Ф.Э. Бернетт
Кукольный дом
(История, рассказанная Королевой Фей)
Это - история о двух кукольных семействах, одно из которых мне очень понравилось, а другое совсем не пришлось по душе. Когда вы будете читать ее, то запомните: если вы думаете, что куклы никогда ничего не делают, то очень ошибаетесь. Куклы могут делать все, что захотят: танцевать и петь, играть на фортепьяно и развлекаться. Но они двигаются и говорят только тогда, когда люди отворачиваются и не смотрят на них. Стоит кому-нибудь взглянуть - и все куклы тут же замирают. Феи часто приходят к ним в гости, но лишь в те дома, где куклы милы и дружелюбны, ведь если вы тщеславны или злы, то никогда ни одна фея не заглянет к вам в гости.
Королева Фей.
Старый кукольный дом притаился в углу детской – и заметьте, не в лучшем углу, ведь угол за дверью – не очень выгодное место. Дом задвинули туда, чтобы он не мешался под ногами после того, как Синтии на день рождения подарили Новый Замок. Как только девочка увидела этот Замок, ее совсем перестал интересовать старый дом, она его даже стыдилась и поэтому решила, что угол позади двери вполне подойдет для жилища, обитателями которого были всего лишь старые потертые куклы. Для новых же кукол в красивом большом и новом Замке были приготовлены изящные стулья и столики, ковры и занавески, украшения и картины, кровати и ванны, лампы и книжные шкафы. Переднюю дверь украшал дверной молоточек, а в стойле на заднем дворе стояла повозка, запряженная пони. Как только Синтия все это увидела, она воскликнула:
- О, какой чудесный кукольный замок! Куда же теперь девать мой Старый Дом? Он выглядит таким некрасивым и старомодным рядом с новым замком.
Так дом получил свое название. Раньше его всегда называли просто Кукольным Домом, но когда задвинули в угол, то стали называть Старым Домом - и больше никак.
Новый Замок был большим, новым, имел все современные усовершенствования, и рядом с ним, конечно, весьма старомодным выглядел Старый Дом, который принадлежал еще бабушке Синтии. Его сделали в те дни, когда Королева Виктория была маленькой девочкой, а электричества не было даже в кукольных домах Принцесс. Бабушка Синтии очень заботилась о доме, потому что она была хорошей хозяйкой в свои семь лет. Но Синтию хорошей хозяйкой назвать было нельзя: она не обивала заново потемневшую мебель, не оклеивала стены новыми обоями, не проветривала ковры и постельные принадлежности. Ей ни разу не пришло в голову сшить кукольному семейству новую одежду, поэтому их платья и шляпы со временем потерлись и потеряли свой вид. Видите ли, когда Королева Виктория была маленькой девочкой, куклы-девочки наряжались в странные платья и длинные панталоны, а куклы-мальчики носили забавные брюки и пальто, один взгляд на которые заставил бы вас рассмеяться.
Но кукольное семейство, живущее в Старом Доме, знавало и лучшие дни. Я и мои Феи помним, как еще совсем новенькие куклы были подарены на день рождения и вызвали столько же восхищения, как сейчас жители Нового Замка. Бабушка Синтии танцевала и хлопала в ладоши, а потом встала на колени и вынимала кукол одну за другой, восхищаясь их великолепными платьями и давая каждой из них звучное имя.
- Эта - Амелия, - говорила она, - эта - Шарлотта, эта - Виктория Леопольдина, эта Аурелия Матильда, эта - Леонтина, эта - Клотильда, а мальчиков я назову Огастус, Роланд, Винсент и Чарльз Эдвард Стюарт.
В течение долгого времени новые куклы вели очень веселую светскую жизнь: устраивали приемы и балы, были представлены при Королевском Дворе, женились и создавали семьи, болели скарлатиной и коклюшем. Случались даже похороны. Но это было давным-давно, а теперь все изменилось.
Дом постепенно ветшал, одежда стала просто ужасной. Аурелия Матильда и Виктория Леопольдина разбились вдребезги и были выброшены в мусорный ящик; Леонтину, бывшую первой красавицей семейства, Синтия однажды ночью забыла на коврике возле очага, и с лица куклы сошла почти вся краска, а ногу ей откусил щенок ньюфаундленда, отчего Леонтина лишилась своей былой красоты. Что касается мальчиков, то Роланд и Винсент куда-то исчезли. Шарлотта с Амелией полагали, что они убежали на поиски приключений. В Доме остались только Клотильда, Амелия, Шарлотта, бедняжка Леонтина и Огастус с Чарльзом Эдвардом Стюартом.
Но скоро куклы лишились даже своих прекрасных имен. После того, как с Леонтины сошла краска, ее голова покрылась белыми лысыми пятнами, а черты лица совсем пропали, кузен Синтии нарисовал кукле курносый нос, круглые, как блюдца, синие глаза и смешной рот, а на каждой щеке - яркое красное пятно. И тогда они с Синтией назвали ее вместо Леонтины Смешинкой. Кукла, конечно, уже не была красоткой, но ее поднятый нос, круглые глаза и забавный рот всегда смеялись, отчего она выглядела веселой и добродушной.
Шарлотту и Амелию Синтия назвала Мэг и Пэг, а Клотильду – Кубышкой. Огастус стал зваться Трубочистом, а Чарльз Эдвард Стюарт превратился в Паяца. Великолепные имена были забыты.
Если бы кукольное семейство не было таким неунывающим и веселым, то после стольких испытаний их, возможно, свалили бы болезни и аппендицит, а может, они даже умерли бы от печали. Но ничего подобного не случилось. Можете поверить, они видели забавное во всем. Куклы со смехом выкрикивали свои новые имена и смеялись при этом так, что вскоре привыкли к ним и даже полюбили. Когда розовые шелковые оборки Мэг были порваны, она, не печалясь, скрепила их булавкой; когда котенок, играя мантильей Пэг, изорвал ее в клочки, кукла зашила ее и носила опять; когда Паяц потерял почти целую штанину, он только засмеялся и сказал, что теперь ему будет легче делать сальто, и что он даже хотел бы, чтобы другая штанина тоже оторвалась.
Вы никогда не видели другого такого забавного семейства! Эти куклы умели сочинять истории и разыгрывать их, изобретать всевозможные игры. Моим Феям это так нравилось, что я не могла не позволить им бывать в гостях в кукольном доме. Они отправлялись туда позабавиться вместе с Мэг, Пэг, Смешинкой, Паяцем и Трубочистом даже тогда, когда у них была работа в Волшебной стране. Но мне тоже нравилось это веселое семейство, поэтому никогда фей не ругала, а даже сама часто заходила навестить кукол. Они были настолько добродушными и всегда в таком хорошем настроении, что каждый, кто знал их, не мог не полюбить. И только Синтия считала обитателей Старого Дома всего лишь потрепанными голландскими куклами - а голландские куклы были теперь весьма не в моде. Но, по-моему, Синтия просто была не очень-то хорошей девочкой и не заботилась о том, что уже не было новым.
Вскоре и порвавший мантилью котенок полюбил кукольное семейство, а щенок ньюфаундленда так сожалел о левой ноге Леонтины, что всегда старался загладить свой неблаговидный поступок. Он даже предлагал жениться на прекрасной девице, как только станет достаточно взрослым, чтобы носить ошейник, но Леонтина сказала, что никогда не покинет свою семью. Этому все были рады, потому что, перестав быть красоткой, она стала замечательной хозяйкой, делала всю работу на кухне, варила травяные чаи и крепкий бульон, когда кто-нибудь болел. И щенок ньюфаундленда понял, что она права, потому что вся семья просто обожала Смешинку и не могла обойтись без нее.
Мэг, Пэг и Кадушка тоже могли бы выйти замуж, если бы захотели: два воробья и мышь-джентльмен не раз делали им предложение. Но Мэг и Пэг, как и Смешинка, не могли даже подумать о том, чтобы оставить семью - это помимо нежелания жить в гнездах и высиживать яйца. Кубышка же сказала, что ее сердце было бы разбито, если бы она не могла остаться со Смешинкой, а поскольку та не любит сыр, крошки и мышей, то они никогда не смогут жить вместе в мышиной норке. Но ни мышь-джентльмен, ни воробьи не обиделись, потому что им было отказано очень деликатно, и они продолжали свои визиты в Старый Дом так же, как и прежде.
Все жили весело и счастливо, пока в детской не появился Новый Замок. Когда няня взяла Старый Дом и отнесла в угол за дверь, это было полной неожиданностью для испуганных Мэг, Пэг, Кубышки, Паяца и Трубочиста (Смешинка в это время ушла за покупками). Мебель шаталась и падала, куклы хватались за все, за что могли ухватиться. Кубышка завалилась под стол, Паяц сел в ящик для угля, но, несмотря на все это, они не потеряли присутствия духа и, когда няня со стуком поставила дом на пол, встали и рассмеялись. Потом они подбежали к окнам, выглянули из них и снова засмеялись.
- Мы не будем огорчаться, - сказал Паяц, - что вместо наших великолепных имен нас назвали Мэг, Пэг, Кадушкой, Паяцем и Трубочистом, а наш дом получил имя «Старый Дом». Нам волноваться не из-за чего! Давайте возьмемся за руки и будем танцевать.
Куклы взялись за руки и танцевали по кругу, высоко поднимая ноги, а их потрепанные одежды весело развевались. В эту минуту вернулась Смешинка. Няня нашла ее под стулом и всунула в дом через окно. Смешинка сидела в гостиной, на диване с дырявой обивкой, через которую выглядывала солома. Кукла выставила вперед свою единственную ногу, шляпа и шаль съехали набок, корзина, висевшая на левой руке, была полна вещей, купленных на рынке. Она запыхалась и побледнела – ведь ее подняли в воздух так внезапно, - но ее глаза-блюдца и забавный рот выглядели такими же веселыми, как обычно.
- Если бы вы знали, что я только что слышала! – в тревоге воскликнула она.
Все вскочили и собрались вокруг нее:
- Что, что ты слышала?
- Няня сказала ужасную вещь, - ответила им Смешинка. - Когда Синтия спросила, что теперь делать со Старым Домом, та ответила: «Пока я поставлю его за дверь, а затем прикажу отнести вниз и сжечь. Таким вещам не место в приличной детской».
-Что? – воскликнул Паяц.
- Нет! - простонал Трубочист.
-О! О! О! - закричали Мэг, Пэг и Кубышка. – Неужели они сожгут наш дорогой Старый Дом?
И слезы побежали по их щекам.
Паяц вдруг сел на пол и обхватил голову руками.
- Мне все равно, старый он или нет, - сказал он. - Это наш дом, единственный дом, который у нас когда-либо был.
-Я никогда не захочу жить в другом доме, - воскликнула Мэг.
Трубочист прислонился к стене, засунув руки в карманы.
- Я не уехал бы отсюда, даже если бы меня сделали королем Англии, - сказал он.- Букингемский Дворец и вполовину не так хорош.
-Мы здесь так весело жили, - всхлипывала Пэг, а Кубышка только качала головой и вытирала глаза рваным носовым платком.
Никто не знает, что случилось бы с ними, если бы Паяц, как обычно, не подбодрил всех.
- Слушайте! – воскликнул он. - Вы слышите этот шум?
Куклы прислушались и услышали грохот. Паяц подбежал к окну и выглянул из него, а затем отбежал, усмехаясь:
- Это няня ставит кресло перед домом, чтобы скрыть его от глаз. Ура! Ура! Если они не будут видеть Старый Дом, то забудут про нас и не сожгут. Наш милый Старый Дом оставят в покое, и Синтия будет нас меньше тревожить. Давайте же возьмемся за руки и потанцуем!
Куклы взялись за руки и снова принялись танцевать. Все были так рады, что смеялись и смеялись, пока не упали на пол, как делали прежде. Куклам казалось, что они спасены - по крайней мере, на время. Большое мягкое кресло скрыло их; а няня и Синтия, казалось, забыли, что Старый Дом вообще существует. Синтия так восхищалась Новым Замком, что не играла ни с чем другим еще много дней. Но вместо того, чтобы завидовать своим великолепным соседям, обитатели Старого Дома веселились, наблюдая за ними из окон.
Надо сказать, что в Старом доме почти не осталось целых окон: одни были разбиты, другие заткнуты тряпками и бумагой. Мэг, Пэг и Трубочист выглядывали из одного окна, а Кадушка и Паяц - из другого. Даже Смешинка из кухонного окна могла наблюдать за тем, что творилось в кухне Замка, что иногда мешало ей мыть посуду и чистить картофель. Это было так интересно!
Нет слов, куклы Замка оказались великолепными - сплошь лорды и леди. Такими же великолепными были их имена: леди Гвендолен Вер де Вер, надменная, с темными глазами и волосами, гордо посаженной головой и высоко поднятым носом; леди Мюриэл Вер де Вер, холодная, прекрасная и безразличная; и насмешливая леди Дорис с пушистыми золотыми волосами.
Еще в Замке жила Герцогиня Новширская и ее сыновья, лорд Хьюберт, лорд Руперт и лорд Фрэнсис, которые были так красивы, что любая кукла при виде их могла бы упасть в обморок. Конечно, по Замку бегало множество слуг: горничные, лакеи, повара, судомойки и даже садовники.
- Мы никогда и не мечтали увидеть такое блестящее общество, - сказал Паяц брату и сестрам. – Нам повезло.
- Когда мы наблюдаем за их жизнью, то кажется, что живем там сами, - подтвердили Мэг, Пэг и Кубышка, прижимаясь друг к другу и выставляя носы из чердачного окна.
Им была видна часть роскошной, белой с золотом гостиной, где сидела у камина, читая книгу, Герцогиня, нацепив на нос очки в золотой оправе. Леди Гвендолен надменно играла на арфе, леди Мюриэл холодно слушала ее. Горничная леди Дорис причесывала в спальне золотые волосы хозяйки, лорд Хьюберт с высокомерным видом читал газету, лорд Фрэнсис писал письма знакомым дворянам, а лорд Руперт просматривал письма от титулованных дам.
Кубышка и Паяц толкали друг друга в бок и визжали от восторга.
- Это замечательно, - восклицал Паяц. – Они все такие щеголи! Но лорд Фрэнсис не сможет делать сальто в своих нарядных брюках, да и другие тоже. Хотел бы я посмотреть, как они попробуют сделать вот так.
С этими словами он прокрутил три сальто на середине комнаты, встал на голову и зашевелил в воздухе пальцами ног, пока все не засмеялись так громко, что Смешинка вбежала с кастрюлей в руке - она готовила репу на обед.
- Вы не должны так громко хохотать, - крикнула она. - Если мы будем очень шуметь, то жители Нового Замка начнут жаловаться на такое соседство и могут переехать отсюда.
-Ни за что! - сказал Паяц. - Я ни за что бы этого не хотел!
-Они собираются обедать десятью переменами блюд, - вздохнула Смешинка. - Из кухонного окна мне видно, что готовят в кухне замка. А я могу предложить вам только репу.
- Какая ерунда! - сказал Паяц, - Давайте есть десять перемен репы и притворяться, что каждое блюдо точно походит на то, которое подают в Замке.
- Я люблю репу больше всего – почти всего, - сказал Трубочист. - Я могу съесть десять блюд из репы в один присест.
- Давайте пойдем и узнаем, что у них за блюда, - сказали Мэг, Пэг, Кубышка и Смешинка, - а затем напишем меню на розовой бумаге.
Вы не поверите - именно это они и сделали. Они разделили репу на десять блюд и назвали первое – «Закуска», а последнее – «Мороженое». Трубочист выскакивал из-за стола, притворялся лакеем и объявлял названия блюд таким уморительным образом, что все смеялись, пока почти не умерли со смеху, и сказали, что у них никогда в жизни не было такого роскошного обеда, и что они лучше будут жить за дверью и наблюдать за жителями Нового Замка, чем станут ими сами.
А затем, конечно, куклы взялись за руки и танцевали по кругу, высоко поднимая ноги - от радости. Они всегда находили повод для радости, даже если его не было вообще. Так можно было поднять себе настроение и позабыть про неприятности.
Проходил день за днем. Куклы Старого Дома не отходили от окон. Они наблюдали, как обитатели Нового Замка вставали, как горничные и камердинеры одевали их каждый день в разную одежду. Они видели, как лорды и леди выезжали в экипажах, устраивали приемы и балы. Мэг, Пэг, Кубышка и Смешинка чуть не сошли с ума от восхищения в тот день, когда наблюдали, как леди Гвендолен, леди Мюриэл и леди Дорис одевались в придворные платья с перьями, собираясь быть представленными Королю.
После того, как прекрасные дамы уехали, все семейство село в кружок вокруг камина в библиотеке Старого Дома, и Смешинка читала им вслух статью о Королевской Гостиной из «Иллюстрированного журнала для Леди», а после они решили играть в собственную Гостиную – сделали себе бумажные шлейфы и короны из стеклянных бусинок вместо алмазных диадем, Паяц изображал Короля, все остальные были представлены ему и целовали руку, а затем Королем становились все по очереди. Внезапно Паяцу пришла в голову замечательная мысль: он подумал, что будет весело превратить всех кукол в лордов и леди и провел церемонию посвящения, прикасаясь к их плечам кочергой из гостиной, которую он немного выпрямил. Он велел им встать на колени в ряд, тронул каждого кочергой и сказал:
- Встаньте, леди Мэг и леди Пэг, леди Кубышка и леди Смешинка из Старого Дома – и вы, благородный лорд Трубочист!
Все куклы сразу подпрыгнули и стали делать поклоны и реверансы. Самого же Паяца превратили в Герцога.
На следующий день им пришлось немного поволноваться. Няня была в плохом настроении. Она убирала в детской и, отодвинув кресло, увидела Старый Дом.
- Этот хлам еще здесь! - воскликнула она. - Я совсем забыла про него. Нужно отнести его вниз и сжечь. Пойду и велю одному из лакеев сделать это.
Мэг, Пег и Кубышка были на чердаке и услышали ее слова. Они так спешили спуститься по лестнице, что скатились по ней кубарем, и Трубочисту с Паяцем пришлось броситься их подбирать. Из кухни на шум прибежала запыхавшаяся Смешинка.
-О! Наш дом собираются сжечь! – плакали Мэг и Пэг, обнимая братьев.
- Позвольте мне выброситься из окна! - кричала Кубышка.
-Я не знаю, как у них хватает сердца жечь дом, где живут люди! – сказала Смешинка, вытирая глаза кухонной тряпкой.
Паяц побледнел, но вовремя вспомнил, что является главой семьи.
- Ну-ка, леди Мэг, леди Пег и леди Кубышка, - сказал он, - давайте-ка все успокоимся.
- Мы не сможем быть спокойными, когда сжигают наш дом, - сказал Трубочист.
Паяц только щелкнул пальцами.
- Фу! – сказал он. - Мы сделаны из древесины, и нам это не повредит. Мы вспыхнем, словно фейерверк, взлетим в воздух и увидим все с высоты. Возможно, это будет так же забавно, как все, что мы когда-нибудь делали.
- Но наш хороший старый дом! – жалобно сказала Смешинка. - Я так его люблю. Кухня здесь очень удобная, пусть даже духовка больше не работает.
Опасность приближалась - няня действительно пыталась отодвинуть кресло. Но оно не двигалось, и я скажу вам почему. Одна из моих Фей, которая все это слышала, вызвала меня, и я тут же прибыла с целой армией моих Рабочих, которые (хотя няня не могла видеть их) удерживали кресло на ковре так, что оно не двигалось с места.
Я, Королева Фей, отправилась вниз и заставила лакея вспомнить, что для Синтии принесли посылку, которую он немедленно должен отнести наверх в детскую. Он сразу поднялся туда, и Синтия запрыгала, увидев его с коробкой в руках.
-О! – сказала она. – Это, должно быть, кукла, которая сломала ногу и была отправлена в больницу. Это Леди Пэтси!
Она открыла коробку и вскрикнула от радости. Там действительно лежала леди Пэтси (ее полное имя было Патрисия) в длинной ночной рубашке, отделанной кружевом, с забинтованной ногой и парой крошечных костылей, а рядом помещалась кукла-медсестра.
Синтия так увлеклась рассматриванием леди Пэтси и ее костылей, что ни о чем ином уже не могла и думать, а мои Феи тем временем тихонько подвинули кресло на место. Старый Дом скрылся из виду и снова был забыт.
Семейство вздохнуло с облегчением и село в кружок на полу, вытирая лбы тем, что подвернулось под руку. Паяц, например, использовал для этого вышитую салфеточку со стола.
- Как мы обязаны Вам, Королева! - выпалил он. - Эти тревоги из-за пожара просто ужасны.
- Оставьте тревоги, - сказала я тогда им, - я обо всем позабочусь.
- Пушинка! – скомандовала я Фее, которая стояла рядом. - Ты останешься здесь и поднимешь тревогу, если дому что-нибудь будет угрожать.
И я улетела, чувствуя, что сделала в это утро доброе дело. Но это было лишь началом волнующих событий, и многие из них были связаны с леди Пэтси.
Конечно, обитатели Старого Дома скоро забыли о своем испуге и начали веселиться, как обычно - такой уж был у них характер. Они никогда не нянчились с неприятностями, как выразился Паяц, и был совершенно прав. Если вы переживаете из-за неприятности, нянчитесь с нею, укладываете ее спать даете ей крепкий бульон и кашу, то она никогда не покинет вас.
Наибольшее восхищение всего кукольного семейства теперь вызывала леди Пэтси. Обитатели Старого Дома решили, что она – самая симпатичная из всех кукол Нового Замка. Леди Пэтси не задирала нос, но и не весила его, никогда не насмешничала. У нее были ямочки в уголках рта, длинные волнистые ресницы, вздернутый носик и яркие и смеющиеся глаза.
- Она - самая умная в своем семействе, - сказал Паяц. - Я уверен в этом.
Будучи больной, леди Пэтси не выходила из своей комнаты, а лишь сидела в мягком кресле у окна. Куклы Старого Дома по-прежнему толпились у своих окон и глядели на нее с обожанием.
Вскоре все заметили, что Паяц часто отсутствует. Однажды утром Смешинка поднялась на чердак и нашла его сидящим на окне и смотрящим вдаль.
- Герцог! - сказала она (видите - они всегда пытались помнить титулы друг друга). - Герцог, что вы делаете здесь?
- Смотрю на нее, - ответил он. - Я влюблен. Я влюбился в нее в ту минуту, когда Синтия вынула ее из коробки. Я собираюсь жениться на ней.
- Но она – леди в высшей степени, - сказала Смешинка, весьма встревоженная.
- Именно поэтому она меня достойна, - сказал Паяц жизнерадостно. - Леди в высшей степени всегда женятся на привлекательных мужчинах в лохмотьях. Если бы я был в нарядном костюме, она и не посмотрела бы на меня. Я очень красив, ты знаешь, - и он повернулся и подмигнул Смешинке таким восхитительно дерзким образом, что она внезапно почувствовала, что он действительно очень красив, хотя и не думала об этом прежде.
- Минуточку, - сказал он внезапно. - Я только что придумал, как можно привлечь ее внимание. Где веревка?
Смешинка побежала и принесла моток веревки, который недавно им подарил котенок Синтии. Все поднялись наверх, чтобы увидеть, что собирается сделать Паяц. Они все с восторгом услышали, что он влюбился в прекрасную и забавную леди Пэтси. Паяц стоял посреди чердака и разматывал веревку.
- Что вы собираетесь делать, Герцог? – закричали все.
- Сейчас увидите, - он сказал, и он начал плести из веревки лестницу. Когда он закончил, то прикрепил один ее конец к балке, а другой спустил из окна.
- Из окна Леди Пэтси хорошо видно Старый Дом, - сказал он, - и она часто смотрит на нас, наблюдает за нами столько же, сколько мы наблюдаем за ней, и часто хихикает, когда мы веселимся. Вчера, когда я бегал за Леди Мэг, Леди Пэг и Леди Кубышкой вокруг дома и делал сальто через каждые пять шагов, она смеялась, прикрывая рот носовым платком. Когда мы взялись за руки и танцевали, а потом упали, она опять смеялась. Если я спущусь по веревочной лестнице, это привлечет ее внимание, а потом я еще что-нибудь придумаю.
Паяц начал спускаться по лестнице, и в ту же самую минуту все увидели, что леди Пэтси высунулась из своего окна, чтобы посмотреть на него. Куклы Старого Дома столпились вокруг окна и хихикали, наблюдая за ними.
Паяц три раза перекувыркнулся, встал на ноги и сделал веселый поклон. Весь Старый Дом увидел, что леди Пэтси улыбнулась. Тогда Паяц прошелся, как настоящий герцог – важно скрестив руки на груди, в рваной старой шляпе, сдвинутой на ухо. Леди Пэтси засмеялась. Паяц встал на голову и послал воздушный поцелуй. Леди Пэтси закрыла лицо и затряслась от смеха.
Паяц встал в позу, изящно отставив ногу в порванной штанине, притворился, что в руках у него гитара, и запел:
Шлет Вам привет наш Старый Дом,
Этот дом отправлен на слом,
Отправлен в изгнанье, в угол, за дверь,
И из-за кресла не виден теперь
(Только взгляните, о, Леди!).
Дом неказист, и в лохмотьях – жильцы,
Но это неважно – они молодцы,
Не будут по пустякам унывать,
Будут смеяться и танцевать
(А я Вас люблю, моя Леди).
Признайте – песня моя неплоха.
Я лучше не мог сочинить стиха,
Но, совсем не печалясь о том,
Весь день простою под вашим окном.
(Только взгляните, о, Леди!)
Окончив песню, Паяц так лихо станцевал жигу, что лохмотья его одежды развевались по воздуху, потом опять сделал поклон, послал еще один воздушный поцелуй, и молнией вскарабкался по лестнице обратно на чердак.
После этого леди Пэтси еще долго сидела у окна и не позволяла медсестре уложить себя спать, а леди Гвендолен, леди Мюриэл и леди Дорис не могли понять, в чем дело. Леди Гвендолен сказала надменно, презрительно и зло:
-Если вы будете часто сидеть здесь, те жалкие людишки из Старого Дома подумают, что вы смотрите на них.
- А я и смотрю, - сказала леди Пэтси, улыбаясь всеми ямочками. - Они такие забавные.
Леди Гвендолен немедленно упала в обморок, и медсестра с трудом привела ее в себя.
Когда куклы из Замка, проезжая в экипаже или гуляя в саду, замечали кого-нибудь из обитателей Старого Дома, то задирали носы и громко фыркали. Несколько раз Герцогиня сказала, что необходимо переехать, чтобы избавиться от такого соседства.
Однажды лунной ночью леди Пэтси сидела у окна и услышала свист в саду. Когда она осторожно выглянула, то увидела, что под окном стоит Паяц с веревочной лестницей под мышкой и машет ей рваной шляпой.
- Привет, - прошептал он так громко, как мог. - Вы сможете поймать лестницу, если я брошу ее вам?
- Да, - ответила она тоже шепотом.
- Тогда ловите, - и он бросил конец веревки, и леди Пэтси поймала его с первого раза.
- Теперь тяните, - сказал Паяц.
Она тянула и тянула, пока лестница не коснулась окна, а затем привязала ее к крюку под подоконником. Паяц быстро вскарабкался по лестнице.
- Вы выйдете за меня замуж? – без предисловий спросил он. - Я небогат и одет как чучело, но может быть…
Леди Пэтси захлопала в ладоши.
-Я ем очень мало, - сказала она, - и согласна вообще обойтись без еды, если только смогу жить в вашем забавном доме.
- Это смешной ветхий сарай, не так ли? - усмехнулся Паяц. - Но зато у нас весело. Мы живем, смеясь. Хотели бы вы спуститься по лестнице и навестить наш веселый Старый Дом?
- О! С удовольствием, - сказала леди Пэтси.
Паяц помог ей спуститься по лестнице и на руках отнес в Старый Дом, где Мэг, Пэг, Кубышка, Смешинка и Трубочист столпились вокруг нее с радостными восклицаниями.
Сначала они не решались поцеловать Леди Пэтси. Она была такой милой, а на ее платье было так много кружев, что они боялись испачкать его своими старыми тряпками. Но леди Пэтси не заботилась о кружевах, и сама начала целовать и обнимать их всех.
- Я всегда хотела побывать у вас, - говорила она. – В Замке так уныло, что я согласна была для разнообразия даже сломать ногу. Герцогиня сидит, надев золотые очки, около очага и читает, леди Гвендолен играет на арфе, леди Мюриэл холодно слушает ее, леди Дорис над всеми насмехается, лорд Хьюберт с умным видом читает газету, лорд Фрэнсис пишет письма знакомым дворянам, лорд Руперт просматривает письма от титулованных дам - я готова кричать от всего этого. И мне так приятно видеть вас, дорогие мои, танцующих в ваших стареньких платьях, смеющихся и изобретающих веселые игры!
Куклы повели ее осматривать дом, и она звонко смеялась, откидывая назад свою кудрявую головку, когда Паяц показывал ей дырки в ковре, порванную обивку диванов, солому, торчавшую из кроватей, качающиеся ножки стульев. Она никогда не видела ничего подобного прежде.
- В нашем Замке нет ничего забавного, - решила она. – Там ничто не падает, не рвется, не качается, там все новое и скучное.
-Но я думаю, что мы должны сказать ей, Герцог, - сказала Смешинка, - что наш дом в один прекрасный день могут сжечь.
Леди Пэтси перестала смеяться, когда услышала это, но быстро сказала:
- О, они никогда не сделают этого. Они забыли про вас.
Паяц поддержал ее:
- Давайте не думать об этом. Возьмемся за руки и будем танцевать и смеяться, как обычно.
Они так и сделали - и леди Пэтси смеялась громче всех. После этого вечера она часто убегала из Замка повеселиться в Старом Доме. Иногда она даже оставалась ночевать в спальне Мэг и Пэг, но так как они по очереди изобретали все новые игры и истории, то часто не ложились спать до самого утра. Куклы Замка в то же время становились с каждым днем все надменнее, задирали головы выше и выше, фыркали громче и громче.
Они никогда не теряли возможности выказать свое презрение, а Герцогиня однажды даже написала Синтии письмо, что они настаивают на переезде в более приличный район. Она положила письмо на стол, но мышь-джентльмен ночью унес его, поэтому Синтия никогда его не увидела, и я полагаю, что это было к лучшему, потому что Герцогиня писала ужасно - даже для куклы.
Знаете ли вы, что случилось дальше? Однажды утром Синтия начала играть в то, что все куклы Нового Замка болеют скарлатиной. Она раздела их, уложила в кровати и дала им лекарство, но не могла найти леди Пэтси, потому что та ночевала в Старом Доме и в это время веселилась на балу, где Паяц щеголял в жестяной короне.
Синтия играла в скарлатину почти весь день. Герцогиня, леди Гвендолен, леди Мюриэл, леди Дорис, лорд Хьюберт, лорд Фрэнсис и лорд Руперт чувствовали себя все хуже и хуже. К вечеру они все лежали в бреду. Поставив лорду Фрэнсису и леди Гвендолен горчичные пластыри, Синтия внезапно встала и ушла, оставив кукол на произвол судьбы, словно их здоровье не имело никакого значения. Посреди ночи Мэг, Пэг и Леди Пэтси внезапно проснулись.
- Слышите шум? - спросила Мэг, поднимая голову от рваной старой подушки.
- Да, я слышу, - сказала Пэг, садясь и натягивая рваное старое одеяло до подбородка. Леди Пэтси подпрыгнула – в ее волосах запутались перья, выпавшие из рваной подушки. Она побежала к окну и прислушалась.
- Мэг, Пэг! – крикнула она. – Этот шум доносится из Замка! Синтия оставила больных без присмотра, и они все кричат и стонут.
Мэг и Пэг тоже вскочили.
- Давайте пойдем и позовем Смешинку, Кубышку, Трубочиста и Паяца, - решили они и помчались к лестнице, но там столкнулись с остальными, которых тоже разбудил шум.
Уже через минуту все уже были в Новом Замке, где нашли слуг крепко спящими, хотя шум был ужасен. Самые громкие стоны слышались из комнат леди Гвендолен и лорда Фрэнсиса, потому что пластыри ужасно жгли.
Смешинка взяла дело в свои руки, потому что знала о болезнях больше всех. Она послала Трубочиста разбудить слуг, приказала принести горячую и холодную воду, лед, припарки, отругала медсестру за то, что та не выполняет свои обязанности. Она сняла пластыри, дала больным бульон, сироп от кашля и касторку. Каждый из обитателей Старого Дома кого-нибудь успокаивал, уговаривал, клал на лбы холодные компрессы, пока лихорадка не утихла. Куклы Замка лежали, откинувшись на подушки, бледные и слабые, но благодарно улыбались тем самым старым куклам, при виде которых они раньше задирали носы и фыркали.
Леди Гвендолен заговорила первой, и от ее прежней надменности не осталось и следа.
- О, дорогие соседи! – сказала она. - Никогда, никогда, не буду я презирать вас. Никогда, никогда!
- Вот это правильно! - сказал Паяц грубовато-весело. – Да и никого другого вам не захочется презирать - это было бы ошибкой. А сейчас посмотрите, как я хожу на голове. Это подбодрит вас.
Он делал сальто, ходил на голове и шевелил пальцами ног, пока внезапно не послышалось фырканье с одной из кроватей. Это лорд Хьюберт начал смеяться. Потом засмеялся лорд Фрэнсис. Леди Дорис взвизгивала от восторга, леди Мюриэл хихикала, леди Гвендолен и Герцогиня, хохоча, катались по кроватям.
- Какой вы забавный! - сказала леди Гвендолен. – Подумать только, что мы так плохо к вам относились.
- Все будет в порядке, - сказал Паяц. - Ничто не вылечивает скарлатину так, как веселье. Давайте возьмемся за руки и потанцуем. Вы устанете и хорошо заснете.
Так они и сделали, а когда закончили, все больные улеглись в кровати и заснули крепким сном.
Возвращаясь домой, обитатели Старого Дома размышляли, почему Синтия оставила больных скарлатиной без присмотра. Наконец Смешинка решилась рассказать им, что она услышала в Новом Замке.
- Герцогиня сказала мне, - медленно выложила она плохие новости, - Герцогиня, сказала, что Синтия ушла, потому что мама предупредила ее, что маленькая Принцесса собирается завтра к ней в гости. Мама Синтии когда-то была фрейлиной Королевы, поэтому маленькая Принцесса иногда приезжает к Синтии. Герцогиня видела (здесь Смешинка заговорила еще медленнее), что няня очень взволновалась и сказала, что в детской должен быть образцовый порядок, поэтому старый кукольный дом нужно отнести вниз и сжечь завтра утром. Вот что сказала Герцогиня…
Мэг, Пэг и Кубышка начали всхлипывать, Трубочист застонал, леди Пэтси схватилась рукой за Паяца, чтобы удержаться на ногах. Паяц засомневался:
- Может, она бредила? – сказал он.
- Нет-нет, - сказала Смешинка, покачав головой. - Я только что дала ей бульон, касторку и обложила ее льдом. Она была так же в сознании, как любой из нас. Завтра утром у нас уже не будет крыши над головой, - она закрыла лицо рваным старым передником и заплакала.
- Если она не бредила, - сказал Паяц, - то завтра утром у нас не будет и головы. Вы должны возвратиться в Замок сегодня вечером, Пэтси. Оставаться в Старом Доме теперь опасно.
Леди Пэтси выпрямилась.
- Я никогда не оставлю вас! – сказала она, и Паяц не смог уговорить ее.
Можете себе представить, какой печальной была эта ночь. Они прошли по всему дому, прощаясь с каждой дыркой в ковре, с каждым потертым диваном, с каждым разбитым окном, с каждым качающимся стулом и столом. Слезы катились по их лицам впервые в жизни. Около шести часов утра Паяц предпринял последнее усилие.
- Давайте возьмемся за руки, - тихо сказал он, - и станцуем еще раз.
Но все было бесполезно. Когда они взялись за руки, то не могли танцевать, просто сели на пол и заплакали. Леди Пэтси обняла за шею Паяца.
Но тут снова появилась я, Королева Фей. Я всегда прихожу в нужное время, когда кто-нибудь находится в беде.
- Встаньте, - приказала им я. Они встали и стали рассказывать мне, что случилось.
-Маленькая Принцесса приедет к Синтии этим утром, - сказал Паяц, - и наш дом сожгут. Это - конец.
- Еще нет, - сказала я. - Предоставьте все мне.
Целая армия моих Фей влетела в окно детской. Няня спешила изо всех сил, чтобы привести все в порядок, но Фей видеть не могла. Они же, как только она наводила порядок в каком-нибудь углу, бежали туда и все разбрасывали, удерживали няню за платье, висели на ее переднике, поэтому она едва могла двигаться и удивлялась, что ходит так медленно. Она все никак не могла навести порядок в детской и так переживала из-за этого, что совсем забыла о Старом Доме - тем более что мои Феи снова скрыли его креслом. Там он и стоял, когда вошла маленькая Принцесса вместе с придворными дамами. Мои феи только что позволили няне закончить приборку детской.
Мэг, Пэг, Кубышка, Смешинка, Трубочист, Паяц и Леди Пэтси столпились у окна. Я сидела на подлокотнике большого кресла, приказав Феям быть наготове.
Принцесса была воспитанной девочкой, она очень вежливо разговаривала с Синтией. Та показала ей всех своих кукол и Новый Замок. Принцесса осмотрела все комнаты и мебель, вежливо восхищаясь ими, но Синтия поняла, что ей было не так уж интересно.
И в самом деле, у Принцессы во дворце было много великолепных кукол, и Новый Замок совсем ее не удивил. Как только я это увидела, тотчас дала приказ своим Феям.
- Отодвиньте кресло, - скомандовала я, - но очень медленно, так, чтобы никто не понял, что оно перемещается.
И они отодвинули его - очень, очень медленно, и никто не видел, как это произошло. В следующую минуту маленькая Принцесса восхищенно воскликнула:
- О! Что это? – и поспешила к Старому Дому, стоящему позади двери.
Синтия покраснела, няня побледнела. Дрожащие куклы закрыли лица руками.
- Это всего лишь старый дом для старых кукол, Ваше Высочество, - пробормотала Синтия. - Он принадлежал моей бабушке. Я думала, что няня его давно сожгла!
- Сожгла! – в ужасе крикнула маленькая Принцесса. - Если бы этот домик был мой, я не сожгла бы его ни за что на свете! О, пожалуйста, отодвиньте кресло и позвольте мне рассмотреть его! Теперь уже не делают такие чудесные домики.
Когда кресло было отодвинуто, Принцесса встала на колени, словно была обычной маленькой девочкой.
- О, какой забавный, - воскликнула она, - чудесный старинный дом со старинными куклами! Он почти точно такой, какой был у моей Бабушки - она хранила его среди своих сокровищ и только издали позволяла мне смотреть на него.
Синтия знала, что бабушка маленькой Принцессы была великой Королевой, перед которой люди становились на колени, целовали ее руку и были обязаны спиной вперед выходить из залы, где она находилась.
Маленькая Принцесса просто светилась от радости. Она нежно и бережно взяла в руки Мэг, Пэг, Кубышку и Смешинку, как будто они были действительно королевскими куклами.
-О, дорогие мои, - воскликнула она. - Посмотрите на их хорошие, добрые лица, на их забавную одежду! Она точно такая же, как одежда куколок Бабушки. Только эти бедняжки нуждаются в новых платьях. Как бы я хотела одеть их снова так же, как они были когда-то одеты, и сделать домик таким, каким он был раньше.
- Этот старый потертый дом? - не веря ушам, переспросила Синтия.
- Если бы он был мой, я сделала бы его точно таким, как домик Бабушки, и любила бы его больше всех моих игрушек. Я никогда не видела у кукол таких смеющихся и добродушных лиц. О, если вы захотите сжечь этот домик, я никогда вам этого не прощу!
-Я никогда не сделаю этого, Ваше Высочество, - запинаясь, сказала пораженная Синтия. Внезапно она наклонилась вперед.
-Вот где моя потерянная кукла! – сказала она. - Это леди Пэтси. Как она попала в Старый Дом?
- Возможно, она пришла навестить бедных потертых кукол, - сказала маленькая Принцесса. – Наверно, она любит этого, - и она указала на Паяца. – Смотрите, они обнимают друг друга. Пожалуйста, позвольте ей остаться с ним.
Поскольку Принцессе так понравился Старый Дом, Синтия подарила его ей, Принцесса была действительно счастлива! Прежде чем уйти, она сказала небольшую речь жителям Старого Дома, которых она рассадила в ряд в милой старой потертой гостиной, где они так веселились раньше.
- Милые, добрые куклы, теперь вы отправитесь со мной, - сказала она. - Вы будете снова красиво одеты, ваш домик починят, оклеят и покрасят, он станет таким же прекрасным, как когда-то. А я буду любить его больше, чем все другие кукольные дома - так же, как Бабушка любила свой домик.
И она уехала, взяв их всех с собой.
Все было именно так, как пообещала Принцесса. Старый Дом отнесли в роскошную детскую во Дворце. Мэг, Пэг, Кубышка, Смешинка, Трубочист и Паяц сделались такими щеголями, что если бы не были добрыми, то непременно бы возгордились. Но они только становились более веселыми. Паяц женился на леди Пэтси. Левая нога Смешинки была исправлена, а лицо нарисовано заново, но она осталась трудолюбивой и хозяйственной. Куклы из других кукольных домов делали глубокие реверансы, когда куклы бывшего Старого Дома проходили мимо них, и Паяц с трудом выдерживал это, потому что в таких случаях ему всегда хотелось ходить на голове и смеяться. Поэтому наши куклы, едва сдерживая смех, убегали в их гостиную и там, оставшись одни, брались за руки и танцевали, пока не падали на пол от смеха.
Что вы думаете об этой истории? Разве она не доказывает вам, каким прекрасным другом и защитником является Фея, особенно если это - Королева Фей?
Перевод с английского Е. Снигиревой-Гладких