Как обычно я отправился бродить по городу. Сел в автобус, как ни в чем не бывало. Тут меня попросили закрыть бутылку с газировкой. Странно, чем она могла кому-нибудь помешать? Я завинтил крышку потуже. Едва не пропустил свою остановку. Хотя можно было выходить где угодно... Сойдя с автобуса, сделал глубокий вдох и почувствовал, что воздух – другой. Даже не так: совсем другой. Лёгкие попросили добавки. Им всё было мало и мало. Я дышал, и чувствовал, что глаза мои влажные. Дышать – это было так восхитительно!
Перейдя через пешеходный переход я свернул в первый попавшийся дворик. На улице стояла осень, но было довольно тепло. На деревьях неподвижно застыли последние листики. Под аркой, прислонившись к стене, стояла девушка. Я едва не прошел мимо… Она была вся в черном. Черные туфли, черные колготки, короткая черная юбка, черная обтягивающая куртка и черные как ночь волосы. Она стояла, а между её ног сидел черный бульдог. Я остановился, чтобы подслушать, ведь она ему что-то шептала. Терлась об его ворсистую черную шерстку и нашептывала: «Тшшш… Хорошшший… Тшшш…» Её голос звучал словно мягкие шаги пантеры посреди ночи. Просто заворожил меня, заставив подойти поближе. Девушка отпустила собаку и та убежала пряма из моего рассказа. Остались только мы вдвоём. Я подошел к ней. Совсем вплотную. И откуда взялась такая смелость? Она выгнулась, плавно провела вверх руками по бедрам. И откуда ни возьмись взявшийся ветер своим дыханием приподнял её короткую юбку, открыв для меня, что черной была не только её верхняя одежда. Я отошел нарочно на два шага назад, чтобы получше рассмотреть, как она раздевается. А ветер своим языком продолжал её распалять. Я оглянулся посмотреть, нет ли тут еще кого кроме нас, но с удивлением обнаружил, что мы уже внутри. Дом был заброшенный. И я знал, что если трону любую в нём дверь – то она окажется открытой… И никто никогда туда не зайдёт… Никто и никогда, кроме нас двоих…
Она словно находилась во власти какого-то дикого танца, когда на пол полетели её колготки. Мне захотелось подойти к этой темной горе сброшенных украшений, стать на колени, поднести к лицу, вдохнуть и посмотреть ей в глаза: «Нет, дальше не стоит… Дальше я сам…»
Крепко взяв её за руку, я повёл её за дверь. Внутри было всё так, как я себе и представлял. Мне даже подумалось, что когда-то я жил в этой комнате… В ней даже работал оставленный кондиционер, создавая излишнюю прохладу. В прыжке я убрал его тарахтение.
«Замри вот так и подожди… Я только вернусь с твоей одеждой…»
В черных лакированных туфлях я увидел отражение своего лица... Никогда раньше я не видел своего лица… Её стянутые в струнку чулки были похожи на два длинных пера какой-то волшебной птицы… Или на гирлянды с сумасшедшего бала-маскарада… Да, там на полу в коридоре, валялась и сброшенная ею маска…