Котёнок Рыжее Ушко не умел петь. Вместо нежного «Мяу» у него получалось хриплое «Ва-ууу». А вместо звонкого «Мур- мур» выходило странное «Муххх-мух».
Мама-кошка гладила котика лапой по спине, вылизывала языком его мордочку и шептала:
— Ну, что ты расстраиваешься, глупыш? Твой язычок скоро научится произносить нужные звуки. А пока — больше тренируйся. Вот так.
Выгнув спину, Мама-кошка приподнялась на передних лапах и замяучила:
— Мяяя-ууу.
— Каррр! — каркнула с дерева Ворона. — Ты неправильно его учишь, кошка. Петь нужно громко, как я:
— Каррр! — повторила, широко открывая клюв, чёрная Ворона.
— Глупости, глупости! — послышались тоненькие голоса с цветочной клумбы. — Петь нужно, как мы: тихо и нежно.
— Ля-ля-ля, — пропел хор ромашек.
— Дин-дон, — одобрительно закивали росшие рядом колокольчики.
Рыжее Ушко прислушался к их песне.
Колокольчики: «Дон-дон» —
Пропоют со всех сторон.
В белых венчиках земля,
Хор Ромашек тянет: «Ля».
Нотки, словно кружева,
Васильки поют: «Ва-Ва».
Дон-дон-ля-ля-ва-ва-ва…
С нами повторяй слова.
Котёнок Рыжее Ушко уже собрался вслед за цветами пропеть тихое и нежное «ля-ля, дон-дон, ва-ва», когда откуда-то снизу донеслось:
— Квааак! Квааак!
В луже перед клумбой сидели два лягушонка: Квак номер один и Квак номер два. Они учились в музыкальной школе для лягушат и знали ноты.
К нотам ДО, РЕ, МИ, ФА, СОЛЬ, ЛЯ, СИ лягушата постоянно прибавляли слово «КВА». Поэтому пели они чрезвычайно смешно:
Ква-До, ква-Ре, ква-МИ, ква-Фа
Ква-Соль, ква-Ля, ква-Си.
Квак много в луже Ква-лшебства,
Квак дождик ква-росит!
Песня лягушат очень понравилась котёнку, он захотел выучить ноты в музыкальной школе для зверят и побежал за прыгающими лягушками.
Между раскидистой яблоней и кустом сирени собрались все, кто хотел стать музыкантами: два кузнечика, заяц-непоседа, стайка соек и семейство шаловливых лягушат.
Самый главный учитель, Черный Дрозд, сидел на верхней ветке дерева. Он играл на маленькой чёрной флейте, подбадривая школяров размеренной, неторопливой трелью.
— Филипп-филипп! Феть-феть-феть!
Новичков научим петь!
Две учительницы-синицы с одинаковыми голубоватыми хвостами хлопотали в стайке первоклашек.
— Цити-цити-цити-цы!
Вы большие молодцы!
Ещё одна синичка, буровато-серая с пестрым остроконечным хохолком, напевала на соседней ветке.
— Пиньтю-Пиньтю, Фьють-фьють-фьють.
Учим нотки наизусть!
Когда кузнечики опустили свои скрипки, а заяц перестал колотить лапами по рассохшемуся пеньку, отрабатывая барабанную дробь, на куст сирени уселись щеглы. Все — с одинаковыми чёрными хвостами, жёлтыми полосками на крыльях и красными ободками вокруг носа.
Чёрный дрозд взмахнул флейтой, как дирижёрской палочкой, и хор щеглов запел:
— Цилия- цилия-цилия-цилия…
— Плить-плить-плить…
Котёнок Рыжее Ушко вслушался.
Живая мелодия, исполняемая хором, перешла в переливчатое щебетание:
— Пьюли-пьюли-пьюли-пьюли …
— Пьюли-пьюли-пьюли…
Солистка хора — сойка с озорным хохолком на голове — вывела:
— Пирь-пирь! Пирь-пирь!
Следом вступил Соловей. Он пел так красиво, так талантливо, как поют настоящие артисты. Ритмичные, сочные трели сменялись нежным переливистым щебетаньем:
— Дьо-дьо-дьо. Фитью-фитью-фитью.
— Дьо-дьо-дьо. Фитью-фитью-фитью.
Он то щёлкал:
— Чек-чек, Чек-чек.
То заливался:
— Тёх-тёх, Тёх-тёх.
Котёнок ещё никогда не слышал такого восхитительного пения.
Всё вокруг замерло, прислушиваясь к трелям Соловья. Даже солнце, которое начало садиться, благосклонно засияло между ветками яблони.
Невзрачный, буровато-серый, с приспущенными крыльями и маленькими тёмными глазками, Соловей пел, радуя всех удивительной музыкой. Никто не замечал его неказистого серого оперения. Талант делал Соловья прекрасным.
Наступил вечер. Котёнку было пора возвращаться домой. Он встрепенулся и пробежал. А следом полетели звуки божественной мелодии, которую продолжал петь Соловей.