* * *
Не знаю, с каких пор начинает помнить себя ребенок, но этот случай отпечатался в моей памяти надолго еще тогда, когда я, кажется, ходить не умел, а только ползал.
В колхозе были ясли. Мать принесла меня туда, видимо, впервые, передала на руки какой-то женщине, должно быть няне. Я начал сильно плакать, но мать уходила, на ходу оборачиваясь и что-то мне говоря. Я заплакал сильнее, тянул ей вслед руки, но она ушла. Увидев за окном промелькнувшую фигуру матери, зашелся таким криком, что няня, потеряв надежду меня успокоить, со злом опустила меня на пол, и я пополз к порогу оставшейся открытой двери вслед за матерью. Переполз порог и обмочился от крика.
Так ли это было - не знаю, но ведь откуда-то взялся в моей памяти такой случай. Он не выдуман.
* * *
Ночью я просыпаюсь, и меня охватывает какой-то непонятный ужас. На дворе темная осенняя ночь, сильный ветер треплет в саду под окнами мокрые сиреневые кусты, раскачивает вишневые деревья, по оконным стеклам барабанит дождь. Где-то на крыше ветер оторвал кусок кровельного железа, и оно временами жутко грохочет, наводя на меня ужас. Кажется, что за окнами в саду кто-то ходит и, приникнув к стеклу, всматривается в темноту комнаты.
Представилось, что, может быть, ложась вечером спать, забыли закрыть дверь на кухне изнутри на крючок и воры залезли, наверное, в школу, и теперь они, должно быть, уже на кухне, и вот-вот войдут к нам в комнату.
Я весь дрожу от страха, не выдерживаю и жалобно зову: «Ма-ам-а-а!» Мама просыпается и тревожно спрашивает:
- Что такое, Митя? Что такое?
- Мама, я боюсь, мне страшно.
- Ну, иди ко мне, сынок, - зовет она меня к себе. Я перебираюсь к ней, залезаю под одеяло, она прижимает меня к себе, гладит по голове, целует, успокаивает. Под боком у мамы тепло, уютно и ничего не страшно. Страх уходит, и я спокойно засыпаю.
Этот случай оставил свой след во мне надолго. И по прошествии многих лет нет-нет, да и приснится мне один и тот же сон здесь, в Таллине, за тысячи километров от Крамаревки, та ночь и та наша комната во мраке. Я будто бы слышу какую-то возню в темных, пустых классах, вспоминаю, что кухонная дверь не закрыта на крючок. Встаю, спешу, пробираясь в темноте на кухню, чтобы успеть накинуть крючок, но в темноте не могу его никак найти, и в это время дверь потихоньку открывается перед самым моим носом - в кухню лезут какие-то неописуемо страшные существа. Я хочу громко крикнуть, чтобы разбудить мать, отца, сестер, но крик из меня не вырывается, и я в ужасе просыпаюсь, облегченно вздыхаю, и нужно время, чтобы снова заснуть.