой помощник. Нужно было передать дело Амари, а не играть героя.
Итак, с одной стороны утверждали, что виноваты Костя и Сима. Против них был один свидетель, равно как и один против директора. Не нравилось Нату выражение лица Василия, но приговоры по неприязни выносил только самодур. Надо было мыслить логически, исходя из показаний. И отбросить в сторону симпатии и надежды. Если виноват Костя, то как бы он ни смотрел, ему грозит справедливое наказание. Пусть даже после этого они останутся врагами на всю жизнь.
После пораженческих мыслей в голову пришла тревожная мысль: а что делать дальше? Как вычислить нечестного? Спасением пришло воспоминание о герое книжной серии, детективе Котикове. Вот кто щёлкал трудные задачки как орешки!
« - Зачастую люди сами себе становятся врагами», - говорил детектив.
Можно было опереться на надежду о непроработанной версии. А значит – устроить быстрый допрос и надеяться, что кто-нибудь оговорится. Принц выдохнул и кашлянул. Когда Котикову надо было подумать, но молчание грозило последствиями в виде перепалки оппонентов, он произносил отвлечённые фразы. Самое время.
- Хорошо. Поскольку всё неоднозначно, я задам больше вопросов. Господин Крылов, что было в том письме?
- Так… в каком?
Он замешкался, и Нат взял это на заметку.
- Серафима, журнал лежал так же, когда вы вернулись?
Он и сам мало понимал, к чему приведут его беспорядочные расспросы. Но альтернатив не было.
- Да…
- Василий, вы ведь боитесь лишиться работы?
- Д.. да, - опешил тот.
- А если бы вас поймали на нечестности и бросили в темницу?
Вот и ещё интересная мысль: проверить, правду ли он говорил.
Мужчина побледнел.
- Ваше Высочество… - и вдруг рухнул на колени. – Пощадите!
- То есть вы солгали?
Надо же, было столько идей – и допрос так резко завершился. Если только… его не запугал сам Нат.
- Я… я не хочу лишиться работы, а он обещал что... ох, мне конец, - Василий ударился лбом об пол.
Повисла тишина. Директор начал медленно вставать из-за стола, а Нат шагнул вперёд… и сам рухнул на колени от боли в лодыжке. Стон застрял в горле, юноша сделал вид, что так и хотел поступить.
- Расскажите подробно. Вас никто не тронет, даже если это вы всё украли. Сознаетесь чистосердечно – я подумаю над смягчением наказания. Только честно.
- Ваше Высочество! – Нервно окликнул директор. – Вот вы и вычислили вора! Василий, сознайтесь, и расстанемся мирно. Не будете же вы лгать в лицо принца?
- Вот именно, - Нат аккуратно поднял работника, и они оказались лицом к лицу.
На лице Василия теперь отражался явственный страх, будто он уже стоял перед виселицей. Этак он что угодно наговорит, и Нат быстро продолжил:
- Константин украл деньги.
- Да не смог бы… - сдавленно пробормотал несчастный.
- Серафима пошла на почту?
- Не знаю… с конвертом.
Василий будто застыл, и смотрел отрешённо. Он уже простился с жизнью.
- Директор взял журнал.
- Ваше Высочество, он с ума сошёл! – Директор попытался подбежать, и Нат резко обернулся к нему.
Но полный возмущения взгляд прошёл в никуда: Крылова перехватил Фрейзен.
- Так, а вот это любопытно. Говори, Василий.
- Взял... и велел молчать, когда я спросил, что с журналом… ох, любопытство треклятое…
В голове Ната молнией пронеслось озарение. Ну как он раньше не подумал! Устроил цирк, а мог сделать всё тихо.
- Крылов, - принц обернулся на замершего директора, которого держал банкир. – У вас должна быть банковская книжка. Покажите. И дайте журнал.
Душа возликовала, а потом ухнула в пропасть. Нет чтобы подумать! Вообразил себя рыцарем в белом плаще. Теперь вот Василию плохо. Но извиняться было рано – сначала дело!
- Помогите подняться.
Работник с таким же отрешённым видом подставил плечо и удержал тяжесть руки Ната. Директор ловил ртом воздух.
- Прошу прощения?
- Вашу банковскую книжку. Я ведь могу взглянуть? Или передать это дело Амари?
- Но она не здесь!
- Так сходите за ней. Или мы с мистером Фрейзеном просмотрим банковские отчёты?
Крылов побледнел и, отойдя к столу, достал из ящика требуемое. Нат скакнул к столу, уже не в силах опираться на травмированную ногу. Надо же, как не повезло.
Даты одного зачисления и поступления – последнюю указал Фрейзен, он день в день приносил радийки – совпадали. И в колонке чётко была обозначена цифра: тридцать тысяч радиек.
Нат быстро перелистнул на первую страницу книжки и сверил почерки в ней и журнале. Они совпадали.
- Что вы можете сказать в своё оправдание? – Тихо спросил принц.
- Что он вор! – Не сдержался Костя, вскакивая. – Как вы могли?
Директор рухнул на стул.
- Это… это не то, что вы подумали…
Его голос затих под пристальным, яростным взглядом Ната. И мужчина не выдержал.
- Да, я украл деньги! Что, в темницу меня бросите? Ну и на кого оставите фонд? Что вы вообще за цирк здесь устроили?
Его крик резанул по ушам. А в глазах плескались отчаяние вперемешку со смелостью: будто загнанный зверь. Он сам же и отмёл все сомнения. Как говорил Котиков, человек нередко себе враг.
Глаза Ната застлала пелена ярости.
- Да что вы себе позволяете! Видать совсем помешались, так разговаривать с принцем! Вы, уважаемый директор, воруете да ещё и так унижаетесь перед подчинёнными! Вы смешны!
Его крик отразился от стен, и стих, когда принц умолк. Из горла рвалось хриплое, учащённое от волнения дыхание.
- Нат, ты прямо как Филипп I, - раздался позади голос Кости. Парень стоял в двух шагах, приобнимая за плечи поднявшегося Василия. – Возьми себя в руки. Ты призывал смотреть на тебя как на другого человека, старался быть непохожим на покойного короля. А теперь поддаёшься злобе.
Нат цокнул языком, досадливо отворачиваясь. Неужели ему нельзя проявить возмущение? Он не просто так кричал!
Видя его недовольство, все вспоминают короля, будто тот поселился в младшем сыне. Хотелось кричать от безысходности, бить посуду и выть. И самое ведь противное: он больше походил на отца, чем брат – достался же цвет глаз Филиппа I! Только блёклый, водянистый. Будто Нат ещё хуже.
Злость придала сил, и он прошагал к двери. Резко обернулся на пороге и отыскал взглядом Василия. Нельзя было просто о нём забыть, как бы ни хотелось поскорее уйти.
- Благодарю за показания, - его голос был сдавленным. – Я ничего вам не сделаю, и если посмеют другие, дайте мне знать.
А потом ткнул пальцем в директора.
- Я не буду ходатайствовать о вашем увольнении только потому, что каждый заслуживает второй шанс! Но ещё одна выходка – и вы вылетите отсюда!
Он вышел, хлопнув дверью. И вся злость вдруг слетела, как снег под порывом ветра. Осталась лишь давящая тоска. Нат остался один на один с собственными мыслями. За дверью послышались негромкие голоса, и принц прикусил губу. Конечно, обсуждают его поведение.
«Да пошло оно всё!».
И он рванул вниз по лестнице.
Когда Натрияхлоридий вышел, осмелевшая Сима взглянула на господина Крылова.
- Что ж вы принца-то злите? Он всё-таки выше по званию, и главный над вами.
Директор мрачно молчал.
- Сим, - Костя поднялся. – Ты вообще ничего не поняла?
- Я прекрасно всё поняла, - девушка со вздохом заправила прядь волос за ухо. – Нечестных людей давно пора приструнить, уж простите. А я, пожалуй, пойду. Здесь моей ноги больше не будет.
Собравшиеся переговаривались, и Костя понял: поддерживают его все, кроме Симы. Надела же розовые очки и не хочет видеть, как младший принц превращается в такого же тирана, как покойный король. Благо ещё не его коронуют. Другой момент, к кому больше будет прислушиваться Амари: к народу или своему братцу?
- Я понимаю, почему вы ему не доверяете, - будто прочла его мысли девушка, подходя к дивану и собирая оставленные принцем вещи. – Ну и какая разница, как он вёл суд, если дело разрешилось справедливо? Уж ты-то, Костя, мог и поблагодарить Натрияхлоридия. Выплатить даже вскладчину тридцать тысяч – неподъёмная для нас задача.
Костя хмуро отвернулся. Но девушка была права: они зациклились на плохом, а хорошего даже не заметили.
***
Вывихнутая лодыжка сослужила плохую службу, и уже на середине лестницы Нат снова ощутил острую боль. Он потерял равновесие и рухнул вниз, пропахав собой оставшиеся ступени. Вокруг тут же засуетились, принцу помогли подняться. Посыпались вопросы: не сломал ли чего, где болит. Эта забота окончательно выбила из колеи. Юноша отрывисто попросил какую-нибудь палку, чтобы опираться. Не добившись от него ничего внятного, служащие сочувственно переглянулись. Несмотря на возмущение, рослый грузчик подхватил Ната и отнёс в карету.
Щёки пылали от смущения и негодования, но прежде, чем захлопнуть дверцу, принц всё-таки поблагодарил, на что получил добрую улыбку. Снова застучали колёса, и юноша бессильно упал на сиденье. Так он и лежал, глотая покатившиеся из глаз слёзы, и сердито отказываясь признавать, что расстроился. Неужели ему даже рассердиться нельзя? Это ведь было справедливо!
Или нет?..
Захотелось проанализировать прошедший суд, но останавливали слова Кости, гремевшие в голове: «Нат, ты прямо как Филипп I». Кулак ударил по красному бархату сиденья. Неужели его теперь всю жизнь будет преследовать призрак отца, будь он проклят?
За окнами мелькали кроны деревьев и крыши домов на синем холсте неба, по которому неспешно плыли пушистые облачка. Но вот показались ворота, а через пять ударов сердца карета остановилась. Опустив взгляд, принц увидел совсем рядом высокие двери. Надо же, какая забота. Собрав остатки сил, Нат сел. Вовремя: кучер подошёл, чтобы открыть дверцу.
Пришлось принимать и его помощь. Благо, в холле дожидались запасные костыли: есть всё-таки преимущество в вечном невезении. Отослав кучера, Нат сам снял ботинки и кое-как поднявшись, схватился за костыли. Мажордом незаметно подобрался поближе, чтобы по первому требованию помочь. Но, как это часто бывало, не дождался распоряжений относительно августейшей особы.
Нат никого сейчас не хотел видеть, даже брата. Снова последуют утешения, но к чему они вообще? Они ничего не смогут исправить. Приблизившись к лестнице, принц выдохнул. Не падать, иначе снова подойдут. Шаг – и подтянуть к себе костыли. Ещё шаг, не заваливаться назад. Третий, четвёртый. Хотелось подняться как можно быстрее, но спешка была опасна.
Зациклившись на лестнице, Нат даже обрадовался, когда она неожиданно кончилась. На следующем пролёте он едва не упал, но успел ухватиться за перила. В сердцах ударил по ступеньке костылём, который поставил слишком близко к краю, и сердито продолжил подниматься.
Вот наконец и третий этаж. Парень поспешил вперёд, завернул за угол. Он едва успел заметить вытянувшееся лицо служанки, потом резкий толчок – и по спине ударил пол. В воздух взлетела посуда, и с глухим стуком посыпалась вниз. По лбу ударила чашка, и это взбесило окончательно.
- Слепая что ли? – В сердцах воскликнул Нат, резко садясь и грозно глядя на перепуганную девушку. Она растерянно хлопала глазами, сидя напротив и опираясь на руки. – Смотреть не надо, нет?
- П… простите, - служанка поспешно поднялась на колени и начала собирать посуду.
Глядя, как она съёжилась, будто ожидая удара, Нат почувствовал укол жалости. Через миг стало стыдно: сам ведь торопился. Не посмотрел, свободен ли путь. Если ты неудачлив, следует быть особенно осторожным, а он снова перекладывал ответственность.
Хмуро опустив взгляд, юноша поднял чашку и положил на поднос, потом потянулся к ложке.
- Ни…чего, - это слово далось с трудом, его ещё терзало произошедшее недавно.
Стоило самому извиниться, но сил на это не было. Взгляд скользнул по ковру – девушка уже всё подобрала. А спустя миг на поднос легла стопка тарелок и кофейник.
- Что-то… случилось? – Послышался робкий голос.
Нат удивлённо поднял глаза – он и не ожидал такого явного участия от прислуги. Тем более сейчас, когда его сравнивают с отцом. Увидев сочувствие, он снова вспыхнул и, отведя взгляд, сердито бросил ложку на поднос.
- Сам… справлюсь, - чтобы замять произошедшее, отвлечь от собственных неуклюжести и раздражительности, спросил: - Не ушиблись?
- Нет… спасибо.
- За что? – Принц был так изумлён, что снова взглянул на собеседницу.
- Вы… беспокоитесь даже за такую ничтожную, как я…
Щёки вспыхнули от праведного возмущения. Как она могла до сих пор так о себе думать?
- Вы не ничтожны! Вы тоже человек, и все люди равны. Может, не по статусу, но отношения все заслуживают не наплевательского!
Теперь девушка смутилась окончательно. Она опустила взгляд.
- Кажется… у нас скоро наступит чудесное время.
- Амари всё для этого сделает, - сказал Нат убеждённо, подтаскивая к себе костыли.
- И вы тоже, - служанка взяла поднос и встала.
Не помогла! К его мнению хоть кто-то прислушался! А он и имени девушки не знал.
- Вас как зовут?
- А… Герда.
Принц широко и признательно улыбнулся.
- Все вы, Герды, такие внимательные? Спасибо, что не считаете беспомощным. Удачного дня.
Девушка чуть снова поднос не выронила. А юноша, чувствуя, как разрастается в душе тепло, пошёл дальше. Но не успел дойти до своей комнаты, как из-за угла вышел Амари.
- Нат! – Брат даже замер, явно не ожидая. – Ты уже вернулся! Ну, как сходил?
В душе младшего принца всколыхнулись смешанные чувства. Это ведь Амари отправил его в город! Если бы этого не случилось, Нат не повёл себя как отец! И ведь стоит тут, весь похожий на Филиппа I, пусть и с зелёными глазами! Король…
Тепло от недавнего разговора выдуло из сердца холодом безнадёжности. Нат порывисто распахнул дверь и, влетев в покои, с грохотом захлопнул её. Глухо ударились о ковролин костыли. Повисла тишина, и принц вцепился в ручку: не пущу!
Тихий стук.
- Нат… ты что?
Юноша ощутил, как брат пытается открыть дверь, но стиснул зубы и не поддался. Катись всё лесом! И брат, и его страна… вот именно: ЕГО страна. Нату здесь места нет. Выродок Филиппа, его продолжение.
- Открой… давай поговорим? – В голосе Амари послышалось явное беспокойство. - Извини, может, мне не стоило… я просто хотел дать понять, что ты тоже личность…
Такая личность Нату и даром не сдалась. Всё шло хорошо, пока он был лишь тенью. А теперь… он просто столкнулся с собой, и это было ужасно. Будто его подвели к зеркалу, а он увидел там отца.
Амари ещё постучался, потом вздохнул. Больше Нат его не слышал, хотя стоял до тех пор, пока нога ещё держала. Потом осел и привалился к стене. Душа молчала.
***
- Нат! Нат!
Громкий голос брата вырвал из сна, и юноша резко сел, ошалело оглядываясь. Полог справа резко отъехал, и глаза резанул яркий поток света. Пришлось зажмуриться и прикрыть глаза рукой.
- Что…
- Да ты ж моё чудо голубоглазое! Я-то не понял, что ты просто устал! Говорил же, что ты сам можешь справиться!
Сильная рука взъерошила волосы. Нат попытался отмахнуться, и пальцы наткнулись на очки. Пришлось взять и надеть. Кровать впереди прогнулась, и Нат, открыв глаза, увидел сияющего от радости Амари.
- Что с тобой с утра пораньше? – Пробурчал юноша, пытаясь сообразить, что такого хорошего он успел натворить.
- Ты ж вчера целое расследование провёл, нечестных вычислил! Хваткий же у меня братишка, я бы и не додумался, что дело нечисто! Котиков бы тобой гордился!
Нат помрачнел, вспомнив, чем всё закончилось.
- И ещё твой братишка на отца похож.
- А ты, кстати, по делу на него наорал. Ну не понимает человек по-другому.
- Ты-то откуда знаешь?
- Так сегодня пришли с благодарностью! Теперь лекарство смогут купить, и дом достроить!
Принц уставился на старшего брата так, будто тот сказал, что луна круглая.
- Так прямо… и сказали?
Ответом был энергичный кивок.
- Давай, подъём. Тебя ждут.
Амари соскочил с кровати, Нат спустил ноги. И только тут обнаружил, что повреждённая лодыжка стянута эластичным бинтом и уже не болит. Надо же, как он мог не почувствовать во сне, что ему ногу вправляют? То ли Тризнов обезболивающее принёс, то ли принц так сильно вымотался. И ведь даже переодеть успели…
Собрание прошло в Сиреневой гостиной. Пришли и директриса «Солнечного луга», и Костя, даже Сима прискакала. Ната совсем засмущали благодарностью и просьбами чаще к ним заглядывать. Даже скупое «спасибо» Кости стало настоящей наградой. Нат всё-таки поступил верно!
- Я даже вот что сделаю, - Сима подошла, и её щёки заалели. – Наверное, это дерзко, но вы заслуживаете.
Камзол Ната украсил клейкий значок «за заслуги перед Отечеством». Настал черёд принца краснеть.
- Это слишком…
- А что, заслуженно, - Амари посмотрел на брата с уважением, и тот нарочито небрежно пожал плечами.
- Ну, как знаете.
На лице Симы расцвела довольная улыбка, и она шагнула к Амари. Его камзол тоже украсил значок.
- Мы как-то привыкли, что одаривать заслугами могут только вышестоящие. А кто их наградит? Тоже ведь люди, хочется поддержки.
Как она поняла! Принцы переглянулись и тоже заулыбались.
***
А в следующем месяце Амари простудился. Несмотря на прошлый успех, Нату очень не хотелось идти в город одному, но задерживаться, ожидая, пока брат поправится, тоже было не лучшей идеей. Поэтому он со вздохом принял из рук брата мешочек с монетами.
- Не куксись, - Амари чихнул и глянул на брата с улыбкой. – Это же только на один раз.
Он попытался взъерошить волосы Ната, но тот отклонился и встал со стула.
- Да понял я. Вот только твоя теория не всегда работает.
- Ап-чхи. Теория? – Амари распахнул глаза, прижимая к носу платок.
- Что все твои болячки ко мне притягиваются. Это я должен был заболеть.
- А я вижу в сложившейся ситуации шанс.
- Напороться на неприятности вдали от дома?
Солнечная полоса как-то незаметно сдвинулась и накрыла руку Амари.
- Стать кем-то более значащим.
- Безнадёжно.
Нат фыркнул и отвернулся. Потом дёрнул головой и приподнял загипсованную руку, чтобы поудобнее устроить перевязь.
- Удачи.
Снова чих. Амари не стал снова убеждать, что братишка лучше, чем думает о себе. А Нату так хотелось ему поверить хоть на секундочку. Каково вообще чувствовать себя значимым? Брату легко, все твердят, что он хорош. А младший принц будто хуже облезлого котёнка.
И снова тряска в карете. Без Амари всегда было как-то не так. Утешало только, что брат всегда будет рядом – по крайней мере, в одной стране, на одной планете. Принц глубоко вдохнул и решительно нахмурился. Сегодня он за двоих, и сделает, что может. А неудачи… ну пусть, он же не король, чтобы быть идеалом.
После самоуправного суда Ната в фонде помощи на него смотрели с уважением. Директор был необыкновенно любезен и лично записал, сколько поступило денег от государства. В остальном всё прошло гладко – не считая некоторых моментов, когда принц зазевался или ему под ноги попалась кошка. Он обзавёлся парой синяков к тому моменту, как предстояло вернуться во дворец.
И только подойдя к карете, он заметил, что на улице чудесная погода. Деревья и дома были укрыты искристым снегом, тут и там возвышались сугробы. А уж виднеющаяся из-за домов построенная на площади горка всколыхнула в душе прекрасные воспоминания о приближающемся празднике.
Взгляд переместился на возвышающиеся над крышами домов шпили дворца. Принц поправил шапку и широко улыбнулся. Дела сделаны, и пока не стемнело, можно было прогуляться!
- Рулевой, - окликнул он кучера. – Езжайте обратно, я сам дойду.
Мужчина аж с места приподнялся от удивления. Его пышные усы тоже заиндевели.
- Прошу прощения, но я не могу оставить вас без присмотра! Вдруг что случится?
- Кругом полно народа, что может случиться?
- То-то и оно… - Кучер соскочил с козел. – Если вы хотите прогуляться, я вас сопровожу.
Принц вздохнул и направился прочь, предоставив Рулевому полную свободу. Хочет сопровождать – его проблемы, потом за экипажем возвращаться.
Снег приятно поскрипывал под сапогами. Нат вдохнул полной грудью морозный воздух, вспомнив слова Тризнова о пользе прогулок. Уж кому заботиться о здоровье, как не неудачнику? Не хотелось рассыпаться годам к тридцати. Позади шагал кучер, зорко оглядываясь. Было, на кого: тут и там из подворотен смотрели попрошайки. Ещё недавно в городе завелась бандитская шайка, но её быстро повязали: Эрменгарда, как и её покойный муж, не терпела таких явных беспорядков. Неудивительно, что Нат был беспечен и видел в горожанах лишь хорошее.
К младшему принцу подходили редко: того и гляди сочтут, что следующую травму он получил от тебя. И тем не менее, дойти до вожделенной горки и снова испытать себя на прочность Нату не дали. Среди отступающих с пути людей, зажиточных и бедных, появилась заплаканная девочка в поношенном пальтишке. Она бесстрашно подбежала к Нату и быстро заговорила:
- Ваше Высочество, прошу прощения!
Принц удивлённо остановился, а малышка сбивчиво продолжила:
- Я з… знаю, к вам нельзя так подходить… но у нас кончились последние припасы, и деньги ушли на лекарство для папы. Если бы у вас нашлось хлебушка, мы бы дотянули до того, как он поправится…
Нат заинтересованно наклонился к ней.
- Ты просишь именно меня, когда кругом полно тех, кто мог бы тебе помочь?
- Меня прогоняют… а вы добрый, и говорили, что все важны, - она смотрела робко, но с большой надеждой.
Нат просто растаял от этого честного признания. Но он уже давно усвоил, что помогать нужно основательно, а не так, как делали многие: кидали монетку нищему и спешили дальше. Да и чего уж хитрить: в нём снова проснулось недоверие. Не хотелось, чтобы кто-то нечестно обогащался, играя на его чувствах.
- Покажешь, где ты живёшь? Может, вам ещё что-нибудь нужно?
- Ой, только хлебушек, - она опустила глаза.
- Лови шанс, не то улетит!
И она поймала. Схватила покрасневшими на морозе пальчиками руку принца и потянула вперёд. Они прошли во дворы; не в силах смотреть на то, как она мёрзнет, Нат снял расшитые перчатки и вручил проводнице.
- Держи. Они большие, но тёплые.
Девочка приняла их с сияющими глазами. Потом всю дорогу до дома прижимала руки в перчатках к щекам и улыбалась.
- Так здорово пахнут! Новой пряжей! Я такую только в магазине видела.
- А тебя как звать-то?
- Дарёнка.
Лачуга, куда привела девочка, оказалась ветхой, но стояла ещё крепко. Внутри не было даже места для разделения комнат: тут и пара лежанок, и дровяная печка, и простой стол. Везде чувствовалась рука хозяина: мебель прочная. В печке потрескивал огонь, рядом валялись сухие ветки.
Едва Дарёнка с гостями вошли, как на одной из лежанок с трудом сел худой, жилистый мужчина. Он тут же закашлялся, и дочка поспешила к нему.
- Принц обещал помочь!
- Добрый день, - Нат рассеянно оглянулся, не решаясь подойти. Этак ещё напорется на что. – Ваша дочка смелая. Чем я могу помочь?
Мужчина спустил ноги с кровати и снова закашлялся.
- Простите, Ваше Высочество. Пятый день уже не могу из дома выйти, а ей кушать захотелось.
- Ещё бы, - юноша едва не рассмеялся. – Вам лекарств-то хватит?
- Этого-то хватит, я ж…
Кашель прервал фразу, и принц обеспокоенно шагнул вперёд. Прямо как Амари – только брату куда комфортнее. И правда, на что богачам жаловаться, если они в тепле и сытости, да при хороших врачах?
- …не беспомощный.
- Понимаю, - принц кивнул. – А вы лежите, вставать необязательно. Отпустите Дарёнку с нами в лавку?
Мужчина пристально оглядел гостей: хрупкий юноша и крепкий кучер за его спиной. И решил, что с ними всё же безопасней, чем одной: ничего плохого о Нате не говорили.
Девочка тут же деловито подбежала к принцу, и они втроём покинули лачугу.
Как хотелось заехать за новой пачкой акварельной бумаги, да и краски бы обновить! Но Нат снова твёрдо решил: поможет даже ценой отказа от своих покупок. Тем более, что такого требовалось двум людям? Дарёнка так и сказала, что живут они с отцом одни. Однако, как выяснилось, немало.
Заботливость Ната, проснувшаяся ещё в детстве при знакомстве с детдомовцами, сработала и сейчас. Будто у него сестрёнка появилась: каши прикупить, мяса, ещё бы неплохо куртку тёплую! Её отец явно переоценивал свои силы: лучше одежды не было. Неудивительно: он недавно устроился разнорабочим через работный дом. На платье не хватило, но Дарёнка и купленным уже была довольна. Она шагала рядом с принцем и смотрела то на новые сапожки, то на варежки. А когда Нат споткнулся на ровном месте, помогла его подхватить.
- Какой вы находчивый, - она хихикнула, оглянувшись. Из-под снега торчала проволока.
Нат тоже рассмеялся и толкнул дверь булочной. Последняя покупка, о которой Дарёнка его просила с самого начала.
У прилавка уже стояла очередь. Обернувшиеся покупатели тут же подвинулись, уступая место, и Дарёнка тут же потянула своего благодетеля вперёд. Они встали за старушкой, которая протянула сторадийковую купюру и взяла батон. Продавец убрал деньги и подобострастно обратился к Нату:
- Чего изволите, Ваше Высочество?
- Погодьте, а сдача? – Спохватилась бабуся.
- Вы дали пятьдесят. Отойдите, мне надо обслужить принца.
- Я дала сотню!
- Перепутали, бывает. Вот, ровно пятьдесят, - продавец достал из ящика прилавка купюру соответствующего номинала и показал.
Юноша вспыхнул.
- Я-то думала, Кузьминишна на старости лет в маразм впала, - немедленно вскинулась старушка. – А оно вона что.
- Немедленно выдайте сдачу! – Вмешался Нат.
Глаза собеседника вполне натурально округлились.
- Простите, но давить авторитетом – это слишком! Эта женщина вовсе не бедна, и я всегда честен!
- Хотите сказать, я лгу? – Возмущённо воскликнул Нат.
- В… возможно, тоже ошиблись, - стушевался мужчина. – Она дала пятьдесят…
- Я прекрасно всё видел! Хотите вылететь с места? – Зарычал принц.
Маленькая ладошка ухватила его за руку, и это несколько отрезвило. Но продавец уже поспешно отдал бабусе купюру, и мрачно посмотрел на принца.
- Вы чересчур круты. Прямо как ваш отец.
Он явно нацелился уколоть в отместку. Нат снова вспыхнул, в нём взвился дух противоречия. Юноша выплюнул:
- Да, крут! Праматерь, но я не хожу с плетью. Мне не нравится причинять страдания. Я просто пытаюсь добиться справедливости! Я не буду умолять на коленях, уж простите!
Их взгляды схлестнулись. И… продавец опустил глаза. Нат заметил мелькнувший в них страх, и сердце кольнуло. Его боялись. Но решимость добиться справедливости взяла верх.
Когда они с Дарёнкой уходили, купив хлеба, благодарила лишь старушка. Остальные опасливо косились, и юноша понял: отныне он уже не просто придаток к брату. Он самостоятельная личность, и то, как к нему будут относиться, зависит только от него. Теперь предстояло доказать, что даже такой вспыльчивый, как он, не станет вторым, кого назовут Кровавым.
КОНЕЦ.
(П.С. с остальными иллюстрациями вы можете ознакомиться на соответствующей страничке моего сайта - http://ailonve.narod.ru/SS1-1-2.htm)