СИЛЬНЕЕ БРОНИ
(в новой редакции)
Часть – 2
(продолжение)
15 апреля 1944 года.
4-й Украинский фронт.
Район Севастополя.
В штурмовой авиации группа машин в боевом строю делилась на пары. В такой паре первый самолёт назывался «ведущим», а второй «ведомым». Ведомый экипаж, кроме прикрытия «ведущего», выполнял все произведённые им действия. Если «ведущий» пускал реактивные снаряды, «ведомый» делал то же самое, а если бросал бомбы, то их бросал и «ведомый».
Это логичное правило позволяло наносить эффективные удары по боевой технике и живой силе противника. Бросить «ведущего» считалось преступлением. Таким ведомым у Василия Козенкова был командир звена, лейтенант Борис Бучин. Он всегда надежно прикрывать в бою самолет своего командира постоянно рискуя жизнью.
В одном из боёв, они, умело маневрируя под зенитным огнём, произвёли два боевых захода и разбили бомбами несколько самоходных орудий. Но на третьем «круге», самолет Бучина был подбит зенитной артиллерией и загорелся.
Для погашения пламени он стал производить стремительные атаки с большим углом пикирования. Видя, что пламя затушить невозможно, он всё же сумел выйти из зоны огня, подав команду воздушному стрелку прыгать с парашютом, но появившиеся «Мессершмитты» начали преследовать горящий штурмовик.
Отбиваясь сразу от трех истребителей, Бучин почувствовал, что в какой-то момент машина перестала управляться и объятая пламенем, клюнув носом, опрокинулась в штопор. Едкий дым наполнил кабину самолета. «Надо прыгать! Только без паники. Это обычное дело для летчика» – стучало в висках. Борис дернул за шнур, пытаясь открыть фонарь самолета, но он не поддавался.
Воспаленный мозг, в поисках решения, проецирует одну картину за другой, безудержно толкая к новым действиям. «Надо попробовать еще!» Напрягая все силы, Бучин все же сдвинул фонарь немного назад. Появилась небольшая щель, в которую удалось просунуть голову. Горящим потоком огня обожгло лицо. «Надо пробовать просунуть хотя бы одно плечо! Кажется, удалось! А теперь что есть силы надо надавить на фонарь!»
Пламя от горящего мотора еще сильнее обжигает лицо и руки. От огня некуда деться. Он уже везде. И все же с треском и скрежетом фонарь открылся. «Можно прыгать!» Свежий поток воздуха приятно холодит лицо. Боль на время уходит. Парашют открылся не полностью и скорость падения стремительно растет. А «Мессершмитты» продолжают атаковать, пытаясь расстрелять его из пулеметов.
«Бьют с упреждением ниже ног!» - Борис чувствует, как пролетают эти очереди и инстинктивно поджимает ноги под себя. «Мессеры» уходят, чтобы зайти на второй круг и добить летчика, но ему в это время удается приземлиться. Парашют относит ветром в сторону. Три истребителя один за другим проносятся над его головой и бьют длинными очередями по парашюту и снова уходят на третий круг.
«Надо где - то укрыться!» Бучин отстегивает парашют и бежит к дороге от леса. Успевает добежать до обочины и упасть в яму. Снова возвращаются «Мессершмитты», но Бучина они уже не видят. Обстреливают наугад пространство у леса и уходят.
Выжидая время, Бучин лежит на спине и смотрит в чистое небо. Боль пронизывает обгоревшее лицо и руки так, что начинает щемить сердце. Что делать он еще не знает, просто лежит и смотрит в небо. С болью приходит беспокойство: «Ведь на этой земле хозяйничает враг. Надо уходить, укрыться, и идти к своим через линию фронта. Но только к своим!»
Достает из правого сапога самодельную финку и начинает копать углубление в земле. Затем снимает комбинезон и разрезает его на две части, оставляя для себя только его верхнюю часть. Вторую часть комбинезона, летный шлем и гимнастерку с погонами укладывает в ямку и засыпает землей. Остаётся в кирзовых сапогах, солдатских шароварах, свитере и куртке от комбинезона.
Награды и документы прячет в куртку, так чтобы в любой момент её можно быстро снять и спрятать. Пистолет сует за пояс, а финку снова в правый сапог. В это время на дороге появляется отечественная полуторка. Вот оно и спасение! От радости кружится голова, исчезает боль. Но нет! В кузове немецкие солдаты с овчарками, они явно едут на поиски сбитого летчика. Значит надо срочно уходить!
«Где-то здесь рядом есть селение, он его видел на карте и потом, когда падал с парашютом. Это здесь между дорогой и небольшим лесом справа от него. Надо идти туда!». Но сейчас с этой стороны бегут к нему мальчишки. Они видели весь бой и тот момент, когда он приземлялся.
Самый рослый мальчуган подбегает первым.
- Дядя, а вы наш летчик?
- Наш, наш! Немцы есть в селе?
- Нет! Сегодня они ушли на работу, строить какие-то позиции.
- Понятно! А наши где?
- Наших здесь нет. Они там за лесом, но дороги к ним мы не знаем. Пойдемте к нам, мой отец воевал, он все знает и поможет вам.
Подошли к селу, а потом и к дому мальчика. Увидев детвору с незнакомцем из окна, отец парня сам вышел к ним навстречу. Не здороваясь, начал говорить:
- Я крымский татарин. Мы воюем за «советы», чтобы изгнать немцев с нашей земли. Гитлер шайтан. Самый неверный из неверных! Но ему не уйти от кары Всевышнего!
- Сын говорит, что вы воевали?
- Воевал, но был сильно ранен, а как выжил и сам не знаю.
Татарин подымает рубаху и показывает ранение. Кривой красно-синий шрам проходит через весь живот и грудь до самой шеи.
- И где же это вас так? – качает головой Бучин.
- В пехоте. Там бывает и похуже. Пошли в дом, у меня есть рыбий жир, смажем тебе лицо и руки. Покушаем, да и переодеться тебе надо, а то немцы сразу поймут, что ты военный.
Как только вошли в горницу, татарин смазал лицо и руки Бучина рыбьим жиром и стал накрывать стол тем скудным провиантом, что был в его доме. Не успели переодеться и перекусить, как вновь прибежал сын хозяина.
- Ата! Там, у леса, русские солдаты!
- Сколько их?
- Четыре человека с автоматами.
- Беги к ним и скажи начальнику, чтобы шли к нам. И еще скажи, что немцем в селе нет.
- Хорошо, ата! Я мигом сбегаю к ним с мальчишками.
Вскоре к дому подошли четыре автоматчика. Это были полковые разведчики. Старший из них, тридцатилетний сержант, проверив документы Бучина, спросил.
- Идти вы можете?
- Да, могу.
- А оружие у вас есть?
- Да есть «ТТ» и две обоймы к нему.
- Хорошо, тогда пойдете с нами в полк, а там уже разберутся и окажут вам помощь. Шли более суток тем же маршрутом, по которому разведчики вышли к селу. В полку, сержант, доложив начальнику разведки о выполнении задания, отвел Бучина в медпункт, где ему обработали раны и сделали перевязку. Но уже на выходе из медпункта, его ожидал капитан «Смерша».
- У вас есть, какие либо документы?
- Да, есть временное удостоверение личности.
Борис вынул из кармана куртки сложенный вчетверо помятый листок и протянул его капитану.
- Значит летчик?
- Да, летчик штурмовой авиации.
- Где и когда успели переодеться? – интересуется капитан.
- У хозяина дома. Там, где меня забрали ваши разведчики.
- Я это знаю, но обязан проверить поступившую информацию. У меня к вам больше вопросов нет, - улыбнулся капитан и возвратил удостоверение Бучину.
- Спасибо, что дальше? – спрашивает "смершевца" Борис.
- Здесь рядом, в Сарабузе, штаб истребительной дивизии. Сейчас мы поедем к ним, а они уже решат, как доставить вас в полк.
Сарабуз.
Штаб истребительной
авиационной дивизии.
Командир дивизии, выслушав Бучина, сразу же связался с полковником Прутковым.
– Прутков! Это я Каргин. Ко мне здесь привезли вашего Бучина, он был сбит и сильно обгорел. Надо забрать его, а то запишу к себе в истребители.
– Хорошо. Спасибо, Александр Александрович! Ты его там подлечи, а я вышлю за ним «По-2». Прими.
- Приму, Степан Дмитриевич. До свидания!
Прутков сразу же вызывает дежурного офицера.
– Отправьте «По-2» к полковнику Карягину. Там у него объявился Бучин. Его надо забрать и доставить в полк на лечение.
Продолжение следует...