Добро и зло

            
Жизнь разделилась на две половины: Добро и Зло. В равной степени. И эти половины съедают друг друга. Не осталось любви. Не возникло ненависти. Лишь вопросы: почему это случилось именно со мной? Почему именно мне? – Безответные, как вопль в пустыне, как пустынный ураган, сметающий на своем пути все и вся, избороздивший вековые песчаные дюны… И лишь столетние колючки гордо выглядывают из под гор желто-красного песка с видом: Еще и не так можем уколоть!
Странно…Все, что было там, в Добре, вспоминается теперь черно-белыми короткометражками, где и себя-то видишь в роли глупо улыбающегося арлекина. А в сегодняшнем Зле почему-то иногда, хоть иногда, но спрашиваешь самою себя: «А может ли быть еще больнее?»
Жизнь разделилась на две половины…

- Эй! Просыпайся! Скоро рассвет!
Прямо в пижаме, прихватив лохматые после сна волосы обыкновенным платком, прыгаю в машину и уже через 10 минут первые лучи солнца, на секунду пойманные в ладони, ласкают плечи, нежно ложатся на ресницы, на прядь волос, выбившуюся из-под платка, окрашивая ее в необычного оттенка рыже-розовый цвет.
- А как ты думаешь, - шепчу, смахивая рассветный лучик с губ, - это навсегда?
- Навсегдаааааа!-кричит он и схватив меня за руку, мчится навстречу шаловливой волне!
Море, чувствуя счастье, не выталкивает нас обратно, а бережно качает на волнах, как в колыбели… В колыбели счастья и добра…

А как же Добро и Зло?

Проснулась… Шлепанье босых детских ног… Скрип двери… Маленькие ручки пытаются открыть мои глаза…
-Мама….
Именно мама, а не бабушка… Хотя по возрасту я ей должна быть бабушкой…
- А ты навсегда моя мама?
-Навсегда…

А зло скрипит, стонет, издевается, шантажирует…

- Мне нужно три тысячи долларов! Нет – иду а полицию… Не поверят? Зато нервы помотаю, чай здоровье то уже не то… Сердце беречь надо… - верещит у ворот моего дома наглая, толстая эфиопка.
- Бери, - протягиваю очередной конверт, - Пиши расписку и уматывай!

А зло скрипит, стонет, издевается…

- Не приводи этого ребенка в наш дом! - возмущается свекровь.
- Она никогда не будет членом нашей семьи! – резко произносит старшая сестра мужа.
 Дочь шлюхи не может быть равной с нашими детьми! – вторит ей племянник!
И почему ты ее никуда не сдала? Тебе это нужно?- вопрошает еще одна сестра мужа.
- Не сади ее со мной за один стол! Пусть ест у себя в комнате!- шипит моя семнадцатилетняя дочь, избалованная вниманием и любовью всех членов большого мужниного семейства.
И даже моя домработница пытается поставить себя выше этого несчастного дитяти: «Она снова разрисовала стены! Вот пусть и моет!»
- Заткнись! – резко отвечаю я и схватив ребенка, прижав это тоненькое тельце к себе, мчусь наверх, прячусь в своей комнате и молчу. И она молчит. Ее глазенки понимают все-все-все.

Добро почему-то улыбается жалостливо…

- Ты же сама решила? Сама! Так и справляйся, а я тебе постараюсь помочь!

Вот только ни Добро, ни Зло совсем не тревожат моего мужа. И сон у него богатырский, и аппетит-хоть куда, и пофиг ему это дитя… А чего? Вручил мне с верой и надеждой, авось и любовь появится… Как говорится, все «кИна» закончились, кинщики ушли на покой…

Добро и зло снова упорно сидят на чашах весов. Они почему-то и не пытаются перевесит друг друга.

- Две тысячи долларов! А иначе заявлю!
В черно-белых стеклышках калейдоскопа -  мигалки полицейской машины, перевалочный пункт иммиграции, подпись под листом депортации (получай, сука!), согбенный взгляд (именно взгляд и именно согбенный) мужа (куда-то в сторону…) и скрип весов в пользу Добра (больше никто тревожить наш покой не будет).

Жизнь разделилась на две половины: Зло и Добро.

 Для этой малюсенькой, тонюсенькой девочки Зло уже спрыгнуло с чаши весов!
- Мама! Ты не грусти! Я все-все сделаю, как ты хочешь! Я не буду больше писать на стенах! Я буду пить лекарство! Я буду слушаться няню. Ты же никому меня не отдашь?
Маленькие ладошки так ласково гладят мои щеки. Гораздо ласковее, чем когда-то это делал рассветный луч.

- Ну и пусть она не будет членом Вашей семьи сейчас! Потом вы сами захотите ее общества! Только вряд ли она пожелает войти в Ваши двери!

- Мама! Ты посмотри! Она что-то снова кашляет. Может, ее нужно к врачу?- шепчет моя семнадцатилетняя дочь.

И весы с чашей Добра потянули вниз! Имеет Добро свой вес, имеет…