... что это не ее стилистика Заскребыш поняла сразу, стоило лишь отрыть массивную дверь института. Крашеный "гаммой" или хной, еврей, к которому требовалось показаться - Заскребыша вовсе не вдохновлял. Было понятно, что ее сокурсник уже попал к нему на обучение, и зачем она сама здесь ей было совершенно непонятно. Ну, надо, так надо попробовать судьбу. На курсе крашеного недоставало, нужных ему, амплуа. Не то, чтобы институт ей не нравился, нет. Тут было извечное чувство того, что нужно ждать впереди. Заскребышу понравились аудитории. Затянутые черным полотном, стены, плюс афиши, куклы, маски, всякая такая интересная поначалу атмосферная дребедень. Вот пробежал юноша из фильма "Вам и не снилось". Вот дочка артиста такого-то из БДТ. Но ни мальчику, ни девочке завидовать не стоило, как и счастливому сокурснику. Известный актер умрет слишком рано; что играла девочка вообще останется тайной за семью печатями, а сокурсника с пухлыми губами, которого все признавали за юмориста вскоре после того, как он завершит свое высшее образование у крашеного преподавателя убъют в начале 90 х за его предпринимательскую деятельность пулей в ухо. Заскребыш будет смотреть, как отпевают его в православном храме, хотя ему полагался не крест, а камень, и недоумевать оттого, что вот самый насмешливый лежит сейчас тут и у нее нет сил и желания наклониться и искренне целовать его, делать то, что противоестественно и что сам сокурсник делать по отношению к ней совсем бы не стал.
Однажды сокурсник искушал Заскребыша на любовь. "Зачем он тебе?" - спрашивал он о своем друге, который Заскребышу нравился - Будь со мной". Заскребыш ответила отказом, так и осталось сокурсниково искушение с ним самим, потому, что девушка его, дочка директора ресторана, то-ли всей гостиницы как ни старалась, никак не могла над ним заплакать. Она была не бедно, изящно одета и глаза ее были искусно подведены карандашными стрелками. Есть на свете такие женщины, которые должны оставаться красивыми везде и всегда - так о ней говорили потом друзья артиста.
Заскребыш такой не была, а потому ответила сокурснику про своего парня: "Я его люблю". Но хоть тогда Заскребыш сказала "Я люблю", сколько же раз потом она еще так говорила! И все же никогда не суйте свой нос. И уж тем более не смейте проверять чужую любовь на вшивость. А вдруг именно она и окажется - настоящая?
Так зачем же Заскребыш здесь, стоит в этом промежутке между актерской и режиссерской аудиториями. Дверь отворилась и на пороге возник невысокий, худощавый человек. Это выглядело смешно, как суетятся за его плечами взрослые дядьки. Заскребыш повернулась и молчала, глядя на этот надплечный кортеж. Человек тоже стоял и молчал. Молчала Заскребыш не оттого, что его не узнала. Просто - молчала. Так они стояли и смотрели друг на друга. Всемирно известный мэтр и девушка для него ниоткуда. Путь она ему не загораживала. И вообще: она тут прохожий. Пауза была слишком длинной, чтобы не волноваться. Вот дядьки и волновались. Крашеный "гаммой", кстати, тоже его ужасно боялся, да еще, как выяснилось потом, еще ему и стучал. Но ей ничего от него не было нужно, а значит было легко смотреть в лицо человека, который сам тебя отчего-то разглядывает. "Какой он хрупкий и худенький" подумала она о том, кого так боялись и от кого трепетали все, и которого звали победителем. Что он думал, Заскребышу на этот счет совершенно ничего не известно. Может быть, уткнулся в лицо и валяет себе в уме сценографическое решение. Так потом, случалось, делала и она сама. Главное при этом, чтобы лицо было человеческое, спокойное, просто хорошее чтоб было лицо.
неокончено