Ложка дёгтя
То, о чём я сейчас расскажу, происходило так давно, что порой, когда я вспоминаю об этих годах, мне кажется, что в этих событиях принимал участие не я… - совершенно другой человек, многим дорог мне, близок ко мне. Но, всё же тот молодой человек по истечению стольких лет стал мало похож на меня теперешнего, умудрённого целой жизнью стареющего мужчины. А происходили эти события вначале семидесятых годов прошлого столетия. Мы, так называемые - поздние шестидесятники, то есть молодые люди конца хрущёвской оттепели в Советском Союзе, после смерти Сталина и развенчания его деятельности, уже меньше боялись существующего режима в могучей державе многонационального народа. Страна давно успела отстроиться после Отечественной войны. Люди стали жить намного лучше. Многие уже думали не только о хлебе насущном, но и о более-менее жирном слое масла на этом куске. Конечно, советским людям было далеко до качества жизни граждан многих капиталистических стран находящихся пока за железным занавесом государственной границы. Но движение вперёд, некий прогресс в быту, умах и свободах советских людей ощущался повсюду.
Да!.. – по-прежнему существовал всеобщий «одобрям», особенно в политической жизни страны. По-прежнему тайно служили «КГБ» внештатные секретные сотрудники, называемые в народе - «сексотами». Но всё равно мы уже были не такие как наши отцы. Мы чувствовали себя более свободными в мыслях, мнениях и действиях. Нет… - мои друзья и я - не были ни стилягами, ни диссидентами, Мы были золотой серединой между двумя крайностями. Люди – романтики, мечтатели и созидатели развитого социализма. Молодые люди в той современности со своими взлётами и падениями.
В то время нам было от двадцати шести до тридцати лет. Почти все обзавелись семьями. У многих подрастали свои дети, но в душе мы ещё сами оставались во многом безрассудными детьми. И это нам нравилось.
Непосредственные общения сильно сближали нас, делая из нас настоящих товарищей, некоторых друзьями не разлей вода.
Но что-то я долго подхожу к сути моего рассказа.
А дело было так! – В то время, как я уже говорил, советский народ в своём большинстве стал жить немного лучше прежнего бытия. В те времена легковой автомобиль для молодого человека был ещё несбыточной мечтой. Модным способом обеспечивать разнообразный досуг, стали дюралюминиевые лодки и небольшие катера, доступные по цене многим советским семьям. На них ставились относительно недорогие, в районе двух месячных окладов человека среднего достатка, подвесные моторы.
Благо – мы жили возле Днепра. По берегам реки, как грибы росли лодочные причалы. Я и мои друзья так же обзавелись таким средством передвижения по манящей к себе акватории реки. В нашем распоряжении был нижний бьеф Днепра, - от запорожской «ГЭС» и аж до Каховской гидроэлектростанции, в месте - с Каховским водохранилищем, островом «Хортица» и разными протоками, затонами и плавнями, затопивших при строительстве «ГЭС» ранее богатые кормом для скота пастбища и насильно брошенные здешними крестьянами хутора и сёла. Эти, теперь живописные места мы и облюбовали для своих воскресных вояжей на моторных лодках.
Как-то само собой в одном из таких мест, а именно на протоке «Жбурьевка», возник и наш лагерь, в котором мы проводили на протяжении нескольких лет практически всё свободное время от работы и домашних хлопот, начиная с конца апреля и заканчивая октябрём.
В то время это были действительно дикие места, не вдалеке от большого областного центра. Места с богатой природой, где водились многие звери, лиственный лес с вкраплениями сосны и изредка ели, богаты грибами, ягодами и душистыми травами. В протоке и плавнях по соседству водилась разнообразная рыба. Тогда ещё мож-но было, без острастки заразиться какой-нибудь хворью, сидя в лодке, наклониться и зачерпнуть ладонью свежей речной воды, и с наслаждением выпить её.
Хотя надо признать, что уже в то время существовали источники загрязнения речных вод. Но река ещё справлялась с такими негативными последствиями прогресса нашей цивилизации. Индустриализация страны и мировой прогресс давно вершили свои грязные дела.
Наш лагерь был обитаем весь летний сезон. На это время были разбиты палатки, полотна которых успели выгореть на жарком солнце. Со временем выкопали погреб и выгребную яму для пищевых отходов, сбили длинный дощатый стол и скамейки возле него. Даже была очищена от сучьев и коряг волейбольная площадка и небольшое, под естественным покровом травы, футбольное поле. Кто-то уезжал, кто-то приезжал, кто-то жил, проводя здесь вместе со своей семьёй заслуженный отпуск. В лагере появились свои устои, свой распорядок дня, а так же свои правила поведения. Кто-то, в том числе и я, любил рыбалку, кто-то охоту, когда охота была разрешена. Кто-то с удовольствием куховарил, кто-то любил благоустраивать наш летний лагерь. Уборку территории и мытьё посуды делали по очереди,
назначая дежурного.
Так поступали не только мы. Молодёжь, да и уже не очень молодые горожане поступали таким же образом. Поэтому на реке, особенно в выходные дни, моторные лодки то и дело с шумом разрезали водную гладь реки, оставляя за собой гребешки волн, которые постоянно мешали местным любителям рыбной ловли. Шум от моторов раздражал отдыхающих на пляжах. А пляжи, в то время, летом были похожи на копошащийся муравейник.
Я любил встречать ни с чем несравнимые рассветы во время рыбалки с лодки на поплавчанку. А с чем сравнишь рань, полную какой-то особой тишины, пропитанной сыростью росс и лёгкой, еле уловимой дымкой, когда ещё не успели разбить эту тишину птичьи голоса, когда только-только зарождается новый день, чем-то похожий на вёрткий комочек жизни, выбивающийся из созревшей икринки, стремительно возникая из ночной мглы. А - какие беспросветные молочные туманы возникают на реке под осень!.. Кажется - в них теряется целый Мир. Несравненное чувство тревоги и в то-же время спокойствия и скрытной защищённости, если ты не в пути, обволакивает как шалью твою душу.
А с чем сравнить долгие вечера, проведённые в кругу друзей у костра с только что сваренной на нём ухой. Или печёной картошкой в мундирах, запечённой непосредственно в золе от костра. Конечно - не обходилось без бутылочки-другой вина или водки. Но редко кто перебирал свою норму алкоголя и становился неадекватным или вообще – никаким. О чём только не говорилось такими вечерами. Притягивающие к себе взоры языки неспешного пламени гипнотизировали. Сознание
человека как бы очищалось от повседневной нагрузки быта, высвобождая из скрытых уголков души откровения, вполне естественные в таких условиях и неоправданные в озабоченной городской суете.
В лагере с каждым случались какие-то приключения: тот поймал щуку почти в рост человека... Однажды из большущей щуки сварганили уху. То ли - от того, что щука очень уж старая, то ли от неумения приготовить её правильно, – по всей округе разнёсся такой неприятный запах от этой ухи…. Наверное от него все местные комары подохли. Много тогда шутили по этому поводу, но всё же - жаль было щуки, переведённой нами на неудавшийся обед, так как уху с таким запахом, естественно, никто есть не стал.
В один из вечеров, когда все находящиеся в лагере расположились вокруг костра после ужина, попивая вино и закусывая его фруктами, мирно беседуя и слушая тихие мелодии из неугомонного радиоприёмника.
Вдруг услышали громкий, испуганный, чуть с хрипотцой, истерический крик; - Девки!.. – не смотрите на меня!.. Мимо костра пробежал голый, в чём его родила мать, Виталька. На одной ноге у него болтались, мешая бежать, трусы. Мы все опешили от увиденного. Он, путаясь в сумерках в верёвках палаток – упал, осрамившись ещё больше, и уже не вставая, ползком быстро залез в палатку.
Не понимая в чём дело и давясь смехом от нелепого эпизода, я громко спросил у него, не отходя от костра, - что произошло?..
- Что–что!.. - Ходил к нашему так называемому сортиру, нужду справить.
- Ну, и что?..
– Комары пятую точку искусали наверно. – Не вытерпел бедняга. – в шутку сказал Валентин.
- Если бы комары… Вам весело, а мне - не очень.
- Ну, рассказывай, - не тяни «кота за хвост». Торопил его Коля.
- Девчата, вы мне простите мои объяснения, но сами знаете - из песни, как говорится, слов не выбросишь. Только я присел посрать, как слышу - шорох какой-то. Не успел испугаться, как увидел морду хряка в кустах, метра два от меня. Как раз свет от костра стал ярче и я его смог разглядеть. Хряк хрюкает, землю копытом роет.
- Может он корни съедобные нашёл… или жёлуди. Тут дубков полно. - Вставил я, не переставая смеяться. Смеялись все без исключения.
- Тебе хорошо рассуждать, сидя здесь, - возле костра, а мне думать некогда было. В двух метрах от тебя морда, с вот такими клыками!.. А ты без трусов сидишь…. Ну я и дал дёру что было духу. Общий смех оглушил на время всю округу.
- Ну, ты и выдумщик!.. – Тебе, наверное, это - в темноте показалось. Сквозь смех предположила Лина.
- Вот, – ей Богу!.. – хряк прямо на меня нацелился. Ей Богу – не вру.
- Хватит оправдываться. Мы все тебе верим.
- Девки!.. Вы уж простите меня за моё неглиже. Кто нибудь – дайте из моей палатки какую-то одёжу. Не сидеть же мне голым вечно. Я там свою робу оставил. Не до штанов было.
В этих краях водилось ещё много разного мелкого зверья. А из крупного, - немало диких кабанов, есть ко-сули, водятся лоси и олени. Правда, они считались
диковинной редкостью. Я однажды наблюдал вальяжную переправу через реку лосиной семьи, состоящей из самца с ветвистыми рогами, неуверенного ещё в себе лосёнка и двух самок с горделиво поднятыми головами на сравнительно длинных шеях. Я находился в лодке, стоящей на якоре и удил рыбу. В это утро мне уже посчастливилось вытащить трёх неплохих лещей, Один из них был наверно более полутора килограмм. Озерцо, на котором я рыбачил, заросло широченными округлыми листьями лилии и кувшинок. Чуть в стороне охотилась за мелкой рыбёшкой нутрия или крупная ондатра. С лодки я не смог определить кто именно. Выныривая раз за разом, она возмущала серебрящуюся гладь воды, слегка нарушая сказочную тишину. Иногда зверёк выходил из воды на берег, что-то удерживая в зубах. Скорее всего - плотвичку.
Ветра почти не было. Камыш, росший по берегам озерца, как бы дремал, не производя ни какого шороха и шума. Вдали в озеро впадала протока и как раз там переплывали на другой берег лоси.
В нашем лагере постоянно пребывала свежая рыба, от того или иного постояльца. Я иногда отправлялся в Жбурьевку, где стоял наш лагерь, без жены и сына. Тогда я часто глушил мотор на середине Днепра и сплавляясь по течению реки, с лодки, за каких-то не заметно пролетевших полчаса, – успевал выловить двух, трёх судаков приличного размера на намотанную на палец леску с грузиком и живой насадкой на крючке. За наживку обычно использовал мелкого вьюна. У нас его называли «пискалкой», от того – что, когда его берёшь в руку, он издаёт еле слышное подобие писка. Прибыв в лагерь, я с гордостью выбрасывал на берег пойманных судаков. Их подбирала чья-нибудь жена или весёлая детвора, или тот кто сего дня занимался приготовлением пищи. В лагере часто находились двое, трое ребятишек, вмешивающихся во всё происходящее, иногда надоедая этим взрослым.
Из моего повествования можно превратно понять, что мы только то и делали в свободное от работы время, что ездили отдыхать в наш лагерь, прожигая таким образом без толку большую часть своей жизни. Нет!.. – Это было не так. Многие из нас имели другие увлечения и полезные себе и обществу хобби, а так же домашние нагрузки по хозяйству, и так далее. Но часть жизни, проведённая на природе, оставляла свой отпечаток и на наших характерах, в душах, и даже на судьбах некоторых друзей. Глядя сейчас на происходящее с нами в те времена, с высоты прожитых лет, мы были неплохой, а скорее достойной частью того общества. Пусть - с несколько наивными, и относительно чистыми душами, романтики по своему духу, но, когда надо, - трезвые и рассудительные. И чего греха таить, верящие в счастливое будущее для себя, а значит и для всей страны. Хотя эта святая вера уже червоточила многими сомнениями в правильности решений первых лиц нашего Советского государства. Мы видели некую неуклюжесть умов стареющих мужей московского кремля на Красной площади. Но нам казалось, что это время вот-вот пройдёт. Придут на смену им новые люди, и всё встанет на свои места.
А что Советского Союза не станет через каких-то двадцать лет… - такое наверное, не мог себе предположить и представить в то время ни один советский человек, даже если он преследовался государством и считался диссидентом. Мы и в нашем лагере, и в других местах, когда собирались вместе, часто обсуждали разные темы, в том числе и политические ситуации в нашей стране. Тогда мы уже не так боялись быть наказанными за это.
Не боялись - скорее по своей наивности, из-за веры во всё хорошее, чем по трезвой оценки действительности.
В людях постарше ещё крепко сидел, был жив дух недоверия. И – не напрасно!.. – не перевелись ещё услужливые сексоты, которые поощрялись государством. Просто в нашем кругу к счастью - таковых не оказалось.
Вечерами, сидя у костра, мы часто пели под гитару заученные наизусть песни бардов тех лет… и не только бардов. Толком играть на гитаре никто из нас не мог. Я,
заучив несколько аккордов пытался как-то аккомпанировать, часто ошибаясь, не попадая в ноты, но на это не обращали никакого внимания. Было не так важно, Что гитара не в ладах с мотивом песни. Главным становился общий настрой, - романтическое настроение, создавшееся в наших сердцах рифмованными текстами песен, часто с глубоко запрятанным смыслом.
Мужская половина, да и отчасти женская иногда теряли контроль над собой и постепенно напивались горячительных напитков до поросячьего визга, - до беспамятства. После одного из таких вечеров, когда от костра остался лишь тлеющий пепел, иногда извлекающий из своего горячего нутра слабые, алые с синевой огоньки, подмигивающий звёздному ночному небу, - то там, то там, рубиновым свечением углей, а летняя ночь уже готовилась уступить небо заре, - мы; – пьяные и полусонные разбрелись по своим палаткам. Я в этот раз прибыл в лагерь один, – без семьи. Палатку не занимал, а ночевал в лодке. Лодка у меня была оборудована самодельным, но добротным и удобным откидывающимся кубриком. Сиденья оббиты искусственной кожей с достаточно толстым поролоном. Они раскладывались, таким образом получалось приличное, удобное, защищённое от непогоды и назойливых комаров спальное место, способное свободно поместить три человека.
В тот раз я сильно опьянел. Что случалось со мной крайне редко; - три, четыре раза за всё прожитое мной время. С некоторым трудом я забрался в лодку, задраил входной лаз в кубрик противомоскитной сеткой, и не раздеваясь лёг, накинув на себя одеяло, неубранное с прошлой ночёвки, и сразу уснул. Сколько я проспал – не знаю. Я сразу не сообразил - сон это или явь… - но я чувствовал, что меня кто-то осторожно развернул, положив на спину, и стал медленно расстегивать штаны. Сквозь сон - я не сознавал где нахожусь, к тому же - ещё был пьян. Подумал, что меня пьяного раздевает, сердясь на меня, моя жена. Я даже стал неуклюже помогать ей в снятии с меня штанов. Но она не стала снимать с меня штаны совсем. Навалилась на меня, мне даже стало трудно дышать, и начала трогать мои интимные места.
- Вот проказница!.. – подумал я спросонок. Она совсем не злится на меня за то, что я немного перебрал в этот раз и опьянел. Я повалил её на спину и мы стали заниматься сексом.
Мне показалось что, что-то у нас в этот раз - не так.
Интимные ощущения непохожи на предыдущие ощущения при подобных занятиях с женой. но я, бывши ещё во хмелю, списал эти новые ощущения на неснятую с нас одежду, которая сильно мешала нашему занятию.
Я стал целовать жену, но снова ощутил что-то новое, незнакомое мне доселе. Мой ум стал проясняться, и я почувствовал под собой незнакомую мне женщину. От такого осознания меня прошиб пот. Я нащупал выключатель и включил освещение кубрика. Тусклый свет всё же на какое-то мгновение ослепил меня, и её тоже.
- Зачем ты включил свет?.. – Выключи, пока никто не заметил. Голос был знаком, но – не моей жены! Я моментально несколько протрезвел, вспомнив что в этот раз я в лагере был без супруги. Открыл глаза и увидел перед собой жену близкого друга.
- Лина!? – Это ты?.. А что ты тут делаешь?.. – спросил я и понял, что сморозил чушь.
- А разве нам плохо?.. Давай продолжим наше занятие, коли уже начали. Такое, незаконченное дело, вредно для здоровья. – Сказала она тихо. – И не говори громко. Нас могут услышать.
От такой неожиданной, никак непредвиденной ситуации, я – оторопел… и был неспособен на дальнейшие занятия подобного рода. Я свалился с Лины, отвернулся от неё и не знал, как поступить дальше. Алкоголь во мне ещё давал знать о себе. Она прильнула ко мне:
- Ну чего ты испугался?.. – глупенький…. Давай продолжим… - ведь самое страшное уже свершилось. Ты уже побывал во мне. Чего ты боишься? Никто не узнает об этом. Давай - продолжим…. Я молчал…. Знаешь, что я придумала?.. – Давай уйдём на лодке куда-нибудь в плавни, где нас никто не потревожит.
- Отсутствие лодки и нас сразу заметят. – Ответил я и тут же опомнился; – Что я говорю!.. Уходи.
Она хотела повернуть меня лицом к себе, но я оказал сопротивление.
- Лина!.. Я не могу дальше продолжать эти занятия. Ты лучше – уходи. Зачем ты сделала это?..
- Ну, как хочешь!.. Зря ты так. Всё равно никто не узнает. Может - передумаешь?..
- Нет! – Не передумаю. Уходи, пожалуйста.
Ну и – дурак!
Она быстро поправила на себе одежду и вылезла из кубрика лодки наружу. Уже светало…. Я натянул на себя сдёрнутые штаны. Лежал и толком до сих пор не мог ничего осмыслить. Алкоголь во мне заставил меня снова уснуть.
Утром Лина вела себя так, как будто между нами ничего такого – не было, и никогда не могло быть. Я даже стал подумывать; не приснилась ли мне эта чушь на пьяную голову. Не случись такое прошедшей ночью, я бы никогда не подумал, что Лина, или кто другой из женщин нашего круга, способна на это. Что это было?.. Неужели она любит меня? Нет!.. – на любовь это никак не смахивает. Необузданное желание, - похоть и только.
Целый день я мучился этим вопросом. А она вела себя - как всегда. Но всё же иногда я замечал на её симпатичном лице двусмысленную улыбку, еле уловимое кокетство и редкие выстрелы по мужикам её больших, красивых глаз в мою сторону. А я не знал, как теперь прямо смотреть в глаза своему лучшему другу.
Спустя несколько недель мы снова все собрались провести выходные дни в нашем лагере вместе. Мне ночью не спалось. Мешали спать случайные комары, проникшие в палатку, мешали докучливые думы о незаконченном проекте на работе. Я долго ворочался с боку на бок в своей палатке, стараясь не мешать сладко спать жене и сыну. Поздно ночью, - уже под утро, измученный бессонницей и чтобы не мешать спать своим родным, вышел наружу. Сел возле палатки на специально поставленный для этой цели чурбак и закурил.
Светало…. Плотные сумерки постепенно растворялись в слабых потоках света предрассветной поры. Сырость ночи пропитала полотна палаток. Ветви деревьев насытились ею и в светлеющих сумерках казались несколько отяжелевшими, как бы ещё не отошедшие от ночной дрёмы и покоя. Травы, умытые росой, за ночь посвежели. Сырость распространила по местности некий неуют. От утренней прохлады открытые участки тела становились похожи на гусиную кожу. Я собирался было вернуться в палатку. Бросил окурок под ноги и раздавил его, заглубив в сырой песок большим пальцем ноги. Окинув взглядом округу, вдруг увидел как из лодки Валентина, стоявшей несколько в стороне от остальных лодок, - из-под накинутого на ночь тента, тихо, осторожно, пытаясь не шуметь, вылезает Лина. Она направилась к своей палатке. Я инстинктивно и от неожиданности спрятался за угол своей палатки. И как раз вовремя; - Лина остановилась, внимательно рассмотрела округу, не заметив ничего неожиданного, убедившись что её никто не видел, вошла в свою палатку. Её муж спал как убитый, если не считать громкий храп, что был слышен даже мне, хотя наши палатки стояли друг от друга метрах в пятнадцати. Он выпивал спиртного не больше чем мы. Но пьянел - намного быстрее. Когда у многих только начинало подниматься романтичное настроение, У него уже заплетался язык, и ноги тоже. Лина, так - для формы, не настойчиво, просила его пить алкогольных напитков поменьше. Но он мало обращал внимания на её упрёки.
Вчера, ужиная у костра, мы привычно выпивали. Редко какой вечер обходился без этого. Коля, как обычно, - наклюкался. Лина уложила его в постель и он быстро уснул, а мы ещё больше часа продолжали сидеть у костра.
- Ай - да Лина!.. – мелькнуло в моей голове. – Неужели она проделала с Валентином то же самое, что и тогда со мной!? Несчастный ты, Коля!.. Ох, и несчастный. Жаль мне тебя…. И намекнуть нет как... Не догадываешься, что проделывает твоя жена. Может быть она специально делает это?.. – чтобы всех наших мужиков как-то принизить…. Да нет!.. – просто неуёмная, похотливая баба.
Я вспомнил ту кошмарную ночь и меня передёрнуло,то ли от утренней прохлады, то ли от возобновления в памяти того происшествия со мной и Линой. Съёжившись от прохлады и увиденного только что, я, нагнувшись, вошёл в палатку. В ней было гораздо уютнее и теплее. Я лёг, ворочался, но так и не смог заснуть. Разные думы бередили мозг, какая-то незнакомая мне доселе тяжесть на сердце не давала уснуть.
Вскоре из палаток начали выходить, то там, то там, заспанные обитатели нашего лагеря. Потягиваясь, проснулась и жена. Сынок ещё спал. Ему уже шёл пятый годок и он пока не доставлял нам своим присутствием в лагере ни каких трудностей.
- Не спишь?.. – спросила жена.
- Не спится чего-то. Уже пора вставать. Слышишь! – наши давно проснулись.
- Ну и что?.. – пусть себе копошатся, если проснулись. Я ещё немного поваляюсь. Я тихо, осторожно, чтобы не разбудить сына, вышел из палатки. Над лагерем разгоралось залитое алой зарёй новое утро. не успел я определиться что делать дальше, из палатки показалась заспанная , не успевшая толком отойти от ночного сна, супруга.
За завтраком я обратил внимание на Валентина. Его вид напомнил мне меня самого после той ночи, и присутствием в моей лодке Лины. А Лина вела себя как обычно; была радостна и приветлива со всеми. Коля, ещё не совсем протрезвевший после вчерашнего ужина, ел без всякого аппетита, поглядывал на валяющиеся в стороне пустые бутылки из под вина и ничего не подозревал. Случайно наши взгляды с Валентином - встретились. В его взгляде я понял, что не ошибся в своих предположениях.
Позже, - в непроизвольных разговорах с мужиками в нашем лагере, постепенно, я окончательно убедился в том, что Лина успела проделать приблизительно такое же, что и со мной той злополучной ночью, - со всеми ими, подобрав для этого удачный момент. – Когда они плохо соображали что делают. Я стал замечать, что отношения всех парней в нашем лагере к Лине стали
немного грубоватыми, даже отталкивающими её от себя.
Ещё полгода назад, кто-либо намекнул бы мне кого собой представляет такая - недоступная с виду, вроде любящая жена и мать, всегда на людях ровная в общении с мужчинами, весёлая, общительная Лина, - я бы ни за что не поверил. Но наши жёны и вообще многие знакомые нашему кругу или дружили с ней, или были к ней благосклонны, и наверное – ни о чём таком - не догадывались. Очень редко, случайно, можно было заметить хищный взгляд Лины, - с хитрецой, неким лукавством или непонятым вызовом. Эти взгляды предавали её, обнажали истинную природу этой ненасытной женщины. Но, - кто обращал серьёзное внимание на эти редкие, как бы случайные выстрелы её красивых глаз?
Может её не устраивал в постели муж?.. Нет!.. – скорее это неистовая похоть, неудержимый интерес и не преодолимое желание познать как можно больше мужчин для пополнения коллекции своих сексуальных ощущений.
Спустя некоторое время, выбрав момент, когда мы остались наедине, я попытался напомнить ей ту ночь.
Она сделала такой удивлённый вид, что мне стало не по себе. Она, как бы, даже обиделась на меня, обозвав меня наглецом. Я даже потерялся в своих настроениях и на какое-то мгновение подумал: - может быть - эта ночь и правда была только в кошмарном сне пьяного мужика?
А как же тогда быть с тем, что я её видел как она вылезает в предрассветную рань из лодки Валентина?.. А изменившиеся отношения к ней других парней нашего лагеря?..
Гораздо позже, в разговорах с тем или иным товаришем, знавшем её по нашему лагерю, я окончательно убедился что та ночь, проведённая в лодке с Линой, совсем не бредовый сон. Неужели многие женщины так же способны на такое?.. Что грехи таить, - ведь многие мужики ни чем не лучше таких женщин. Но тогда надо подозревать и жену…. Нет!..- для такой похоти нужна работа специальных, каких-то животных генов, которые, по всей видимости, проснулись в Лине.
Я не верю, что она не казнит себя после очередного, похожего приключения, не проклинает себя за содеянное ею. А может я просто наивный чудак!? Так и не повзрослевший за прожитые годы?.. Однако не лишённый романтизма, стремящийся к чистоте чувств и отношений. Для нашего времени я с такими убеждениями - наверное выгляжу стареющим лохом. Но я, ведь, тоже не без изъяна!.. Разве я в своей жизни не заглядывался на чужих женщин? А однажды, давно это было, - в прошлом веке, я будучи женат, влюбился как мальчишка. Но это совсем другая история. Может, когда-то в будущем я расскажу её вам.
2012г.