Потомок Тамерлана часть 2

38
Подозрения отца. Женские причуды и недомогания. Бешбармак
     Представленный проект и отчеты удовлетворили Тамерлана и ответственных людей, назначенных Борукаевым-старшим. Они встретились с директором отдела по работе с клиентами и спокойно разошлись после длительной беседы едва ли по душам: работа есть работа и шутить здесь некому. Тамерлан не пришел на встречу – у него есть другие заботы – зато проверил предоставленный пакет документов, чертежи, эскизы, наброски, отрывки, ролики... В общем, можно расслабиться и заниматься наукой, а не ерундой, то есть – рекламой. Это не серьезно. Вот наука – вещь действительно нужная.
     Он побывал в лаборатории, обошел каждую, огляделся, проконтролировал, поправил и отправился в свой кабинет. В коридоре его окликнул отец.
      - Я хочу с тобой поговорить, - сказал Хайдар Есенович.
     Сотрудники спешно рассеялись, чтобы не попадаться на его глаза и не всхлопотать.
     Тамерлан ожидал слов отца, не торопил. Впрочем, долго ему ждать не пришлось: Хайдар Есенович Борукаев не тот человек, что станет тщательно подбирать слова, дабы не задеть достоинство и чувства собеседника. Особенно если он подчиненный.   
     - Мама волнуется: ты столько времени не ночуешь дома. Что происходит, и почему Хамза ездит на твоей машине?
     Не сказать, что Тамерлан не предвидел этого разговора, но молчал.
     - У тебя появилась девушка? – спросил отец.
     - Почему сразу девушка, может это парень? - брякнул в шутку Тамерлан: в Москве это дело обычное. В Европе – подавно.
     - Что-о-о?! – опешил Хайдар Есенович, глаза его округлились.
     - Да я пошутил! – засмеялся Тамерлан.
     - Ну и шуточки у тебя! – нахмурился отец. – Скажи правду! - потребовал он: с сыном что-то происходит, а он не в курсе!
     - Да, девушка.
     - Тебе не кажется, что это не совсем прилично – не приходить домой? К тому же… когда ты представишь ее нам?
     - Позже: придет время, и представлю, - нехотя отозвался Тамерлан. Можно подумать он не знает, что его ожидает. Но об этом он и думать не хочет. – Мне надо идти! – кинул он, уходя.
     - Ну, ну, - обронил представительный, как все большие начальники и люди высокого положения, Хайдар Есенович, щуря глаза.
     Припозднился Тамерлан – навалилось на него выше крыши. К тому же в лаборатории работа едва ли может закончиться: наука – вещь бездонная. В нее и вкладывать много надо и вкладываться. Он отзвонился: Олеся уже приехала домой. Он набрал код подъезда, поднялся на четвертый этаж, позвонил.
     - Открыто! – услыхал он и вошел.
     Но что это? Что за странные звуки он слышит?! Вздохи, мычание и подавленные вскрики Олеси! Он влетел в комнату и застыл в проеме.
     - Что ты делаешь? – Тамерлан такого еще не видал: Олеся намазала ноги какой-то ерундой, приложила полоску бумаги и пытается оторвать.
     - Волосы вырываю: эпиляция называется. – Олеся зажмурилась и, пища, оторвала полоску от голени.
     - Зачем ты издеваешься над собой?! – был поражен Тамерлан.
     - А что делать? Не лохматой же ходить, - возразила Олеся. Она себе не представляет, как будет расхаживать по Москве с мохнатыми ногами: она мгновенно станет звездой ютуба.
     Она поглядела на полоску с прилипшими волосами и произнесла:
     - Мохнодральник!
     - С ума сойти! Есть же салоны! – остановил Тамерлан форменное издевательство над телом. Собственными руками делать себе больно?! Катастрофа!
39
     - Зарплату еще не дали, а тут время пришло: не могу же я расхаживать по городу в таком лохматом виде! – сказала, помахав ногами, Олеся.
     Признаться, Тамерлан не заметил никаких волосков, тем более – кос.
     - А сколько это стоит?
     - Я делаю сахаром, - сказала зачем-то Олеся, - он стоит полторы.
     Тамерлан удивился – как девушки сахар-то переводят и другие продукты! То они лицо сметаной мажут, то клубникой, то еще какими-то съестными запасами. От сестер и братьев слышал, знает. Тамерлан взял мужской маленький кошелек, где купюры плотно прижаты и напоминают блокнот, и вытащил две тысячные купюры.
     - Возьми и, пожалуйста, не делай этого больше при мне, - попросил он, делая поистине незабываемое выражение лица. Так, что Олеся засмеялась.
     - Какой ты слабонервный!
     - Одно дело – мужик себе что-то содрал, другое – ты, - ответил серьезно Тамерлан, падая на кресло. Он испытал всю гамму неоднозначных чувств.
     Олеся сложила губы. Угу, он не может спокойно глядеть на членовредительство собственными руками. Понятно. Она подползла к нему и тихо сказала в самое ухо:
     - Ты волнуешься за меня? Хочешь произвести на меня впечатление?
     Тамерлан перевел взгляд на нее, она еще спрашивает! А на кой он из кожи вон лезет? Ради шутки что ли? Естественно, он хочет, чтобы ей было комфортно и хорошо с ним. И только с ним! Не то, чего доброго, выставит его за дверь. Кстати о дверях. В его квартире идет замена: меняют прежние на новые. Интересно, одобрит ли их Олеся? Он очень на это рассчитывает. Он такой ремонт качественный затеял. Тамерлан вздохнул, он надеется рассказать Олесе правду до окончания ремонта. Очень надеется. И кто втемяшил ей в голову эти предрассудки, что те, у кого водятся деньги - сволочи?! Бывает и так, но есть и исключения. Как из любого правила.
     Олеся поставила подбородок на ладошки и трогательными глазами смотрела на Тамерлана.
     - Я в душ – и приду, - заявил он.
     - Да, да, да: а то грязь аж сыплется! – пошутила Олеся над чистоплотным казахом. Он не переносит запах собственного пота, грязный воротничок рубашки, дырявые носки сразу летят в ведро…
     Заходя в ванную, Тамерлан в ответ на слова Олеси кинул в нее рубашку.
     Смех Олеси он слышал и закрывшись в ванной. Но он не огорчен ее шутками, напротив, пускай смеется: значит, она довольна.
     Не успел начаться понедельник, как за ним пришла пятница. Олеся чувствовала себя неважно и пораньше ушла с работы. Какая гадость. Какая гадость первый день менструации: тело ноет, внизу живота тянет, голова кружится... Уф, кто ее придумал? Олеся повалилась на кровать, не переодеваясь. Как ей повезло, что Израиль справился с болячкой Василия Викторовича, этого зануды и жиртреста, зато специалиста, директора отдела по работе с клиентами, и он с утра до ночи занят рекламой и работой с «ЭТЕХ-Технолоджи». А она ему помогает изо всех скромных сил.
     Ее оторвал от подушки звонок Тамерлана. Он ждал ее. Ждал у работы, а она так и не вышла из здания.
     - Прости, я забыла тебе позвонить... Ох, я уже приехала, - прошептала она еле-еле. Состояние ни то, ни се.
     - Надо было хоть СМС набить, - возмутился Тамерлан, - как ты доехала-то? – Он же слышит: ей нехорошо! Как она добралась - непонятно!
     Признаться, Олеся не подумала о том, когда ползла в метро. А в подземке ее настолько затоптали, что неизвестно в чем душа держится. Она выдохнула:
     - Ты же целый день был занят.
     Тамерлан покачал головой. Да, разумеется, он с утра как белка в колесе: новые проекты,
40
исследования, документация... Но это не значит... Какое теперь это имеет значение? Она попросту не хотела его лишний раз беспокоить. Эх, надо было самому позвонить раньше. Что бы бабуля сказала: «Ты, внучек, недостоин быть мужем?». Тамерлану стало скверно. Бабушка у него была золотая. А дед – лихой казах, но тоже первоклассный. Они всегда держались друг за друга, слова грубого никогда не говорили, обращались «душа моя» и «душенька». Как он им завидует. Их уже нет, а все завидует белой завистью.
     - Я скоро буду! – пообещал Тамерлан, чтобы деду с бабулей не было за него стыдно на том свете.
     Олеся доползла до двери, чтобы открыть, и вновь упала на кровать. Растерянный Тамерлан встал у изголовья.
     - Что с тобой? Тебе плохо? Скорую?
     - У меня критические дни: нужно обезболивающее.
     - У тебя нет?
     - Есть. Спазмалгон, - прошептала Олеся, - но его надо искать. – А сил, как вы понимаете, стоять и искать в бездонном захламленном ящике нет.
     Тамерлан, отправляясь на кухню, спросил:
     - В каком ящике искать?
     Припомнить Олеся так сразу не могла.
     - В нижних, - простонала она от слабости.
     Тамерлан  оглядел кухонный гарнитур: тут ящиков целая куча. И приступил к поиску. Как ученый, он терпелив и трудолюбив – иначе никак? И он нашел, что искал. Еще бы – он же Тамерлан. Олесе были предоставлены таблетка спазмалгона и стакан воды. Выпив лекарство, Олеся распласталась по кровати. Тамир улегся рядом и держал ее за руку, говоря что-то о новинках науки и техники. Не совсем понятно, но интересно.
     Спазмы стали отпускать Олесю спустя полчаса.  Она заметно оживилась и, слушая, уже понимала, что слушает.
     - Ну вот, можно жить, - прошелестела она.
     - Ты с собой носи эти таблетки.
     - Обещаю, обещаю, - покачалась, шутя, Олеся.
     Тамир-Тимур спрыгнул с постели и, шагая к входной двери, сказал:
     - Я в магазин! – У Олеси как всегда – шаром покати. – А ты настраивайся: бешбармак готовить будем! – И захлопнул дверь.
    Ух ты, мясо по-казахски. Не против Олеся. К тому же она посмотрит, годится ли Тамерлан в мужья: она-то готовить умеет, но делает это крайне редко.
     Бешбармак. Казахское национальное блюдо. Эврика! У Олеси есть книга «Кухня народов мира»!
     Она шагнула к стеллажу с книгами, журналами, папками и искала глазами большую поваренную книгу. Что только не обнаружишь там, где ищешь какую-то определенную вещь! Олеся нашла старые фотографии, школьный альбом, открытки с поздравлениями, признание в любви одноклассника и листочек…
     Она аккуратно развернула его и обомлела: своей рукой она написала тринадцать-пятнадцать лет назад эти строчки! «Я не знаю, как он должен выглядеть, сколько ему должно быть лет и какой у него рост. Да и какая разница! Какая разница, кто он, лишь бы мне с ним было всегда хорошо, чтобы он творил для  меня волшебство, и мне б хотелось сделать для него больше, чем могу!».
     Написано с ошибками, знаки препинания через раз, зато от души. И Олеся почувствовала это. Тогда ее сердце разбил сосед. Симпатичный парень, первый на деревне, гуляющий с первой красавицей города. Он не обращал внимания на Олесю – любил пышногрудых. Она тоже захотела носить титул самой красивой девушки Суздаля и сделала все, чтобы стать такой как сейчас. Только вот зачем ей теперь Коленька-красавчик? Он женился на своей мисс Суздаль, разжирел. И ее расперло от пива и родов. Кому он теперь нужен? Пухлый
41
папаша троих детей? Тот еще прицеп. Но тогда Олеся страдала. Она вернулась домой после очередной случайной встречи с ним и написала эти строчки. Почему? Да кто ж его знает? Наверное, сильно желала.      
     Вернулся Тамерлан скоро, верно он воздух освоил и стал летать.
     - Ну что, Ай? Пошли? – спросил он с порога.
     Олеся сложила листок, сунула в книги на полку – пусть лежит. Он ей такую услугу оказал неоценимую!
     Тамерлан разбирал пакет с продуктами, Олеся смотрела, что он купил. Мясо, мука, яйца,  зелень, картофель, томаты, лук...  О! Шоколадка, мороженое, клубника, ананас… Странное сочетание.
     - Это тоже к подаче? – посмеялась Олеся.
     - Что ты хочешь, Ай? – поинтересовался Тамерлан. – Шоколад с клубникой? Коктейль с ананасом? Мороженое с фруктами?
     - Все хочу, Золотая рыбка!.. – отозвалась Олеся, ничуть не застенчиво, как могла бы сказать чуть ранее.
     По правде говоря, готовил больше Тамерлан, нежели она. Ну и отлично: он казах, вот пускай и показывает ей, русской женщине, как готовится бешбармак. Мясо он залил холодной водой, довел до кипения, снял пену, посолил, поперчил, лаврушку добавил и долго варил. Олеся б заскучала, если бы ей работка не перепала: из муки, воды и яиц она под контролем и с помощью Тамерлана готовила сочни.
     Он замесил тесто, а раскатывала Олеся. Естественно, при помощи того же самого казахского шеф-повара – Тамерлана. Она только положила ладони на скалку, а уже он раскатывал тесто в тонкий слой. Управляя ее руками! И игра, и готовка. Ему, пожалуй, больше понравилось, чем Олесе. Хотя она смеялась громче и заразительней. Но на этом роль Олеси на кухне не исчерпалась: она еще отварила лоскутки теста в кипящем мясном бульоне. Несколько минут – и они готовы! Ура! Тамерлан тем временем порезал лук, поплакал с Олесей напару, порубил помидоры, потушил с бульоном. И пришел черед самого главного – подачи на стол!
     Олеся уселась и демонстративно облизнулась, не переживая, что уже поздно. Да ну эти ограничения! Она схуднет после. После того, как поправится. На большое блюдо с бортиками – так положено, и Олеся ничуть не против – Тамерлан выложил горячие сочни, ведь бешбармак подается горячим, поверх лапши легли кусочки аккуратно порезанного мяса.  Далее – лук с помидорками, и последняя нота – кинза, петрушка, укроп! Олеся улетела от запаха.    
     Тамерлан поставил блюдо перед Олесей и подал широкую бульонную кружку с бульоном, в котором варилось мясо.
     - Сурпа, - назвал по-своему бульон Тамерлан.
     Какая разница Олесе, как все это называется?!
     - Давай уже есть! – Она голодна, как волк! Весь день ничего не ела!   
     Тамерлан поторопился положить ей большой кусок мяса и побольше овощей с зеленью. Глядя на то, как она уплетала ужин, он сообразил, что ела она только то, что он приготовил ей утром. Как она до сих пор с голоду не умерла? Он сложил руки, положенные на стол, и покачал головой – и Олеся порывалась его покормить, предполагая, что он голодает? А происходит все наоборот. 
     - Я сейчас мороженое с фруктами принесу, Ай, - сказал Тамерлан, в пол-оборота следя за тем, как ест (и с удовольствием) Олеся.
     Не подумайте, она не осталась в стороне и после: она подвязалась мыть посуду. Ведь это самое главное и основное на кухне. С мытьем посуды она справлялась лучше, чем с готовкой, и Тамерлан мог спокойно вздохнуть, а так же (момент подходящий) сказать:
     - Я тут купил билеты. Как ты смотришь на поездку?
     - Куда? – заинтересованно отозвалась Олеся, что на этот раз придумал придумчивый
42
Тамир? Прямо-таки – генератор идей! Ученый, одним словом.
     - В Казахстан.
     У Олеси из рук выскользнула мыльная тарелка и разбилась – на счастье.
















































43
Поездка в Казахстан
     Самолет приземлился мягко. Из аэропорта Олесю и Тамерлана до гостиницы домчало такси с приветливым и отчего-то развеселым водителем. Ехали они совсем недолго - полчаса. Это даже здорово: Олеся от перелета устала. Выйдя из машины, она окинула взглядом симпатичную, но совсем не большую гостиницу. Зато, по словам Тамерлана, она выгодно располагается.
     - Она находится на границе старого и нового города. Напротив – торговый центр «Евразия». Сходим туда, - пообещал Тамерлан. – Недалеко отсюда – новый административный центр, - сказал, глядя в гаджет, Тамир. Он вообще частенько заглядывал туда: все, что не знал, черпал из Интернета – великая вещь. Если отбросить отходы.
     Ладно, ладно, Олесю долго уговаривать не надо. Для нее предложение прокатиться в Казахстан стало неожиданностью, но отказываться не стала: ей интересно.
     Номер им достался приличный: Тамерлан пошептался с администратором, и после с Олесей поднялся в один из лучших номеров гостиницы. Люкс двухместный. По большому счету скромно – не пять звезд – но вполне прилично, чистенько, аккуратненько.  Зеркало, два стула, телевизор, хотя его тут смотреть никто не собирался: не за тем приехали. Все обычно, стандартный набор услуг. Олеся выглянула в окно, посмотреть чего там делается. В общем, цивилизация. Никаких телег, лошадей, народных костюмов.          
     Тамерлан обменял рубли на казахские тенге. По курсу – один к пяти с хвостиком. Хотя выгодней менять доллары. Однако он приберег американскую валюту. Олеся покрутила тенге разного номинала в руках. Цветастые, рукастые. Забавные на них изображения ладошек. И всего так много, что трудно сообразить так сразу, что на них изображено.               
     Оторвалась Олеся от денег и спросила:
     - Почему ты не поехал к родственникам?
     Тамерлан без раздумий ответил:
     - Я хочу с тобой погулять по Астане, Ай.
     Ответ принят. Олеся перестала переживать, что Тамир скрывает ее от родичей. Хотя она сама не готова с ними встречаться. Да и зачем? Ей и так хорошо, и никто ничего не портит.
     Пока Тамерлан отвлекся, Олеся окунулась в Интернет: надо было кое-что проверить в почте. Заодно заглянула в Одноклассники.
     - Опять этот? – небрежно бросил Тамерлан, увидав краем глаза Олега, заглянувшего на страничку Олеси. И  хотя ей подруги сообщали новости о Таньке Длинный нос, ей не было дела до них обоих. 
     - Ты ревнуешь? – Олеся отложила планшет.
     - Нет! – Тамерлан подпрыгнул и очутился у окна.
     Ой, ой, какие мы серьезные, ревнивые, темпераментные. Олеся упала на кровать и тихо дышала. Ни звука, ни движения – и Тамерлан обернулся. Глаза Олеси улыбались.
     - Нельзя быть таким ревнивым.
     - Нельзя с ним иметь что-то общее, - заметил ревнивый, как оказалось, Тамерлан.
     Олеся подняла руки вверх, мол, сдаюсь и больше не буду. По правде сказать, она не собиралась продолжать знакомство с Олегом. Он ее разочаровал.
     Тамерлан, повернувшись к выходу, протянул ей руку. Оставалось лишь протянуть свою и пойти гулять: времени мало, выходные летят как реактивные. 
     - Для начала скажу, - начал Тамерлан, выходя из номера и ведя за собой Олесю, - что в прошлом столицей Казахстана была Алма-Ата, но ее перенесли в Акмолу, и официально было объявлено это в тысяча девятьсот девяносто седьмом году. А в восьмом году столицу переименовали в Астану.   
     Олеся и Тамерлан вышли из гостиницы, а их уже ждало такси. Следовало сесть и слушать самоназначенного экскурсовода. Что, собственно, Олеся и сделала.
     - Это обзорная экскурсия по городу? – спросила она, подшучивая. Тамерлан не нанял подготовленного экскурсовода, не купил билеты на групповые экскурсии: решил сам
44
побывать в роли рассказчика. Олеся это оценила. Он старается. Пусть не все получается, но, это видно – он старается.
     - Мы будем делать остановки. Если тебе что-нибудь понравится, скажи: мы подойдем, посмотрим.
     - Ух ты! Мне уже понравилось! – воскликнула Олеся, глядя на монумент Астана-Байтерек.  Его она еще по прилету облюбовала и страшно хотела там побывать.
     Такси остановилось, Тамерлан выскочил и потянул за собой Олесю точно она маленькая и упрямая.
     - Скорей!
     - Мы торопимся? – озадачилась Олеся.
     - Еще как! – ответил настойчиво Тамерлан.
     - Почему?
     - Времени мало, а надо столько успеть! – пошутил он, смеясь.
     Шутник! Олеся буквально бежала за ним, а он…               
     Очень чисто и красиво было у башни. Культурное сердце Астаны как-никак. Пока Тамир отлучился за билетами, Олеся запрокинула голову, дабы разглядеть монумент. Это круто! Словно струи воды выталкивают золотой шар. Это и на факел похоже, и на скипетр. Ох, конечно – шар напоминает ей землю!
     Но думать больше о том Тамерлан не дал: поманил Олесю внутрь. Поднялись они на лифте быстро. И вот Олеся, непонятно каким чудом тут оказавшаяся, стоит и смотрит в окно монумента на город. Вид потрясающий! С высоты почти ста метров – с высоты птичьего полета – можно многое разглядеть. Вот тебе площадь, вот тебе, пожалуйста, современная архитектура… город прекрасен. Жаль небоскребы, как и в Москве, ограничивают обзор. Правда, жаль.
     И хоть окна затемнены и фотографии получаются не слишком яркими, как хотелось бы, все же Олеся улыбалась и позировала уже привыкшему фотографировать ее Тамерлану. Он довольно быстро вошел в роль. И она ему понравилась.
     На верхнем этаже Олеся спросила:
     - А это что за отпечаток?
     - След от руки Назарбаева.
     К нему прикладывали все кому не лень свои руки.
     - И ты приложи, Ай, - сказал Тамерлан, вставая в очередь. Она, надо сказать, была длинной. И было много детей. Оттого шумно и душно.
     - Говорят, что если приложить руку, то заиграет гимн Казахстана, - сказал один из туристов, так же стоящий в очереди.
     - И заиграет? – озадачилась Олеся.
     - Приложи – узнаешь, - подмигнул ей Тамерлан.
     Они прогулялись, побывали в мечети Хазрет Султан. Вход туда уже интересен: как будто кто-то взял и разрезал мечеть пополам. Но дальше – больше. Потолок высоко над головой, купол удивительно красив, с необыкновенными узорами, сходящимися к центру. А сама мечеть с ее минаретами, куполами словно из облака. Босиком шли Олеся и Тамерлан по бесконечным коврам, и это понравилось ей, несмотря на то, что далека от мусульманства. Ну это не важно. Как же красиво внутри! Пусть она не знает мусульманских молитв, зато оценить прекрасную архитектуру и традиционное убранство мечети способна. Это просто здорово, что они с Тамиром заглянули сюда.   
     Они покатались по городу, заглянули во Дворец мира и согласия в виде пирамиды.  Интересно и там. Винтовые лестницы, голуби над конференц-залом, многочисленные растения внутри самого дворца. Иными словами Олеся хоть и устала, однако в гостиницу не торопилась.
     Машина медленно проехала мимо Государственного театра оперы и балета. Его фасад чем-то напомнил Большой театр. Хотя Олеся не знаток. Но так же четверка лошадей над
45
фронтоном, колонны, поддерживающие его, огромные три двери, из которых, скорее всего,
открывается одна: остальные заперты.
     - А это у нас, - сказал таксист, славный малый, - Городской парк.
     - Если будет время и силы, мы сюда заглянем, - пообещал Тамерлан. – Ты устала? – обратился он к Олесе. У нее от новых впечатлений глаза горели.
     На следующий день она захотела погулять, просто пройтись. Тамерлан уступил, несмотря на то, что считал это не очень удачной идеей.
     Они ходили по простым улочкам и осматривались, изучали. Для Олеси все в новинку: диковинные одежды, мелкие детали, домашняя утварь, народные промыслы...
     К одному из домов подошли нарядные люди. К ним навстречу выскочил человек и с широченной улыбкой на лице просил скорей заходить.
     - Здравствуй, брат, - сказал он на казахском языке Тамерлану, случайно оказавшемуся в этот час именно тут.
     - Простите, я вас не знаю, - скромно ответил Тамир.
     Незнакомец, узрев Олесю, заговорил на русском:
     - Проходите, будьте моими гостями! В доме моем большой праздник: сын у меня! Сын!
     Да, наследник и продолжатель рода. Тамерлан, очевидно, порадовался и отчасти позавидовал незнакомцу. Для казахов очень важно, чтобы в доме бегали дети, чтобы они были радостны и в хорошем настроении. Иначе – счастья в доме нет.
     Он не знал, как поступить. Помогла Олеся:
     - Соглашайся, - прошептала она Тамерлану. Он хочет зайти и уважить гостеприимного человека, а ей – интересно.
     Тамерлан пошел вслед за прочими гостями-родственниками, к каким он не имел ни малейшего отношения. Олеся слегка подпрыгивала от удовольствия так тепло быть принятой. Ее тут за свою принимают! Она и чувствовала себя почти что родной. Ее провели в хороший, добротный дом, усадили за пышный стол, подали угощенье.
     - Моего сына зовут Жумабай! – сказал на радостях счастливый отец. Он был немногим старше Тамерлана, правда, уже успел стать родителем двух дочерей. А тут сын!
     Тамир шепнул Олесе на ушко:
     - Мальчик родился в пятницу.
     - С чего ты взял?
     - Ребенок, рожденный в пятницу, священный для нас день, получает имя – Жумабай. У меня брата так назвали – пятничный он, - посмеялся Тамерлан.
     Ну да, ну да, в казахской семье очень трепетно относятся к выбору имени для ребенка.
     - Было ат кою, наречение, – сказал Тамерлан. – Через сорок дней после рождения младенца, которого никому до этого не показывают, собираются уважаемые люди, аксакалы, и с утренней молитвой дают ему имя. 
     - А это кто? – спросила Олеся, глядя на важного и по-другому одетого человека. Не как все. На его голове был тюрбан, а рукава одежд – белые.
     - Мулла. Он читал молитву и три раза произносил в ухо младенцу его имя. Традиции в чем-то меняются, но, в общем, они чтятся.
     К Тамерлану обращались очень уважительно, и это нравилось Олесе. Она поглядывала на него и сдерживала улыбочку: он так скромно сидит, а в некоторых моментах он очень не скромен!
     И Олесю хозяева не обошли стороной: ей так же достались почести, хоть она без подарка. Зато гостья. У казахов это важно: гость должен быть сыт и доволен.
     Круто. Олеся не в центре событий, но и не в стороне! Вокруг кипели и бурлили эмоции, среди которых первая и главная – радость. Слышалась казахская речь вперемежку с русской: к Олесе обращались по-русски. И тепло обращались. Накормили, напоили, только спать не уложили – пора была собираться назад, в Россию, в Москву. И Тамерлан с Олесей ушли, несмотря на горячие уговоры остаться.
46
     - Не получилось сегодня попасть в Городской парк, Ай, - заметил он с сожалением.
     - Да что ты! Мы побывали на празднике! Это в сто раз лучше! А в парке в следующий раз погуляем! – воскликнула радушно Олеся.
     Тамерлан перевел на нее взгляд: ее планы – и он входит туда – ему нравятся. 
     - Слушай, - вдруг сказала Олеся, настроение ее заметно упало, - я видела тех женщин: они все младше своих мужей и женихов. – Это нельзя было не заметить, и отчего-то она погрустнела. Сама не знает почему.
     Тамерлан взял ее за руку и сказал глядя в глаза:
     - Тебе нечего волноваться: раньше существовал древний обычай, который запрещал браки между родичами, и предписывал брать в жены женщину не старше мужа на восемь лет, а мужчина не должен был быть старше жены на двадцать пять. 
     Вытянулась Олеся - ничего себе какая несправедливость! На двадцать пять он ее может быть старше, а она только на восемь!
     - Шесть лет – это ерунда, Ай. Какая разница, кто – старше, а кто – младше, если я не хочу просыпаться без тебя? – сказал уверенно и четко Тамерлан. Слова от зубов отлетели, какие могут быть сомнения?!
     Олеся склонила голову на бок и положила ее на его плечо, оказавшись лицом как бы в ямочке. Вена на шее Тамерлана пульсировала и грела. Ритмично и тепло.
     - Ну раз так, то я спокойна! – промурлыкала Олеся. Ее бабушка говорила: «Муж должен быть младше жены: на дольше хватит». Народная мудрость, проверенная веками. Кто поспорит?
     По прибытии в аэропорт и пройдя регистрацию, Олеся расслабилась. Усевшись в кресло самолета ее поклонило в сон. Спокойный взлет, гул двигателей, темень за иллюминаторами… только спать и спать.
     Ее тихо позвал Тамерлан – неймется ему. Одним словом – железный лев. Олеся слабо улыбнулась, приоткрыв глаза. Ух ты, бокалы с шампанским?
     - По какому случаю эти торжества? – пошутила Олеся. – Возвращение в Москву – праздник?
     - Нет, Ай, - проговорил Тамерлан, собираясь с мыслями. – Я хотел... Это не слишком романтично, наверно, но… - И он достал из кармана коробочку, открыв ее перед изумленными глазами Олеси. – Выходи за меня замуж, - на выдохе сказал он.
     Леся проснулась окончательно и бесповоротно. Она, может, и думала бы дольше, да колечко ей больно понравилось: блестит, с бриллиантиками, приметное очень. Ой, ну красота-то какая!
     - Мы отныне помолвлены? – на всякий случай уточнила она.
     - То есть ты согласна? – решил удостовериться Тамерлан.
     Олеся протянула ему правую руку, шевеля пальчиками. На безымянном засверкало красивейшее в ее жизни колечко. Почему Тамир решил, что это не романтично? Они между небом и землей! В верхних слоях атмосферы! Это же просто…
     - Супер! – прошептала Олеся, «разгоняя частицы» Тамерлана.
     Он подал ей бокал шампанского – так традиция велит, значит, надо – и стукнул бокалом о бокал.
     - Теперь твоя душа успокоилась? – поулыбалась Олеся, а то Тамерлан так волновался, когда предложение делал.
     - Не совсем, - ответил он честно.
     Растерялась Олеся, и правда, удивлена – почему не совсем? 
     - Мы пока не поженились, Ай, - заявил Тамерлан.
     Какой шустрый! Все ему в один день надо. Точно предок был тот самый Эмир Тамерлан. Лишь такой настойчивый и целеустремленный человек мог одолеть Золотую орду. Олеся, конечно, не Золотая орда, однако, чтобы добиться ее расположения тоже надо приложить усилия и проявить настойчивость.
47
     - Теперь следующий шаг? Знакомство с родителями? – При этих словах Олесе поплохело. У нее никогда смотрин не было – это первое, а второе – как она представит Тамерлана родителям? Здравствуй, папа, здравствуй, мама, вот ваш зятек. Ха-ха. Ничего, что он казах? Еще и молоденький? Нет, нет, их надо подготовить. Определенно. И судя по темпу, набранному Тамерланом, начинать готовить родителей следует уже сейчас. Можно прямо сию минуту. Но на часах полночь. Придется подождать до утра. Олеся на всякий случай глянула на Тамира – он же на утро свадьбу не организовал? Наверное.
     При упоминании о родителях он задумался. Это сложный момент, неоднозначный. Если б можно было его обойти, он был бы рад. Чтобы Олеся не подумала ничего дурного, мол, он не хочет ее вводить в семью и тому подобное, он сказал:
     - Мои родители… довольно значимы в определенных кругах, - начал он издали, внимательно наблюдая за Олесей. Вроде как и пора рассказать правду. – Они не последние люди. – Он кашлянул.
     Олеся прищурилась, слушая его внимательно. Язык не повернулся сказать, что следовало бы.
     - Какая разница, кто они, кто мой отец, - твердо произнес Тамерлан. – Я – отдельная личность, и хочу добиться всего своим умом! Сам!
     Понравились его слова Олесе, она не ошиблась в нем.
     - У вас не слишком близкие отношения? – спросила она.
     Спасительная идея! Тамерлан с удовольствием схватился за нее:
     - Да! Не очень! Трудно найти общий язык!
     - Мне тоже было раньше трудно разговаривать с родителями: у них свои взгляды, воспитание. А мы уже другие. Ну ничего: теперь я просто не обращаю внимания на то, что мне не нравится. Все хорошо, - подбодрила она. Тамерлану этого не хватало.
     - Обязательно, я обязательно познакомлю вас…
     Олеся положила свою ладонь на его, он замолчал и успокоился. 
     - Ты можешь не торопиться: у нас вся жизнь впереди, - заметила она, пока он обиженно не отвернулся. Надумает себе всякого и надуется чего доброго.
     Самолет гудел в полную силу, голова – от усталости, и Олесю уводил в сон неуемный Морфей. Наконец, Тамерлан, не знающий покоя который день, набрался сил и тихо сказал:
     - Ай, я должен был сказать тебе раньше: я - Борукаев.      
     Олеся сильно устала за эти дни и сквозь тягучую дремоту расслышала лишь последние буквы – «ев». На них оканчивается уйма казахских фамилий. Она выдохнула: «Угу», и увидела первый сон. По сопению Тамерлан догадался: она его не услышала. И хоть он не суеверный, наверное, это знак, что еще рано признаваться. А когда? Да кто ж его знает? Тамерлан тяжело выдохнул, когда у него получится в следующий раз с ней серьезно поговорить? Не хочется, а надо. Не может же он всю жизнь скрывать, кто он такой на самом деле.













48
Конюшня
     И в следующие выходные Олеся не скучала в городе. С наступлением утра – помните -  когда встал, тогда и утро? – Тамерлан уже ожидал ее. Со словами:
     - Вставай, соня, нас ждут, - он потормошил Олесю.
     - Где и кто? – сквозь сон спросила Она. Она пять дней кряду пырхалась на работе, устала, как бездомная собака, еле встала к полудню, а тут на тебе: собирайся, нам пора.
     - Скоро узнаешь, Ай, - ответил Тамерлан с загадочной улыбкой на лице.
     Опять что-то придумал – генератор идей. Она не против – что ей делать в душном городе в выходной? – но ее удивляет, почему он не хочет поваляться часок другой?
     Собиралась Олеся недолго, но основательно: она же не знает, к чему ей готовиться. Тамир только обмолвился, чтобы слишком не марафетилась, ни к чему: она и так красивая. Олеся задержалась на минутку у зеркала – с этим сложно не согласиться.
     Километр за километром – и машина, везшая Олесю, выехала за пределы Москвы. Попетляла, повиляла и очутилась в какой-то деревеньке. Сюда еще москвичи на лето выезжают, чтобы сдавать квартиры в столице. Странное дело: коренные москвичи из столицы, иногородние – в нее. Складывается впечатление, что в Москве из местных осталось два-три человека и то по причине того, что не могут самостоятельно передвигаться.
     Стоило Олесе краем глаза увидеть лошадь, как она сообразила:
     - Мы едем кататься верхом?
     Тамерлан послал ей невинную улыбку.
     - Ты умеешь ездить на лошадях? – не унималась Олеся. Ну надо же: он и в физике шарит, и воспитан, и верхом ездит. Она не знает, что и думать!
     - Какой же казах не может ездить на лошади, Ай? – посмеялся Тамерлан, паркуясь.            
     Н-да, действительно, глупый вопрос. Олеся не подумала как-то.
     Сомневалась она, что у нее получится: она ведь впервые будет ездить верхом, но интерес возобладал над страхом, и она приготовилась. Без раздумий спецобмундирование надела – в лаборатории еще не такое на себя надевала – шлем, как требовала техника безопасности, и окинула взором Тамерлана. Он готов и ждет.
     - Пошли! – скомандовал он, помог ей усесться в седло, и вместо инструктора проинструктировал ее.
     - А что мне делать? – Олеся озадачена: она только держится за поводья, а Тамерлан ведет лошадь. Отметила Леся, что лошадка досталась ей симпатичная: чистенькая, причесанная, с блестящей шерсткой. Одним словом – красотка.
     Лошадь шла грациозной походкой, повиливая хвостом. Народу было довольно много: любят москвичи и обеспеченные гости столицы прокатиться верхом в свободное от работы и дел время.
     Чувствовала Олеся себя аристократкой: спина у нее прямая, одета, как положено верховому женского пола, держится, как настоящая леди. Ох, девчонки ее не видят. Она подняла к небу мечтательные глаза.
     Тамерлан сделал круг, другой, и обратился к ней:
     - Пообвыклась, Ай? 
     - В общем-то – да. – Олесю перестало подташнивать, качая из стороны в сторону, и ей даже понравилось кататься.
     - Ты главное держись крепче, - произнес Тамерлан назидательно, вытянув палец.
     - Ты со мной, как с маленькой! – возмутилась Олеся, он тотчас парировал:
     - Естественно, я же мужчина!
     Леся воздуха в грудь набрала, дабы отстаивать свою свободу, равенство и, может быть, братство грудью, но не успела.
     - Я сюда привез и отвечаю за тебя. Не спорь со мной!
     Она успокоилась и не стала оспаривать. В конце концов, эмансипация – проигрышный вариант для любой женщины: роли у полов разные. Однако выбор делать им самим.
49
     - Ну хорошо: я не буду прыгать на спине лошадки, - пошутила Олеся. В принципе нет ничего плохого в том, что Тамир имеет свою точку зрения, у него четкая позиция, расставлены акценты, и он готов нести ответственность. Кинула на него взгляд Олеся, говорит он, как начальник. Деловой!
     - Что ты улыбаешься? – спросил, так же улыбаясь, Тамерлан.
     Но Олеся отвела игривый взор и смолчала.
     - Я просил не спорить, а не молчать, как рыбка.
     Олеся втянула щеки и сложила губки, изображая рыбу. 
     - Поехали, Ай! – засмеялся Тамерлан, подтягивая за собой лошадь Леси.
     Они катались, никому не мешая. Катающихся детей тут было хоть отбавляй. Она и Тамир на свежем воздухе, посреди поля, окруженного леском. Здесь пахнет свежей травой, свежими надеждами и свободой. Свободой от предрассудков, от напряжения и тревог, которые преследуют каждого, кем бы он ни был, если он просто человек. Но Олеся борется с ними: зачем они ей? И она отпустила их: пускай летят себе на все четыре! Она вдохнула глубоко-глубоко чистый воздух и опьянела. Как тут хорошо! Она хочет приехать сюда еще!
     - Хочешь, конечно, приедем, - пообещал Тамерлан. Завидев, что она подустала, помог ей спешиться.
     Воздух прорезало ржание коня и детский визг: мальчишки пошутили и пульнули в жеребца пластиковой пулькой – ненормальные! И коня понесло. Это полбеды. А вот то, что на его спине…
     Инструкторы сорвались и помчались ловить понесшего коня. Родители мальчишки остолбенели на миг: отец потерял дар речи, мать успела потерять сознание.
     Тамерлан был ближе всего и, вскочив на свою лошадь, помчался на выручку. Олесины большие глаза стали еще больше: вестерн вживую! И это не развлечение! Ей стало страшно. Как в замедленной съемке видела она картину, отразившуюся в ее живых глазах: несущийся  конь, испугавшийся мальчик, побелевшие инструкторы и Тамир, приблизившийся к коню, схвативший его под уздцы, потянувший на себя и, в конце концов, заставивший коня остановиться. 
     Олеся успела только вдохнуть и выдохнуть, как конь был остановлен. Мальчик был спасен, правда Тамерлан настолько вперед подался, что не удержался в седле и выпал…
     Она побежала к нему со всех ног. Она моргнула, а над ним уже хлопотали инструкторы и доктор.
     - Что?! Что с ним?! Переломы?! – кричала она.
     - Нет, этот парень удачно упал, - ответил доктор. – Цепкий, - и чуть улыбнулся.
     Нашел время смеяться и радоваться, возмутилась Олеся.
     - Скорая уже в пути, - заявили инструкторы.
     - Вовремя, - отозвалась Олеся. – Вовремя.
     Скорая примчалась скорехонько: неподалеку была. Повезло. И мальчишке и его матери. Ее первую и откачали. Тамерлан привстал, очухиваясь, а к нему служащие скорой помощи подскочили, и давай осматривать, ощупывать, слушать.
     - Да все в порядке, - отмахнулся он.
     Олеся пробралась через толпу к горстке медиков, окруживших Тамерлана. Он – настоящий герой!
     - С кем вы? – спросил доктор скорой помощи.
     Тамир промедлил и не успел ответить, Олеся вышла на передовую.
     - Он с вами? – обратился к ней врач.
     Олеся качнула головой и тихо ответила, глядя на Тамерлана:
     - Я с ним.
     И дальше им было безразлично что, кто, зачем, почему… Тамир смотрел на Олесю, не отрываясь. А вокруг ходили люди, бегали и покрикивали дети, прохаживались грациозными походками лошади…
50
     - Как ты? – спросила, подходя, Олеся.
     Он, вспотевший, с мокрыми волосами, свисающими на лоб, сказал:
     - Я живучий. – И почему-то обрадовался.
     А ей было все равно, что он потный (запах своего пота он все так же не переносил), перепачкался, после суеты и при посторонних – она переплела руки на его шее и поцеловала.
     - Я горжусь тобой, - тихо-тихо произнесли ее губы.
     - Мне приятно это слышать, - поторопился сказать Тамерлан, чтобы она и впредь не забывала этого повторять.
     Героем был Тамерлан, однако устала от событий больше Олеся. Она, укачиваемая дорогой, задремала в машине. Он не стал ее будить: пускай поспит, отдохнет. В зеркало заднего вида он увидал на своем лице пластырь – поцарапался малость. Завтра отец увидит и спросит, откуда бандитская пуля. Тамерлан выдохнул – ему следует объяснить отцу, что произошло, и что произойдет в скором времени. Но сначала – ему надо поговорить с Олесей…
     Перед работой он заскочил в родительский дом, надо было захватить кое-какие вещи, после – заглянул в собственную квартиру. Прораб водил его и показывал, что и как сделано, что еще требуется сделать. Пыль, строительная грязь, запахи... но, в общем, Тамерлан доволен: время идет, работа – тоже.  Скоро здесь можно будет жить.
     Прораб развернул схему и показывал заказчику план работ, махая рукой по сторонам. Тамерлан мало смыслил в ремонте, зато в управлении кое-что соображал. Он не ошибся в выборе бригады и прораб его не подвел. Они переговорили и разошлись. Прораб – командовать и контролировать, Тамир – осмотреться. Наконец, у него собственная квартира и сюда можно будет привести Олесю. Причем, не стыдно привести. Ей обязательно понравится трешка в пешей доступности от метро. Но это не главное. Главное, что будет в доме уютно. Дизайнер сделал наброски, и Тамерлан одобрил его идеи: цветовая гамма спокойная и в то же время запоминающаяся. Не вычурная обстановка, но и не дешевая. Мебель, панно, светильники, люстры, пуфики – все продумано до мелочей, вплоть до подушек на диване и кровати в спальне. Стоило ли предложить Олесе самой оборудовать дом? Тамерлан думал об этом, но когда ей заниматься дизайном? Пускай это делает специалист, а она только пользуется его воплощенными в жизнь идеями.
     Еще в машине, перед заходом в офис, Тамерлан снял пластырь: так менее заметно, что он ранен. Ни сотрясения, ни кровопотери, ни вывиха. Исключительно испуг. И то у Олеси. Он ее еще вчера вечером успокоил.
     - Я жив и здоров, Ай. Видишь? – покрутился он перед зеркалом.
     - Жив-то жив, однако я не уверенна, что у тебя нет сотрясения, - волновалась Олеся, он же ей не посторонний.
     - Ты доктор?
     - Нет, - ответила она.
     - Медсестра? – на всякий случай решил уточнить Тамерлан, вдруг он что-то упустил.
     - Нет.
     - Фельдшер?
     - И снова нет.
     - В таком случае, не выдумывай, а ложись спать: у тебя завтра трудный день – понедельник!
     - И что? – изумилась Олеся. – На моей работе каждый день трудный, - кивнула она. – Что стоит работа только с твоим начальством, - выдохнула устало она.
     Лицо Тамерлана вновь скисло. А показать того нельзя. Он отвернулся, чтобы Олеся, заходя в ванну, не увидала в зеркале его отражения. После душа она легла на кровать и подобно кошке свернулась клубочком. Тамерлан тихо прилег со стороны спины и положил руку на Олесю: она так быстрее засыпает. Она обернулась. В темноте ее глаза блестели как большие выразительные бусины.
51
     - Точно все в порядке и у тебя ничего не болит?
     - Точно, Ай, точно.
     Олеся устало вздохнула и ушла в мир грез. Что ей снилось? Тамерлан понадеялся, что не заносчивые сны про докучающее начальство, иначе настроение у нее с утра будет тоскливое.
     Но проснулась она в хорошем расположении духа, правда – и это странно – на работу совсем не хотелось. С чего бы это?
     Она потянулась лежа в постели.
     - Как же не хочется! Почему выходные не каждый день?
     - Потому что так не бывает, - ответил Тамерлан.
     - Жаль, - услышал он из-под одеяла.
     Тамерлан потянул на себя одеяло, Леся как могла, держала его.
     - Отдай! – потребовала она.
     Тамир посмеялся.
     - Отдай! – повторилась Олеся. – Это мое одеяло!
     - Чтобы не возникало таких мыслей, ты должна переехать ко мне, Ай.
     Олеся немедленно вылезла из-под одеяла.
     - Ты говорил – у тебя ремонт.
     - Он скоро закончится.
     - То есть, я больше не смогу сказать: это мое одеяло, это мои книги, мой стул, слезай-ка?! Подвинься, ты занял мое место на кровати?!
     Тамерлан качнул головой.
     - Не-е-ет, мне это не подходит, - протянула Олеся. - Там ты будешь командовать, а тут командую я. Я хозяйка.
     - Конечно, я буду командовать. А тут не покомандуешь: все чужое, -  произнес Тамерлан и был прав.
     Осеклась Олеся. Она опустила руки на скрещенные ноги, спрятанные под одеялом. Смотрелась она трогательно. Пожалел Тамерлан, что сказал так.
     - Я не хотел, Ай.
     - Это так и есть: настоящий хозяин жуткий циник и перфекционист. И он мне надоел.
     Тамерлан поманил Олесю, вроде как пожалеть. Она с удовольствием приняла его порыв.
Если он предлагает, зачем отказываться принимать от него помощь, ласку, заботу и так далее?
     - Да – я перееду, - отозвалась Олеся. – Если ты пообещаешь сильно не командовать, - пошутила она.
     - Обещаю. Не сильно. 
     - Раз так – перееду, как только закончат ремонт.
     Тамерлан поддел носом Олесин носик. Маленький и задиристый.














52
Туфли и другие покупки. Презентация
     В офисе вездесущий Хайдар Есенович сразу углядел рану сына. Ничего не спросил. Тамерлан махнул руками и ушел, не желая разговаривать на эту тему. Борукаев-старший покачал головой, а сын поспешил укрыться от расспросов и просто посторонних глаз в лаборатории, где он как рыба в воде: плавает в океане науки и техники и плавает.
     Освободившись пораньше, Олеся, осчастливленная выдачей премии, помчалась в магазин за первоклассными туфлями. Они ее словно ждали! И размер есть, и цена подходящая – премии хватает. Она надела туфли сразу – так красиво ее ноги еще ни в одних туфлях не смотрелись! Она выплыла из магазина. Не идет, а плывет она.
     Звонок Тамерлана прозвучал вовремя.
     - Поздравь меня: мы закончили с рекламой для «ЭТЕХ-Технолоджи»! Все одобрено: презентация назначена на двадцатое июля!
     - Вы молодцы, - откликнулся Тамерлан, он полагал подготовка рекламы займет больше времени. Однако не расстроен: с Олесей он все равно как виделся, так и будет видеться. Он распрощается лишь с рекламным агентством, которое ему, собственно, безразлично. 
     - А меня командировка ждет: девятнадцатого улетаю в Германию. – Тамерлан был рад этому бесконечно: его попросту не будет на презентации.
     - Надолго? – Не успела Олеся опечалиться, как услыхала в трубку:
     - На четыре дня, не успеешь соскучиться.
     - Ну не знаю, я скучаю, когда ты на работу уезжаешь, - призналась Олеся, Тамерлан расчувствовался. Теперь он выглядел трогательно, правда, этого никто не видел. Может это и к лучшему.
     Он прибавил газу и настиг Олесю недалеко от магазина. Она деловито поставила ноги, чтобы обратить его внимание на обновку. И он обратил.
     - Тебе идет, - сказал он безотказную фразу. Не придерешься.
     Олеся засияла пуще прежнего. Так сверкают звезды на елках в новогоднюю ночь.
     - Правда я сережку сегодня посеяла, - с сожалением произнесла Леся. А туфли сделали день незабываемым.
     Тамерлан огляделся. Вокруг полным-полно торговых центров.
     - Сережку, говоришь, потеряла. Это поправимо, Ай. – Он взял ее за руку и потянул за собой.
     - Куда ты? – спешила Олеся за ним, а он лавировал в толпе, страшно медлительной и густой.
     - Надо кое-что посмотреть.
     - Что? Что посмотреть?
     Тамерлан завел ее в ювелирный. К ним тотчас приблизилась с широкой улыбкой продавец.
     - Девушка, - сказал ей Тамир, - эта сулу кыз потеряла серьгу. Надо ей подобрать самые красивые серьги.
     Продавец растерялась.
     - Мне надо подобрать серьги, - прошептала Олеся.
     - А-а-а, пойдемте к витрине, - предложила служащая ювелирного магазина. – Сулу кыз?.. – тихо-тихо повторила она.
     Специально Олеся не изучала казахский, однако некоторые слова успела выучить.
     - Красивая девушка, - перевела она. – Это я, - показала на себя она.
     - Я так и подумала, - ответила с улыбкой продавец. – К вашим большим и выразительным глазам подойдут…
     Она стала предлагать разные, самые приличные и не вычурные сережки. Олеся мерила, не забывая глянуть на цену. За двести, например, тысяч, она отмела сразу. Это необоснованная цена! Ей очень приглянулись фантазийные серьги с маленькими, зато блестящими камушками, добавляющими ее лицу свежести. Цирконий – это еще не бриллиант, зато не
53
фианит! 
     - Ну как? – повернулась она к Тамерлану.
     - Тебе идет, и если тебе серьги нравятся…
     - Пожалуй, я выбираю их, - обернулась Олеся к продавщице, оформившей покупку с удовольствием.
     Две покупки в день – супер! Туфли – высший пилотаж! Серьги – бомба! Да Олеся - самая счастливая сегодня девушка в Москве!
     Она включила телевизор для фона и копошилась на кухне – не все же там Тамерлану орудовать. По новостям передали, что Турцию открыли. Наконец. Наконец политики решили в своих интересах поступить – новые дешевые кредиты, инвестиции и тому подобное – а заодно и народу доброе дело сделать. Конечно, они об этом думают меньше всего, но получилось именно так: народ возликовал и подал заявки на туры. Ура!
     - Теперь проще станет, - прокомментировала Олеся.
     Тамерлану и до того не напряжно было, она о том не подозревала. Как, впрочем, и о его происхождении.
     - Поток туристов сейчас хлынет, - констатировал он.
     - Давно бы так: что людям голову было морочить? Политика – в одну сторону, люди – в другую.
     Слышала Олеся в телевизионной передаче, что русских летчиков сбили турки. Но почему? Они мирно бомбили, бомбили Сирию, а потом взяли и полетели над Турцией. И кто им виноват? По указке полетели – так голова своя на плечах зачем? Хотя… в ряды доблестной армии не возьмут, если ты не станешь слепо выполнять приказы: думать солдату ни к чему.
     Олеся вздохнула, как сложно. И все-таки хорошо, что людям ход открыт. Хоть какие-то радости должны же быть у простого народа, так добросовестно забытого сверху. 
     - И чего этот самолет полетел туда?.. – прошелестел задумчивый голос Олеси.
     - Это тебе так сказали, - ответил Тамерлан, она обернулась на него. Он хоть и молод, по меркам Европы – слишком, зато далеко не глуп. Вот умный-то! Восток – дело тонкое?..
     Олеся отыскала в закромах вино и со словами:
     - Отпразднуем мои покупки? - протянула бутылку Тамерлану.
     Он согласился чуть-чуть отпраздновать. Так, для разогрева…
     Новая рабочая неделя принесла новые известия: Олесю поставили на другой объект, и она взялась за дело с новыми силами. Тамерлан расслабился: захоти они встретиться в «ЭТЕХ-Технолоджи», не встретятся – отныне Олеся с другими «выносителями мозга» работает. Ну и выражения у них в агентстве.
     Тамерлан готовил к предстоящей командировке бумаги, Олеся – договора, налаживала связи. Ей позвонил начальник, Василий Викторович, и сообщил: она должна через три часа при параде быть в ресторане по адресу такому-то.
     - Зачем? – спросила она, недоумевая.
     - Генеральный сказал, я не стал спрашивать зачем. Собирайся! – скомандовал Василий Викторович, директор отдела по работе с клиентами.
     Опочки! А Олеся-то не планировала. Она оставила рабочий стол, как есть, и понеслась на Бульвар Рокоссовского: переодеться, намарафетиться, заскочить в парикмахерскую. На бегу к метро она записалась к парикмахеру на укладку и вышла из салона во всей красе. Она и правда выглядела потрясающе: длинное легкое платьице тепло-розового, благородного оттенка, макияж, коктейльная укладка. Если женщину прихорошить, она сведет с ума любого.
     И в таком виде, да по метро. Дожидаться такси, потом – по пробкам… Метро надежней: тридцать-сорок минут – и она на месте.
     Тамерлан разговаривал с сотрудниками лаборатории, его отвлек звонок секретаря.
     - Хайдар Есенович просил вас зайти к нему, - сказала она.
54
     Тамерлан пришел сразу как смог. Отцу, человеку нетерпеливому, пришлось подождать. С появлением в кабинете сына он глянул на часы.
     - Как подготовка? Как наш проект? – поинтересовался он не из праздного любопытства. Человек он деловой: сю-сю, му-сю разводить некогда.
     - Я уже сделал отчет, осталось…
     - После, - махнул рукой Хайдар Есенович. – Мне нужна твоя поддержка.
     Тамерлан прищурился, о чем это отец.
     - Пойдем со мной, - поманил Борукаев-старший. – Пойдем.
     Они скоро уселись в машину и поехали по улицам столицы любимой нашей родины.
     - Куда мы едем? – Тамерлан озадачен, а отец так и не открыл секрета.
     - Мама уже на месте и ждет нас, - сказал Хайдар Есенович. – Куда? На презентацию нашей рекламы.
     Тамерлан бросил взгляд на водителя, хотел просить его остановиться. Но повременил.
     - Но презентация была назначена на двадцатое! – вспомнил он.
     - Ты на днях уезжаешь, и так как все уже готово, мы попросили рекламное агентство перенести ее.
- Отец, я не… одет, как надо: это мероприятие важное… - Тамерлан сжался. Что еще придумать, чтобы не идти?!
     - Не выдумывай: у тебя все отлично, - отозвался нарядный Хайдар Есенович. – Молодость сама по себе прекрасна и красит.   
     Тамерлан сидел как на иголках. На презентации будут фотографы, будет съемка! Олеся непременно увидит фото и… Он срочно должен с ней переговорить! Как только Тамерлан вышел из машины перед деловым центром, где находился ресторан и большой зал для презентаций и конференций, набрал Олесин номер телефона. «Абонент не отвечает или временно недоступен. Попробуйте позвонить позднее», - услышал он в ответ.
     - Ты идешь? – позвал Хайдар Есенович. – После позвонишь.
     Тамерлан был вынужден отложить телефон и пойти за отцом. Он надеялся, что самой Олеси на презентации не будет. Она же другим делом занята. Пусть ее там не будет. Пусть! Он медленно вышел из лифта и так же медленно поднялся по низкой лестнице в большой коридор, ведущий в зал с накрытыми столами, экраном, проектором...
     Олеся выбежала из метро, где ее едва не обляпали. Отряхнулась и поглядела на часы: она успевает. Если поторопится, то успеет. Она добежала до охраны, пропускающей на закрытую вечеринку.
     - Олеся Дмитриевна Завьялова, - представилась она.
     Охранник отыскал ее имя в списке гостей и пропустил. Она приподняла юбку и едва не бегом понеслась в конференц-зал. Ей позвонил Костя, креативный директор, и отключился, завидев ее в числе остальных гостей.
     - Наконец, генеральный уже спрашивал о тебе, - предупредил Костя.
     - Мне сказали только три часа назад, - оправдалась Олеся. – Не могла же я подпоясаться и прийти.
     Креативный директор окинул ее взглядом и понял, почему она задержалась. Но лучше так, чем смотреть на черно-белый костюм офисного планктона. Глядеть на женщин в офисе – одна тоска: ни мини-юбки, ни декольте, ни прозрачной блузки. Приходится работать – больше в офисе делать нечего.
     Костя и Олеся обернулись: к ним твердым шагом направлялся Василий Викторович.
     - Неужели все в сборе! – Он, генеральный директор и его зам прибыл в числе первых, а подчиненные припозднились и чуть не подвели.
     - Наша команда, которая будет вести презентацию, на месте, приглашенные, даже Борукаевы в полном составе, а вы где-то бродите! – выговорился Василий Викторович. Он после болезни скверным настроением чаще блистал. Шрам от операции постепенно рассасывался, а занудность Василия Викторовича только подросла.
55
     - Борукаевы? – переспросил Костя и взял с подноса официанта бокал шампанского: если предлагают, что не взять?
     - Да, вон они, - кивнул в их сторону Василий Викторович, запивая вздох шампанским. И он проделал трудную работу и так же заслужил отдых и награду.
     Вокруг было полным-полно народа. Откуда люди набежали и зачем? Олеся повернула голову в сторону, куда показывал ее прямой начальник, и как в замеленной съемке увидала Тамерлана в окружении неизвестных ей людей. Окружающие двигались медленно, медленно говорили, моргали, дышали. Дыхание же Олеси и вовсе отсутствовало – что делает Тамир в обществе некоего представительного, холеного господина и женщины явно не славянской внешности? И тут до Олесиного сознания дошли слова Василия Викторовича. Она увидала, как представительный господин, Борукаев-старший, похлопал Тамерлана по плечу и приобнял его, широко улыбаясь. Так отцы – по-отечески – обнимают дорогих сыновей.          
     В упор смотрела Олеся на этих двоих, и один, верно, почувствовал и замер, как вкопанный. Тамерлан едва сквозь землю не провалился, так скверно стало ему: Олеся видит его, и ее красивое лицо выражает потрясение. Он слегка мотнул головой, делая кающийся и виноватый вид. Считать, что он сожалеет, можно было без проблем. Он двадцать раз порывался позвонить Олесе, но всегда вокруг было много, слишком много людей, и во главе них – отец. 
     - Это Борукаев-сын? – на всякий случай переспросил Костя, вдруг он что-то напутал?
     - Он самый, - ответил Василий Викторович. – А рядом – Хайдар Есенович собственной персоной.
     Все: у Олеси пропал дар речи. Она побледнела. Это заметил не только Костя. Тамерлан уже было направился к ней, однако всех до единого пригласили в зал, где начиналась презентация. И Олеся поторопилась с коллегами занять места. Она выбрала такой путь, чтобы никоим образом не столкнуться с Тамерланом.
     Презентация этой дурацкой рекламы растянулась на целую вечность. Тамерлан не знал, как ему усесться. Время от времени он поглядывал на Олесю в компании креативного директора и еще каких-то неизвестных. Она сидела дальше от сцены, Тамиру приходилось оборачиваться.
     - Что с тобой? Ты как на иголках, - заметила мать. Зумрат Рашитовна – изумруд для отца и матери. Покойных. Характер ее хоть и сильный, и все равно женский.
     - Мне надо выйти, - проговорил Тамерлан.
     - Как? – изумилась Зумрат Рашитовна. – Эта реклама и твоя заслуга тоже.
     Тамерлан отвел взгляд, мама даже не представляет насколько.
     - Скажешь свое слово? – предложил Хайдар Есенович, его поддержала жена и зам отца.
     Тамерлан был готов тотчас сбежать. Он потер лоб, глаза, провел по лицу рукой и подпер подбородок – куда и как себя деть? Он достал телефон, собрался набить СМС и не успел: его вновь отвлек разговор с матерью и отцом, которые нуждались в его внимании. Они спрашивали у сына что-то, он невпопад отвечал.
     Пришла пора заказчику произносить свою речь. И так как Хайдар Есенович мало занимался данной рекламой, он передал карты в руки сына. Как во сне Тамерлан преодолел три ступеньки, ведущие на сцену, и без всякой подготовки пытался сложить речь, а в голове – упорядочить мысли. Говорил он трудно, с паузами, Олеся еле-еле сдерживалась, чтобы не умчаться – нельзя. Она решила для себя выдержать официальную часть и смыться, как только представится первая возможность: она тут не нужна, и на фуршете без нее спокойно обойдутся.
     - Мы рады, что доверились вам, и надеемся на дальнейшее приятное сотрудничество, - произнес Тамерлан, глядя прямиком на Олесю. Он покинул кафедру, а на сцену вышли по очереди неизвестные Олесе люди. Затем наступило оживление, и она исчезла из зала.
     Упустил Тамерлан этот момент. Он бросился, ничего не объясняя, в коридор, оставив позади праздник, шампанское, веселье, родителей.
56
Депрессия. Предложение Хайдара Есеновича
     Олеся удалялась быстро, оставляя шлейф воспоминаний и духов, которые ей так же преподнес Тамерлан. Он окликнул ее.
     - Ай, остановись!
     Она застыла, наверное, от неожиданности. Он подбежал к ней, правда, глядя в глаза не посмел подойти вплотную.
     - Я должен был тебе сказать раньше, но не знал как! – говорил он, мотая головой, как ненормальный. – Я пытался, честно, и не вышло.
     Олеся молчала, лишь смотрела холодно. Это подобно пытке, и Тамерлан почти выкрикнул:
     - О Аллах, я тебя теряю!
     - Уже! – отрезала Олеся и собралась уйти, наконец, отсюда.
     За спиной Тамерлана появились двое, и Леся их узнала.
     - Сынок, кто это? – спросила Зумрат Рашитовна. Она не глупа, и когда сын не ответил, догадалась. – Ты же понимаешь, она не подходит тебе.
     Нервный Олесин смешок вылетел из дыхания. Вот что значит заевшаяся богатенькая семейка. Олеся правильно делает, что уходит. Она насилу удержала клатч от того презрения, с каким на нее глядели двое зрелых людей. Двое ровесников ее родителей.
     - Не надо так! – потребовал Тамерлан в пол-оборота.
     - Она тебя старше и… у вас мало общего, - корректно выразилась Зумрат Рашитовна.  Ее      
поддержал Хайдар Есенович.   
     Ну конечно, Олеся даже не сомневалась: у нее ведь родители не олигархи, для Борукаевых – нищеброды. А, следовательно, она человек не их круга. Они могут не волноваться: они ей тоже неприятны!
     - Мама, ты старше отца на четыре года! – посмел напомнить Тамерлан, но Олеся ускорила шаг и не слушала разборок высокомерного семейства.
     - Это увлечение у тебя пройдет, - сказала, приближаясь к сыну, Зумрат Рашитовна.
     Тамерлан, пренебрегая многовековыми устоями – слушать старших, особенно родителей – выскочил из здания. Олеся уже садилась в первое попавшееся такси.
     - Ай, - стучал в окно Тамерлан, - открой! Ай!
     Олеся предусмотрительно заперлась. Ей не о чем с ним разговаривать. Пусть идет к девицам своего круга и врет напропалую им! С нее хватит!
     - Скорее же! – поторопила она таксиста, и машина рванул с места, отставляя выхлопы.
     Тамерлан послал взор вслед и тяжело дышал.
     В салоне такси играло «Дорожное радио», картинки за окном быстро сменялись, а Олеся чувствовала скребки от кошачьих когтей по ее душе. Она обронила слезу, вторую, третью...
     - С парнем поссорились? – спросил таксист.
     - Он мне не парень, - отчеканила Олеся.
     - Вы в прошлый раз то же самое говорили, - заметил таксист.
     Олеся подняла глаза и узнала водителя: он вез ее от клуба, в тот самый день, когда впервые увидела Тамерлана. Олеся заплакала жалостливее и сильней.
     Водитель пожалел ее и не взял платы за проезд. На автопилоте она вышла из такси и поднялась на четвертый этаж. С улицы на свет ее окна смотрел Тамерлан. Подняться не посмел: она отключила телефон. С чего он решил, что Олеся его впустит?      
     Каким чудом она вообще уснула, не понимает. Но все же уснула. Поутру пришлось вставать и плестись на работу: глупую отговорку, мол, парень меня обманул, и я его бросила, начальник не примет. К открытию в офисе уже каждая собака знала, что случилось, плюсуя в меру своей распущенности пикантные подробности событий.
     Олеся ни с кем не разговаривала, делала свою работу тихо. Костя заскочил к ней и поинтересовался, как она себя чувствует.
     - Хорошо, - вяло отозвалась Олеся, глядя в монитор компьютера.
57
     - Тебе кофе сделать?
     - Нет.
     Костя понял, что диалога не будет, и ушел к себе в отдел. Какая мразь растрезвонила на всю округу о событиях прошлого дня?
     День прошел серо, тяжело. Олеся вышла из-за стола после того, как прочие сотрудники офиса рассосались. Ноги несли сами, она совсем не думала о том, как ей добраться в час пик до дома. У выхода из здания ее ожидал Тамерлан.
     Олеся прошла мимо, не давая ему слова сказать.
     - Ай, выслушай меня! – попросил Тамир, идя за ней.
     Она сделала остановку и произнесла убитым голосом:
     - У нас говорят, что я легла под Борукаева, чтобы сделать карьеру. – И ушла, не глядя на него.
     Тамерлан еще долго стоял, с мыслями собирался. Он съездил на Бульвар Рокоссовского, походил под окнами и, не желая возвращаться домой, ездил без дела по ночной Москве.
     В субботу Олесю позвали в кафе подруги и, узнав с ее слов, что случилось,  Надя сказала:
     - Ну и что? Надо было забеременеть от него.
     - Я была бы дурой, если б забеременела от него! – возразила резко Олеся, и зачем она согласилась прийти в кафе? Подруги так настаивали, она уступила.
     - Ты дура, потому что не забеременела: он бы всю жизнь содержал ребенка, и тебе бы перепадало! – старалась вразумить подругу Надя.
     Олеся не приняла ее точку зрения и, не допив свой кофе, ушла.
     - Она б не стала так делать, даже если б знала, что он Борукаев. И я б не стала, - произнесла Жанна.
     - Потому у вас ничего нет. А я б сделала: родила б ему ребенка и пусть он его содержит! Вот некоторые выходят замуж по любви, рожают детей, потом разводятся и алименты с папаш не могут выбить. Что – лучше так? – возмутилась Надя.
     Жанна могла б согласиться, что здравый смысл есть в словах подруги, но все-таки… не по-человечески это как-то.
     Устало и разбито доплелась Олеся до дома, не заметив у соседнего подъезда машину – это было единственное свободное место для парковки. Она не видела раньше эту машину, и узнать ее не могла, а вот водитель знал Олесю. Он не успел и тупо постоял перед закрытыми подъездными дверями…
     С наступлением ночи сон не приходил. Олеся уселась за компьютер, чтобы хоть как-то отвлечься. По большому счету она смутно понимала, чем занята. Опять «Одноклассники». И  снова Танька Длинный нос. Как она надоела! Почему-то Олеся зашла на ее страничку и почитала, что там. Танька написала, что с мужем поссорилась. Странно, почему Олеся не рада этому факту? Она даже пожалела Таньку. Она, верно, любит мужа, а он… так с ней. Олеся не знает почему, но она уверенна – это муж Таньки виноват!
     Леся смутилась, Танька Длинный нос прислала ей сообщение. Они списались. Танька предложила, как подруга по несчастью (с чего это она решила?), выйти в скайп. Олесе незачем было выкручиваться, лгать – она рассказала все, как есть.
     - А он что сказал? – спросила Танька.
     - Что хотел раньше все рассказать, но не смог.
     - Он, наверное, боялся, что ты бросишь его, - сообразила смышленая Танька. – Вспомни, что ты ему говорила и что он тебе.
     Олеся пожала плечами, она толком не помнит.
     - Он тебе звонит?
     - Звонит, по двадцать раз, - сказала Олеся.
     - Вот видишь: он тебе названивает, а ты не отвечаешь. Он защищал тебя перед родителями, встречал у работы. Может, стоит дать ему возможность все объяснить? Я уверенна, он не нарочно так.
58
     - Не знаю, я подумаю, - обронила Олеся. – Подруги сказали, что мне надо было забеременеть от него.
     Таньке эта идея тоже не понравилась и не нашла у нее высокого отклика.
     - Плохая идея: что не от Бога и не от сердца, то разрушится рано или поздно.
     - А что у вас случилось? – поинтересовалась Олеся. – Наверное, не поделили одеяло или посуду не помыли вовремя? – И чуть посмеялась она, как всегда: ссора молодых супругов вытекает из мелочей.
     Танька Длинный нос ответила не сразу:
     - Он нервничает, - медленно проговорила она.
     Олеся приготовилась услышать какую-то ерунду.
     - У Леши нашли… опухоль.
     Олесю словно кипятком облили, этого она точно не ожидала услышать. Ничего себе мелочи! Это же о-го-го! Страсти какие!
     - Мне жаль, - отозвалась Олеся искренне.
     - Мне тоже, - ответила Танька. И нос ее как будто уменьшился. 
     Они обе замолчали.
     - А ты что? – после паузы спросила Олеся.
     - Родители собирают деньги, продали дачу, мы продаем машину, чтобы уехать заграницу, где он пройдет полное обследование и ему сделают операцию. Я заставляю его бороться: мне важно, чтобы он был рядом, - ответила Танька с уже не таким длинным носом. – Мне все равно сколько Леше лет, кто он, откуда и есть ли у него миллионы. – Она тяжело вздохнула и сказала: - Если бы у него было много денег, мы бы уже были в Израиле, и он бы вылечился. Знаешь, - сказала, точно вспомнила что-то важное, Танька, - я беременна.
     Олеся поджала губы, Танька начала резко хорошеть. Да уж, она смелая и сильная. Почему Олесе того не хватает?
     - Прости, я плохо думала о тебе, - покаялась – и ей действительно стыдно – Олеся.
     - Я знаю, - ответила Танька, не держа зла.
     Танька устала и отправилась спать, Олесе не спалось. Слишком печальны новости. Танька – настоящая жена декабриста, которая поехала б за ним хоть на край света – держится молодцом. Как несправедливо, что у нее нет много денег. Она б ни за что не стала бегать по салонам, качать себе губы, грудь, а отдала бы все, чтобы жил ее муж. Так растрогала Олесю эта история любви, что она всплакнула и не почувствовала.
     Она стояла у окна при погашенном свете, и Тамерлан не мог видеть ее. Он лишь смотрел на окно. Перед приездом сюда он сидел за компьютером и не совершал открытия в физике, а смотрел на фотографию-заставку, где Олеся уткнулась ему лбом в плечо. Хотел он позвонить ей, да передумал: поздно. Спит, наверное. И не на одно сообщение она не ответила. Ни в Интернете, ни на телефонное. Помногу раз на дню он звонит ей, пишет – без результата. Она заблокировала его один номер, он позвонил с другого – и его постигла неудача. Но сообщения она точно получила. Правда Тамерлан не уверен, что она прочла его СМС.      
     Олеся смотрела на небо: Луна прятала половину своего лица. И разговаривала с ней в полголоса. Олеся слышала ее шепоток, ее пол улыбки. Она и завидовала Таньке, и нет. Завидовала ее романтической и открытой любви, и не завидовала болезни: она – единственное, что стоит у них с мужем на пути.  Смотрела Олеся на Луну, смотрела и уснула.
     А с утра попереписывалась с Танькой, стерла, не читая, лишние СМС, отзвонилась родителям, чтобы они не волновались, ведь накануне голос ее был слабым и подавленным. И Олеся вновь легла на диван, кутаясь в разгар лета в плед. Ее обуял озноб. Озноб отчаяния и одиночества быстро не уходит. К сожалению. Она не просматривала фотографии, как это делал Тамерлан, не пересматривала видеозаписи с нею в главной роли, не слушала музыку, которую любит Тамир. А вот он, заслышав любимые мелодии Олеси, делал радио громче.
59
     От печали по ушедшим дням и из-за лжи человека, которому верила безоговорочно, Олеся ощущала пустоту и в чем-то предательство. Это ж надо так ловко провести ее! В голове всплыла история Таньки, и Олеся перестала сильно сердиться. А Танька-то сразу поняла, что Леся не просто так была с Тамерланом. И происхождение и деньги тут ни при чем.
     Звонок в дверь вывел Олесю из депрессивного монолога: она пошла открывать. На случай всякий посмотрела в глазок. Недоумевая, открыла.
     - Что вам надо? – Она озадачена, что здесь понадобилось Борукаеву-старшему?
     - Мы будем на лестничной площадке разговаривать?
     Олеся сказала б, что разговаривать им не о чем, да соседи как назло появились в подъезде. Пришлось впустить не званного и не желанного гостя в дом.
     Одетый с иголочки, в прекрасный костюм Хайдар Есенович окинул презрительным взглядом обстановку квартирки и устремил его на Олесю.
     - Оставь моего сына в покое.
     Олеся усмехнулась, кто еще кого в покое не оставляет. Это не она поджидала Тамерлана у подъезда, не она названивает ему с утра до ночи и не дает спокойно жить и работать! А теперь по его милости у нее в гостях папаша и несет невесть что!
     - Он – мой единственный сын и наследник.
     Олеся шагнула к двери и открыла ее нараспашку.
     - Вам пора!
     Хайдар Есенович прищурил глаза, они стали уже.
     - Ты красивая девушка, найдешь себе какого-нибудь простачка, чтобы содержал тебя, возил за границу, в дорогие отели…
     Олеся пригляделась к нему.
     - Погодите-ка, так вы знали? Вы сделали это нарочно? Нарочно подстроили все так, чтобы столкнуть нас на презентации? – Олеся попала в точку.
     Борукаев-старший лично позвонил генеральному директору рекламного агентства и помимо всего прочего сказал: «И пускай та девочка придет». – «Какая девочка?», - спросил генеральный. – «Девочка, которая к нам с проектом приходила». – «Олеся?» - уточнил генеральный. – «Да-да, она», - ответил Хайдар Есенович и положил трубку.
     Вот кому Олеся обязана. Какой же он циник: нанял человека, чтобы следил за сыном, а заодно за ней, подстроил встречу, и они попали в нелепую ситуацию.
     - Он вам этого не простит, - сказала Олеся, помня, что Тамерлан говорил об отношениях с отцом. Если не врал, конечно.
     - Таких как ты – десятки тысяч, а он один. Он мне еще спасибо скажет, что я не дал ему совершить ошибки.
     - В таком случае, он достоин своего отца! – отрезала Олеся.
     - Напрасно ты так, - произнес таким тоном Хайдар Есенович и так смотрел, что она заподозрила, что он не прочь поживиться молодыми и красивыми девушками. А перед ним пока она одна. Иными словами…
     - Я вызываю полицию! – заявила Олеся и взялась за телефон.
     Борукаев, естественно, не испугался.
     - У Тамерлана прекрасная юная невеста, из хорошей семьи. А это –  тебе. - Он достал из внутреннего кармана конверт. – Здесь шесть миллионов. По одному за каждый год вашей разницы. Тебе хватит, чтобы купить квартиру в Москве или за МКАДом. 
     Олеся не пошевелилась. Тогда Хайдар Есенович положил конверт на полку у зеркала.
     - Бери деньги: его ты все равно не получишь. – И он ушел с лукавой усмешкой на холодных и циничных губах.
     С таким удовольствием Олеся еще ни разу дверь не закрывала. Ее только что облили целым ведром нечистот! Ей просто необходимо срочно отмыться!..


60
Ссора с отцом. Тамерлан ищет Олесю
     Утро выдалось обычным: пробки, нервы, духота... И хотя еще не было девяти, Тамерлан поднял крышу и включил кондиционер: даже обдуваемый со всех сторон в кабриолете, он успел вспотеть. Будь эти утрешние пробки неладны!  Позади остался так же спешащий на работу Хамза. Уже на своем скромном, зато отремонтированном за счет друга, «Хендае». Впрочем, хорошего – помаленьку. Да и жена сердилась: она боится садиться за руль кабриолета Борукаева (вовек за него не расплатиться), и детей в нем продует.
     Тамерлан потолкался со всеми в густом ряду, постучал пальцами по рулю, и, не выдержав, перестроился. Итак, он все-таки прибыл к деловому центру к десяти. Хамза так и не успел вовремя на работу, но друг обещал замолвить словечко перед начальником отдела и, в случае надобности, перед отцом.
     Проходя через вертушку, к Тамерлану обернулся охранник с огромной круглой головой. Такими головами двери вышибать можно. Он и вышибал, когда вышибалой в ночном клубе работал. Правда, ушел: в деловом центре спокойней, и распальцовки «золотой молодежи» нет. В зарплате потерял, зато мозг и психика на месте.
     - Вам тут кое-что оставили, - сказал охранник.
     - Кто и что оставил? – спросил Тамерлан, застыв в турникете.
     - Девушка какая-то. Знаете, она позавчера приходила, а мой сменщик куда-то подевал пакет, - покаялся охранник. - Сегодня я пришел на работу, а он тут. Девушка сказала: «Отдайте Борукаеву», и ушла.
     Охранник протянул Тамерлану подарочный пакет, где он сразу увидал браслет, кольцо, серьги... Теперь Тамир знал, что за девушка приезжала сюда позавчера. А конверт? Причем тут конверт? Стоило Тамерлану заглянуть в него... Он словно взлетел, так быстро поднялся по лестнице, ведущей к лифту, с силой нажал на кнопку и очень скоро оказался на двенадцатом этаже. Он нигде не задержался, не сделал остановки и в приемной отца: сразу ворвался в кабинет.          
     - Тебя не учили стучаться? – выразил недовольство Хайдар Есенович.
     - Что это?! – бросил Тамерлан на стол конверт.
     - Деньги, - как ни в чем не бывало, ответил Хайдар Есенович. – И смени тон: с отцом разговариваешь!
     - Ты ей предложил деньги!
     Отпираться было не умно, и Борукаев-старший не ответил. Он удивлен, что девица не взяла деньги: глупо. Глупо, ибо больше ей никто не предложит.
     - Как видишь, не все продажные! – прорычал Тамерлан, как отец мог?! А хотя… это было предсказуемо.
     - Она неразумно поступила, - видя настрой сына, отозвался отец. – Присядь: поговорим.
     - Мне не о чем с тобой разговаривать! – произнес Тамерлан, зная отца целых двадцать четыре года. Что он наговорил Олесе? Олеся!
     В следующую минуту Тамерлан был уже в лифте. На звонки не отвечал. Всю дорогу. От делового центра до здания, где располагалось рекламное агентство полного цикла, которое с успехом справилось с презентацией рекламы «ЭТЕХ-Технолоджи». И с самой рекламой на ура справилось – спасибо Тамерлану.
     Едва припарковавшись, он выскочил из машины и ринулся к ступенькам, по которым спускались-поднимались люди. Тамерлан сделал паузу лишь увидав на ступеньку выше себя Константина. Вид у Борукаева-младшего был взъерошенный. Костя не глуп, сообразил, зачем здесь Тамерлан.
     - Олеси нет, - сказал креативный директор.
     - А когда она будет? – отдышавшись, спросил Тамерлан.
     - Ее уже не будет, - ответил Костя, и как гром грянул в ясную погоду.
     Тамира в пот бросило.
     - Как это?!
61
     - Она уволилась позавчера.
     По правде говоря, ее не хотели увольнять. Она просто развернулась и ушла, оставив заявление.
     Тамерлан громко выдохнул порцию спертого воздуха и уселся на ступеньку, обхватив голову руками. Где он будет искать Олесю? Он же не знает, где и кто ее родители: ему было все равно.
     Костя хотел уйти, однако, обернулся и сказал:
     - Суздаль, улица Колхозная, дом не знаю, забор зеленый.
     Тамерлан на ноги вскочил, преданными глазами глядя на Константина, и вовсе не друга, не брата, не свата.
     - Спасибо!
     - Не за что. – Костя усмехнулся, вспомнив кое-что. – Двадцать лет назад меня бросила девушка. В прошлом году мы встретились. Случайно. Она сказала, что не видела во мне борца. Я, правда, не боролся за нее, - с подавленностью в голосе произнес он. – А теперь у нее муж, дети. Я женат и у меня прекрасные дочери. Вот такая… история.
     Тамерлан взглянул в глаза Кости, повторил:
     - Спасибо! – И умчался.          
     Вернулся он в офис скоро: к тому времени пробки и заторы рассосались. Дальше приемной отца он не пошел: сделал ненадолго остановку у стола секретаря и исчез. Секретарша не сразу увидала, что за лист формата А-4 лежит с краю. Хайдар Есенович вызвал ее, она захватила и лист.
     - Тут… заявление, - сказала она нерешительно. Странной показалась ей ситуация. Но, как говорится, хозяин – барин.
     - Какое заявление? – И Борукаев-старший пробежал глазами по листку. Побагровел. Сын накатал заявление об уходе! Ни с того, ни с сего!
     - Вызовите его ко мне! – потребовал Хайдар Есенович, чуть не криком.          
     Секретарь, не выходя из кабинета, взяла трубку и набрала сначала номер кабинета Тамерлана, а когда не ответили - номер лаборатории.
     - Хайдар Есенович срочно вызывает Тамерлана Хайдаровича.
     - Его нет, - ответил служащий лаборатории. - И с утра не было.
     Секретарь не успела доложить Борукаеву об обстановке дел: он сам все слышал и подскочил, хлопнув ладонью по столу.
     - Машину? – спросила тихим голосом секретарь.
     - И побыстрее! – ответил на ходу Хайдар Есенович и выругался, как любой отец, сын которого восстал против него.
     Ненадолго заскочил в отчий дом Тамерлан: только вещички собрать. Отрабатывать положенные законом две недели он не намерен. Пускай хоть статью записывают в трудовой: бумага все стерпит. В ней же не укажешь, что сотворил отец. Каких гадостей он наговорил Олесе? Она ведь из-за этого уволилась и уехала подальше от Москвы. Тамерлану жутко стыдно. И надо срочно отыскать Олесю.
     Он забрасывал в сумку одежду, белье, умывальные принадлежности и что могло бы понадобиться в дороге.
     - Куда это ты собрался? – На пороге комнаты появился Хайдар Есенович.
     - В Суздаль, - не отвлекаясь от дела, отозвался сын.
     - Ты никуда не поедешь! – сердито сказал Борукаев-старший. – Если ты уйдешь…
     - То что?! – резко обернулся на отца Тамерлан. – Ты лишишь меня наследства?! Мне наплевать!
     Хайдар Есенович обладал умом и сообразительностью, потому понял: наследством пугать бессмысленно.
     - Что скажет мама? – решил он придерживаться этого плана. Семейные узы крепки в их семьях.
62
     - Мама? При чем тут мама? – дерзко отозвался Тамерлан. – Ты женился на ней из-за денег, положения. Я так не хочу! - затряс он головой с чувством глубокого убеждения. – «Дорогая», «дорогой»… вы же друг друга терпеть не можете! Вы Бог знает когда разговаривали по душам, целовались. Вы даже спите в одной спальне, только чтобы домработница и все думали, что между вами хорошие отношения. В детстве я прибегал к вам, а вы спали на разных концах своей большой кровати и не хотели поворачиваться лицами. Если вы где-то вместе, то мило улыбаетесь, а стоит очутиться наедине – отворачиваетесь.
     - Тамерлан! – воскликнул Хайдар Есенович, сын не остановился:
     - Меня тошнит от твоего цинизма, отец. Сколько раз маленьким я видел мамины слезы. Ты никогда ее не любил! Ты раздавил ее, сделал несчастной! Я никогда не женюсь на той девушке, я не хочу, чтобы она повторила мамину судьбу!
     - Я уважаю Зумрат! – возразил Борукаев-старший.
     - Правда?! – засмеялся с горечью в интонации и нервно Тамерлан. – Из-за уважения к ней ты шатаешься по ночным клубам и сосешься с девками, моими ровесницами?
     Хайдар Есенович побледнел: откуда такие подробности известны сыну?
     - Я видел, отец. Как это было пошло... – Тамерлан вместе с друзьями заглянул после трудовой недели в клуб развеяться, а получилось наоборот: в VIP-ложе его собственный отец зажимался длинноногой силиконовой куклой. Противно.
     - С тех пор я ненавижу клубы, отец.
     Каким чудом друзья вытащили Тамерлана на вечеринку в клуб, где была Олеся? Наверное – судьба.   
     - Как я рад, что меня воспитывали дедушка с бабушкой, - сказал он тише и спокойнее. – Либо я возвращаюсь в дом с Олесей, либо…
     - Это ультиматум? – спросил невероятно хмурый Хайдар Есенович, испытывая жуткие чувства: ему стыдно перед сыном. Неловкая ситуация. Он не хотел, чтоб так случилось.
     - Расценивай, как хочешь! – бросил сын и шагнул к двери: за ней, открытой, стояла Зумрат Рашитовна.
     - Извини, - сказал ей Тамерлан на ходу и испарился, как роса к полудню.
     Зумрат подошла к мужу, который понимал: весь разговор она слышала, и дала ему пощечину. Зумрат Рашитовна медленным шагом прошлась по комнате ненаглядного сына – единственного любимого мужчины. Он – хороший сын, добрый, отзывчивый, однако слишком самостоятелен и никогда не давал вмешиваться в собственную жизнь. Как горько, что он ускользает. Зумрат Рашитовна остановилась напротив включенного компьютера. Заставку Тамерлан не поменял: Олеся с закрытыми глазами все также доверительно прижимается лбом к его плечу, а он глядит покровительственно на нее чуть сверху.
     - Ты действительно разрушил мою жизнь и сделал меня несчастной, - сказала, глядя на фотографию, Зумрат Рашитовна. – Что бы ты делал без денег моего отца? – усмехнулась она. Что бы ты делал без моих и сыновьих мозгов? – прошипела она, один из ведущих физиков-ядерщиков «ЭТЕХ-Технолоджи», оборачиваясь к Хайдару Есеновичу. Он всего лишь хороший управленец, а ученый из него никудышный.
     Спустя паузу, Зумрат процедила: - Верни мне сына! – Она не заплакала, как могла бы любая другая женщина и мать: свои слезы она выплакала еще в молодости, полной мужской скупости и женского одиночества.
     Олеся вернулась из магазина с таким же молчаливым настроением, как и уходила. Отец и мама беспокоились за нее, но она не объяснила причины своего внезапного приезда. Они не знали, как надолго она приехала, почему не предупредила и отчего такая безрадостная и замкнутая.
     Отец и мать проводили ее взглядами.
     - Я поговорю с ней! – отставляя ведро, сказала мама. Они с мужем копошились в саду.
     Отец остановил:
63
     - Не трогай ее: она все равно сейчас ничего не расскажет. – Папа не хуже матери знал дочку. И тоже сильно волновался.
     - Ее ничего не радует! – сильно расстроилась мама: душа болит за дочь. – Вспомни, как раньше она на лошадей посмотреть бегала, поплавать, в саду копалась. А теперь она ходит как тень и молчит! – Мама всплакнула.
     Отец подбодрил ее, приобнял. Их отвлек машинный сигнал. Из автомобиля вышел водитель, которого не было видно из-за высокого забора.
     - Я хочу снять у вас комнату… - сказал водитель, заслышав голоса хозяев домика с зеленым забором.
     Олеся сидела на корточках и бездумно глядела на разыгравшийся день. Куры бегали друг за дружкой, клевались, дрались – ей было безразлично. С цветка на цветок перелетали пчелы, жужжали жуки, сердились шмели. И это осталось незамеченным ею. Наконец, Олеся собралась и выдернула злосчастный сорняк с грядки. Вновь задумалась надолго – прополка морковки ей не удалась.      
     - Так ты, малыш, до утра не управишься, - подсел к дочери отец. – Пойди-ка ты лучше в доме помоги: жильцы у нас.          
     Олеся медленно встала, отряхнулась – какое ей дело до гостей? Но она поплелась в дом: отец попросил. Мама суетилась: прибирала на кухне гостевой половины.
     - Возьми свежее белье, отнеси его в номер, - наказала мама.
     Олеся машинально взяла комплект постельного белья и, поднимаясь по лестнице на второй этаж, увидала в окно часть машины.
     - Что они сюда едут? – обронила Олеся, машина-то недешевая, по крыше уже видно. И цвет у автомобиля яркий, выделиться, верно, хотел. Выпендрежник.
     - Так город наш красивый, - заметила мама.
     - Красивый, и они понаехали. Сидели бы в своем городе, любовались бы им, - фыркнула без настроения Олеся. – Что им – у себя рассматривать и фотографировать нечего?
     - Ты чего это ворчишь? – оживилась мама, дочка хоть на что-то реагировать стала.
     - Да ничего, - прошептала Олеся. Значит, москвичам можно ворчать: «Понаехали!», а им, суздальцам, нельзя?
     Она зашла в номер, перекидала на кресло одеяло, подушки, постелила простынь, надела одну наволочку, другую. Замерла, почуяв присутствие.
     - Что ты здесь делаешь?! – бросила она, обернувшись.
     Обмотанный в большое полотенце Тамерлан вытирал голову полотенцем поменьше.
     - Я здесь живу, - как ни в чем небывало ответил он и как хозяин прошелся по номеру, достал из шкафа свежую одежду и скинул большое полотенце, оставаясь в неглиже.
     Олеся закатила глаза – прям удивил, так удивил. Она отбросила подушку и процедила:
     - Уезжай!
     - Я заплатил и останусь здесь, - спокойно ответил Тамерлан, одеваясь.
     - И как долго ты собираешься мозолить мне глаза?! – сердилась Олеся.
     - Всю оставшуюся жизнь: я никуда не собираюсь уезжать, - так же размеренно одевался и отвечал Тамерлан.
     От наглости Олеся опешила. Он совсем совесть потерял. Весь в отца!
     - Пока не подберу подходящую мне квартиру, я поживу здесь, - делился планами Тамерлан. – Найду работу…
     - Что-о-о?! – растерялась Олеся, вот это да! – Кем ты собираешься работать? – изумилась она. – Здесь нет лабораторий, занимающихся нанотехнологиями, как нет и просто лабораторий! Здесь тебе не светит инженерная ставка. Ты что – водителем маршрутки или таксистом заделаешься? Это смешно! – гневалась Олеся, Тамерлан напротив, был спокоен.
     - Если надо – да, - прямо ответил он. – Буду сдавать квартиру в Москве, работать здесь – нормально.
     Олеся громко выдула из легких воздух, Борукаев сбрендил! Он хочет ее достать!
64
     - Зачем ты приехал? – спросила она напрямик, и так же напрямик ответил Тамерлан:
     - Я приехал к тебе, чтобы ты не сказала, что я не боролся. – И… мне неловко за отца: я прошу прощения и сожалею. Я знаю, каким он может быть. Не обращай на его слова внимания: он просто несчастен. 
     - Да пошли вы оба! – рыкнула Олеся и собралась уходить. От той грязи, с какой ее смешали, она до сих пор отмывается.
     Тамерлан, шустрый малый, перекрыл ей дорогу.
     - Пропусти! – потребовала Олеся сердито.
     - Ты думаешь, я играл? Специально закрутил с рекламой?
     - Разумеется! – процедила Олеся.
     - Ну, сама подумай, зачем мне это надо? В чем корысть?   
     - Для развлечения! – нахмурилась Олеся, подавшись вперед. – Надо же так разыграть меня, Костю, остальных. А я тоже дура – поверила, уши развесила! Думала, впервые в жизни кто-то приличный попался, - выплеснула она. – А откуда ты узнал мой адрес? – вдруг всполошилась она. – С подругами ее Борукаев не общался, знать их не знает, родителей – тоже. – Костя? Это он? – осенило ее, и увидела, что права. – Предатель! – обронила она.
     Тамерлан чуть улыбнулся, какой же Костя предатель? Он мужик.
     - Я уволился, ушел из дому – начинаю с чистого листа.
     - Мне без разницы, - заявила Олеся, ей без разницы с какого листа он что начнет. – Ты пропустишь или нет?! – настаивала она.
     - Я скучал. Правда. – Тамерлан внезапно прижал к стенке Олесю. Она не ожидала и первое мгновение растерялась.
     - Отпусти! – брыкалась она. – Убери руки! Я сказала: отпусти немедленно! – Она заподозрила, что он ее не послушает.
     Он и бровью не повел: держал и держал, пока она брыкалась.
     Олеся замерла и прошипела с серьезным видом:
     - Борукаев, отойди от меня! Если ты думаешь, что я сдамся, ты сильно ошибаешься! Я не глупенькая дурочка, которая ведется на дорогие тачки, квартиры…
     - Я так не думал и не думаю, - отозвался Тамерлан. И возврат денег тому прямое доказательство.
     Олеся поняла, что он знает о шести миллионах. Тем лучше. Отстанет. Но не тут то было.
     Она хотела оттолкнуть его, а он прижал ее голову к груди и поглаживал длинные светлые прямые волосы. Больше ничего не говорил, не предпринимал. Просто гладил и гладил. Так успокаивают детей, когда они волнуются или плачут, так хотят показать, что поддерживают, не бросают, так выражают чувства. Олеся зажмурилась сильно, всхлипнула. Что он делает? Довел ее до слез!
     Завибрировал Олесин телефон – пришло сообщение. Олеся не прочла б, если не имя отправителя – «Таня институт». «Привет, опухоль доброкачественная. Скоро операция. Мы рады». Коротко и ясно. Олеся страшно обрадовалась за Таньку и ее мужа.
     Олеся взглянула в глаза Тамерлана – что она из-за мелочей цепляется? И уткнулась лбом в его грудь.   
     С улицы послышался гул двигателя: к  дому подъехала еще одна машина. И донеслись голоса. Тамерлан сразу узнал их.
     - Пойдем! – сказал он Олесе.
     Она помотала головой, ведь тоже узнала голоса.
     - Пойдем же, Ай! – повторился решительно Тамерлан и крепко взял за руку Олесю.
     - Нет, - запротестовала она.   
     Тамерлан направил ей такой настойчивый взгляд, что она пошла за ним вниз.
     Отец и мама вышли встречать гостей Суздаля, а когда на пороге дома появился новый молодой постоялец, держа за руку дочку, насторожились. Этот парень удивительно похож на  новых гостей зрелых лет. Отец прищурил глаз и как человек неглупый все понял. Если эти
65
двое пришли оскорблять его дочку, он выставит их за ворота тотчас! Мама тоже обо всем  догадалась и поджала от обиды губы: эти обеспеченные господа совсем обычных людей за людей не считают. Что они сделали Олесе, что она бросила все в Москве и даже разговаривать с родителями на эту тему не хочет, замкнулась?
     Хайдар Есенович и Зумрат Рашитовна собирались с силами: Тамерлан больно сердит на них. Брови свел, губы в тонкую полоску собрались. Сам холоден и далек. Зумрат Рашитовна почувствовала, как отчужден сын. Олеся отвела глаза, не желая смотреть на заявившихся к ней домой оскорбителей.
     Все молчали, лишь соседские собаки погавкивали на пробегающих за забором кошек.
     Хайдар Есенович сделал, что следовало:
     - Я приношу свои извинения.
     Была удивлена Олеся, но он должен был извиниться, несмотря на свою крутость: она ему не оправдание.
     - Тамерлан, сынок… - наконец обратилась к нему Зумрат Рашитовна.
     - Зачем вы здесь? – довольно резко отозвался он. Пусть они сразу скажут, что хотят. От этого будет зависеть, как ему дальше поступить.
     - Мы приехали… знакомиться, - осторожно говорила, подбирая слова, Зумрат Рашитовна.


































66
Эпилог
     Спустя год.
     На комоде в интересных рамках стояли фотографии. Самые разные. Нарядная, в белом платье и красивейшей прической Олеся. Она держит букет, со спины ее обнимает Тамерлан. То они смотрят друг другу в глаза, то куда-то в сторону, но в одном направлении. Они на фоне природы, на фоне фонтанов, неба… да уж, с фотографом им повезло: удачного посоветовали Зумрат Рашитовне.
     Она сделала все возможное, чтобы угодить сыну. И его невесте, разумеется. На стене, ближе к большому и уютному окну на стенах висели иные фотографии: Олеся с надутым животиком, Тамерлан, обхватывающий его руками... И самые любимые фото Зумрат Рашитовны – маленький Жумабай.
     Да, родился он в пятницу. Но в семье его называли Жуман. Еще бы, он для бабушки Зумрат – самый драгоценный камень. Не успел он родиться, как стал настоящей фотозвездой для бабушек и дедушек. С родами Тамерлан не проводил экспериментов: не последовал древним обычаям, не подвесил Олесю к потолку юрты, а быстро отвез в роддом, так что она была спокойна. Ей не давила на живот и крестец киндик шеше, а то как-то скептически Олеся относится к повитухам.
     А Тамерлан и вовсе доверяет науке, так что повитуху он и близко б к Олесе с ребенком не подпустил. Так как в злых духов ни он, ни Олеся не верят, то и фотографировать Жумабая начали с первых дней. Зумрат Рашитовна волновалась, однако держалась, чтобы не конфликтовать с невесткой и сыном. Глядя на то, как нянчится с пупсом свекровь, Олеся не сомневалась, что ей можно доверить его и спокойно оставляла. В фотоальбоме и на полках столько фотографий Зумрат Рашитовны с ее драгоценным камнем, что хватило б на галерею.
     Олеся слегка улыбнулась, отвела от последних фото взгляд и направила его на Тамерлана и младенца. Кто из них уснул первый? В уютной спальне, переоборудованной  и для ребенка, стояла полная тишина. Сжавшись в комочек, на большой кровати спал Тамир, возле него, по-барски развалившись – ребенок. Ручки и ножки в стороны - прелесть. Олеся не удержалась и щелкнула фотоаппаратом. Моргая сонными глазами, Тамерлан привстал.
     - Который час?
     - Еще можно поспать, - смеясь, чтобы не разбудить младенца, отозвалась Олеся.
     И Тамерлан опять упал на кровать. В следующее мгновение он протянул руки к Лесе.
     - Ну иди же, Ай, - нетерпеливо позвал он.
     - Твоя мама звонила: она уже в пути.
     Тамерлан схватился за голову и подавил смешок: мать не может ни одного выходного провести на работе или в Москве: каждые субботу и воскресенье выбирается за город, чтобы
понянчится с горячо любимым внуком. Она уговорила сына с невесткой перебраться хотя бы на лето на дачу. Оглядев ее, Олеся согласилась: тут отличная обстановка, есть все для жизни, тихо, спокойно, места много – почему бы и нет? К тому же в доме есть местечко и для папы с мамой: они приезжают погостить, проведать детей и внука.
     - А отец? Он тоже? – спросил Тамерлан.
     - Они едут вместе: они звонили, но я сказала, что ты спишь.
     - Это ты поторопилась, - заметил Тамерлан. – Ничего я не сплю: прилег на минутку – и все! – Он схватил Олесю и прижал. – Так, так, по плану первый – сын, вторая – дочка. И чтобы на тебя была похожа.
     Как же, как же, Олеся помнит слова Тамерлана.
     - Значит, у тебя все по плану, - сказала она, кивая в шутку.
     - А как же, конечно, - говорил Тамир тихо, чтобы сына не разбудить.
     Он был очень похож на Зумрат Рашитовну, наверное, поэтому он ее ненаглядный внук. А Олеся будто рядом не стояла.
     - Какие-то планы у тебя Тамерлановские, - засмеялась тихонько Олеся.      
     - Еще бы!.. – засмеялся и Тамир.
67
     Олеся и он одновременно поглядели на сына: рядом с ними, еле посапывая, спал новый
потомок великого Тамерлана.