Между плотных штор просачивалась тонкая полоска света. При каждом дуновении ветра она ярким пятном плясала по отклеившимся и изодранным обоям, прыгала по холодному бетонному полу и снова исчезала, скрываясь за грязной тканью. Я наблюдал за этим крохотным теплом, в котором кружилась давнишняя пыль, и дотрагивался до него трясущимися пальцами, хватаясь за такой слепящий, яркий свет.
С зеркала, стоявшего у дальней стены, сползло покрывало, и напротив я увидел скрюченную фигуру: в растянутой одежде, со спутавшимися волосами и темными синяками под глазами. Она зажимала в пальцах тлеющую сигарету, следила за гуляющим по стенам светом и совсем незаметно дышала. Свет падал на ее тёмные волосы, грел впалые щеки и заглядывал в пустые глаза.
Человек из грязного зеркала смотрел на меня, и на его щеках появлялись слезы.