Водитель автобуса громко объявил остановку. Задремавшая у окна после тяжелой рабочей недели Ирина медленно поднялась, подхватила большую сумку с гостинцами для бабушки и вышла на улицу. Она с блаженством вдохнула запах цветущей белой сирени, которая росла на бабушкиной улице почти в каждом дворе.
Открыла скрипучую деревянную калитку и прошла в уютный дворик, благоухающий весенними цветами. Надежда Сергеевна любила цветы, и кирпичная дорожка к дому пробегала мимо цветущих тюльпанов разнообразных расцветок и форм, нарциссов, мускарей, желтых, белых, фиолетовых ирисов.
Бабушка обрадовалась внучке и сразу засуетилась. Через час на столе красовался пузатый самовар, румяные шанежки, радовал глаз пирог с черемухой, крынка деревенской сметаны и зернистого творога, в пузатой кадушке золотились крупинки липового меда.
Ирина, забыв о своей недельной диете, с радостью начала уплетать бабушкины вкусности, зажмуриваясь от удовольствия, пила свежий чай со сливками. Бабушка, имевшая татарские корни, обожала крепкий свежезаваренный черный чай, который подавала непременно с молоком.
Поговорив о родственниках, обсудив последние семейные новости, Ирина переоделась. Они с бабушкой договорились, что любимая внучка поможет ей навести порядок. Сначала решили избавиться от старого хлама. Ирина поднялась на чердак и стала спускать вниз вещи, которые когда-то пожалели выбросить. Девушка с облегчением вздохнула, когда сбросила вниз последнюю коробку с какой-то макулатурой.
Надежда Сергеевна осматривала внизу каждую вещь и выносила ей вердикт: быть или не быть. Старую швейную машинку они отнесли на свалку, журналы и пожелтевшие газеты в баню, на растопку. Открыв картонную коробку, Ирина увидела в ней связку перетянутых красной ленточкой писем и книгу Алексея Карпюка «Данута». Девушка открыла первую страницу и увидела на обложке карандашный рисунок - набросок юной красивой девушки и надпись: «Ты тоже, как Данута, но только не Яниса, а моя».
– Бабушка, смотри, какая интересная книга и рисунок. Не знаешь, чья? на маму не похожа, может это тетя Люба?
Надежда Сергеевна взяла в руки книгу, полистала ее и улыбнулась.
Более полувека назад ее, как отличницу и активистку, секретаря комсомольской организации ремесленного училища № 3 наградили путевкой на Международный фестиваль молодежи и студентов в г. Москве. Из их республики поехало на фестиваль двенадцать человек.
Юную Надю поразила Москва. Они ходили в театры, кафе, музеи. Было очень интересно.
Возвращались в приподнятом настроении и очень усталые. В поезде Наде досталась верхняя полка, а на третьей полке, предназначенной для багажа, ехал на побывку домой солдат. Всю дорогу он не сводил с нее глаз, веселил, рассказывал интересные истории. Василий оказался парнем компанейским, и чувствовалось, что Надя ему понравилась.
Через месяц девушке пришло письмо из Дальнего Востока. Ей написал Василий. Видимо, незаметно для нее выпытал адрес у ее сокурсников. Письма были хорошие, о солдатской жизни, об увлечениях и Надя ему ответила. Весной она получила посылку, вот эту книгу, открыв которую увидела свой портрет, нарисованный карандашом и эту надпись. В письме солдат признался, что влюбился в неё с первого взгляда и скоро приезжает домой.
Василий поступил в художественное училище. Юноша мечтал стать знаменитым художником. Они часто гуляли, ходили в кино.
Была такая же весна. Василий пришел к ней с огромной охапкой сирени.
– Надя, я приглашаю тебя в субботу к нам, хочу познакомить с мамой и братом.
– Вася, я боюсь…И в качестве кого ты меня представишь.
– Конечно невестой, маленькая моя.
– Всё равно мне страшно…
– Ну, хочешь, ребят с собой позовем, Даню и Свету?
– Да, пожалуй…
Надя волновалась. Она то и дело поправляла лаковый ремешок на неброском ситцевом платье. Ремешок ей одолжили девчонки в общежитии. Вася украдкой любовался ею. Невысокая, с ладной фигуркой, высокой грудью, живыми карими глазами, его невеста была самой прекрасной.
Света тоже принарядилась. Новые туфли, яркая косынка на шее и юбочка в клетку.
– Дань, он же никого не видит, кроме этой пигалицы! Ну что он в ней нашел?
–Он её любит, Света.
Семья Василия жила в деревне. Дом был бедный. Кроме пожилой матери Василия там жил брат с женой и тремя детьми. Надя почувствовала себя не в своей тарелке, но будущая свекровь встретила ее приветливо, потихоньку узнала, что Надя сирота, что её родители умерли, а девочку определили в детский дом.
Утром дружной компанией помогали родственникам Василия сажать грядки. Надя, которая с детства росла в городе, натыкала лук-севок другой стороной. А Света при всех подняла её на смех.
Вечером Надя вышла подышать на улицу. Она услышала голос мамы Василия и соседки.
–Что, Аня, Васька твой невесту привёз?
– Да, Лена, привёз…Только не знаю, радоваться мне или огорчаться. Невестка такая же голь перекатная, сирота. А я так устала одна рваться на всех. Тут Санька со своей оравой, а теперь ещё младший туда же. Правда, девка красивая…
– А я давеча посмотрела на них, морковь сажала возле вашего забора. Красивая, конечно, но городская, к работе не приучена. А вторая ничего: рослая, сильная и работает в огороде споро.
– Да…Ладно, пойду я.
Надя еле успела спрятаться за поленницей. Девушка загрустила и поняла, что не понравилась будущей родственнице.
Всю обратную дорогу Надя молчала, зато не умолкала Света. Василий громко смеялся шуткам и пообещал написать её портрет.
– Надя, давай завтра в кино пойдем.
– Извини, Вася, мне на работу.
– Надь, давай назначим дату свадьбы.
– Потом поговорим. Я устала, пока.
Всю неделю Надя думала над словами матери Василия. Она и правда была бесприданницей. Маму почти не помнила, а у отца была другая семья. Он никогда и не интересовался Надиной жизнью. В детском доме за все эти годы ни разу не навестил дочь.
В выходной девушка принарядилась и решила сходить к Василию, поговорить. Он снимал комнату в частном доме у своей дальней родственницы.
Надя прошла через калитку, подошла к раскрытому окну. Она представила как ей обрадуется Василий и улыбнулась.
– Вот я дурочка. Мы же любим друг друга. Мало ли кто и что говорит.
Из комнаты через распахнутое окно доносились голоса.
– Светочка, детка, какие вкусные конфеты, спасибо тебе. А насчет Васьки не беспокойся. Я все сделаю, чтобы он с тобой был. Завтра пойдем к Бутырихе, наговорим вон хотя б конфет твоих, Васька сладенькое любит, никуда не денется, вмиг свою Надьку забудет…
– Ой, тетя Мира, а я если невесткой стану, подарю вам шаль белую, красивую…И еще бусы красные гранатовые.
– Я уж постараюсь, деточка, – расхохоталась Васькина тетка.
– А Вася скоро придет?
– К матери поехал, приболела Анна.
Надя тихонько пошла прочь от этого дома.
Василий не появлялся две недели. Как-то вечером, возвращаясь с работы, Надя услышала веселый смех Светы и Василия. Они шли по парку и разговаривали. Надя остановилась.
– Надь, привет, – девушка, вздрогнув от неожиданности, оглянулась.
– А, это ты, Денис, здравствуй.
– Ты Ваську увидела? Вы поссорились что ли? Его тут тетка и Светка со всех сторон окучивают.Светка каждый день у них. То конфеты принесет, то вина, проходу парню не дает. Ты бы это…ну, меры что ли приняла…
– Да нет, Дань…Если б любил. Не променял бы меня на конфеты Светкины…Видно, правы его родственники, ему нужна не такая невестка как я…
– Может он сам решит, кто ему нужен?
– А он уже и решил…Видишь, ему хорошо со Светланой.
Через несколько дней Василий пришел в общежитие с букетом белой сирени. Ему удалось продать свою картину, он купил невесте красивую косынку и решил сегодня поговорить с Надей.
– Эй, паренек, ты к кому это? – грозно спросила вахтерша.
– Я к Надежде из сто пятой, пригласите?
– А некого приглашать. Уехала она.
– Куда уехала?
– Ну, а я знаю? Уволилась с фабрики и уехала. Сказала навсегда…
Много лет утекло с того времени. Жизнь почти прошла. Она больше ничего не слышала о Василии. Надя много думала о том, как бы у них все сложилось, если она тогда не сбежала. Любила ли она Василия? Сейчас уже трудно сказать. Наверное, любила, ведь так ей было больно тогда…
В память о той первой любви осталась только спрятанная когда-то на чердаке книжка.
Мысли Надежды Сергеевны прервала Ирина.
– Бабуль, можно я возьму себе эту книгу?
– Да, детка, бери. Пусть она останется тебе на память обо мне.
– Значит, это твой портрет…
– Давай-ка, внучка, передохнём и попьем чайку. У меня ещё черничное варенье припасено. Твоё любимое…