Высокий голос похотливо и протяжно завыл над ухом:
- Ааа-ууу-еее… аха-аха…
Тина, не открывая глаз, нашарила на прикроватном столике смартфон и наощупь выключила будильник. «Надо бы звонок сменить», - малодушно подумала она. Никто же не узнает. Тренд трендом, но просыпаться под ЭТО просто мучение. Она открыла глаза и мельком взглянула на экран. Три обновления, одиннадцать сообщений. Ничего особенного. Скукота.
Ничего она не сменит. Вдруг кто-нибудь спросит, что у неё на будильнике? А она что? Не в тренде? Нет, так нельзя. Придётся мучиться, пока не пройдёт мода на эту дурацкую песню. Тина быстро пробежалась по сообщениям, большая часть из которых была рекламой, ответила «ничё» на вопрос «чё делаешь?» от Ляльки и «Гы-ы» на смешную картинку, которую прислал Марик. Хотя эту картинку она уже видела, и не очень-то она была смешная, если честно, но Марик ей нравился. Надо бы с ним увидеться в реале.
С этой мыслью она встала с постели и включила компьютер.
- Я проснулась! – крикнула она в сторону двери и прислушалась. Никто не ответил. Ну и хорошо, значит мама уже ушла и в институт её выгнать будет некому. Тина спустилась на кухню, нашла в холодильнике стаканчик йогурта, взяла из шкафа вазочку с печеньем и, перепрыгивая через ступеньки, побежала обратно в свою комнату.
Компьютер уже загрузился и требовал ввести пароль. Тина набрала шесть единичек и погрузилась в новинки видео. Через несколько минут она откинулась в кресле и отвернулась от экрана, обиженно надув губки. Опять ничего интересного. Как и вчера, и позавчера. Тина подбежала к зеркалу, посмотрела на своё обиженное лицо и немножко поджала губы, чтобы выглядеть не только обиженной, но и разочарованной.
Полюбовавшись на своё выражение лица, она показала себе язык и вернулась за компьютер. Привычно щелкая мышкой, она занялась своим обычным утренним делом. Надо было поставить лайки, плюсики и смайлики всем своим друзьям в четырёх соцсетях. На второй сотне ей надоело, и она решила запустить автолайк. Автолайк был никудышный, часто останавливался и приходилось запускать его снова. На седьмой сотне он окончательно вывел её из себя и оставшиеся полторы сотни лайков она проставила вручную. Это было необходимо, иначе кто же будет ставить лайки ей? Она же не креатор, чтобы получать лайки от посторонних людей.
Да, креатив – это была её мечта. Она стремилась к своей мечте, упорно и планомерно. Мечта была разделена на три части, и каждый день Тина обязательно уделяла внимание каждой.
Первая часть была понятной, но очень трудно осуществимой. Настолько трудно, что Тина почти уже не уделяла ей времени. Так, для галочки, думала о ней немножко каждый день. Последняя её находка в этой области была два года назад, когда она включила камеру и подожгла на себе волосы. Волосы сгорели в секунду, было очень больно и полгода потом она ходила в платке. А результат – ерунда, каких-то жалких три тысячи просмотров и чуть больше тысячи лайков. Потом она уже и сама поняла, что вряд ли бы поставила лайк за такую ерунду. Вот раньше, говорят, какой-нибудь прыжок с моста, убийство кошки перед камерой или даже простое селфи в необычном месте могли набрать миллионы просмотров. Сейчас никого уже этим не удивишь. Потры не умеют делать интересные креативы. Последний нормальный креатив, сделанный потром, она видела года три назад, когда какой-то парень пробрался в музей, снял со стены картину и испражнялся на неё. Это было действительно круто! Вроде, его даже хотели судить, потому что быдло сильно возмущалось, но в итоге просто оштрафовали на несколько миллионов. Ну а что, он заплатил, конечно. На то и потры, чтобы платить. Платить просто, сложно придумать что-то новое. У Тины не хватало фантазии на что-нибудь большее, чем сжечь волосы на голове. Поэтому она не слишком уделяла внимание этой части своей мечты.
А вот вторая часть была очень и очень серьёзной. Тина хотела сама стать креатором. Но не техническим креатором, которым она должна стать после института, а высшим, тем, кто создаёт Контент.
Тина мечтательно вздохнула и достала из ящика стола чистый лист бумаги и ручку, выполненную в виде гусиного пера, инкрустированную золотом и стразами. Подставка к этой ручке была в виде массивной старинной чернильницы. Тине казалось, что так ей будет легче настроиться и найти своё вдохновение.
Тина посмотрела в окно, задумалась на секунду и вывела на листе красивым, ровным почерком:
«Я гляжу в своё окно»
За окном светило солнце, с крыши капало. Сквозь тройные стёкла негромко, но отчетливо слышалось щебетание синиц.
«Светит солнышко давно» - написала Тина. Сразу получилось в рифму, и Тина, ободрённая таким успехом, вскочила из-за стола, пробежала по комнате и вновь взяла ручку-перо.
«Подошла я к окну», - написала она, и тут вдохновение закончилось. Тина устало свесила руки по бокам кресла. Больше в голову ничего не приходило. Она медленно встала и подошла к окну. За окном было солнечно и радостно. Снег таял, и маленький смуглый Сабирджон рыхлил его, там, где были сугробы вдоль дорожек, и разбрасывал по лужайке. Тина минуту поразмышляла, не заснять ли его на видео, но потом решила, что убирающий снег садовник вряд ли будет считаться интересным креативом. Солнце ощутимо припекало, а внизу, под подоконником, голые колени прижигала батарея. «Прямо жарко» - подумала Тина, и тут её осенило. Она пулей метнулась к столу и написала:
«Что-то жарко стало мне»
Получилось! От избытка чувств Тина запрыгала по комнате, скандируя:
- Я гляжу в своё окно! Светит солнышко давно! Подошла я к окну! Что-то жарко стало…
- Тина осеклась. Нет, «мне» не в рифму!
- Мну! – тут же нашлась она. – Что-то жарко стало мну!
Правда, лёгкое сомнение поселилось где-то в глубине, под радостью от удавшегося креатива. Тина села за компьютер и набрала в поисковике «мну». Нашлось полтора миллиона страниц с этим словом. Ну, значит есть такое слово, сеть не может ошибаться. Тина изо всех сил гнала от себя сомнение, которое, несмотря ни на что, её не покидало. Она решила проверить свой креатив на счетчике слогов. Счетчик ехидно выдал, что в третьей строке на один слог меньше, чем в трёх остальных. Настроение Тины постепенно ползло вниз. Да что ж за слог этот дурацкий, откуда я его возьму? Тина обхватила голову руками и задумалась. Какая же все-таки мука – писать стихи! Так всё славно получалось, и тут этот слог! Она швырнула в монитор стаканчик из под йогурта. Главное, фраза получилась – ни убавить, ни прибавить. Подошла я к окну. Я подошла к окну. Подошла я ВДРУГ к окну!!!
Тина метнулась за компьютер и быстренько зарегистрировала копирайт на свой новый креатив. Ожидая подтверждения, она начала набивать текст на всех своих страничках.
Я гляжу в своё окно,
Светит солнышко давно.
Подошла я вдруг к окну,
Что-то жарко стало мну.
В углу экрана вспыхнуло уведомление об успешной регистрации креатива. Тина выдохнула, улыбнулась и начала копировать своё произведение на все известные ей ресурсы в сети, которые занимались размещением. «Свободный доступ», - отмечала она на очередном сайте. Свободный доступ. Читайте все, читайте! Мне не жалко! Я не буду брать деньги за авторское право! Знайте, что я – креатор!
К вечеру всё стало ясно. Все восемьсот с лишним друзей, друзей друзей и друзей друзей друзей поставили лайки. И только жалких пятнадцать просмотров со стороны. И больше ничего. Уже три часа никто не смотрел на её креатив.
- Я опять написала плохой стих, – сказала она вслух.
Скоро придут родители. Она опять не была в институте. Весь день! Весь день она мечтала, как мама зайдёт и скажет укоризненно: «Ты опять прогуляла институт?». А она покажет ей на экран и скажет: «Посмотри, мам, я высший креатор! Мне не надо ходить в институт и учиться изобретать идиотские холодильники и смартфоны.». А мама ахнет и позовёт отца. Отец – не просто потр, он ценитель. Тина пересмотрела почти всю его коллекцию приобретенного креатива. Не такого, что размещают в сети в свободном доступе, а того что на века, за который платят огромные деньги, выкупают копирайт и хранят только для себя и своих родных. У него были музыкальные произведения каких-то древних групп, неизвестные стихи известных поэтов трехсотлетней давности, картины, как в музее. Лучше, чем в музее. В музеях теперь одни копии, все оригиналы распроданы ценителям.
Ничего сегодня не будет. Тина нашла в смартфоне нужный контакт и отправила сообщение: «Кирилл, ты мне нужен сейчас».Она даже не стала краситься, просто надела темные очки на пол-лица, чуть подмазала губы и спустилась в гараж.
Кирилл уже сидел за рулём ее машины. Огромный, чёрный, молчаливый, как всегда.
Тине не хотелось сегодня самой рулить, ей хотелось думать. Она села на заднее сидение. Кирилл слегла повернул голову, ровно настолько, чтобы ей было понятно, что он внимательно слушает.
- Покатаемся, - сказала Тина. Кирилл кивнул и плавно вывел тяжелый джип из гаража. Сначала он довольно сильно разогнался на шоссе, но скоро, увидев настроение хозяйки, свернул в какой-то тихий пригород и медленно поехал по узким улицам.
Здесь жило быдло. Серые, скучные коробки домов нависали над грязными улочками. Освещенные витрины магазинов попадались редко, не то, что в центре. На остановках толпился народ. Грязно-оранжевые автобусы-скотовозы тащились от остановки к остановке со скоростью пешехода.
«Почему так мало креаторов среди потров? – размышляла Тина. – У нас есть деньги, у нас есть возможности. Мы – хозяева. Мы в состоянии потреблять всё, что производит современный мир, но мы почти не можем создавать». Она вспомнила своих однокурсников из числа быдла. Они не могли потреблять. У них не было денег. Они учились в кредит. Но шли к своей цели с каким-то маниакальным упорством. Они желали стать техническими креаторами и становились ими. Они проектировали большие чёрные джипы для потров, воздухоочистители, компьютерные программы и ручки в виде гусиного пера, инкрустированного золотом и стразами. Они были хорошими ребятами, несмотря на то, что были быдлом. Вот например Кирилл. Он исполнительный, молчаливый и верный. Его можно не замечать, даже находясь с ним рядом. На него можно положиться, как на друга. Даже больше, чем на друга.
Тина взглянула на экран смартфона. Лялька пространно утешала её в чате, на все лады нахваливала её сегодняшний креатив. Эх, Лялька. Ты тоже хорошая, но на тебя нельзя положиться. Вот и сейчас ты мне врёшь. Зачем? Кирилл вот мне не врёт. Он вообще особо не разговаривает. Почему же тебе, Ляльке, моей подруге, я верю меньше, чем своему водителю?
Джип нырнул в какой-то переулок и оказался не на соседней улице, а посреди закрытого двора с перетянутыми поперёк него веревками для белья, убогой детской площадкой и переполненными мусорными баками. Кирилл пробормотал что-то неразборчивое и стал разворачиваться. Тина осматривала двор и не понимала. Как? Ну как в этой грязи, в этом убожестве могут рождаться высшие креаторы? Откуда здесь взяться фантазии? Полёту мысли? Как эти серые люди могут создавать Контент, от которого мурашки по коже, захватывает дух и хочется петь и смеяться? Видимо, их просто очень много. В тысячи раз больше, чем потров. И чисто случайно среди них рождаются таланты, которые за счет своего быдляцкого упорства пробиваются, заявляют о себе, обращают на себя внимание корпораций авторского права и вот уже новый высший креатор взрывает сеть каким-нибудь своим творением. А следующие его творения продаются за огромные деньги таким ценителям, как отец. Может быть, вот эта кучка подростков на скамейке у подъезда – новые «Битлз», или «Лимп Бискит», или «Агротек».
- Стоп, - резко сказала Тина. Кирилл тут же остановился, не закончив разворот, поперёк двора.
Тина вышла из машины и направилась к подросткам. Да, она не ошиблась, один из них держал в руках гитару и негромко напевал.
- Когда на дальних берегах увижу я свою мечту, - донеслось до неё. Мотив был незнакомый, но очень приятный, открытый и простой, честный, бесхитростный. Он брал за душу, хотелось подпевать и грустить.
При её приближении песня стихла. Четыре пары глаз смотрели на неё настороженно и немного удивлённо. Подростки молчали.
- Что это вы поёте? – холодно спросила она.
- Не твоё дело, - буркнул один из подростков и усмехнулся.
- Кирилл! – чуть возвысила голос Тина. Подростки словно уменьшились в размерах и смотрели ей за спину. Тина глядела на них высокомерно и изучающе. Она знала, что за её спиной бесшумной тёмной громадой вырастает Кирилл, всеми своими сто девяносто восемью сантиметрами и сто двадцатью килограммами.
- Я задала вопрос, - продолжала Тина. – Или, может, вызвать полицию? Вы вообще в курсе каков размер штрафа за нарушение копирайта? У ваших родителей квартиры столько не стоят.
- Мы не нарушаем копирайт, - тихо сказал парень с гитарой. – Это моя песня, я сам её сочинил.
- Ага, - усмехнулась Тина, - и сидишь, поёшь её на улице. Ты не боишься, что твои друзья зарегистрируют не неё право? Или я? Или кто-то ещё?
Однако, за усмешкой Тины скрывалась растерянность. Она понимала, что нашла. Ту самую третью часть своей мечты. Молодого, неизвестного креатора, которого еще не нашли корпорации, которого можно увезти с собой и он будет творить только для неё… Только в мечтах её не было плана, как вести себя в такой ситуации. Что ему сказать? Как заставить поехать с ней? Как убедить, что он должен писать свои песни только дня неё?
- Нет, не боюсь, - всё также тихо произнёс гитарист, - я ещё напишу.
Он ещё напишет! Вот телёнок-то!
- С тобой не связывались корпорации? – смягчила тон Тина.
- Нет.
- А ты сам? Показывал кому-нибудь свои песни?
- Мне это не интересно. Мне интересно сочинять.
Да, они такие и есть, высшие креаторы. Им не интересны деньги и авторское право. Они творят, потому что так устроены. Какие-то извилины у них в голове созданы так, что креатив льётся из них, словно вода из крана. Сколько хочешь, всем и даром. Глупые, какие же они глупые. Но без них не обойтись. Они – единственные кто может дать нам, потребителям, хозяевам, что-то новое, необычное, будоражащее. То, что является для нас высшей ценностью. То, что мы не можем создать сами.
- Хочешь, поедем со мной? Ты покажешь мне свои песни, а я расскажу тебе, как правильно распорядиться своим авторским правом?
- Нет, не хочу.
- Почему? – искренне удивилась Тина.
- Ехали бы вы своей дорогой, - сказал гитарист, косясь на Кирилла.
Щеки Тины сделались пунцовыми от злости и унижения. Вот сейчас она скомандует Кириллу, он просто сунет его в багажник, как щенка, вместе с его копеечной гитарой. И никто не узнает, куда она его увезёт. А даже если и узнает, плевать. Отец откупится. Отец её поймёт.
Подростки словно прочитали её мысли и напряглись. Кулаки их непроизвольно сжались, глаза потемнели.
Глупые. Наивные. Дикие.
- Хорошо, - сказала Тина, - я покупаю у тебя эту песню. Сколько ты хочешь? – она расстегнула сумочку и достала чековую книжку.
- Эта песня не продаётся, - ответил гитарист, глядя на стремительно бледнеющее лицо Тины. – Но если хочешь… - он оглянулся на своих друзей, словно ища одобрения, - если хочешь, можешь послушать. Можешь приезжать и слушать. И другие песни тоже. Мне не жалко.
Когда на дальних берегах увижу я свою мечту,
Когда мне ветер принесёт её взволнованные вести,
Отправлюсь я за океан, не в силах усидеть на месте,
Найду её, спою о ней, увижу эту красоту…
Тина сидела на корточках, у грязной скамейки, в тёмном, вонючем дворике, и по её щекам катились слёзы. Кирилл присел рядом и обнял её за плечи, по-дружески, по-отечески. Он тоже слушал. И улыбался.