Августовское утро было сегодня таким великолепным, как будто заранее обещало всем не дать дождю, ветру, да и какому-либо иному ненастью, нарушить его правление над погодой. Варенька сидела на лавочке в яблоневом саду, когда к ней подошел Гриша.
– Привет! – поздоровался он.
– Привет, – ответила она грустным голосом.
– Скучаешь?
– Очень скучаю!
– А, что так, скучаешь? Не нравится тебе здесь?
– Да, понимаешь, счастья хочется! Настоящего! Большого, – она развела руки в разные стороны и прошептала, – светлого, воздушного, ну, как...зефир «Шармель»!
– И, что? – не понял Григорий про «Шармель».
– Что, что! Счастья хочется! И радости хочется. Я вот слышала, по радио говорили, британские ученые доказали, что шоколад приносит радость, а когда много шоколада, радости тоже много! Есть люди, которые даже от отпуска отказываются, лишь бы шоколад был!
– И, что? – вновь произнес Григорий.
– Что ты все чтокаешь, да чтокаешь! Шоколад – это такая радость, без него никак нельзя! Правильно по радио сказали: «Доказали, ну и молодцы!», потому что я с ними абсолютно согласна. А, ты?
– Не знаю…– задумчиво ответил Григорий.
Варенька молчала долго, а затем, вздыхая так, что казалось ее слышат все деревья и птицы в саду, сказала:
– И еще, любви хочется!
Она устремила свой взор в небо и продолжила:
– Чтобы была настоящей, большой-большой, и разной. Я вот прихожу вечером домой, уставшая, голодная, делать ничего не хочется, а на столе море любви: полная ваза конфет шоколадных, карамелек, ирисок и суфле! Представляешь, разных, в разных обертках, с разными начинками и полная ваза! Мишки косолапые, Мишки на севере, Столичные, Аленка, нет, Аленку не люблю, Южная ночь с мармеладом, барбариски, и еще Стратосфера и…
– И откуда же они на столе то берутся? – уже вообще ничего не понимая, удивленно спросил Григорий, перебивая Вареньку.
– Откуда, откуда. Мама покупает, она меня знаешь, как любит!
– Понятно. Значит, счастья, радости и любви. А, в город, ты, когда возвращаешься?
– Двадцать пятого. Мне ведь в первый класс первого сентября. До сих пор не знаю, то ли в лицей, то ли в гимназию, когда только родители определятся! Мамина подруга, по такому случаю, подарит «Шармель», папа – коробку шоколада, а мама конфеты шоколадные, ассорти. А, ты, разве в первый класс не пойдешь?
– Пойду! У нас в деревне школы нет, вся ребятня в соседней деревне учится, это недалеко, два километра туда и два оттуда.
– Ужас, какой! – воскликнула Варенька.
– Да, ты что? Какой ужас, все путем, это и не обсуждается.
– Гриш, а у тебя есть счастье? – вдруг спросила Варенька.
– А, то! Да, я с этим даже не парюсь! Мы с отцом мою собаку, Каштанку, выходили после того, как она под машину заезжих мужиков угодила, так мне теперь всегда пацаны говорят: «Счастливый ты, Гриня, собака тебе всю жизнь благодарна будет!»
– А, радость есть?
– И радость есть! Много-много радости! Батя меня каждый день в кабине трактора возит. Еду я, смотрю на поле, аж дух захватывает от радости! Думаю, к следующему лету уже сам трактористом стану. Не веришь? Приедешь в следующее лето и проверишь!
– А, любовь? Любовь у тебя есть, Гриш?
– Конечно! Я больше всех мамку свою люблю. Нет, конечно, и батю очень люблю, но мамка, она у меня такая, такая, она меня больше всех на свете любит, и я даже молитву подслушал, которую она Боженьке каждый день читает и запомнил ее:
«Господи Иисусе Христе, буди милость Твоя на сыне моем Григории, сохрани его под кровом Твоим, покрый от всякаго лукаваго похотения, отжени от него всякаго врага и супостата, отверзи ему уши и очи сердечныя, даруй умиление и смирение сердцу его. Господи, все мы создание Твое, пожалей сына моего Григория, и обрати его на покаяние. Спаси, Господи, и помилуй сына моего Григория и просвети его ум светом разума Евангелия Твоего и настави его на стезю заповедей Твоих и научи его, Спасе, творити волю Твою, яко Ты еси Бог наш.»