В 1697 году в издании Клода Барбина вышла книга сказок с гравюрами Антуана Клуазье. Книга эта называлась «Истории, или Сказки былых времён с поучениями», а на фронтисписе была размещена гравюра со знаменитой надписью «Сказки моей матушки Гусыни».
Поскольку это прижизненное издание, то, возможно, автор сказок, т.е. Шарль Перро, мог влиять на сюжеты гравюр (чтобы дать нам ключ к прочтению сказок как историй). В частности, сохранились фронтиспис, рисунок перед посвящением Мадемуазель, первые листы рукописи сказок "Красавица в спящем лесу" и «Господин кот, или Кот в сапогах» с рисунками Перро (?), датируемые 1695 годом. Выше помещены эти рисунки и гравюры рядом.
Сравнивая гравюры с рисунками, мы видим, что гравёр почти дословно повторил рисунки (есть и отличия, связанные с изъятием королевской символики в популярном издании сказок).
Но даже не зная рисунков-прототипов, гравюры первого издания удивляют своей концептуальностью (по контрасту с безыдейностью поздних иллюстраторов, например Доре). Глядя на эти гравюры, мы видим повторяющиеся мотивы, связывающие их между собой, а, значит, и представляемые ими сказки. Здесь постель – и здесь, здесь сапоги – и здесь, здесь снятая шляпа – и здесь, здесь кривой меч, а здесь кривая коса косца и т.п. Как будто мир состоит из кубиков… Такой подход вторит конструкции самих сказок Перро.
ФРОНТИСПИС
Сидя у камина, няня-пряха рассказывает сказку троим детям (не очень-то, кстати, маленьким). Вторя веретену, вьётся нить рассказа. Предположительно, эта няня – Мать-Земля или Родина, для которой все мы только дети. Здесь она названа матушкой Гусыней.
(Имя "матушка Гусыня" кажется идеальным для обозначения сказительницы из простого народа (Арины Родионовны), т.к. гусыня птица деревенская и притом говорливая. Тем не менее, здесь есть ещё кое-что:
Хотя в сказках гусыня больше нигде не упоминается, имя Гусыня отсылает к одноимённой сказке Базиле из "Пентамерона". В той сказке Гусыня испражнялась золотом, что отсылает нас к сказке Перро "Ослиная Шкура" и соответственно "Золотому Ослу" Апулея. Таким образом, матушка Гусыня является скрытой ссылкой на два ключевые источника сказок Перро).
На рисунке, с которого делалась гравюра, также изображены трое детей, но одетых не как буржуа, а как знатные дворяне. Голубые ленты в волосах стоящей девочки, а также голубое платье служат намёком на принадлежность её к Орлеанскому двору (в конвертах с фирменными голубыми лентами рассылались приглашения на предстоящие балы). Существует портрет Франсуазы-Марии де Бурбон (1677 - 1749), внебрачной дочери короля от Монтеспан, с точно такими же ленточками в волосах и похожем платье: в возрасте 14 лет она была выдана замуж за 17-летнего Филиппа II Орлеанского (1674 - 1744), своего двоюродного брата. Если допустить, что на фронтисписе изображена Франсуаза-Мария, она же Мадемуазель де Блуа, то в сидящем спиной к камину юноше можно узнать её мужа Филиппа II Орлеанского, к слову будущего регента Франции при малолетнем Людовике XV. У него на шляпе голубые перья, а костюм по цвету аналогичен костюму стоящей девушки (синий камзол, красный низ).
Между двумя "детьми" из Орлеанского двора находится главный ребёнок (главный поскольку именно на него смотрит пряха и именно он держит ручки на коленях пряхи - это жест восприятия; к слову, руки ребёнка на няниных коленях противоположны рукам девочки, спрятанным в муфту). На голове его шлем с красно-синими перьями, но одет он в жёлтое платье в пол. Кто он? (не совсем понятный пол ребёнка проясняет гравюра 1697 года – конечно, мальчик!) Возможно, это дитя-король, т.е. некая аллегория восприятия венценосным младенцем правды простого народа. Конечно, в восприятии истины именно младшим ребёнком присутствует евангельское: «будьте как дети».
А если смотреть на лицо, шлем и одежду ребёнка посредине, то есть очень похожий портрет Филиппа I Орлеанского в детстве (его в ту пору одевали или он сам любил одеваться в платье девочки, и, кроме того, в будущем он действительно показал себя талантливым полководцем). Учитывая контекст преподнесения книги сказок принцессе Орлеанской Елизавете Шарлотте (1676 - 1744), младшей сестры Филиппа II Орлеанского, цветовая символика Орлеанского двора понятна, но не ясно почему на фронтисписе не изображена она сама (версия о том, что она изображена в образе стоящей девочки кажется не верной, поскольку принцесса была брюнетка, а у нарисованной девочки светлые волосы).
Другие детали гравюры:
Камин и кошка – домашний уют;
Свеча над камином – свет истины;
Прядение - рассказ, также нить жизни (укол веретена есть в "Красавице в спящем лесу" - не поэтому ли стоящая девушка прячет руки под муфтой?);
Старя пряха - Судьба, Сказительница, Родина, Мать-сыра-земля и т.п.
Дверь на заднем плане (видны замочная скважина и защёлка), на которой висит надпись «Сказки моей матушки гусыни». Таким образом, сказки находятся как бы за закрытой дверью, откуда их как бы извлекает пряха. Поэтому пряха – это также привратница у входа в Тайну (сокровищницу всех, как сказали бы сейчас, архетипов Перро называл «Дворцом Психеи») и медиум.
Сравнивая гравюру с рисунком-прототипом, видим, что в результате превращения цветной картинки в чёрно-белую гравюру, практически ушли намёки на принцев и принцесс Орлеанского двора.
ПОСВЯЩЕНИЕ МАDEMOISELLE
Эта гравюра помещается перед посвящением МАDEMOISELLE, т.е. принцессе Орлеанской, племяннице Людовика XIV.
На гравюре мы видим, как два младенца в зеркальных друг другу позах одной рукой поддерживают зеркало (или портрет), в котором отражается гвоздика, а другой рукой указывают на венчик цветка.
Над цветком помещён девиз* на латинском: «Pulcra et nata coronаe» («Прерасна и с рождения коронована»).
(* К слову, Перро был искусным сочинителем девизов. Так, например, в своё время его девиз победил в конкурсе девизов для дофина).
Под цветком надпись по-французски**: «Ie Suis Belle et Suis nee Pour estre Couron-nee» («Я прекрасна и я её венчаю»).
(** К слову, именно с подачи Шарля Перро, возглавлявшего королевское Бюро Надписей, эпитафии на монаршьих надгробиях стали писаться на двух языках).
Таким образом, Гвоздика уподобляется МАDEMOISELLE – и та, и та венчаны короной (во многих языках корона означает также и цветок; например, на русском крона (дерева) – корона, венчик (цветка) – венец). Действительно, зубчатые листья гвоздики напоминают корону, также как напоминает её лилия Людовика XIV.
С другой стороны, учитывая момент дарения, королевский цветок, конечно, означает королевский подарок, т.е. подарок под стать принцессе.
Главная тема гравюры – ЗЕРКАЛЬНОСТЬ.
А теперь посмотрим на сборник сказок целиком.
Наиболее полно зеркальность выражена в «Мальчике с пальчик», последней и самой личной сказке цикла: два дома – родной и лесной анти-дом, два увода в лес, белые камушки и хлебные крошки, семь братьев и семь дочерей людоеда, колпачки и короны, живые и мёртвые. В этой же сказке присутствует личная тема двойни.
Учитывая всё вышесказанное, переведём смысл данного послания следующим образом:
«Принцесса! (а значит король, и шире – французский престол) Примите этот прекрасный и достойный Вас, цветок (книгу сказок) от меня, Вашего старого слуги Шарля Перро, и… моего умершего в младенчестве брата-близнеца Франсуа».
Что касается рисунка-прототипа, то он очень похож, но вместо младенцев на цветок указывают два крылатых амура. Таким образом, в данном случае гравюра выглядит концептуальней.
«КРАСАВИЦА В СПЯЩЕМ ЛЕСУ»
Сцена выглядит очень буднично и интимно. В отличие от текста сказки, красавица одета не в платье столетней давности со стоячим воротником, а в ночную рубашку. Она только, что проснулась (как будто, после болезни или родов) и лежа в постели, принимает кавалера, а тот держит её за руку.
(К слову, в то время монархи принимали по утрам придворных, лёжа в постели).
Есть рисунок, с которого делалась гравюра:
На фоне ярко-красной драпировки постель с короной над изголовьем. В постели лежит проснувшаяся красавица и держит за руку принца, обёрнутого алым плащём. Кажется плащ, с избытком укрывая принца, переходит в драпировку. Скользя взглядом от принца по изголовью кровати вверх мы приходим к короне, которая находится как раз над головой красавицы, и мысленно опускаем корону на голову девушке, коронуем её. Смысл: девушка уступает влюблённому королю (отдавая ему руку, как на гравюре к сказке "Рике с хохолком") и в благодарность тот коронует её.
На гравюре 1697 года, также как на фронтисписе, нет короны и нет королевской символики, одежда персонажей выглядит скромнее и т.п. – теперь адресат уже не король и не принцы-принцессы, а буржуа. С изъятием короны гравюра несколько потеряла в смысле.
«КРАСНАЯ ШАПОЧКА»
Опять постель! Балдахин опущен. Под одним одеялом лежат Бабушка(?) и Волк. Таким образом, постель в данном случае – любовное ложе.
Лицом и причёской бабушка напоминает портрет королевы-матери Анны Австрийской. Если так, то гравюра представляет из себя политическую сатиру: кровать превращается во французский престол, а история про бабушку, внучку и волка читается как борьба за власть.
«СИНЯЯ БОРОДА»
Пространство гравюры разделено на две части. Слева двор средневекового замка, на котором Синяя Борода кривым мечом собирается отрубить жене голову. Справа пейзаж со скачущими на выручку мушкетёрами. Со стены сестрица Анну призывает братцев. Декорации старинного замка, а также платье Синей Бороды контрастируют с нарядом мушкетёров. Кажется, что на гравюре изображены два времени – старое и новое, столь разнящиеся в отношении свободы нравов.
(Фигура жены на гравюре напоминает фигуру казнимой Анны Болейн, второй жены Генриха VIII. Этот сюжет, тиражируемый гравёрами, был очень популярен в народе. Но одеждой Синяя Борода напоминает скорее русского князя или даже царя. Допустим, Ивана Грозного, который также любил казнить своих многочисленных жён. Возможно, гравюра намекает сразу на двух самодержцев старого времени, славившихся крутым обращением со своими жёнами).
«ГОСПОДИН КОТ, или КОТ В САПОГАХ»
В отличие от поздних иллюстраторов сказок Перро, художник изобразил кота только в сапогах, что является их подчёркиванием. Акцентируются сапоги также и на гравюре к сказке «Мальчик с пальчик», что связывает эти две сказки.
Сапоги – должность. Тот, кто в сапогах – господин... и перед ним все снимают шляпу.
За спиной кота королевская карета, сообщающая нам о том, что кот действует не сам от себя, но служит тому, кто едет в карете (т.е. маркизу Карабасу и королю), прокладывает ему путь.
Гравюра точно повторяет рисунок.
«ФЕИ»
Сцена, изображаемая на гравюре – добрая девушка у родника даёт напиться нищенке – это, по сути, фонтан. Известно, что в Версале по идее Шарля Перро был построен лабиринт фонтанов на темы басен Эзопа (эти фонтаны были демонтированы при Людовике XVI и сейчас не существуют). Вода, изливаемая из клювов и пастей животных, символизировала, также как на данной гравюре, речь.
«ЗОЛУШКА, или СТЕКЛЯННАЯ ТУФЕЛЬКА»
На гравюре слева – оркестр, каким его можно было видеть в эпоху Людовика XIV. Пары на среднем и переднем планах – это, как ясно из их одежд, одна и та же пара, но в разные моменты повествования. Удивляет наряд принца – его одежда напоминает одеяние античного героя. Всё это служит намёком на то, что речь идёт о «балете», которые в своё время так любил устраивать молодой король Людовик XIV. Главные партии в тех представлениях исполняли, прежде всего, сам король, фаворитки и придворные. Итак, музыканты играют. Король, наряженный античным героем (возможно, Александром Великим, образ которого долгое время был близок королю), танцует с какой-то дамой (в которую наверняка влюблён) балет-мистерию «Золушка». А придворные, стоя вдоль стен залы, заворожено следят за происходящим.
Из сказанного следует, что автор гравюры как бы предлагает нам взглянуть на сказку «Золушка» как на один из балетов короля, которые были столь памятны придворным, видевшим их (король танцевал до 1670 года). А во-вторых, возможно, автор гравюры – а поскольку издание это прижизненное, то нельзя исключить личного влияния на сюжеты гравюр самого Перро – намекает на какой-то роман короля той поры, когда тот ещё танцевал (по нашему мнению, на гравюре символически изображён роман Людовика XIV с Луизой де Лавальер, которую король несколько лет держал ото всех в секрете).
«РИКЕ С ХОХОЛКОМ»
В гравюре подчёркивается дуальность: он и она, два ряда деревьев вокруг стола и два, вторящих им ряда гостей.
Слева мы видим решительное объяснение между принцем Рике и принцессы. Рике спрашивает, он протягивает руку. Гости за свадебным столом с нетерпением ждут результата (об этом можно судить по ближайшему гостю, который повернул к нам голову). Поскольку свадебный стол находится за спиной принцессы, то создаётся ощущение, что гости – её подданные (согласно сказке – всё наоборот: свадьба готовится под землёй). Обобщая: гости за столом – народ. Его сытость и веселье зависят от того вступят ли в брачный союз Ночь и День.
Глядя на руки Рике и принцессы, видим, что они как бы тянутся друг к другу. Причём, посредине находится основание дерева. Получается, что рука Рике идёт из-под земли, а рука принцессы - сверху, что соответствует сути.
Горбатая фигура Рике напоминает статую Эзопа ("человека, уродливого как Эзоп")перед входом в Версальский лабиринт, построенный некогда по идее Перро с целью воспитания маленького дофина. Парная Эзопу статуя перед воротами в лабиринт - статуя прекрасного Амура. А над самими воротами красуется королевская корона.
«МАЛЬЧИК С ПАЛЬЧИК»
Опять сапоги! Также как на гравюре к «Коту в сапогах», и даже в большей степени, здесь подчёркиваются сапоги. Так, сапогами, связываются две сказки.
Людоед на гравюре не выглядит ужасным, а Мальчик с пальчик не выглядит ребёнком. Это два взрослых человека, причём между собой похожих и одинаково одетых, но отличающихся размером. Маленький человечек стаскивает с великана сапоги (сам он в туфлях). В пещере под людоедом можно различить шестерых братьев Мальчика с пальчик (таким образом, они – узники, а великан – их страж). Кажется, их судьба зависит от того, сможет ли снять сапоги с великана Мальчик с пальчик или нет. Немного обобщая, можно предположить, что братья в пещере – суть народ, томящийся в темнице под игом людоеда.
(Акцентирование на гравюре снятия сапог – суть сказки: Сапоги – должность, семимильные сапоги – высокая должность, снятие сапог – смещение с должности и занятие его места, одевание сапог – занятие освободившейся должности и т.п.)
РЕЗЮМЕ:
1. Гравюры первого издания сказок Шарля Перро производят впечатление продуманного ансамбля, визуально намекая на продуманность и неслучайность композиции самих сказок. Возможно, и другие декоративные элементы первого издания - буквицы и виньетки, не лишены смысла. Например, единственная в книге виньетка-корона идёт после морали к сказке "Господин кот, или Кот в сапогах" (кстати, это единственная сказка цикла, которая начинается не с буквы I, а с бувы U (Un – один)). А "Кот в сапогах" – это как раз та сказка, которой автор намекает королю об услуге, когда-то оказанной трону в деле свержения Фуке.
2. На нескольких гравюрах отдельные детали служат намёком на конкретные «истории былых времён». В «Красной Шапочке» это портретное сходство с королевой-матерью, в «Синей Бороде» – совпадение позы казнимой жены с колено-преклонённой позой Анны Болейн, в «Золушке» – похожесть наряда принца на танцевальный костюм короля, в "Рике с хохолком" - похожесть принца Рике на статую Эзопа перед входом в Версальский лабиринт, на фронтисписе (особенно в цветном варианте)- совпадение через голубые ленточки в причёске стоящей девушки с Марией-Франсуазой, принцессой Орлеанской, и т.п. Эти своеобразные визуальные цитаты служат намёком на сокрытые в сказках "истории былых времён"
(По справедливому предположению автора, и спустя века выдающиеся произведения искусства будут почитаться потомками и исследователь легко сможет их найти).
3. На нескольких гравюрах есть совпадающие образы, что является их акцентированием и связывает между собой соответствующие сказки. Например, в сказках «Кот в сапогах» и «Мальчик с пальчик» акцентируются сапоги, в сказках «Красавица в спящем лесу» акцентируется кровать. Совпадающие детали служат намёком на общий словарик всех сказок Шарля Перро.
4. Шло время – сказки Перро назначили быть детскими, убрали морали, кое-что подредактировали (например, тему королевского инцеста в "Ослиной Шкуре") и поздние иллюстраторы совершенно потеряли представление об изображаемом предмете. А тем временем большинство "исследователей" пытается убедить весь мир, что сказки Перро - это по сути записанные народные сказки, услышанные им от прях-нянь из простого народа. Всё это представляет из себя энтропию и, говоря словами Рене Генона, царство количества.
А в начале был смысл (качество)...