(миниатюра в диалоге)
_ Гарька! Козёл! Почему тебя вчера не было на торжественном заседании творческой комиссии по обсуждениям и заключениям? Тебя ждали!
- Какой комиссии?
- А вот не надо этого! Не надо делать такие блудливо-невинные глазки, как будто первый раз слышишь что!
- А я и на самом деле в первый раз!
- Ага. Так я тебе и…! Творческая комиссия. Обсуждения и заключения. Заключает, кого можно называть писателем, а кого – на хер. Создана неделю назад из наших особо выдающихся. Которых будут читать потомки. И потомки потомков. Уходящие в вечность.
- Чьи?
- Чего «чьи»?
- Потомки чьи? Потомков потомков?
- Совместные. В смысле, широкого масштаба. Трудящихся, в смысле, масс.
- Понятно. И кто в составе?
- Я же сказал – особо выдающиеся.
- А если поконкретней?
- Шубский, Мирский, Губский, Папский. И примкнувший к ним, бывший мерзкий предатель Клинтор. А председатель – Жабский. Жебский не предатель. Он прозаик, поэт, переводчик, краевед, композитор, космонавт и почётный гинеколог. В общем, классик из классиков. И создатель новых форм. И постановлением от пятого-шестого-двадцать седьмого его будут читать потомки.
- Создатель форм чего?
- Форм вообще. В планетарном значении.
- А я уж подумал о неприличном… Понятно. Впечатляет аж до дрожи и поноса. И все, значит, особо выдающиеся?
- Конечно! А ты что, против?
- Я? Что? Нет! А можно мне…
- Можно. Но не нужно. Потомки не поймут. Ты же так разоружающе откровенен! Тебе поэтому никогда не стать! Даже и не думай, друг! Можешь только надеяться!