Когда-то суровый критик Русской Литературы Виссарион Григорьевич Белинский, не очень высоко ценя вообще "Повести Белкина", более всего обрушился на пятую из них - "Барышню-Крестьянку". Она казалась ему совершенно неправдоподобной, придуманной, водевильной, - и Белинский очень на это всё сердился... Ещё более - в другой работе - он сердился на Иполлита Михайловича Богдановича с его "Душенькой", говоря, что его и вообще не стоит читать современному читателю. Наш ленивый и нелюбопытный читатель с тех пор её и не читает, и узнаёт о ней только из эпиграфа к пушкинской "Барышне-Крестьянке": "Во всех ты, Душенька, нарядах хороша...".
Надо сказать, что отголоски "Душеньки" Богдановича есть и в "Метели", - и не случайно, по-видимому, эти две повести объединяет единая рассказчица - девица К.И.Т..
Душенька выходит замуж незнамо, за кого, не видит своего мужа (Амура), который является к ней только в абсолютной темноте. Так, не зная его, Душенька живёт с ним три года. В "Метели" брак, в котором муж и жена (здесь - оба) не знают друг друга, длится так же три года.
Душенька думает, что муж её - чудовище; Марья Гавриловна так же, - вероятно, - думала, что только чудовище ("аморальный тип") мог так воспользоваться ситуацией... На этих - простых, "глядящих в Наполеоны", чудовищах, - лежит тень главного чудовища - самого Наполеона. Но чудовище побеждено; один из победителей - полковник Бурмин с Георгием в петлице; Георгий - как известно - победитель дракона. Морок рассеялся. Метель утихла, божий храм стал виден.
В "Барышне-крестьянке", - хотя именно к этой повести дан эпиграф из поэмы Богдановича "Душенька", - на первый взгляд гораздо больше перекличек... с "Ромео и Джульеттой" В. Шекспира. Отчего-то критиками была подчёркнута лишь параллель между разговором Джульетты с Кормилицей (о венчании с Ромео) и разговором Лизы с Настей (о Берестове, на именинах поваровой жены). Но ведь здесь и вражда семейств (отцов), и наличие таинственной другой любови у Алексея Берестова - как и у Ромео - к Розалине.
Герои и встречаются тайно так же именно из-за вражды их семейств, - по крайней мере, - Лиза. Правда, она и переодевается в крестьянку, - чего в пьесе Шекспира героиня не делает, - хотя впервые герои встречаются на маскараде, не узнанные друг другом. При том, что Пушкин сталкивает англомана и русофила, похоже на то, что наш поэт пародирует шекспировский сюжет, претворяя его на русской почве первой трети девятнадцатого века. Хотя - нет, - не пародирует, - это же - не "Лукреция" , не пародирует, а разрешает эту музыкальную тему ("но и любовь - мелодия!") в мажоре.
Почему Белинскому казалась эта повесть такой легковесной? Он, конечно, сам этого не сознавал, но подспудно чувствовал... Непрочно дело - нет чего-то! Чего нет в этой повести? А?.. Перечитайте повесть.
* * *
Но вы, вероятно, и без перечитывания "Барышни-крестьянки" догадались, что в этой повести - единственной из всех - нет трупа. Впрочем, здесь упоминается о том, что мать Алексея Берестова умерла в родах, - но это выглядит так естественно, - так же, как в "Мёртвой царевне" - смерть матери-царицы, - но здесь ещё менее нас задевает. Автор нам совсем ничего о маме Берестова больше не говорит, - а о маме Лизы Муромской мы знаем, что она так же уже умерла из слов Автора о том, что Муромский овдовел. Эти две матери - это такие "закулисные" трупы, никак нас не беспокоящие - и вообще не касающиеся. А "на сцене" трупов нет.
В первой повести - "Выстрел", - явных трупов тоже вроде нет, - но герой, Сильвио, - о котором мы много узнали, к которому уже испытали какие-то чувства, - он в конце повести погибает, - то есть, нам говорят о его гибели. И всю повесть мы в некотором напряжении: граф и Сильвио должны убить друг друга, то есть, убить должны графа, поскольку выстрел остался за Сильвио... Но он не хочет убивать графа наверняка, переигрывает дуэль, а потом отказывается стрелять в давнего врага и стреляет в картину с видом Швейцарии...
В "Метели" погибает жених Марьи Гавриловны - Владимир Николаевич, - причём сначала невеста его видит во сне, истекающего кровью на траве.
В "Гробовщике" "оживают" как давно, так и недавно захороненные трупы, - а та, смерти кого герой ждёт, - купчиха Трюхина, - не умирает. Но смерть её Адрияну снится. Здесь, в этом сне, есть такая интересная деталь: при отпевании Трюхиной горят свечи и открыты все окна. Здесь уже чувствуется какое-то неправдоподобие этой сцены: не бывает одновременно то и другое. Но - как странно, - очень похоже на то, что горящие свечи при дневном свете Пушкин взял из "Душеньки" Богдановича. Душеньке оракул предсказал брак с чудовищем. Её везут навстречу судьбе, как покойницу, - хотя она жива:
В сей путь, короткий или дальний,
Устроен был царем порядок погребальный.
Шестнадцать человек несли вокруг свечи
При самом свете дня , подобно как в ночи;
Кстати, здесь же несут хрустальную кровать Душеньки, которая у Пушкина станет хрустальным гробом Мёртвой царевны. Но, - что Мёртвая царевна и есть Душенька, или - Психея (Апулея, откуда и Богданович взял героиню и сюжет), - мы давно поняли, но что купчиха Трюхина как-то коррелирует с этой юной красавицей - для нас неожиданно!
Да, так о чём, бишь, мы?..
В "Станционном смотрителе" умирает, спившись, сам смотритель. Нам показывают его могилу, рассказывают, как дочь неподвижно лежала на ней.
В "Барышне-Крестьянке" ничего подобного нет. Все живы, здоровы (хотя бы относительно) и счастливы (кроме мисс Жаксон, - но и её умилостивили). И в этом есть некое неправдоподобие. Так хорошо не бывает. Жизнь, - как догадался ещё Людвиг ван Бетховен - трагедия, а если нет трагедии, - то это как бы не жизнь... ("А если вы не живёте, - то вам и не умирать!...")
Какую же загадку загадал нам здесь Пушкин?..
Продолжение:http://www.proza.ru/2016/11/14/2038