К сыну
КИСА-МУРЫСА
Заметка от 2 ноября, 2016
В нашем подъезде живет одинокий серый кот. Нет, он вовсе не бездомный – на первом этаже у него есть двухкомнатная квартира, в которой живут его хозяева. Я часто встречаю кота сидящим возле закрытой двери его квартиры; по началу, я пытался ему помочь, поэтому, проходя мимо, нажимал на кнопку звонка, в надежде, что его хозяева откроют дверь. Но каждый раз железная дверь оставалась закрытой, а кот, вслед за мной, поднимался на верхние этажи – там теплее. По складу характера, кот был флегматичным, спокойным, покладистым; по наружности – был крепкого телосложения, не обремененный лишним весом, и в силу своей короткошерстности, выглядел чистым и опрятным. Если бы кот был человеком, то на щеках у него была бы трехдневная щетина, а на завтрак он бы ел глазунью и бутерброды с колбасой, как устоявшийся холостяк.
Все площадки и лестницы нашего подъезда с первого по пятый этажи, кот воспринимает как прихожую своей квартиры. Он может беззаботно и доверчиво растянуться на проходе по середине площадки, ни чуть не переживая о том, что он кому-то мешает пройти. Однажды, мы с Человечком, которому на тот момент было меньше года, обнаружили в нашей коляске, которую мы оставляли в подъезде под лестницей, – кота – он, свернувшись клубочком, беззаботно спал на белом мягком матрасике, укрытый кожухом от посторонних глаз. Человечек на тот момент был еще слишком маленьким, чтобы восторженно воскликнуть от удивления и обрадоваться своему гостю, а я слишком большим для этого…
Я сам и многие другие жильцы, относимся к коту равнодушно, а иногда с некоторым пренебрежением, которое выражается в молчаливом недовольстве. Недовольство возникает от того, что кот снова разлегся на проходе, и нужно его перешагивать или он сделал очередную лужу, и застоявшийся воздух подъезда наполнился терпким запахом аммиака. Ну, а уж погладить и приласкать его – никто не решается, а вдруг он заразный?
Лишь только три жильца нашего подъезда оказались не равнодушны к коту – это добрая женщина с третьего этажа, которая подкармливает кота сухим кормом и молоком; затем ее собака, которая дружелюбно гоняет его по лестницам и еще один жилец с верхнего этажа – Человечек. Человечек (на момент этой истории, ему исполнилось два года и два месяца), каждый раз, спускаясь или поднимаясь по лестничным маршам подъезда, ожидает встречи с котом, и когда встречает, то громко зовет его по имени, которое сам придумал, затем, присев на корточки, здоровается с ним и спрашивает как у него дела; а когда сын устремляется погладить его, то кот отходит подальше, уступая нам дорогу (Человечек и собака с третьего этажа – единственные, кому кот уступает дорогу).
Человечек вообще питает к кошкам особую любовь, которую он проявляет не словами, а делами. Однажды, когда он гулял со своей мамой во дворе, то заприметил в кустах кошечку и поспешил к ней. В следующее мгновение, весь двор услышал дикий кошачий рев, визг, вой. Мама Человечка замерла в оцепенении... Кошка извивалась в воздухе, раскачивалась вниз головой, пытаясь спрыгнуть на землю; Человечек крепко сжимал ее хвост, держа кошку на вытянутой руке. На его лице сияла беспечная улыбка, потому что он еще не понимает, что кошка кричит от боли и страха, а не от дикого восторга (сам Человечек радостно визжит от удовольствия, когда его раскачивают за ноги вниз головой, подкидывают, переворачивают, и, очевидно, он думал, что кошке тоже это нравится и она кричит от радости).
Поворачивая ключ в замочной скважине квартирной двери, я ощутил тошнотворный, едкий запах, воцарившийся в подъезде. Желая поскорее выбраться на свежий воздух, я потянул Человечка за руку и мы быстрыми шагами стали спускаться вниз. На каждой межэтажной площадке лежали свежие расплывшиеся «лепешки», источавшие удушливый аромат. На третьем этаже «лепешек» оказалось больше, чем на верхних. На ходу я замечал и считал их, а Человечек крутил головой в поисках своего хвостатого товарища.
На площадке второго этажа, которая оказалась чистой, мы встретили кота. Он кротко сидел в самом углу возле низкого, заколоченного окна. Вид у него был подавленный и виноватый, то ли от того, что у него были проблемы с пищеварением, то ли он ощущал неловкость своего положения. Я посмотрел на провинившегося кота с негодованием и взгляд мой был приправлен щепоткой презрения и осуждения.
Человечек, вырвал свою ладонь из моей руки, подбежал к грустному коту, присел на корточки рядом с ним и сказал в полголоса: «Привет, Киса-Мурыса! Как дела?» Сын, в силу своего детства, не обращал внимания на едкий запах, на неприглядные «лепешки», не делал никаких выводов, не осуждал и не раздражался, он, как и прежде, был просто рад видеть своего хвостатого соседа с первого этажа.