Интервью для журнала «Городской калейдоскоп»
В нынешнем году в Большом зале Царскосельского императорского лицея прошла 24-я церемония вручения Царскосельской художественной премии. Ее прародитель и главный генератор Николай ЯКИМЧУК, сам творческий человек — писатель, кинорежиссер, мемуарист, рассказал нашему журналу об истории и сегодняшнем положении дел этого прекрасного начинания.
Как возникла идея учреждения такой премии, кто ее придумал, и как она стала воплощаться в жизнь?
— Идея эта возникла в самое сложное время, в 1991–92 годы, когда все как бы растерялись: и властные структуры и наши деятели культуры — никто не понимал, что делать в тот момент... С одной стороны — свобода, с другой — криминал, с третьей стороны — рынок, и у многих людей элементарно не хватало денег на еду… Казалось бы, какие тут книги, какой театр?! Ведь мы помним, что многие деятели искусств тогда стали уезжать из страны: и наш знаменитый клоун Олег Попов, и актер Михаил Козаков, и другие. Люди не понимали, как дальше жить, и физически, и психологически — страна была на таком изломе. И в это время у меня возникла такая неожиданная идея: вопреки всему создать маленький праздник для достойных деятелей культуры. Я общался с разными людьми и предложил стать учредителями премии людям разных взглядов и творческих позиций. В результате, нас стало пять учредителей: это кинорежиссер Александр Сокуров, музыкант Сергей Курёхин, бард Александр Дольский, с которым мы тогда много общались, поэт Виктор Кривулин и я. Особо хочется сказать о Сергее Курёхине, с которым мы тогда очень дружили. Именно он принимал очень деятельное участие на этапе становления премии, потому что всегда был такой человек фонтанирующий, полный идей. Все учредители в то время еще не знали близко друг друга. И каждый из них предложил своего кандидата на вручение Царскосельской премии. То есть на первое вручение были предложены люди, которых отметили мы сами. Но еще возник важный вопрос: где проводить церемонию вручения? На помощь пришел директор Всероссийского музея А. С. Пушкина Сергей Михайлович Некрасов — не просто чиновник высокого ранга, а человек с невероятным природным артистизмом, творческим началом. Он поддержал нашу идею, и, благодаря ему, Царскосельский Лицей оказался таким замечательным энергетическим местом для нашей премии. К огромному сожалению, двое из наших учредителей уже ушли от нас: это Сергей Курёхин и Виктор Кривулин.
Учреждение такой премии нуждалось в финансировании?
— Да, нужно было найти хоть какое-то финансирование этой прекрасной идеи. Необходимо было немножко поддержать это начинание, хотя надо отметить, что у нас всегда были очень скромные бюджеты. И тогда мне посоветовали сходить к Блотнеру, известному в Пушкине предпринимателю. Я пошел к Борису Львовичу, мы познакомились, по всей видимости, у нас осталось хорошее впечатление друг от друга. Первые годы он еще несколько присматривался к нашей затее, но постепенно и Борис Львович, и его жена Нина Тимофеевна, известный в Пушкине нотариус, втянулись в этот процесс и стали одними из деятельных организаторов премии. Показательно, когда в 1998 году, когда грянул кризис и все закрывалось, я пришел к Борису Львовичу и спросил: будем продолжать? И к его чести он отдал распоряжение. Вот такой подход мне всегда нравился в этом человеке — он взялся и в любой ситуации продолжал это делать. Тогда у Бориса Львовича была большая фирма «Престиж» и были одни возможности, а сейчас, к сожалению, этой компании нет. А тогда возникло такое счастливое сочетание: сам Лицей, директор музея Некрасов, семья Блотнеров и круг ярких творческих людей… И вот это ядро оказалось достаточно счастливым, в том смысле, что за прошедшие 24 года у нас никогда не было творческих разногласий. Ведь мы знаем много подобных инициатив, которые начинаются, а через несколько лет люди начинают что-то делить, перетягивать на себя одеяло. Например, в Пушкине был единственный общегородской бассейн «Атлантида», который прекрасно функционировал, десятки детских групп ходили туда. В конце концов две группы людей что-то там не поделили — в результате бассейн закрыли, хотя только что и сделали ремонт… А у нас действительно сложилось счастливое сочетание обстоятельств. И если переводить все в какой-то мистический ряд, то, наверное, и Пушкин, и Державин приветствовали бы появление такой премии в стенах Лицея. Ведь наша премия существует все 24 года без перерыва на кризисы, которых было немало за прошедшие годы.
Как вы считаете, в ряду других российских творческих премий насколько известна и престижна Царскосельская художественная премия?
— Надо заметить, что сначала к премии был не очень большой интерес, в том числе и в СМИ. А потом уже года через три или даже пять, когда мы устояли, представители прессы стали здесь появляться, хотя в Царское Село ехать из Петербурга особо никто не хочет, далековато.
Хочу отметить такой момент, что у многих наших лауреатов, выступающих с концертами по России: Александра Городницкого, Вениамина Смехова, Татьяны и Сергея Никитиных, Олега Митяева и многих других в афишах указано, что они являются лауреатами Царскосельской художественной премии. То есть наши лауреаты относятся к этой премии очень трепетно и уважительно. Да и сама церемония у нас проходит достаточно интересно. Я не хочу сказать в укор другим церемониям, но несколько раз я был на церемонии вручения театральной премии «Золотой софит». Там часто, когда объявляют номинантов, этого человека нет в зале, а вместо него выходит какая-то девочка и говорит, волнуясь и запинаясь, одно слово… «спасибо». На какой-то из софитовских церемоний как-то даже получилось, что большинства лауреатов просто не было в зале — и это было отчасти бессмысленное действо…. Жаль, что у нас никогда не было прямой телетрансляции. Правда, на церемонию вручения премии регулярно приезжают питерские телеканалы, канал «Культура», а в этом году были и «Вести», и НТВ, и Life 78. Да и ПЕРВЫЙ канал бывал неоднократно. И это свидетельствует о том, что это всё-таки премия национального масштаба.
Как и кем отбираются кандидаты на вручение премии?
— Сначала учредители премии называли свои кандидатуры. Потом у нас уже возник круг лауреатов, который также предлагал претендентов. Как говорит наш замечательный ведущий Андрей Максимков, это принцип «От художника к художнику». То есть обладатели нашей премии могут выдвигать кандидатуры людей, которые им представляются достойными, одаренными и творчески близкими. И это учитывается в первую очередь. Бывает, что мы замечаем, что человек давно известный и заслуженный как-то остался в стороне от всех наград и почестей. Например, в этом году мы вручали премию выдающемуся русскому поэту Глебу Горбовскому, который, безусловно, входит в плеяду выдающихся современных писателей. Но как-то получилось, что все эти годы он не попадал в наше поле зрения. В этом году ему исполнилось 85 лет, он вообще редко выходит из дома, но все-таки приехал сюда в Пушкинский Лицей. А ведь Горбовский автор стихов многих песен, которые пели и Толкунова, и Кикабидзе, и Хиль. У него издан целый том «Стихи - Песни». Четыре года назад на вручение Царскосельской премии приехал Алексей Герман — и это, к сожалению, было его последнее публичное появление, за три месяца до его кончины. А вот когда мы вручали премию Роману Виктюку, он сказал, что это его первая премия в России, и вел себя очень скромно и сдержанно, вопреки уже сложившему имиджу. У нас бывало и заочное вручение премии, скажем, Михаилу Козакову мы вручали премию в больнице. Он после этого вспоминал: «Лежу, навалилась какая-то депрессия — жить не хочется. Посмотрел - на шкафчике стоит статуэтка Екатерины (это наш символ премии — Екатерина II). Как раз в это время на нее упал луч солнца. Я посмотрел, всколыхнулся, а Катька говорит: “Иди, живи!” И я пошел!..»
Я думаю, что людям, которым много лет иногда нужна такая поддержка, чтобы они не чувствовали себя забытыми. Потому что молодой человек найдет для себя какие-то занятия, какой-то выход. А человека в годах иногда незаслуженно забывают.
Как правильно кто-то заметил, церемония вручения Царскосельской премии — это спектакль в единственном экземпляре. Ведь многие лауреаты встречались здесь один-единственный раз. Например, в один год вручали премию Дмитрию Лихачеву, Эрнсту Неизвестному и Елене Юнгер, замечательной актрисе, жене Николая Акимова, которая играла еще в старом фильме «Золушка». И вот эти прекрасные люди встретились здесь вместе первый и единственный раз — а дальше разъехались по своим мирам, странам, квартирам, и больше никогда, быть может, не встречались. Это такое интересное сочетание, которое каждый раз происходит внове.
А вся организационная часть лежит на вас? Ведь со всеми надо договариваться, двадцать раз позвонить, проследить все это…
— Ну, конечно. Каждый раз это целая история. Конечно, за эти годы бывали всякие накладки. У нас еще учреждена такая премия «Петрополь», которая вручается 5 июня, накануне дня рождения Пушкина на Мойке, 12. Так вот, в один год приглашенный для вручения премии Андрей Ургант приехал на Мойку… 5 мая!, позвонил мне и говорит: «Ну что, я приехал, стою здесь. А вы где?». То есть он пришел на месяц раньше — всего лишь... И таких историй было достаточно много. Потому что у человека что-то загружено в голове. Кто-то записывает, фиксирует и старается это соблюдать. Но есть и другие, или у людей что-то сдвигается, перемещается — а дата у нас, как правило, 18 октября, в канун лицейской годовщины.
Есть еще один важный момент. Почему сложнее стало организовывать вручение премии сейчас? Потому что нарастает некий эгоизм, энтропия в сознании очень многих людей, в том числе творческих. Если раньше я мог каких-то людей звать, в том числе и своих друзей, и они охотно приезжали, то сейчас все сидят по каким-то своим норам, по своим делам, проектам, и собрать их становится все труднее. Люди стали сильно уставать от потока сверхинформации, и время наступило иное, когда исчезает понятие «русская интеллигенция», если не исчезло вообще. Поэтому стало сложнее кого-то собирать, приглашать, чтобы просто пришли и поздравили своего товарища. Эгоцентризм нарастает. Те же известные питерские рокеры, мои друзья и приятели, которые в 90-е годы довольно активно участвовали в наших начинаниях, теперь держатся иногда дружески-дистанционно. Мне кажется, что если бы сейчас Сергей Курёхин стал собирать разных артистов на свою знаменитую «Поп-механику», он бы почти никого не собрал. Все бы сказали: «Спасибо за приглашение! Но извини, старик…». Время теперь наступило совсем другое.
А когда начались проблемы и финансовые трудности?
— Я не могу сказать, что у нас всегда было финансовое благоденствие. Особенно, если сравнивать с какими-то другими проектами. Например, в Москве была такая премия «Триумф». Там бюджет был 800 тыс. долларов. Но, правда, бюджет закончился, и премии такой больше нет. У нас бюджет в десятки тысяч раз меньше — он всегда был по минимуму. За эти годы были какие-то предложения наших лауреатов. Были люди, которые, наверное, могли бы оказать содействие, включая, кстати, и живущих в Царском Селе наших лауреатов — но этого не делали. Единственный, кто всегда нам помогал, — это Борис Львович и Нина Тимофеевна Блотнеры, и на каких-то этапах еще Алексей Долженко из компании «Медоварус». Но, к сожалению, на сегодняшний день у него какие-то сложности. А он-то как раз проявлял интерес к премии как житель нашего города. Пару раз на это выделял деньги Комитет по культуре Правительства Санкт-Петербурга — это была небольшая поддержка при участии депутата ЗакСа Максима Резника. Если бы ни он, думаю, вообще денег от Комитета мы бы не получили. Но в этом году Комитет по культуре посчитал, что мы недостойны субсидирования (хотя тот же Резник к ним не раз обращался.). Комитету, видимо, выгоднее поддержать какой-нибудь Праздник Корюшки, хотя, корюшка об этом и не догадывается. Поэтому существовать вот так без бюджета, на одном энтузиазме очень сложно. Получается, что пока какой-то энтузиазм во мне сохраняется, это начинание как-то продолжается.
А все-таки, сейчас перед вами какая перспектива? Вы же должны уже сейчас представлять, что будет через год, ведь следующая премия будет 25-я, юбилейная.
— Я, конечно, должен понимать. Но, как показал опыт премии этого года, она могла состояться, а могла и не состояться. И до последнего дня была ситуация: орел или решка... Еще дней за десять я спрашивал нашего пресс-секретаря Катерину Файн: «Ну что, отменять?». Да, пока еще не возникло той мощной силы, чтобы мы методично начали подготовку заранее. Хочешь, звони кому-то — хочешь, не звони, хочешь, начинай подготовку — или не начинай. Никакого бюджета нет. И я уверен, что в такой ситуации тысячи других людей даже пальцем бы не пошевелили, не стали бы ничего делать, рисковать, пока нет финансовых гарантий. Поэтому, если возникнет интерес у какой-то компании, или частного лица, мы были бы весьма признательны. Царскосельская художественная премия – убеждён, уже вошла в историю культуры России.