СИЛУШКА БОГАТЫРСКАЯ
В стародавние времена, лет эдак двести, а может и все триста назад, в городке № жил человек, все было и все наскучило. Стал он жить как затворник, построил землянку, спал в гробу, но и это наскучило ему, да и клопы заели.
Решил он себе доказать, что и в клетке, в зоопарке, на виду у зевак, он будет чувствовать себя комфортно, как на свободе.
Клетку ему подобрали просторную, в самом центре зоопарка, зевак поглядеть на чудака собиралось множество. Кормили парня с рук, лакомства начали ему приедаться, хотя повышенное внимание, поначалу даже нравилось, и льстило его самолюбию, но потом, быстро надоело.
Ел, ел он из миски, как зверь, даже нужду справлял у всех на виду, а все ему чего-то не хватало. Начала одолевать его скука, скука смертная, а он все испытывал свою силушку, силушку богатырскую.
И однажды приснился ему сон, спит он в лесу за воротами своей решетки, посреди прекрасной цветущей поляны, на шелковом мхе, под сенью елей и рябин. Соловушка ему поет, белки орешки несут и очищают, медведь комаров отгоняет, а еноты стирают белье. И сидит дева возле него распрекрасная, кожа белая, глаза черные. Сидит дева да приговаривает, спи барин наш, дорогой, спи.
Да вот незадача, блоха его укусила, что ли, проснулся он неожиданно, и видит, клетка его пуста, сам он возле клетки стоит, и невдомек ему, как он из нее выбрался. Снова глянул он в клетку, и видит, что зеваки ходят вокруг клетки и пальцем в центр показывают. Глянул он в клетку, и ему даже плохо стало, себя он увидел, спящего в центе клетки, на соломе. Грязного, вонючего, небритого, в общем жалкое подобие человеческого существа, отдаленно похожего на человека. Жалко ему себя стало себя, понял он, что человек должен жить не в клетке, или в лесу, а среди людей.
Проснулся он под утро окончательно, бросил свою жизнь в зоопарке и отправился домой. Первым делом побрился, помылся, в баньке попарился, рыбки вкусненькой, да икорки поел, закусил блинами со сметаною, да чаем с медом запил, после чарочки водки. Под утро проснулся он чистенький, свеженький, благоухающий. Глянул в окно, а за окнами погода хмурится, погода хмурится, да дождями наливается. В душе у него что-то екнуло, опять клетка вспомнилась, грусть – тоска напала, как гадюка ядовитая. Плохо стало нашему человеку, налил он себе чарочку, да веселья что-то не прибавляется, налил вторую, опять тоже самое, горе горькое, хотя вроде и причины горевать нету. День человек горюет, два горюет на третий день от скуки начал он воду в решете таскать. Носит воду в решете да приговаривает – уйди скука, уйди проклятая. Тут из-за печки вылез таракан - тараканище, глядит на человека и диву дается. Чего это ты, говорит, человек делаешь, чего с жиру бесишься. Опешил, поначалу человек, решето выронил, всю воду в одном месте пролил, да задумался, не знал он, что тараканы по человечески разговаривать могут, или он по тараканьему понимать начал, да решил он, все одно, раз уж так его скука допекла, то и с тараканом можно поговорить. Высказал он таракану всю свою боль, размышлять бросился о чувствах человеческих, о высоте полета своего, о низменности желаний общества. Пожаловался, что современный купец, ничего кроме своего кармана не видит, а ради прибыли готов соседа своего изнасиловать и любого ограбить на большой дороге. Да и про скуку свою смертную поведал за одно, мол, заела она его, а что делать, чтобы из этого состояния выбраться, не знает он, и совета тараканьего желает.
Поразмыслил таракан над состоянием человеческим, усами пошевелил, глазами поводил, да и молвил, возьми меня в коробок, встряхни его потом, и мы с тобой в путешествие отправимся, думаю развею я твою скуку человеческую, да и ты поглядишь, как в будущем люди, твои соплеменники жить будут, отправимся мы с тобой в Москву, в будущее. А чтобы обратно вернуться, опять меня встряхни, да шепни про себя, хочу домой, вот и все. Сразу дома то и окажешься, да запомни, только один раз ты так сделать сможешь, а коль забудешь чего, то навсегда в Москве, в будущем времени и останешься.
Ладно полезай, поехали уже, взял человек таракана, сунул в коробок, коробок положил в карман. Глядь, а уже по Москве идет, и из своего времени лохматого, попал он точно в двадцать первый век. Да не куда нибудь, а на площадь трех вокзалов, куда почти все приезжие из провинции попадают. Огляделся он вокруг, голова кругом пошла, простор невероятный, размах космический, везде огоньки, золото кругом, камень тесаный, да дерево полированное. А запах, запах то какой, в деревне такого отродясь не видывали, пахнет обществом, пахнет алчностью, пахнет сдобою, мечтаниями, преступлениями и наказанием. А Фемида, с мечом и весами тут прямо на каждом шагу.
И под землею жизнь, и над землею жизнь, люди везде, люди кругом, как кроты под землю лезут, как черепахи по дорогам в каретах ползут, пешкодралом замарашировывают, и на носилках, в едином ритме большого города несутся в свое светлое будущее.
А клеток понастроили, увидел он их во множестве, все стеклянные, огромные, вверх по тридцать, а то и по пятьдесят этажей. И в этих клетках всюду люди сидят, и чем-то там занимаются, чего-то высчитывают.
Вошел он в большой блестящий магазин, все ему улыбаются, лестницы сами вверх людей поднимают, а после и вниз, к выходу отправляют, с покупками. Всюду лампы и украшения, мишура, да растения экзотические, все блестит, наигрывает мелодии приятные, да ведь это же рай, подумал человек.
Тут видит он, в одной из витрин девушка, как в его сне, чуть прикрытая извивается, покупателей к себе заманивает. Кожа белая, глаза черные. Заходит он в отдел, и сразу к девушке, знакомиться. А та, будто его и не замечает, и наоборот отталкивает от себя, с брезгливым видом, мол, кто ты такой, чудище заморское, лошара из прошлого. На помощь приходит охранник, спрашивает человека, чего тебе, дедуля тут надобно. Да вот, говорит человек, познакомиться хочу с этой девушкой, выпытать хочу, зачем она тут так надрывается, волю свою испытывает, какие качества в себе найти хочет, чего себе доказывает. Вижу, что девушка умная и смекалистая, чего же она добивается. Э, дед, а ты откуда такой древний – то. Ты что, не видишь, она магазин рекламирует, деньги таким способом зарабатывает. И ничего никому не доказывает, себя показывает, да покупателей в магазин заманивает, вот и все.
Призадумался человек, но виду не подал, дальше идет.
В другой витрине увидел он людей, те стояли разодетые и обутые, но не по погоде, лето было на дворе, а они все в зимнем. Подошел поближе, потрогал, кожа холодная, неживая. Сзади подошел продавец, произнес – нравится, да. Пластик, как настоящий. Пугало бы такое на огороде поставить, подумал человек, вот бы вороны удивились, озорничать бы сразу перестали.
Идет дальше, вышел из магазина на проспект, по проспекту кареты железные катятся, в одну сторону, вроде едут, в другую толкаются, и в каждой люди, но не тесно набито, а чаще, даже по одному человеку в железной клетке на колесах едет. Чудеса, дивится человек, чего они там делают, прилипли к маленькому круглому колесу, и опять, видимо себя чем-то испытывают. Но узнать, почему они так делают, ему так и не удалось, никто не остановился с ним побеседовать. Видит дальше здание огромное стеклянное, вверх тридцать этажей, в длину метров триста. В каждом окне люди, люди, люди, за столами сидят, все к стульям своим приклеенные.
Подходит ко входу, на входе швейцар стоит. Подает он швейцару пять копеек серебром и спрашивает, а чего это, милый в вашем учреждении все эти люди делают, чего они кому доказывают, чем они себя испытывают, силушку в себе небось, богатырскую ищут?
Да, не, осклабился швейцар, чего там испытывать, биржа у нас, электронные торги. Товары, значит, продают, деньги зарабатывают. Подивился человек, что же за неволя то такая заставляет столько людей целый день сидеть взаперти, ничего не доказывая, деньги зарабатывать.
Шел наш дяденька, шел и забрел в спорт-бар. Заходит в него, а там уже подвыпившие клиенты футбол смотрят, на огромном экране дядьки за мячом бегают, болельщики орут, фаеры жгут, свистят, кричат, ногами топают. Ничего наш человек не понимает, присел за столик, пивка ему принесли, рыбки вяленой. Смотрел он, смотрел, на игру, на людей, и спрашивает соседей, а чего это они делают, зачем туда – сюда мячик гоняют, откуда у людей столько свободного времени, и вместо того, чтобы пахать, да сеять, эти здоровенные бугаи совсем пустым делом занимаются, от нечего делать, что ли мячик то они гоняют. Вытаращился на него сосед, долго думал он, что же ответить такому чудаку, даже поначалу хотел он человека побить, отмутузить хорошенько, да потом, видать смекнул, что человек не в себе, не от мира сего. Да, дружище, ты, видать, издалека, заметил он. Зачем нам пахать, сеять, скотину выращивать, если у нас булки давно уже на деревьях растут, а мяса в магазине хоть завались. Вот они бегают, ты говоришь пустым делом занимаются, а знаешь сколько они зарабатывают, тебе и во сне не снилось, тебе за всю твою жизнь не заработать, сколько любой из них за один день зарабатывает, понял, уже более зло и вызывающе заявил сосед, и в сердцах плюнув на пол, продолжил смотреть футбол. Подивился опять человек, что это за волшебный квадрат такой, в нем и люди бегают, и мячи летают, но никто из него не вываливается, и ничто из него не выпадает. Тоже своего рода клетка, только сверкающая, подумал он. Вот чудеса, бегай, прыгай себе в этой клетке, ни хрена делать не надо, да еще и такие деньжищи платят, чудеса…. Но совсем не практично, опять подумал он, вот бы им по кузнице каждому, сколько бы подков могли бы они на ковать…
Э-эх, сокрушался он, и опять пошел бродить по Москве. Шел, шел, смотрит группка девушек стоит на обочине, к себе нашего дядьку заманивают, подошел наш человек, спрашивает, чем помочь он может, таким красивым и молодым девчоночкам. А они ему без обиняков заявляют, мол, дяденька, отдохнуть не желаете, выбирайте, говорят любую из нас, или даже двух, а если силу в себе богатырскую чувствуете, то и трех взять можете. И цену тут же говорят, за эксплуатацию нежного молодого тела, в час, за ночь, а если желаете, то и на столько, сколько желаете. Человек опешил поначалу, ничего не понимает, как говорит, без любви я на вас жениться то буду, да еще и за деньги. Потом, правда догадался, что девицы из дома терпимости, посмотрел на всех, пальцем погрозил и дальше пошел.
Долго он по Москве гулял, в кино сходил, в театре посидел, с бомжами на вокзале познакомился, которые потом обокрали его. Опять скука его одолела, больно уж много впечатлений он получил, только все у него из головы девушка не вылезала, которую он во сне видел, кожа белая, глаза черные. Достал он таракана в коробке, встряхнул его, и прошептал, хочу домой.
Тут же дома очутился, а дома хорошо, спокойно, соловушка поет, кот пушистый мурлыкает, ходики тикают, герань на окне цветет. Достал он таракана, выпустил на печку, да и говорит, знаешь что, таракан – тараканище, спасибо тебе за службу. Понял я одну вещь, жениться мне пора, хватит мне себя испытывать. Поеду я, пожалуй в тридевятое царство, искать невесту красивую, чтоб кожа у нее была белая, а глаза черные. Детишек мы с ней нарожаем, хозяйство заведем, и заживем счастливо, и пусть наши дети будут точно знать, что на деревьях булки не растут, а чтобы деньги зарабатывать в клетку железную залезать совсем не обязательно. И не нужно себе ничего доказывать, потому как все на этом свете просто, а в простом то и есть счастье, дом наш, спокойствие, да созерцание.
На следующее утро отправился человек в путь - дорогу, взял с собой самое необходимое, и таракана – таракановича тоже захватил, на всякий случай.
Уехал я из той губернии, и больше этого чудака не встречал, хотя слухи о нем и до меня доходили. Нашел он свою раскрасавицу, кожа белая, глаза черные. Нарожала ему девица деточек, трех мальчиков и четырех девочек. Построил он дом каменный, да написал книгу толстую, и живет теперь припеваючи, живет припеваючи и никому не завидует. Да и кому завидовать, коли все в его краю живут почти одинаково. Детьми да хозяйством занимаются, пашут, сеют, да скотину выращивают. Сказочки своим деткам рассказывают.
Правда про Москву ему так никто и не поверил. Но человек то наш знает, когда хозяйство крепкое, то и будущее его деток будет стабильное, и никто из них не полезет в клетку железную ради денег, от скуки спасаючись.