Путешествие шестое.
Едва соприкоснувшись с новыми мирами, я как никогда остро почувствовал свою слабость и невежество. Я пользуюсь для лечения друга своим убогим арсеналом, состоящим из жемчужины, веретена и массажей. Да и этим, если честно, едва-едва владею. Очень не хватает знаний и опыта. Что делать? Вот бы с кем посоветоваться.
Размышляя на эти темы, я пришёл к выводу, что мне необходим учитель. Но где его найти? Ехать в тайгу, искать старого и мудрого шамана? Но как его найдёшь. Во время путешествия по Алтаю, нас предупредили, что истинные шаманы – не те, кто в причудливых одеяниях пляшут с бубнами. Это просто исполнители традиционных танцев – артисты. Настоящие же шаманы не выставляют напоказ свои способности, они не делают шоу из своей работы. Нет, искать нереально. С работы не отпустят, да и времени много уйдёт. Не опоздать бы.
И вдруг, словно птица мудрости клюнула меня в одно место.
А почему бы не поискать учителя прямо ТАМ? Наверняка сами духи больше знают о мире духов, чем люди. Если духи дают ответы на вопросы, почему бы их самих не спросить об устройстве их мира, о законах, традициях, правилах поведения, о методах лечения, наконец?
Идея была настолько проста и очевидна, что я не мог понять, почему она не пришла мне в голову раньше? И я решился. Вот уважительная причина для нового путешествия!
Выбрав подходящее место и время, я погрузился в транс. Фонтан воздуха приятно защекотал лоб. Фонтаны воды и огня ослабили свой обычный напор. Вновь я увидел внутренним взором знакомую поляну. Теперь она была покрыта снегом. Неудивительно, на дворе конец октября. Я прислонился лбом к шершавой коре ольхи, с молчаливой просьбой, открыть мне путь. И ольха впустила меня. Я снова попал в свою трубу. Тускло поблёскивает в полумраке серебряная нить. Оба конца трубы теряются в бесконечности.
Немного поколебавшись, я устремился вниз. Всё же в нижнем мире я чувствовал себя уютнее, спокойнее, чем в тёмной бесконечности верхнего мира.
Вот я мчусь по трубе вниз, преодолевая километр за километром. Нить не теряется, просто она становится такой тонкой, что почти не видна. Вот плавный изгиб трубы, снова вижу белое пятнышко далеко внизу и пляшущие блики от воды на стенках шахты. Стенки моего колодца плавно расширяются. Верхушка белой глыбы едва виднеется из воды. Что это? Может быть, уровень воды в шахте повысился? Тогда глыба должна всплыть и закупорить вход. Опускаюсь на верхушку глыбы. Так и есть глыба поднялась и закрыла собой вход в подводную пещеру.
Что делать? Попробовать пройти сквозь глыбу? Вдруг это возможно? Но стоит ли силой вламываться в чужой дом? Вероятно, хозяева дают мне понять, что не рады моему визиту?
Я уже решаю двинуться вверх, возможно мне там больше повезёт, но пройдя несколько метров, останавливаюсь. А что если позвонить в колокольчик. В прошлый раз он открыл мне ворота. Вот он. Так и висит у меня на шее .А маленький шестиугольный поднос, на котором он стоял, находится у меня в руках. Я возвращаюсь вниз, звоню. В этот раз звон получается хрустальным и чистым.
Глыба, в ответ на звон, медленно ползёт вниз, приоткрывая мне узкую щель. Не царские врата, но протиснуться можно. Итак, меня впускают. Не стоит заставлять хозяев ждать. Я ныряю в щель, плыву, касаясь спиной стенки.
Вот я снова в пещере. Вокруг та же мутноватая вода. Плыву вниз, озираясь в поисках куба. Но куб всё не попадается. Неожиданно вместо куба вижу светящийся голубой шар с белыми пятнами. Он огромен, метров двадцать в диаметре, свободно плавает в толще подземных вод. Похож, на нашу Землю, голубую, с белыми пятнами облаков, если смотреть на неё из космоса.
Когда до поверхности шара остаётся всего метра два, какая-то сила мешает мне приблизиться. Я некоторое время беспомощно барахтаюсь возле шара, но не могу продвинуться ни на сантиметр. Не знаю, что с этим делать. Искать другой объект? Ждать? Попытаться обойти шар с другой стороны?
Вдруг шар и пещера пропадают. Я стою посреди города. Этот город чем-то похож на наш, но всё же он другой. Мимо меня с грохотом и дребезжанием проходит трамвай. Он не такой древний, как в прошлый раз, но всё же устаревший. Две круглые фары, два окошка для водителя, вместо ромбовидного электрода – дуга. В моём детстве ещё ходили такие трамваи. Из под дуги сыплются искры.
Мимо туда-сюда проходят люди в невзрачных тёмных одеждах. Все молчат. Народу немного. Над головой серое пасмурное небо. Лужи. На пустыре за трамвайными путями заросли полыни.
Долгое время я не могу найти собеседника. Вот идёт какая-то дама, явно не из той эпохи. На ней длинное платье, шляпка и тёплый плащ девятнадцатого века. Она сразу бросается в глаза, на фоне унылых болоньевых курток серого, или синего цвета.
Вот она поравнялась со мной.
-Сударыня, - обращаюсь я к ней, - не ответите ли Вы на мои вопросы?
Молчание.
-Мне нужен проводник, не подскажете ли мне, где его искать?
Молчание.
-Я был бы очень благодарен, если бы мне подсказали.
Дама медленно поворачивается ко мне.
-Ты дурак? – спрашивает она. На лице её возмущение и лёгкое удивление от моей назойливости. Не дожидаясь, что я отвечу ей, она поворачивается спиной и идёт по своим делам.
-Пожалуй, дурак, - отвечаю я, после некоторого раздумья. – Был бы умный, давно бы начал искать проводника. С этого и надо было начинать.
Но моего ответа никто не слышит. Дама уже ушла, а другие прохожие далеко.
Мне ничего не остаётся, кроме того, как наугад бродить по городу, спрашивая прохожих. Но все молчат и даже не смотрят в мою сторону. Некоторые места в городе кажутся мне знакомыми. И всё же в них всё не так, как в Екатеринбурге. И расположены они в невероятном порядке. С окраины, я могу попасть в самый центр.
Вдруг я снова вижу фиолетовое сияние. Оно медленно разгорается, заполняя пространство. Несколько секунд я ничего не вижу кроме яркого фиолетового пламени. Но вот сияние угасает, и я снова различаю дома прохожих, голые ветки деревьев.
Это добрый знак. В прошлый раз некто заговорил со мной именно после такого сияния. Надеюсь, так будет и теперь.
Вдруг я слышу хлопанье крыльев у самого моего уха. На левое плечо мне садится голубь. Я осторожно поворачиваю голову, гляжу на гостя. Это обыкновенный сизый голубь. Необыкновенно лишь то, что он не боится меня.
Я медленно протягиваю к нему правую руку, прикасаюсь к перьям, чувствую их жёсткость и упругость.
-Ты хочешь помочь мне? – спрашиваю я.
Голубь кивает.
-Что мне делать?
Голубь взлетает с моего плеча и садится на асфальт метрах в десяти, обернувшись, смотрит на меня, словно ждёт.
-Я должен идти за тобой?
Голубь кивает.
Я бегу за голубем. Он садится то на ветку, то на крышу киоска, то просто на асфальт, поджидает меня. Как только я догоняю его, снова летит. Так он привёл меня в какой-то двор. В одном месте асфальт провалился с образованием довольно глубокой ямы. Голубь сел на край этой ямки. По асфальту идут трещины. Асфальт проваливается. Отламываются всё новые куски. Вот уже получилась достаточно большая дыра, чтобы туда мог спрыгнуть человек.
-Мне туда? - спрашиваю я, указывая на дыру.
Голубь кивает. Я прыгаю в темноту и благополучно приземляюсь на кучу земли и щебня. Пригляделся. Вокруг что-то вроде подвала. Голубь влетает в дыру и ведёт меня дальше. Дважды мне кажется, что на полу далеко впереди блестит предмет, похожий на прямой меч с крестообразной гардой. Но оба раза, подойдя ближе, я убеждаюсь, что на полу ничего нет. Подвал оказывается довольно большим, за одним коридором, открывается другой, за другим – третий. Наконец, голубь приводит меня к большому зеркалу, висящему на стене. Как и в прошлый раз, я вижу в зеркале отражение стен, но не вижу собственного отражения. Едва я приблизился, голубь взлетел и клюнул зеркало в центр. Стекло со звоном разбилось на мельчайшие осколки, словно это было не обычное зеркальное стекло, а закалённое. За зеркалом открывается новый проход, пройдя через который мы оказываемся в помещении, похожем на музей. Всюду видны витрины, с развешанными экспонатами.
Мы продвигаемся очень быстро, так, что я не успеваю ничего толком рассмотреть. Моя главная забота – не отставать от голубя.
Подлетев к одной из витрин, голубь снова клюёт стекло. Оно рассыпается. За стеклом висит кольчуга и шлем.
Я протягиваю руки к кольчуге, вопросительно гляжу на голубя. Птица кивает, явно одобряя мои намеренья.
Я облачаюсь в кольчугу. Она тяжёлая и гибкая. Наделась легко и плотно обхватила моё тело. Надеваю шлем. Не очень приятно надевать железяку на непокрытую голову. Но ничего – шлем оказался впору. Хочу застегнуть кольчугу на груди, но никаких застёжек нет. Выправляю из под кольчуги колокольчик, чтобы не мешал.
Голубь подлетает к другой витрине, клюёт её. За разбитым стеклом висят меч и сабля. Я протягиваю руку к сабле. Голубь отрицательно мотает головой. Я беру меч. Голубь кивает. Едва только я успел прицепить меч к поясу, который нашёлся в той же витрине, как голубь снова летит куда-то. Я бегу за ним, чтобы не отстать. Надо полагать, выгляжу я довольно нелепо в тускло поблёскивающей кольчуге и ржавом шлеме, с колокольчиком на груди, словно у коровы, и подносом в руке, словно у официанта. Уж не смеются ли надо мной?
Вдруг голубь взлетает и садится на мой поднос. Едва коснувшись поверхности медного подноса, он исчезает. Зато теперь на подносе появилось чеканное изображение голубя.
Я стою, то озираюсь по сторонам, то рассматриваю изображение птицы.
Вдруг подвал исчезает. Я снова оказываюсь в воде возле голубого шара.
Куда теперь? – спрашиваю я у изображения птицы, - в верхний мир?
Изображение кивает.
Я плыву, возвращаюсь в трубу. Неведомая сила быстро несёт меня вверх.
Стремительный путь в трубе, и вот меня выбрасывает в пространство. Смотрю вниз. Земля кажется маленьким голубым шариком. Вокруг космическая тьма. Звёзд мало. Это странно. В настоящем небе звёзд должно быть гораздо больше. Но что тут поделаешь? Никакого насилия над сознанием. Что видим, то и видим. Продолжаю движение вдоль серебряной нити.
Периодически я поглядываю на поднос. Изображение птицы неподвижно. Чеканка, она и есть чеканка. Вдруг голубь взлетает с подноса и летит рядом со мной. Мне уже порядком надоело держать поднос в руке. Куда бы его пристроить. Прячу его за пазуху под кольчугу. Благо разрез ворота не имеет застёжек.
Вижу аэростат, летящий параллельным курсом. В первую секунду мне показалось, что в гондоле сидят какие-то люди. Но они тут же исчезли, или их вовсе не было. Я пытаюсь забраться в гондолу. Но голубь отрицательно мотает головой. Значит, нам с этим аэростатом не по пути. Летим дальше.
Тьма вокруг сгущается. Ощущение открытого пространства исчезает. Я снова оказываюсь в тёмной комнате. Голубь садится на пол рядом со мной. Потом он снова взлетает. Я бегу за ним. Мы бежим по лабиринту. Вернее, это я бегу, а голубь перелетает с места на место. Лабиринт кажется бесконечным. Из-за спешки я не успеваю ничего толком рассмотреть, тем более запомнить обратную дорогу. Периодически замечаю яркие фиолетовые вспышки то на полу, то на стенах. Эти беззвучные взрывы света на мгновение озаряют лабиринт и угасают. Что бы это значило. Плавный наплыв сияния раньше предвещал встречу с другом, а что означают эти вспышки?
Вдалеке, в одном из коридоров я замечаю худощавую фигуру в длинном одеянии и широкополой шляпе. В следующее мгновение фигура исчезает в яркой фиолетовой вспышке. Но голубь не снижает темпа. Я бегу за ним.
За очередным поворотом я снова на миг вижу ту же фигуру. Она сворачивает за угол и снова исчезает. Начинаю понимать, мы преследуем незнакомца, который хочет избежать встречи. На бегу пытаюсь сообразить, что мне делать в том случае, если мы его догоним? Зачем на мне эта кольчуга, для чего мне меч? Вероятно, предстоит битва? Но я же в гостях. Как-то неудобно бросаться на здешних обитателей с мечом в руках. Неинтеллигентно. Что делать? Темп погони поистине бешенный. Думать некогда. Главное – не отставать от голубя. Может попытаться сначала поговорить, разобраться, кто есть кто, и что к чему?
Мы выбегаем в большой зал. Незнакомец здесь. Не могу разглядеть его лица – мешает широкополая шляпа. Да и времени мало. Он снова исчезает в фиолетовой вспышке и тут же появляется в другом уголке зала. Бегу к нему, он снова исчезает.
Мы с голубем мечемся по залу. Фигура неуловима. Она то и дело исчезает из-под самого моего носа. Вот снова она исчезла, когда о неё осталось метра полтора. Где она?
Я перехватываю взгляд голубя и понимаю, что незнакомец находится у меня за спиной. Но я понимаю, стоит мне повернуться, и он снова исчезнет. Я разворачиваюсь, одновременно нанося мечом горизонтальный рубящий удар, известный под названием «очищение».
Надежды попасть было мало, но я попал. Почувствовал, что меч зацепил что-то мягкое. В следующее мгновение я увидел незнакомца. Он сгорбился, видимо, ранен. Шляпа и балахон падают с него на пол. Человекообразная фигура, прежде, чем я успеваю её разглядеть, превращается в крокодила. Он падает на пол, широко расставляет когтистые лапы, бьёт хвостом. Очень мерзкое и страшное существо. И глаз у него один посреди морды, в глубокой впадине под массивным надбровным валиком. Точь в точь та самая морда, которую я видел в предыдущем путешествии. Только глаз не красный, как было тогда, а жёлтый. Он это, или не он?
Голубь агрессивно бросается на чудище, целясь клювом в глаз. Крокодил быстро щёлкает челюстями.
Голубь, ведущий себя, как бойцовский петух! Забавное зрелище. Но битва уже началась. Думать уже поздно. Надо драться. Я смело бросаюсь в битву, хотя не совсем понимаю с кем дерусь и зачем.
Я немного обучен управляться с мечом. Запускаю внутреннее облако. Меч оживает в моей руке. Крокодил то и дело бросается на меня, пытается укусить, но каждый раз мне удаётся отбить его страшную голову. Меч разрубает шкуру до костей, течёт алая кровь. Но кости остаются целы.
В наш поединок то и дело вмешивается голубь. Он отвлекает противника, целится клювом в глаз. Но ведёт себя умно, не мешает мне, атакует только тогда, когда дистанция разрывается. Я всё больше смелею. Понимаю, что у меня есть преимущество и в длине оружия и в большей подвижности. Несколько раз мне удаётся ранить чудище в передние лапы и бок.
Между тем, из боковых коридоров в зал с шумом врываются потоки мутной, желтовато-коричневой воды. Положение становится критическим. Я понимаю, что если зал заполнится водой, тогда справиться с крокодилом будет значительно труднее. Необходимо покончить с ним раньше, чем это произойдёт. И я удваиваю натиск. Сыплю удар за ударом, едва успевая выдёргивать ноги из-под щёлкающих челюстей.
На теле чудища всё больше ран. Вода, которой набежало уже по колено, окрашивается его кровью. Наношу колющий удар в глаз. Глаз из желтого становится красным, как тогда, в прошлом путешествии.
Наконец, сильным ударом воздуха, я глубоко рассекаю его шею до самой кости. Чудище прекращает сопротивление – бьётся в агонии. Что делать? Остановиться? Нет. Все дела, даже неприятные, следует доводить до конца. Может быть, это и ошибка, но никаких полумер. Я наношу ещё один удар точно в рану. У гадины крепкие кости. Я рублю снова и снова. Иногда попадаю рядом, но чаще точно в рану. Ещё бы, я ведь плотник. Постепенно удаётся перерубить шею чудовища. Теперь его голова висит на тонкой полоске кожи. Вода всё прибывает. Я работаю уже по пояс в непрозрачной от крови воде.
Наконец, голова отрублена. Из шеи чудища вдруг начинает вытекать чёрная жидкость. В несколько секунд, она окрасила воду в радикальный чёрный цвет. Вода прямо на глазах начинает превращаться в густую блестящую чёрную жижу. Голубь быстро влетает в какой-то дверной проём. Теперь голубь из сизого стал абсолютно белым. Но это тот самый голубь. Я узнаю его. Находиться по пояс в чёрной жиже очень неприятно, я как могу, спешу за птицей.
Там, куда звал меня мой крылатый проводник, оказалась тесная винтовая лестница, наподобие той, какая есть в соборе Василия Блаженного. Она ведёт вверх. Я быстро бегу по ней. Ниже пояса я весь перепачкан чёрной дрянью.
Мы поднимаемся выше и выше. Кажется, лестнице никогда не будет конца. Будь это реальная жизнь, я бы давно выбился из сил. Но в этом мире я совершенно не чувствую усталости. Немного беспокоит, не причинит ли мне вреда эта чёрная дрянь, в которой я измазан.
Наконец, лестница кончается. Я выбираюсь на верхушку невероятно высокой башни, узкой как минарет. В башне ничего и не было, кроме шахты винтовой лестницы и толстых каменных стен.
Впрочем, то место, куда я выбрался, ещё не вершина башни, верхняя часть башни разрушена. Башня заканчивается просто неровным сколом.
Я гляжу вниз. Там далеко внизу руины какого-то города. Видимо в его подземных лабиринтах и происходила моя погоня.
Белый голубь взлетает вверх. Я отталкиваюсь ногами и легко лечу вслед за ним. Странно. Внизу я не мог летать, а здесь на большой высоте, летаю легко, как во сне. Теперь моя задача не отставать от голубя. Он летит куда-то. Внизу проплывают какие=то горы, леса. Но вот местность становится зимней. Она покрыта пушистым снегом. Ветви деревьев голы и покрыты сверкающим инеем. Очень красиво!
Голубь идёт на снижение. Я – за ним. Мы совершаем мягкую посадку среди прекрасного парка. Под ногами тонкий чистейший снежный покров. Вокруг и высоко над головой удивительное кружево заиндевевших ветвей. Белый голубь ведёт меня к беседке. Возле беседки стоит фигура в белоснежном длинном одеянии. При моём приближении незнакомец выхватывает тонкий сверкающий меч-катана. Его плавно изогнутый клинок сверкает, словно зеркало. Я понимаю, что мне предстоит новый бой.
Я выхватываю свой потёртый меч. Он сер, тускло поблескивает, как и положено музейному экспонату. Но, кажется, состязаться мы будем вовсе не в красоте.
Мой противник строен, юн, имеет красивое монголоидное лицо. Никак не могу определить, юноша это, или девушка. Кажется, в японской традиции демоны часто изображаются именно так – неопределённого пола.
Голубь удобно устраивается на ветке, наблюдает за нами. Первым делает выпад мой противник. Начинается бой.
Я запускаю внутреннее и внешнее облако. Дянтяни легко управляют моим мечом. Я сражаюсь осторожно, пытаясь сначала понять, насколько искусен мой противник. Первое время мы маневрируем, обмениваясь лёгкими быстрыми ударами. Я использую удары огня и воды. Первое впечатление, что боец он не очень сильный. Явных дыр в обороне у него нет, но общий уровень не выше моего.
Отбив очередную атаку, я закручиваю неожиданный удар воздуха и наношу первую рану. Алые капли падают с его плеча на белый пушистый снег. Противник отскакивает, разрывая дистанцию. Он сбрасывает белое одеяние и начинает меняться. Он растёт вширь и ввысь, становится раза в два шире в плечах и на целую голову выше. Но сильнее всего меняется его лицо. Губы становятся толстыми, неестественно красными, зубы - лопатообразными. Изо рта торчат острые кривые клыки. Мохнатые брови нависают над злыми маленькими глазками.
Я узнаю его. Это та самая страшная рожа, которая пугала меня в прошлом путешествии. Этого и следовало ожидать. Я уже сразил его напарника – одноглазого крокодила, стало быть, нужно прикончить и этого.
Я атакую его. Бой разгорается с новой силой. Теперь я сражаюсь в жёсткой агрессивной манере, чередуя удары воды и земли с ударами воздуха. Из приёмов чаще всего использую Харраи-вадза – Сметающий меч.
Противник избрал оборонительную тактику, но время от времени, жёстко контратакует меня.
Голубь, раззадоренный моими успехами, бегает позади противника, по-петушиному вытянув шею и хлопая крыльями. Иногда ему удаётся клюнуть противника в пятую точку. Это выглядит забавно, но забавляться мне некогда – идёт серьёзный бой.
Мне удаётся ранить врага ещё два раза. Кровь течёт из его ран. Его морда теряет самодовольное выражение. Её перекашивает злоба и страх. И тут я пропускаю первый удар. Его быстрый сверкающий клинок обходит мою защиту. Я успеваю только «втянуть паутинку» - убрать из под удара грудь. Но режущий удар всё же скользит поперёк моей груди на два пальца ниже ключиц. Слава Богу, кольчуга выдержала. Режущий удар не обладает достаточной силой, чтобы пробить её. Но выдержит ли она хороший рубящий, или колющий удар? Я понимаю, что до победы ещё не близко. Нужно уважать противника, а я слишком азартен, увлекаюсь атаками.
Бой продолжается. Я всё больше тесню его, наношу одну рану за другой. Кровь хлещет из его толстого безобразного тела. Кажется, ещё чуть-чуть, и победа моя. Но тут я снова пропускаю удар. Это был колющий – змеиный удар. Он начинается как маховый, но заканчивается уколом. Остриё вражеского клинка, описав широкую дугу, вонзилось мне в левое бедро. Удар снова пришёлся в кольчугу, и она смягчила его, насколько это было возможно. Но всё же, самое остриё проникло сквозь звенья. Боли я не почувствовал, лишь увидел, как глубоко вмялась под ударом кольчуга.
В следующее мгновение, ударом земли снизу я выбил оружие из его ослабевшей руки. Меч его описал в воздухе дугу и упал на истоптанный снег. Едва коснувшись земли, он превратился в чёрную змею, которая, извиваясь и шипя, поползла в мою сторону.
Но жизнь этой змеи продолжалась менее секунды. В следующее мгновение я точным ударом отсёк ей голову.
Теперь я снова обрушил град ударов на обезоруженного врага. Он пытался закрываться руками, но это мало помогало. Наконец, его огромная туша рухнула наземь. Как и прежнему противнику, я отрубил ему голову. Это удалось только после нескольких сильных ударов. У него тоже были крепкие кости.
Едва его уродливая голова отделилась от туловища, как из обрубка шеи хлынула угольно-чёрная жидкость, разливаясь широкой блестящей лужей.
Мой голубь мгновенно вспорхнул на крышу беседки. Я, не раздумывая, последовал его примеру. Сначала запрыгнул на перила, а потом, вложив меч в ножны, ухватился за край крыши и подтянулся.
Оказавшись на крыше беседки, я оглянулся. Чёрная клякса стремительно увеличивалась в размерах, заливая белый снег. Потом я осмотрел своё бедро. На кольчуге, в двух пальцах от полола, зияла небольшая дырочка. Её края окрасились кровью. Боли по-прежнему не было.
Тут голубь взлетел и, хлопая крыльями, довольно сильно клюнул меня в грудь в то место, где за пазухой был спрятан поднос. Я понял это, как просьбу достать его.
Едва я сделал это, как голубь взлетел на поднос и превратился в чеканку. В тот же миг поднос начал расти у меня в руках и достиг метров трёх в поперечнике. Разумеется, я не смог бы удержать в руках такую большую панель, но поднос сам довольно твёрдо висел в воздухе. Между тем уровень черной жижи уже достиг перил беседки. И я, стараясь подняться повыше, влез на этот висящий в воздухе, большой поднос.
Едва я это сделал, как поднос начал стремительно подниматься, удаляясь от зачарованного снежного сада. Вскоре меня окружало только тёмное пространство с редкими звёздами.
Поднос под моими ногами начал стремительно уменьшаться и быстро достиг своих изначальных размеров – около 20 сантиметров в поперечнике. Теперь я снова мог свободно летать в пространстве, так же, как по выходе из трубы. Я подхватил поднос и посмотрел на изображение птицы.
-Куда теперь? – спросил я голубя. – Домой?
Голубь утвердительно кивнул.
-А тебя доставить обратно в нижний мир?
Голубь отрицательно помотал головой.
Я сунул поднос с изображением птицы себе за пазуху и огляделся по сторонам. Недалеко от меня поблёскивала серебряная нить. Двигаясь вдоль неё, я вскоре достиг входа в трубу и, привычной дорогой вернулся домой.
Я открыл глаза. Тусклый свет пасмурного дня наполнял комнату. Видение не очень впечатлило меня. Я ждал раскрытия сакральных тайн мироздания, а в результате посмотрел примитивный триллер, в стиле «Ночного дозора», или даже, «Приключения Рембо в дурдоме». Поможет ли это моему другу?
Поможет, или нет, но я попытался… Ладно, зато я посмотрел бесплатное кино, пощекотал себе нервишки.
Я взглянул на часы. Было около 12 часов дня. Пора ехать. До начала вечерней смены я ещё успею провести сеанс.
Поднявшись с кровати, я ощутил слабую боль в бедре, в той самой точке, куда вонзился клинок демона. Нога внешне выглядела здоровой. Что это? Самовнушение? Или я, правда, был ранен? Времени оставалось мало. Я обработал свою виртуальную рану жемчужиной, потом запустил веретено. На веретено намоталась толстая чёрная нить, как это обычно бывает при обработке болезненных мест. Я впервые обратил внимание, что нить, наматывающаяся на веретено практически неотличима от той густой, чёрной жижи, которую источали тела обезглавленных демонов. Но черноты было немного. Я успокоился и поехал к другу.
Я вошёл в его дом и взглянул на больного. Вид у него был усталый. Худой, выглядит старше своих лет. Но у него сильная воля. Держится молодцом. Я просканировал его. Как и в прошлый раз, я отметил, что у него сильные корни, но слабые ветви. Однако двух ярко-белых очагов, которые были у него раньше, я не заметил. Что это? Их, правда, не стало, или я сам себя убедил, что их нет? Ответ может дать только время.
Я провёл обычный сеанс лечения. Во время сеанса, мой друг уснул прямо под моими руками. Я счёл это добрым знаком и не мешал ему спать, провёл обычные манипуляции с жемчужиной, веретеном, подпитал энергией земли и неба. В момент закрытия каналов он проснулся.
-Ой, прости, Миша, я, кажется, задремал, - сказал он.
-Отож! – ухмыльнулся я. – Фирма веников не вяжет.
Были последние дни убывающей луны – благоприятное время для того, чтобы опухоль убывала. Понедельник – мужской день – благоприятное время для воздействия на мужчин.
Нога моя не болела и вообще вела себя паинькой весь вторник, среду и четверг, и только в пятницу вечером, я почувствовал нарастающую боль в левом колене.