Одень и не снимай!
"Если бы вас спросили зачем нужна любовь - что бы вы ответили?" Данель много размышлял над этим вопросом: "Любовь...Люби ближнего твоего, как самого себя...Я полюбил. Думаю, даже больше, чем себя. И что ж, получается, что не ближнего? А кто, в таком случае ближний? Кого мне можно любить, а кого нельзя? Закон идёт вразрез с желаниями существ, в которых живёт душа. Да, нас учили: "... Нельзя привязываться к людям, иначе последствия могут быть весьма печальными". Но, почему нельзя, я так и не усвоил. Ведь люди похожи друг на друга только снаружи, внутри они все разные. Тем более, что, по словам Сариила - душа Рины должна стать ангельской душой, а значит, близкой к моей. В итоге получилось, что моя душа гнилая и нет гарантий, что в самой светлой душе не водится предательский змей. А что если, все чистые и светлые души - лишь, трясущиеся перед Законом, жалкие душки, запирающие глубоко внутри свои истинные чувства? Они боятся перечить ему (Закону), боятся нарушить его и быть наказанными за свою искренность. Почему всё так сложно?"
Желание узнать истину постоянно терзало Данеля. Чувство глобальной несправедливости давило на грудь. Он жаждал знать правду, но не был уверен, есть ли она вообще. Раскрытие вселенских тайн - дело довольно продолжительное и трудоёмкое. Сейчас же стояла другая задача - разыскать Рину и побеседовать с ней.
Дан решился на большой риск – открыться своему малознакомому напарнику Промпту, другого пути он не видел. Сейчас, без его помощи, он не мог исполнить своё предназначение.
Как только они поднялись обратно на гору к пещере, Данель остановил Промпта.
- Промптус, мне надо поговорить с тобой, это очень важно для меня.
- Валяй, только поговорим по пути, надо возвращаться домой, - спасатели продолжили путь.
- Мне надо слетать в одно место, по делам - тут на Земле.
- Я не могу оставить тебя одного. Я - старший - за тебя в ответе. Вернёмся в министерство, если Статор отпустит, то полетишь по своим делам.
- Не могу я Статору о своём деле рассказать, оно слишком личное.
- А с чего ты решил, что можешь рассказать мне?
- Не знаю, но уверен, что могу тебе доверять - ты меня сегодня спас, как-никак.
Промпт задумался, размышляя стоит ли ему ввязываться в авантюру.
- Спасать - это моя работа. Черт с тобой, рассказывай, что у тебя там за дела? Потом, видно будет.
- Меня сослали в Ад за любовь к земной девушке. Не могу её забыть. Прошло десять лет - хочу проведать её, посмотреть, как живёт. Что скажешь?
- Ты для этого пошёл в спасатели - чтобы повидаться с ней? - Промпт впервые ухмыльнулся при Данеле.
- Да.
- Отчаянный ты тип. Что ж, и я когда-то любил земную женщину. Лети. Скажу Статору, что за нами гнался пёс и я потерял тебя, мобильный мне свой отдай, чтоб не вычислили.
- Спасибо, думаю, у меня появился новый друг. Только мне б узнать о её нынешнем местоположении.
Промпт остановился, достал из рюкзачка планшет.
- Говори.
Дан продиктовал по памяти все данные Рины. Промпт в базе данных быстро нашёл её. Адрес указывал на её малую родину в трёхстах километрах от их местонахождения.
- Тебе повезло - нужный тебе коллапстар находится всего в километре отсюда.
- Ага, знаю, - Данеля больше не удивляло его везение. Он полностью смирился с мыслью, что сама Судьба его ведёт за руку в нужном направлении.
Дан в голове прорисовал свой маршрут до телепорта.
- До встречи! - отдал мобильный Промпту, развернулся на сто восемьдесят градусов и пошёл обратно.
- Подожди. Вот - возьми с собой, - Промпт вложил в ладонь Дана полную капсулу с отперином высосанном из Адама Ивановича, - Вколи ей, если желаешь поговорить. Транквиллин у тебя есть.
- Спасибо! Я этого не забуду.
Спасатели, наконец, разошлись. Промптус вернулся с задания без напарника. Данель надеясь, что напарник не подведёт его, топал через лес на долгожданную встречу с Риной.
Маленький рост увеличил, по времени прохождения, один человеческий километр до пяти демонических. Данель не чувствовал усталости - он был окрылён предстоящей встречей. Десять лет в муках и тоске по любимой позади. Невозможность быть рядом с любимой душой - вот настоящий Ад.
Телепорт. Тьма. Запах трухлявого дерева. Свет фонаря попытался устремиться в тёмную даль, но сразу упёрся в стену. Это был старый дуб замысловатой формы, неестественно изогнутый в месте выхода коллапстара. Электромагнитные волны от телепорта не давали ему расти естественной для всех деревьев формой. Но могучий дуб, за несколько столетий смог-таки поглотить в себя небольшой коллапстар и продолжал уже возвышаться с ним внутри себя.
Дан вскарабкался по внутреннему стволу вверх, где было дупло, и очутился на свежем воздухе. Лес в горной местности был знаком ему. Рина в раннем детстве любила гулять тут с дедушкой. И этот кривой дуб он тоже вспомнил - только, в то время, он и не догадывался о причине столь странной формы дерева. Дом Рины был не далеко. Всё те же чуть покривившиеся от времени высокие деревянные ворота с резным коньком над их створами облупившимися за долгие годы, большой бревенчатый сарай, где раньше держали коров, лошадей, кроликов, кур и гусей. Липовая банька совсем обветшала и накренилась набок. Только новые пластиковые окна бросались в глаза своим нелепым сочетанием хайтека с вековыми обналичниками многодневной ручной работы хорошего столяра.
Молчаливая чёрная гора закрывала собой раннее солнце. В потёмках петухи уже во всю драли свои глотки стараясь, что есть мочи, переорать друг друга.
Отодвинув москитную сетку, Данель проник в дом через открытое окно, которое насыщало дом утренней прохладой и сразу очутился возле спящей возлюбленной. Его пробрала лёгкая дрожь от осознания близости, столько лет казавшейся невозможной. Дан вставил в пистолет капсулу с Отперином, запрыгнул на кровать Рины и, перекрестившись первый раз спустя десять лет, выстрелил содержимым ей в ногу.
- О-ой! - от неожиданного укола Рина подскочила. Ничего не понимая, ещё не проснувшись толком, она схватилась за голову, - О-о! Что со мной? А-а-а...
Отперин дошёл до головного мозга и вызвал сильные спазмы.
- Рина, ты меня слышишь? - Дан не стал медлить.
Спазмы прекратились, зрачки расширились. Рина сползла с кровати на пол и принялась царапать палас, издавая при этом странные звуки: то ли рык, то ли клокотание, то ли бурканье.
- Рина?!
- Кто здесь? - Рина услышала его и, испугавшись, ломанулась на четвереньках в угол, - Уходи!
- Ты не узнаешь мой голос?
- Кто ты? Оставь нас! - Рина от страха выпучила глаза. Еще через полминуты она попыталась сконцентрироваться на объекте с тонким, почти пищащем голоском, стоящим теперь на комоде.
- Это я - Данель, только немного изменился, но, в душе, всё тот же.
- Данель, Данель - мой малыш...
- Да, твой Данель - прости меня, что не навещал тебя раньше. Не было возможности...
- Ты руки с мылом помыл?
- Эээ? - Только теперь до Дана начало доходить, что она видит не его, а своего сына Данеля. Сознание Рины реагировало на его голос, похожий на детский из-за маленького размера демона, при этом искажало обозримое пространство каждый раз, когда произносилось имя - образ сына всплывал перед её глазами. Дан решил сменить тактику.
- Мама, ты помнишь моего отца, который безумно любил тебя и до сих пор любит?
- Да, сын - помню...Как я могу его забыть - он же твой папа, кроме него у меня никого не было. Все вокруг считают меня сумасшедшей - говорят, что я всё выдумала и просто не знаю кто твой настоящий...Оой...Теперь уже сама в этом не уверена...Что со мной? - Рина опять растопырила пальцы рук и стала сцарапывать обои со стены.
Затягивать разговор было опасно - концентрированный отперин мог нанести непоправимый вред здоровью Рины. Данель понимал, что подверг её тяжёлым мучениям, ему было безумно тяжело наблюдать, как она страдает, но решение было сделано - кулон должен быть передан с правильной информацией. Иначе нет никакой гарантии, что мать позволила бы носить защитный кулон сыну.
Демон достал из-за пазухи кулон, хранящийся в безопасном для людей футляре, спрыгнул на пол, подбежал к Рине. Не говоря ни слова вложил его ей в ладонь.
- Мама, когда ты проснёшься, надень его на меня и никогда не снимай - это подарок от моего отца.
После сказанного, тут же вонзил пистолет в её плоть и выстрелил Транквиллином. Отперин вернулся в капсулу. Тело Рины, от пережитой физической и мозговой нагрузки, обмякло. Всё так же сидя в углу комнаты, она отключилась, свесив голову на левое плечо.
Разговор совершенно не получился. Данель надеялся, что Рина будет находиться в сознании, но действие Отперина непредсказуемо. Конечно же, он расстроился - ведь, накопилось столько вопросов. Да, к тому же, не было никакой гарантии, что, в столь экстремальных условиях, его возлюбленная воспримет правильно послание, переданное им. Он винил себя за поспешность своих действий. Возможно, если бы он не поторопился и вколол Отперин в иной момент, то всё было бы иначе. Но, что сделано - того не исправить.
Рина пришла в себя спустя пару минут, с удивлённым видом осмотрелась, поднялась на ноги и посмотрелась в зеркало, пытаясь в отражении найти ответ на вопрос: "Что происходит?". Неожиданно для себя обнаружила в руке маленький предмет прямоугольный формы на тоненькой цепочке. Тщательно рассмотрев кулон, она накинула на себя махровый халат, достала из пачки сигарету и вышла на крыльцо. Жадно втягивая в себя сигаретный дым, Рина перебирала в голове все возможные варианты появления кулона и её непонятное телоперемещение из кровати в угол комнаты. Сначала она решила, что у неё случился приступ сомнамбулизма, который несколько раз имел место в юношеском возрасте. Но снохождение в те годы было следствием психического расстройства девочки, в настоящее же время, Рина жила без потрясений. Она бы так и решила, что это новый приступ, только вот происхождение кулона не поддавалось объяснению. Среди немногочисленных драгоценных украшений и безделушек его никогда не было - это она знала точно.
"Сон...мне был сон про него. Да...Вспомнила - во сне сын мне его дал и сказал надеть на него, когда я проснусь. Так получается - не сон это был?"
Рина затушила в банке с водой окурок и вернулась в дом, прошла в комнату сына. Девятилетний мальчик спал, укутавшись с головой под тёплое одеяло. Данель проследовал за ней - теперь он был невидим.
Рина присела на слегка поскрипывающую кровать сына, осторожно отворотила с его лица одеяло и нежно погладила по голове. Мальчик слегка улыбнулся во сне.
- Даник, мой мальчик, - начала нашептывать мать, - Открой глазки, сурок - мне надо спросить у тебя кое о чём.
Одеяло начало волноваться от пробуждаемой в его недрах жизни: сперва вздыбилось, словно тектонические плиты выдавили наверх горы, затем холлофайберные холмы резко разрушились, образовав, почти бескрайнюю русскую степь. Раздался писк. Из-под одеяла показались руки мальчика и вытянулись как струны, заставляя сонные мышцы проснуться. Веки Даника с трудом открылись.
- Мам, уже пора вставать? - медленно моргающие карие глаза удивлённо смотрели на мать. Обычно Дан вставал раньше своей мамы и сам будил её.
- Нет, нет, сынок - лежи. Я только хотела спросить, не твой ли это кулон?
Рина показала кулон, качающийся на цепочке, как маятник, из стороны в сторону.
- Ух ты! Это мне, мам? - последние обрывки сновидений мальчика моментально улетучились, рука без промедлений потянулась за новым предметом, - Что это такое?
- Думала у тебя узнаю, но вижу, что нет. Странно...
Рина отдала сыну на изучение новую игрушку. Аналитический склад ума пытался решить уравнение с двумя неизвестными - "что это?" и "откуда это". На вид, прямоугольный камень на цепочке - тщательное визуальное изучение склонило Рину к выводу, что камень совсем не простой. Он был безупречной огранки с металлическими проблесками внутри и необычными символами. Замысловатые ветвления звеньев цепочки придавали ей изысканный вид и указывали на дороговизну изделия.
Голова гудела, виски пульсировали, ощущалась тяжесть в затылке. Кусочки из диалога с бывшим ангелом-хранителем, словно пазл начали собираться в одну картинку, указывая на причастность к появлению кулона близкого ей человека, но не сына, в этом она убедилась. "Данель! Не может быть, ты вернулся!" Рина соскочила с детской кровати и трусцой пробежала мимо наблюдающего за всем действом демона по направлению в свою комнату. И тут Данелю пришла идея. Он вернулся в комнату Рины, которая теперь выглядывала в открытое окно, снова забрался на комод. Среди множества флаконов, тюбиков и прочих женских предметов нашел помаду, открыл ее, прокрутил и начал писать на зеркале фразу: "Да - это я, надень на сына и никогда не снимай!". После чего бросил помаду на комод. От шума Рина вздрогнула, прочитав сообщение на зеркале у нее случился лёгкий обморок. Она лежала на полу, плакала и шептала: "Спасибо, спасибо...Теперь я точно знаю, что не сумасшедшая..."