Маленького Максима каждое утро одевали в детский сад. Морозы в Сибири нешуточные, одежды много. А чтобы одевать было удобнее, бабушка сажала Максима на стол. И приговаривала - что ты вертишься, как не русский!
И однажды услышала в ответ - а я не русский! У меня мама не русская, и тетя Клара нерусская и я не русский!
Так в "смешанной" семье Софьи закончился мир. Русский отец Максима, муж Софьи, обвинял ее в том, что она "науськивает" малыша, настраивает против, рассказывая ему о еврействе. Но Софья и не думала этого делать - ведь мальчик совсем маленький! Особенно нетерпимой была свекровь, ее тихий бытовой антисемитизм, проявляющийся раньше в безобидном, на первый взгляд, ворчании, теперь окреп и рвался наружу...
А дальше Максим очень скоро узнал, кто он. Узнал о маленькой жаркой стране. О ней рассказывал дедушка, называя ее "Наша Страна". И говорил, что туда можно уехать.
Эти времена пришли не скоро. Но при первой же возможности Максим уехал в Израиль. Один. Дедушка не дождался, умер. Мать, Софья, оставалась с мужем, не решаясь на развод.
Максим служил в Армии, учился, много работал. Он знал, что рано или поздно мама приедет в "Нашу Страну". Так и случилось. И вот, Софья на набережной Хайфы. Рассказывает, рассказывает. Забот и проблем много, главная - язык. Но вновь и вновь Софья вспоминает своего малыша, удивляясь, какими путями к нему пришло так рано осознание собственного "Я"? И мы с ней решили что это - гены! У кого то в крови бродит неистребимый антисемитизм. А у кого то - знание принадлежности к своему народу.