Танго длинною в жизнь

Сараева
 
Анна Александровна, вышла из ворот своего небольшого домика. Накрапывал противный, осенний дождь. Вздохнув, женщина раскрыла зонт и  отправилась по своим делам. Вчера она получила пенсию. Необходимо было пройтись по магазинам, приобрести кое-какие моющие и прочие мелочи.
Она совсем не обратила внимания на  черного цвета иномарку, притулившуюся на противоположной стороне улицы. Улица, где последние 10 лет проживала Анна, была односторонней. Прямо напротив ее дома, шумел столетними соснами небольшой природный парк.  Деревьев в нем никто не садил. Просто более 100 лет назад, когда строился этот поселок,  небольшой участок  сосен и берез обнесли забором.
Так и остался на земле  этот красивый уголок природы. Иногда  деревья падали от старости.  На их месте подрастали другие. Жизнь деревьев ни чем не отличается от людской. На место умершего приходили родившиеся.   
Чтобы не огибать немалую ограду парка, Анна обычно проходила в центр к магазинам узенькой тропкой среди деревьев.  Калитки против ее дома, ведущей в парк не было.
Но кто-то давным давно, убрал  метровый прогон штакетника.   Убрали да так и не вернули назад.  Очень удобно для тех, кто не желал ходить круговой дорогой.
Черная машина стояла совсем рядом с проходом в  в заборе
 Проходя мимо нее, Анна Александровна  окинула нелюбопытным взглядом затемненные стекла.
 «К Смирновым приехали» — мелькнула равнодушная мысль. Смирновы -ее соседи по улице,  жили шумно, напоказ. В пресловутые годы перестройки, женатые сыновья стариков Смирновых, сумели наладить свой бизнес.  Они возили из -за границы обувь. В основном — женскую.
Сначала торговали сами и их жены на  рынках — толкучках.  Потом открыли свой, достаточно престижный магазин в хорошем районе Новосибирска.
Вся «возвращенка», вся бракованная обувь  свозилась к родителям в село.
   Старшие Смирновы, достаточно удачно втянулись в торговлю браком. Тем более, что старик Смирнов, выйдя на пенсию, успешно практиковал сапожное дело. Он подшивал валенки односельчанам, правил замки на обуви,  аккуратно клеил подошвы.   А после того, как стал поневоле, продавцом сыновьих обуток, прикупил еще и  специальную машинку для прошивки кожи и кожзаменителей.
Односельчане толпой шли к супругам Смирновым, « прикупить» по достаточно сходной цене, пару сапог к зиме или  туфли к осени.
Пенсионеры Смирновы, несмотря на то, что у них появились неплохие деньги, не зазнались, как многие в их положении.  Они  охотно  одалживали небольшие суммы  односельчанам. Бывало, что и безвозвратно.
Машины во дворе Смирновых стояли часто. А этой, как решила Анна, места в ограде не хватило.
Анна Александровна совсем недалеко отошла от ограды парка, как вдруг что-то заставило ее обернуться. Возможно, тихий хлопок, осторожно притворенной дверцы машины.
  Высокий мужчина с непокрытой головой, с заметной сединой в коротко стриженных волосах, стоял у передней дверки машины и внимательно смотрел в сторону Анны .
Неожиданно выглянувший из-за  темной тучи  солнечный луч, бил прямо в лицо Анны Александровны.
 Она несколько секунд всматривалась в лицо мужчины. Но  рассмотреть его черты, мешало так  неожиданно появившееся солнце. Поймав себя на мысли, что некорректно вот так стоять, пялясь на незнакомца, Анна Александровна продолжила свой путь. «Интересно, что ему от меня надо? Ну ладно, если бы молоденькой была. А то  шестьдесят на восемьдесят».  Так пенсионерка иногда называла себя.  Под  «шестьдесят» она имела в виду, свой возраст, а под «восемьдесят» - вес.
Вскоре мысли о рано состарившемся муже, с начальными признаками слабоумия, непроходящая  тоска о внуках, живущих за тысячу километров от ее села, вытеснили все мимолетные мысли о странном незнакомце. 
Женщина не видела, как  незнакомый человек сел в машину и тихонько тронулся с места. Анна шла через парк, а черная иномарка типа «Внедорожник»,  неторопливо двигалась по улице в объезд ограды парка.  Анна пресекла неширокую площадь поселка и вошла в магазин «Хозтовары»
 Выйдя с покупками, она сразу же наткнулась взглдом на уже знакомую машину, стоящую совсем рядом со входом. «Он что, преследует меня? Но зачем? Да нет, машина  другая. Та меньше была»- успокоила она себя. В машинах Анна Александровна не разбиралась совсем.
Но все же, проходя мимо, она внимательно посмотрела на номерной знак, отметив про себя, что регион был  не местный.  Чуть приостановившись, Анна в вызовом задержала взгляд на непроницаемо черном стекле машины. Там, где должен был находиться водитель К сожалению, тонировка автомобиля не позволила женщине рассмотреть сидевшего за рулем.
Громко щелкнувший замок, открывающейся дверцы, заставил Анну Александровну вздрогнуть. «Ой, чего это я. Человек за покупками, а я, как дура уставилась»
 Не глядя в лицо вышедшему из машину мужчине, Анна быстро пошла прочь, чувствуя досаду от неудобного положения в которое сама себя поставила.
 Ей не пришлось отойти и пяти шагов.  «Анюта»   голос тихий, неуверенный резанул по сердцу так, что Анна схватилась за грудь.  «Кто это?  Память сердца уже  кричала ей, кто это. А мозг еще не понимал, отчего оно так колотится. Отчего это сердце так заныло и  пересохло вдруг в горле.  Резко обернувшись, Анна впилась глазами в лицо мужчины. «Вы откуда меня ….» - женщина не договорила, пропал голос. Весь мир завертелся у нее перед глазами и  услужливая память отбросила ее  более чем на 40 лет назад.

 Анька Куликова до восьмого класса была совсем «серенькой».  Да к тому же еще и растеряха, растрепа. У нее вечно пропадали   чернильные ручки, тетради. Иногда даже, библиотечные книги.  Росла она в большой семье, где детям совсем не уделялось времени из- за элементарной его нехватки.
Родители — малограмотные, не имеющие никаких специальностей люди,  целыми днями трудились на поденщине в  колхозе, потом в совхозе.
И отец и мать  шестерых детей, были постоянно заняты. Если не на работе, то в хлеву, где  содержалось довольно большое подсобное хозяйство.
Сестра отца, бездетная тетка Вера,  нередко прибегавшая помочь  брату по хозяйству, шутила «И когда вы только делать их успеваете? Шестерняк, а Олька  по-моему, с седьмым ходит » Глава огромного семейства невесело отшучивался. А тетка между тем, вполне серьезно предлагала «Ты мне отдай хоть одну на воспитание. Мне сорововина ноне будет, а дитя Бог не дал. Да и мужика тоже»
Александр Семенович — отец Анны,  ее троих сестер и  двоих братьев , кажется, не прочь был бы поделиться с сестрой «лишними ртами».
Ольга — мать детей, нервная, худосочная женщина, со следами былой красоты люто ненавидела золовку. Видимо, просто завидовала свободной , не обремененной  детьми вдове.
 Не скрывая желчности, он в таких случаях орала на Веру, не стесняясь крепких выражений «Девку тебе в услужение отдать? Сама народи, корова яловая. Мужика в гроб загнала и  дочек мне туда же отправишь»
 Аня  слушая такие перепалки, не уставала удивляться тому, как спокойно реагировала на выпады матери, ее золовка, В тайне от матери, Анна часто прибегала к тете Вере. Ей нравилась тишина и уют ее небольшого домика. Нравились пироги тетки. Мать никогда не готовила ничего кроме щей и жареной картошки.  Правда, молока в доме хватало на всех.
Но больше всего девочке нравилась сама атмосфера теткиного дома Здесь все было совершенно  по другому. Тетины шутки, прибаутки, легкость, с которой она все делала. Ни одного недовольного или матерного слова. Мать многодетной семьи постоянно  покрикивала на детей, щедро отпуская им подзатыльники. По вечерам, в редкие минуты отдыха от дел, Ольга  занималась тем, что со злобным удовольствием и презрением перемывала косточки тети Веры или кого-нибудь из соседей.
Дети кроме старшей Ани, были еще слишком малы, чтобы отличать доброе от  злого. Хорошее - от плохого.  Постоянно живущие в страхе перед материнскими подзатыльниками, сестренки и братишки, естественно , во всем соглашались с матерью. Так как они зачастую были единствеными  слушателями ее брюзги.
Александр Семенович, человек добрый и слабохарактерный, не в силах сопротивляться  жене, в минуты таких высказываний, уходил из дому. Чаще всего  к сестре. Аня, притворившись, что ей надо к подруге за какой-нибудь школьной принадлежностью, убегала  вслед за отцом, в котором души не чаяла  Брат с сестрой не только предавались воспоминаниям своего детства и молодости, но они еще играли на гитарах.  Играли талантливо и красиво, несмотря на  то, что были самоучками.
В такие минуты, Анька растеряха, как постоянно обзывала ее мать, преображалась, превращаясь почти в красавицу.
 Она и сама пыталась освоить гитару, но для этого нужно было время.
 А у Ани его не было. Школа, хозяйство, маленькие сестрички и братишки. Все, кроме Ваньки, следовавшего по возрасту за Анютой, звали старшую сестру «няней». И не удивительно. Аня была им действительно нянькой.
Лиля, седьмой ребенок в семье Александра Куликова, родился в начале сентября, когда Анна и трое других  детей Куликовых, пошли в школу.
 Анне шел шестнадцатый год. За лето она  подтянулась, похорошела.  Но все еще оставалась неловкой, рассеянной девочкой. Аня выглядела и вела себя так, будто ежеминутно ждала окрика,  крепкого подзатыльника и не менее крепкого мата из уст матери.
Из-за невысокого роста, Аннушку постоянно садили на первую парту. А она и не сопротивлялась. Ей нравилось следить за учителями, слушать их голоса, впитывать в себя новые знания. А еще девочке нравилось, когда ее приглашали к доске.
В такие минуты она чувствовала внимание к себе и была счастлива тем маленьким счастьем, которого ей так не хватало дома.
 Прошло уже два первых школьных дня в 9 классе.
А на третий день произошло то, что  осталось с ней на всю жизнь.
 Классная руководительница Татьяна Анатольевна, она же преподаватель русского и литературы, вошла в класс не одна. Вслед за ней  осторожно проскользнул паренек. Высокий худенький, черноголовый, он остановился у доски и обведя глазами присутствующих в классе, остановил взгляд на Анютке. На долю минуты их глаза встретились. Её  голубые, с серыми крапинками и его — глубоко коричневые.  Анюта успела заметить на  смуглых скулах парня,  светлые, шелушащиеся пятна обгоревшей на солнце кожи.
Четко обрисованные,   обветренные губы паренька  дрогнули. Он улыбнулся Анюте и тут же перевел глаза на ее соседку Ирочку.
Что-то непонятное, жгучее пронзило сердце Анюты.  В глазах девушки потемнело и она едва не потеряла сознание. Кровь бешено пульсировала в  венах, приливая к голове и сердцу, заколотившемуся от чего-то  очень радостного и грустного одновременно.   
Ирочка Кузьмина  считалась едва ли не первой красавицей класса. Круглолицая,  большеглазая , смешливая девочка со светлыми локонами и  милыми ямочками на розовых щечках.  Глаза новенького распахнулись еще шире и он неприлично долго смотрел на раскрасневшуюся от удовольствия Ирочку.
И все эти долгие минуты, что Татьяна Анатольевна представляла классу новенького, паренек не сводил глаз с Ирочки. Он не видел  бледного личика  Анюты, ее не по-детски страдающих глаз, дрожащих губ и её  суетливо мечущихся по парте ладоней.
 Как сквозь толстый слой воды, Анюта едва расслышала имя новенького - Сергей Шмаков.
С того памятного дня, Аня потеряла покой. Умная, хоть и несмелая, закомплексованная девочка, до встречи с Сергеем, хорошо училась, выполняя все домашние задания.  Но первое в жизни, слишком раннее и очень серьезное чувство, полностью выбило ее из колеи.
Ей не с кем было поделиться, некому было открыть душу. Мать в счет не шла. Наоборот!  Под страхом смерти, Анюта не призналась бы матери в своих страданиях.
 Она представляла, сколько  насмешек и грязи выльется на ее бедную голову, если, не дай Бог, родительница догадается о бушующем в её сердце пламени. Анютка запустила учебу, нахваталась троек. Но это обстоятельство прошло мимо её сознания.
Ольга никогда не интересовалась успеваемостью детей, не посещала родительских собраний,  не заглядывала в дневники детей.  «На кой девкам учеба нужна. Расписываться научатся и ладно. - вполне серьезно говорила она мужу- Главное замуж хорошо попасть. Не то что я , дура, на дурака позарилась.  А этим - если повезет, то хоть трактористов найдут себе. Те хоть зарабатывают нормально»
 Александр Семенович никогда не спорил с женой, стараясь за молчанием спрятать свою слабость и разочарование в некогда любимой женщине.
Классная руководительница 9 го класса, Татьяна Анатольевна, была в полной растерянности. Она в душе жалела Анютку  понимая, что девочке не очень повезло с родителями.  Но что с ней происходило  сейчас, почему Аня так снизила успеваемость, учительница, поначалу не могла понять.
 Анюта, боясь быть осмеянной, всеми силами скрывала свои чувства не только от матери, но и от одноклассников. О ее чувствах сложно было догадаться. Другие претендентки на сердце красивого Сережки Шмакова, открыто заигрывали с мальчишкой. Но совсем по-другому вела себя Аня.
Она упорно прятала глаза, стараясь не встречаться взглядом с пареньком. На уроках Анюта все свои силы тратила не на запоминание материала , а на то, чтобы выдержать пытку собственного сердца и не оглянуться на сидящего   позади нее Сережку.
Девушка надеялась, что тайна ее останется нераскрытой. Но Татьяна Анатольевна  достаточно быстро поняла причину Анюткиных троек.
 А поняв в чем дело,  поступила слишком опрометчиво и  неосмотрительно  для учителя и воспитателя.
 «Классная»  во время своего урока, подошла к девочке,  рассеянно  смотрящей в окно и  попросила ту остаться после уроков.
 Аня, в глубокой задумчивости взглянув на учительницу,  кивнула головой и вновь «ушла в себя».
Когда за последним учеником закрылась дверь, Анюта, как и обещала, осталась сидеть на месте. Татьяна Анатольевна присев рядышком, тяжело вздохнула.   Две женщины — совсем юная девушка и пожилая учительница, опытная в своем деле, как ей самой казалось, некоторое время, молча смотрели в окно.
«Что с тобой происходит, Анечка? Ты совсем забросила учебу. Тебе неинтересно. Возможно,  тебе нравится какой-нибудь мальчик?»
 «Классная» постаралась придать своему голосу не только доверительные нотки, но и некоторый оттенок игривой доверительности. Скорее всего, Татьяна Анатольевна  рассчитывала на ответное доверие со стороны ученицы.
 Анютка , покраснев до кончиков пальчиков,  изумленно взглянула на учительницу. «Нет, нет — испуганно прошептала она.  Я просто устала. У меня шестеро сестренок и братиков. И мама все время работает  Я просто устала».  И это «просто устала» - Аннушка повторяла и повторяла, как попугай, пока мягкая ладонь «классной» не прикрыла ей рот.
«Анюта, я не первый год учительствую. Много  таких вот девочек, глупеньких на  своем веку повидала. Пойми, время Ромео и Джульетт прошло. Сейчас молодые люди стремятся к знаниям. Время такое. Это лет двести назад,  девушки с малолетства замуж готовились.  Браки пятнадцатилетних считались  нормальными. Люди в среднем по 35 лет жили. Все надо было успеть. Детей родили в 16- 17 лет, а  то и раньше. А у нас во дворе  двадцатый век. Нужно стремиться получить профессию, выучиться хотя бы на простенького инженера. Твоя судьба в твоих руках. Все в свое время, это я тебе, как мать говорю. У меня два сына. Один в армии, второй получил профессию и только потом женился. Ему 28 лет сейчас. А он женат всего полгода. Это нормально. А вот сходить с ума по смазливому пацану в 16 лет — это ненормально. В твоей жизни этих Сережек будет еще сотня. Главное для девушки — быть недоступной и гордой, а не распускать  нюни при виде такого же сопляка» - голос Татьяны Анатольевны из дружеского сделался привычно строгим с нотками превосходства и назидательной занудливости.
 При имени «Сережка» у Ани  перед глазами запрыгали темные круги и угрожающе загудело, застучало в висках. «Она все знает. Но откуда!»
Все перенапряжение последних дней: равнодушие Сережки, постоянный страх быть «разоблаченной», бессонные ночи полные недетских страданий,   напряженная работа по дому, злое равнодушие матери ... все это  перемешалось в  нежном, добром сердце девочки в один, невыносимо жгущий ком.
Коротко вскрикнув, она свалилась под ноги учительнице, без признаков жизни.
 
Испуганно подскочив с места, Татьяа Анатольевна склонилась над неестественно бледным личиком Ани. Губы девочки посинели и в их уголках проступила пена.
К счастью «классная» не растерялась.  С силой разодрав  старенькое форменное платьице на груди девочки, Татьяна Анатольевна, умело принялась делать ученице искусственное дыхание.  Убедившись в том, что девочка жива, учительница сбегала в кабинет директора за аптечкой. Намочив ваточку в нашатырном спирте, поднесла к носу девочки.
Аня медленно возвращалась к жизни, словно выплывала из полосы плотнго, белого тумана на тихоходной лодке. Только что она была в какой-то незнакомой, невыразимо прекрасной стране, где пели невидимые птицы и им вторила настолько чудесная музыка, что  хотелось плакать от счастья.
И вдруг, вместо прекрасного полусна — полуяви,  Анюта снова очутилась в  неуютном классе причем, лежащей на полу.  Скосив глаза на ноющую от растирания грудь, девочка охнула. Её остреньки грудки торчали  напоказ, выглядывая из-под разорванной ткани платья. Торопиво стянув обрывки на груди, Аня с ужасом подумала о том, что мать прибьет её за испорченное платье.
 Из окончательного оцепенения ее вывел голос  Татьяны Анатольевны. « Куликова, ты что здесь устроила? Что за обмороки в  шестнадцать лет не хватало мне еще учениц тут беременных»
 До Ани не сразу дошел смысл сказанного. А когда девочка поняла о чем говорят женщина, которую она уважала, как старшего человека, как хорошую преподавательницу, из глаз девочки хлынул такой обильный поток слез, что мгновенно залил все ее лицо. Анюта приподнявшись села на полу и глядя в глаза учительнице прорыдала  «Не врите! Я никогда…»  дальнейшие слова девочки прервал поток новых слез незаслуженной обиды.
«Прекрати истерику.  Пошли, я тебя домой провожу. Мне еще с твоей матерью поговорить надо» ничуть не смутившись собственной оплошности, повысила голос «классная».   «С мамой? О чем?» - слезы Анюты  мгновенно высохли и на их место пришел страх перед матерью.
«Не надо с мамой говорить. Она ругаться будет — по-детски залепетала Аня.  -Я исправлю тройки. Только такого никогда не говорите. Я не беременна и не могу быть беременной» Слова «беременной» Анюта произносила тяжело краснея, словно это были слова ругательства.
Но руководительница стяла на своем - «Как я тебя отпущу полуголую. Пойдем, я сначала зашью твое платье. Потом мне все равно надо с матерью твоей побеседовать. Вместе будем вытаскивать тебя из этой грязи»
«Какой грязи?» — Анютка поднялась на ноги, продолжая крепко стискивать на груди порванное платье.
 «Ты считаешь нормальным в шестнадцать лет грохаться в обморок из-за обыкновенной беседы учителя с учеником? - воскликнула преподавательница,  - Или тебе, все-таки, есть что скрывать и чего бояться? Не из-за мальчишки же ты сознание потеряла!»
 Все естество девочки кричало, вомущаясь бестактности, любимой некогда учительницы. Такого унижения и обиды ей еще не приходилось испытывать. К материнским проклятиям, оскорблениям и шлепкам, она привыкла с раннего детства и относилась к этому почти с пониманием. Мать ненавидела отца и всю свою ненависть вымещала на детях.  Об этом ей не раз говорила тетя Вера.
И хотя тетка  была сестрой Александра Семеновича, она никогда при детях не критиковала их мать. Наоборот, внушала племянникам, что несмотря ни на что, их родила Ольга, а не  другая тетя. И поэтому, дети должны любить и почитать своих родителей, тем более -мать. Если даже, она бывает несправедливой к ним.
Анюта, с горькой обидой и укором взглянув в глаза  Татьяны Анатольевны, выскочила из класса и кое-как натянув поверх платья старенькое осеннее пальто, выбежала на улицу. Во дворе темнело. Обильно сыпал первый, настоящий снег. Не единожды, глубоко раненная сегодня  душа девочки, кричала от непостижимого горя и обиды.
 Не заходя домой, Анюта быстрым шагом отправилась к тете Вере. Дорога ее лежала мимо дома Сережи Шмакова.  Остановившись у ограды, напротив ярко освещенного окна, за которым мелькали неясные тени, Аня прошептала с чувством много пережившей, опытной женщины «И зачем только я тебя встретила? Зачем ты к нам приехал, Сережка?»
Отвернувшись от окна, Аню с тяжелым сердцем, пошла дальше. Вера Семеновна сидела перед маленьким, серно-белым телевизором.  В конце шестидесятых прошлого столетия, о цветных телевизорах еще и речи не было. В селах , к тому времени,  редкие обладатели черно-белых экранов, считались счастливчиками.
Взглянув в возбужденное личико племянницы,  вера догадалась, что произошло что-то очень серьезное. «Что , Анютка, мама снова беснуется?»
 Девочка скинула пальто и тетя ее с удивлением устремила взгляд на полуголую грудь племянницы. «Да что произошло -то? - Уже более встревоженно воскликнула тетя. - Побила она тебя что ли?»
И тут впервые в жизни, Анюта дала волю чувствам и эмоциям. Перебивая свою речь бесконечными всхлипами, девочка сама не заметила, как все рассказала  Вере Семеновне. Причем, не только о бестактности учительницы, но и о своей безответной любви к Сережке.
Тятя, прижав к себе дрожащую от нервного перенапряжения Анютку, внимательно выслушала взволнованную речь племянницы. «Бедняжка ты моя. Надо было давно мне рассказать, а не таить все в себе. По своему опыту знаю, как тяжело бывает, когда такую тяжесть в груди носишь. Для начала, давай платье твое починим.»
 Тетя подала Анютке свой халат и велела переодеться. Тщательно зашивая разорванное по шву платье,  Вера Семеновна,  негромко пыталась успокоить девочку. «Все перемелется, Анечка. У каждого в жизни первая любовь бывает. Я так вообще в четырнадцать влюбилась в председательского сынка, будь он неладен, сволочь. Добрался он таки до меня, когда мне едва 15 минуло. Из-за него я бездетна»- вспоминая свое, не очень счастливое., военное детство и юность, Вера Семеновна, опустив на колени шитье, с грустью засмотрелась в никуда.
Возможно, видела она в этот момент Васькину довольную рожу и себя, растерзанную и заплаканную.
Аня, притихнув, с удивлением смотрела на свою сорокалетнюю тетю. Мать много грязи вылила на голову своей золовки, обзывая ту за глаза «подстилкой» и  «проституткой дырявой». Анюта хоть и старалась не вникать в смысл материнских  склок, но все же помнила с раннего детства, что обвиняла Ольга Веру в слишком ранних родах «суразки,  которую  «прибрал Бог».
Аня, глядя на добрую, всегда веселую тетю, просто не верила матери, считая ту просто пустословной склочницей. «Что же это получается? Мать оказалась права и тетя Вера, действительно родила в 15 лет?»
 Из тетиного рассказа, Аня в тот вечер узнала, как жестоко поплатилась за свою раннюю любовь ее горячо любимая тетка. Девятнадцатилетний Васька сын председателя маленького поселка, догадавшись, что несовершеннолетняя сиротка Вера, влюблена в него, заманил глупую девчонку на сеновал и грубо изнасиловал.
«Ох и поплатилась я за любовь свою раннюю. А ты, Анютка, не будь глупой. Скрывала и скрывай дальше. Не обязательно парню знать, что ты к нему неровно дышишь. С меня-то, что было взять в 12 лет без отца- матери осталась. Братьев на фронт забрали. Вот и изгалялся кто как мог. А ты у нас умная, талантливая. Я стихи твои читала, душа заходится.  Душенька твоя светлая, ранимая. Но ты держись, милая. Не дай Бог мою дорожку повторить. Парню не поддавайся никогда. Даже если он сам в тебя влюбится»
 «Да что это на вас напало, тёть Вер?  Никому я не собираюсь поддаваться. Не надо вообще об этом говорить.»
Починив платье, тетка бросила его на колени Ани. Подождав пока девочка переоденется, тётя вызвалась проводить  ее домой.  Они шли сквозь непрекращающийся снегопад и каждая думала о своем.
В доме Куликова Александра ощутимо пахло бурей. Ольга, стоя у стола, крошила капусту для засолки. По злому, красному лицу ее было понятно, что в доме произошел очередной скандал. «Явилась, шлюха- заорала мать, едва дочь ее перешагнула порог.- Училка твоя вперед тебя приперлась, чтобы с себя ответственность снять.  Чо, с подмогой приползла»,- увидев входящую в дом  Веру, съязвила взбешенная Ольга.
Александр со стоном поднявшись с места, вышел во двор, крепко припечатав дверью о косяк. «Аня попыталась проскользнуть мимо матери в комнату к сестрам, но Ольга, выкинув, перепачканную солью руку, схватила дочь за волосы -»Стой , сука. Отвечай, паскуда, почему под столом в школе валялась? Забрюхатила, падла. Говори от кого?»
 С трудом вырвавшись из рук озверевшей мамаши, Анюта с громким плачем вылетела во двор, оставив платок и пальто в руках матери.
«Ты совсем уже потеряла все человеческое. В чем ты дочь свою обвиняешь, дура. Девчонку замордовала совсем. Недосыпает, недоедает. Почти вся управка на ней, младшие - на ней. И школа тоже. Вымоталась Анютка, вот и упала в обморок. Она мне все рассказала. К тебе, мамаше озверевшей, разве можно сунуться? Идешь по жизни, подминаешь под себя всех, над детьми изгаляешься, брата моего мордуешь. Что с тобой стало, Олька? Ты же девка была хоть куда!   За что Анютку мучаешь? Ни сном ни духом девочка не виновата. Заездили девчонку сволочи. В рабыню превратили, а сейчас еще  обвиняешь ее черт-те в чем.»

 У Ольги, не ожидавшей такого отпора от покладистой золовки, от удивления и неожиданности, пропали все злые слова, что крутились на языке, готовые вырваться наружу. Она устало опустилась на лавку у окна и вдруг заплакала. Видеть в таком состоянии жену брата, Вере Семеновне приходилось не часто.
«А что мне думать остается, если ее классная руководительница приперлась в мой дом и заявила, что Анька ни с того, ни с сего  сознание потеряла и завалилась под стол. Училка сама намекнула, что Анька  втрескалась в какого- то пацана.
Говорит, странный мол, ее этот обморок. Ясно, на что намекает. Сама отвечать боитя, вот и пришла меня виноватить. Типа, это родители недоглядели. А когда мне доглядывать. Их вон хренова куча.» 
Вера рассердилась еще больше. «А ты сама, что? Свою дочь совсем не знаешь? Анюта не такая. Как бы она там не влюблюлааась, но не такой у нее характер, чтобы с парнем всерьез отношения начать» Со двоа вошел отец большого семейства. Он почти насильно вел за собой дрожащую от холода и непроходящей обиды дочь.
 Непримиримо  взглянув на жену, негромко, но веско сказал -«Еще раз тронешь Аньку, не посмотрю на то, что ты женщина и мать семерых детей.  Так вломлю, что мало не покажется».
Это был практически первый протест Александра против  нездорового матриархата, установленного Ольгой с первого дня их свадьбы. Ольга попыталась по привычке, осадить мужа злым окриком, но наткнувшись на его взгляд, незнакомый и страшный, удивленно прикусила язык.
Скандалов в семье меньше не стало, но оскорблять подросшую, все понимающую дочь, Ольга больше не решалась.  Но долго еще девушка ловила на себе подозрительные, оценивающие взгляды матери.
И только , когда время показало, что дочь ее остается, как и прежде худенькой девочкой, Ольга немного успокоилась.  А Анюта, между тем, тоже постаралась изменить свое отношение к учебе и к Сереже. Правда, второе ей не удавалось а вот учиться Аня стала намного лучше.
С Татьяной Анатольевной, девушка старалась не разговаривать и не оставаться наедине.  Анютка любила литературу, как ни один другой предмет. Она тайком ото всех, писала прекрасные, очень талантливые стихи и коротенькие рассказы. Только любимому дневнику девушка доверяла свою безумную страсть к однокласснику, посвящая ему самые лучшие свои стихи.
До чего ж ты невезуча,
Моя первая любовь.
Надо мной роятся тучи,
Ветер студит мою кровь.

 Пришла весна.  Томление просыпающейся природы еще больше добавляло тоски бедному сердцу Анютки.  Иногда, по вечерам, когда над селом сгущались сумерки и все прохожие исчезали с улиц, Анюта отправлялась к дому Сергея. Эти походы сделались настоящим наваждением. Девушка, стоя под окном одноклассника, жадно следила за окном, очистившемся от ледяных зимних разводов. Иногда она ловила в стекле силуэт Сергея и тогда сердце ее стремительно обрывалось.
Возвращаясь домой, Анюта писала новые стихи и тихо плакала в подушку.
 Мать ее работала в этот год сторожем в телятнике и ее никогда почти не бывало дома.  Пришло лето. За ним осень и вместе с ней,  последний год обучения Анюты в средней школе. Как ни странно, но несмотря на полное равнодушие к ней Сергея, любовь, вернее нечеловеческая страсть молоденькой девушки, не ослабевала ни на йоту.
В школе, конечно давно уже знали, что Анька Куликова «бегает за Сережкой».  Но это было вполне ожидаемо. В десятом классе почти все были влюблены в кого-то.
О  необыкновенной силе любви не очень заметной девочки к яркому, завидному Сережке, никто не догадывался. «Бегает и бегает» Мало ли кто за кем не бегал в такие годы. Но очень далеко не всем было дано «бегать"  так, как «бегала» Аня за Сергеем.
Подходила пора государственных экзаменов, весна 1970 года. Аня, наравне со всеми, зубрила билеты, бегала на дополнительные предэкзаменационные уроки.
Ольга, глядя на старание дочери, присмирела. Она почти не загружала Анюту домашней работой. К тому времени подросли Ванюша с Надей. Галочка тоже подтянулась.  Ванюшка закончил 8 класс и готовился пойти в училище на механизатора широкого профиля, чему Ольга была несказанно рада. Погодки Надя и Галя закончили  6 и 5 классов.  Остальные трое детишек Миша, Света и Лиля, были еще малы и за ними нужен был присмотр. Роль няньки легла в основном, на плечи 12-ти летней Нади..
Александр Семенович все чаще прикрикивал на жену и в семье наступило какое-то подобие зыбкого мира.
 Экзамены Аня сдала хуже, чем ожидали учителя и она сама. Три тройки! По математике, физике и немецкому языку, который она не любила с пятого класса.
Зато литература, история, политэкономия, биология и география, у девушки вышли на «отлично».
Остальные дисциплины получили «хорошо» . О поступлении в институт мечтать не приходилось. Да и Ольга, недвусмысленно  объявила дочери, что не для того она кормила, поила, одевала старшую, чтобы поить, кормить и одевать еще пять лет. «На ферму вон, телятницей пойдешь. А заочно в техникум на зоотехника. Председатель сказал, что направление даст. Легко поступишь. И дорогу оплачивать будут и зарплату, как взрослой платить. Помогать матери надо, а не по институтам шляться. Там вон девки, говорят, все гулящие».
У Ани сердце замирало и слезы наворачивались от таких слов матери. Ей очень хотелось стать журналисткой или геологом. Но спорить с матерью, она все же, не смела. Слишком спартанское воспитание родительницы, дало свои крепкие плоды.

К выпускному вечеру дочери, Ольга решила не скупиться и  впервые в жизни, купила  Анюте, не ситцевое, а открытое, ярко голубое платье из натурального шелка.
Платье удивительно преобразило девочку, подчеркнув красивый цвет ее глаз и тоненькую талию, выгодно облегало бедра и высокие, острые грудки. Фигуркой Анютка не подкачала.
За пару дней до выпускного балла, Ольга отправила дочь на дальнее поле, где семья садила для себя картошку.  12 соток приусадебного участка, для большой, многодетной семьи, было мало.
Картошку пора было уже окучивать.





Танго, длиною в жизнь


Намахавшись за день тяпкой до одури, Анюта, на склоне дня медленно шла по узкой полевой тропке в сторону села. Позади нее раздался громкий хлопок. Вздрогнув от неожиданности, Анютка оглянулась назад и чуть не упала от  неожиданности и нахлынувшей растерянности. Ее догонял Сережа. Через плечо у парня висел длинный кнут Им и щелкал Сергей, быстро догоняя одноклассницу.
В свободное  время, парень помогал отцу пасти колхозное стадо и вот сейчас он возвращался домой. Той же тропкой, что и Анюта.
«Привет» - беспечно воскликнул он, поравнявшись с девушкой. Аня что-то пискнула в ответ.  Голос отказался подчиняться растерявшейся девушке.
Сергей знал, конечно, что «Анька к нему неровно дышит». Просто, по молодости и неопытности лет, он даже представить не мог, до какой степени «неровно».
Молодые люди шли рядышком по узкой тропке среди цветущего луга. Никто из них не  шагнул в сторону, где буйно цвели подступившие к самой кромке тропы, ромашки.
 Сергей то и дело задевал локтем  руку Анютки. В такие  ее бросало то в жар, то в холод. Девушка едва держалась на ногах от непонятного томления, охватившего все ее существо. Аня слушала его голос, как песню. Она почти не понимала смысла его речи, оглушенная  таким близким соседством с предметом своей двухлетней страсти.
 Пройдя широкий, сенокосный луг, они вступили под сень высоких сосен, окружавших их поселок с всех сторон. Ширина бора, достигала местами до трех километров. А дальше лежали колхозные поля и луга.
Анютка медленно приходя в себя, уже более осмысленно отвечала на вопросы парня.  А он, болтал обо всем и ни о чем, лишь бы не молчать.  Сергей тоже чувствовал некоторую неловкость. Вдруг непонятно откуда,  хлынул такой крупный и частый  дождь, что оба сразу же промокли до нитки. «Бежим вон под ту сосну — крикнул парень, хватая Аню за руку. И она, как загипнотизированная, двинулась за ним, чувствуя как от его руки по всему её телу идут волны  жара.
Остановившись под раскидистой, старой сосной, Сергей нехотя отпустил руку Анюты.
 Они стояли совсем близко, глядя друг на друга И вдруг он  негромко пробормотал слегка охрипшим голосом  «Анька, у тебя глаза, как незабудки. И крапинки! Здорово»
 Чувствуя, как краска заливает ее лицо, Анюта с трудом отвела глаза от  настойчивого взгляда парня. Губы ее задрожали С трудом сдерживая не ко времени прихлынувшие слезы, Аня отвернулась от Сергея, чтобы он не смог увидеть ее смятения
Но он, осмелев, развернул ее к себе и  неумело поцеловал в губы. Анюта охнув, повисла у него на руках.  На минуту отказали ноги. «А ты красивая, Анюта! Я как-то раньше не замечал!»   Дождь лил как из ведра, стекая по их лицам, проникая под одежду, охлаждая разгоряченные тела. Сергей, прижав к себе девушку, самозабвенно целовал ее лицо губы, шею.Анюта почувствовала, как его горячие ладони обожгли ее грудь. Это было пронзительно сладко и страшно одновременно.   
Торопливые руки Сергея проникли под ее простенькое платья и Аня застонала, чувствую необъяснимое наслаждение от прикосновения его рук к обнаженным соскам ее девичьей, упругой груди.
«Пропала» — мелькнула слабая мысль. Но бороться с собственной слабостью девушка была не в состоянии.
 И только когда дрожащие от возбуждения  руки парня, коснулись самого запретного, Аня словно проснулась. «Нет, нет, нельзя» — девушка с непонятно откуда взявшейся силой, оттолкнула руки Сергея и вырвавшись из его объятий, бросилась  в самую чащу леса. Мокрые ветви хлестали ее по лицу, острые сучья ранили ноги но Аня , рыдая бежала по лесу, не обращая внимания на боль физическую. Ее терзала боль душевная. - «Зачем,  - тихонько заскулила она, остановившись наконец,  на опушке бора. Впереди, в ста метрах начиналось село. - Ведь ты же не любишь меня»
Она оглянулась, в тайной надежде увидеть догоняющего её парня Но Сергей оставшийся сидеть под сосной, все еще приходил в себя  Первый, неудавшийся сексуальный порыв, прошел вхолостую. Парень был разочарован и разозлен.
 «Вот дура — думал он, - вообще девки все дуры Жалко им»
Анюта тихонько прошла в  глубину дома, незамеченная родителями. Взглянув на себя в зеркало, она увидела там хоть и зареванную, но сияющую красивую девчонку.  «А может быть, зря. Надо было уступить. И родить вот тогда бы он никуда не делся» - Но девушка тут же, с возмущением откинула эту мысль «Насильно мил не будешь» - вспомнились ей слова тетки.
 « А может быть, я ему правда нравлюсь? Но почему же  тогда он никогда раньше этого не показывал? Ирка его закрутила с городским, вот он и бесится. Хорошо, что устояла!»
А спустя два дня, Аня танцевала с Сергеем на  выпускном балу. Он сам подошел к ней, серьезный и немного грустный. Непонятное смущение сквозило во всем поведении парня. «Потанцуем, Ань- голос его показался Анютке каким-то  виноватым. 
Проплывая в вальсе мимо Ирины Кузьминой, Аня увидела ее удивленный и сердитый одновременно взгляд.  Её городской ухажер давно уже уехал. Иринке было скучно и досадно от-того, что Сергей не ходил за ней по пятам, как это бывало раньше. Он не приходил к ее дому, не бросал  камешков в окно.
Создавалось впечатление, что Сергей легко перенес измену Ирки.
И сейчас, глядя на танцующих, Ирина с удивлением поняла, что из замарашки выросла красивая , немного закомплексованная девушка Анюта Не очень смелая, нерешительная. Но многим нравятся именно такие. Многим, но не всем.
Едва закончился танец и Сергей проводил Аню до ее подруг, Ирина решительно перехватила парня.  - «Пойдем, поговорим.  Не давая ему времени на раздумья, Ирина практически силой потащила того к выходу из актового зала школы.
 Закрывая за собой дверь, ведущую во двор, Сергей поймал грустный, разочарованный взгляд  незабудковых глаз Анюты.
Ни Сергей, ни Ирина больше на бал не вернулись Этого почти никто, кроме Ани не заметил.
Аня не приняла больше ни одного приглашения на танец от своих одноклассников, не присела за празднично накрытый стол. Она одиноко стояла у окна, наблюдая за входной дверью Грудь ее разрывала тоска и обида.
Стараясь не привлекать ничьего внимания, Анюта тихо вышла в теплую июньскую ночь. Темнота скрывала ее льющиеся по щекам слезы. Девушка тихо шла по улице. 
Всю ночь Анюта бродила по улицам села. Она прошла мимо  темных окон дома Сергея, прекрасно зная, что  его там нет.  Когда над селом стали гаснуть звезды и забрезжил ранний рассвет, девушка оказалась на берегу Оби.  Она стояла у самой кромки обрывистого берега, глядя вдаль.
 Было до того невыносимо больно, что эта боль скручивала все ее тело, отдаваясь в голове, груди и даже в кончиках пальцев рук и ног.
Из состояния оцепенения ее вывели веселые голоса. Совсем рядом, в густом кустарнике весело смеялась Ирина. Ей вторил ломающийся голос парня. Ее любимого Сергея.
«Не жалеешь? - вопрошал парень. Тихий смешок Ирины прозвучал, как громовой раскат, отдаваясь в ушах Ани новой болезненной вспышкой. «А чего жалеть то? Все через это проходят. Ведь ты же ко мне из армии придешь! Куда я теперь от тебя денусь»
 Дико вскрикнув, как смертельно раненая птица, Анюта бросилась бежать вдоль берега. Она бежала и бежала, пока силы не оставили ее. А потом, девушка просто шагнула с  пятиметрового обрыва в воду.
Анюте не суждено было умереть. Ее во время увидел и вытащил на берег ранний любитель рыбалки. Открыв глаза, Анюта увидела над собой испуганное лицо знакомого мужчины.  Тот работал  вместе с ее отцом и, как говорила Ольга, «подбивал клинья под тетку Веру»
«Ты чего, девка, сдурела или перепила? Я же тебя еле выходил. Чуть Богу душу не отдала»
 «Зачем, дядя Петя? Ну зачем вы меня спасли? Я не хочу жить. Я не нужна никому» - Анютка забилась в истерике, еще больше напугав  рыбака.
«А ну, заткнись, дура! Мать твоя по велению Бога тебя родила.  Жить она не хочет, посмотрите- ка на эту дуру!  Нет такого горя на свете, из-за которого жизни себя лишать надобно. Парня не поделили? Так и плевать на него. Тот не парень а дурак, кто такую кралю упустит.   Ну ладно, ладно, - отходя душой от испуга и возмущения, пробасил Петр. - Пойдем, до дома тебя сопроважу. Не бойсь, девка, никому не скажу, какую непотребу ты тут удумала. А то замордуют . А лучше, езжай -ко ты подальше Матерь твоя — змеища еще та. Нас с Веркой  вовсе затравила. Я уж вдов лет как пять. И она тоже. Так, Олька, матерь твоя,  никакой жизни нам не дает»
Рыбак оказался хозяином своего слова . О безумном поступке  Анюты, никто не узнал.
И раньше, не очень многословная, Анюта совсем замкнулась в себе. По настоянию матери, она беспрекословно устроилась  на работу телятницей.  Ухаживая за новорожденными, смешными и милыми телятками, Анюта хоть здесь немного отходила душой. Сергея видеть ей не хотелось. Он , как ей казалось, сделался ей неприятен. Но не думать о нем, Анюта не могла. И эти мысли приносили девушке невыносимые страдания и обиду.
Но увидев Сергея как-то,  по дороге с работы , Анюте хватило гордости не показывая своего смятения, гордо подняв голову, пройти мимо, не ответив на смущенное приветствие Сергея.
И только сворачивая с дороги к своему дому,  девушка взглянула через плечо назад. Сергей все так-же стоял на дороге, глядя ей вслед.
«Так тебе и надо» - мстительно подумала Аня,  не зная сама, чего ему надо и почему «так».
К его дому но ночам, она больше не приходила.  Сама мысль об этом, приносила девушке боль. Ей представлялось, как   Сергей с Иркой  «проводят время», где-нибудь у него на сеновале. В такие минуты, бедное сердечко Анюты, готово было разорваться на части.
«Ненавижу, ненавижу»- всеми силами пыталась убедить себя девушка.  Иногда ей казалось, что она действительно ненавидит неверного парня. Анюта была еще слишком молода, чтобы понять, что ее душу гложат дьявольские муки ревности.
По вечерам, когда выпадала свободная минутка, девушка сидя где-нибудь в укромном месте, отдавалась мечтам Поэтические строки сами  приходили ей в голову и Анюта записывала их на клочке газеты, старой тетради или на салфетке, чтобы потом занести в свой потайной дневник.

Под хрупкой оболочкой тела,
Где горячей и ярче кровь,
Душа мне тихо песни пела,
Шептала нежно про любовь.

Я ей внимала каждым нервом,
Я принца своего ждала.
И он пришел. Но болью первой
На сердце та любовь легла.

Исписанные черновики, Анюта неизменно выбрасывала в горящую печь, чтобы , не дай Бог, мать не увидела.  Девушка помнила, как Ольга зло смеялась над  мужем, когда он попытался прочесть ей свое стихотворение. Иногда в дом к Куликовым заглядывал кто-нибудь из бывших одноклассниц Ани. Девушки пытались пригласить Анюту в кино или на танцы, но та неизменно отклоняла приглашения, ссылаясь на усталость или нехватку времени.
А потом и одноклассники, и одноклассницы стали уезжать из села, с целью поступить в Вузы  или  куда-нибудь в другие учебные заведения.  Аня откровенно завидовала своим сверстникам.
Ей , едва ли не единственной из села, была уготована матерью другая роль. А именно- быть пожизненно прикованной к родительскому дому, к работе в колхозе. Аня понимала, что родителям очень нелегко поднимать такую ораву детей, но девушка была слишком молода. Несмотря на свою непроходящую тоску по любимому парню, душа Анютки жаждала перемен. Ей хотелось стать журналисткой или геологом. А не получится, то хотя бы медсестрой.  Но «крутить всю жизнь хвосты телятам» в планы Ани не входило.
Она любила животных, ухаживала за ними с прилежностью. Но не считала это серьезной работой, той, которой бы  могла посветить всю жизнь.
Однажды, после вечерней кормежки телят, Аня вышла с территории  фермы и неожиданно увидела Сергея. Он стоял прямо на тропинке, вокруг  которой росли кусты жгучей крапивы. Обойти парня не представлялось возможным.  Сердце девушки заколотилось так, что Анюта всерьез испугалась, что может потерять сознание. «Чего тебе? — охрипшим от волнения голосом просипела она. - Пропусти. Мне некогда»
 Но Сергей,  не делая никаких попыток шагнуть назад или в сторону , с явным смущением пробормотал «Ань, ты того, не  сердись. Я же понял, что это ты там была, на берегу. Ты не думай ничего плохого. Мы,это, просто разговаривали»
 «Так и разговаривайте дальше. Я тут причем? Пусти. Ты мне неинтересен» - оттолкнув парня, Аня прошла мимо. Внутри нее все дрожало, как туго натянутая струна. Но слишком уж туго. Струна та, видимо лопнула и вылилась   горячими слезами. Анюта прибавив шагу уходила прочь, боясь оглянуться, чтобы не показать Сергею своего истинного состояния.
«Ань, я завтра  уезжаю.  В речное училище документы буду подавать. А ты?» - голос Сергея догнал  её у ворот скотного двора.
«А я всю жизнь тут буду» — подумала про себя Анюта, не оглядываясь. И эта мысль еще больше добавила девушке слез.
Эту ночь Анюта провела без сна. Наутро, выйдя из дома раньше положенного времени, по дороге на телятник, Аня зашла к тете у которой не была уже давно.  Дядя Петя и тетя Вера наконец-то сошлись и по этой причине, мать запретила Ане посещать тетку.
 «За сороковник перевалило , а все туда же. Ни стыда, ни совести- выговаривала она мужу- Стыдобище. Люди пальцами тычут.»
«Ты, змея, успокоишь свою злыдню когда-нибудь? Тебе ж самой  сорок без года, а с мужиком спать любишь. Чего тебе сеструха моя на глотку что- ли наступила? Олька, лучше отстань от Верки. Иначе, уеду куда-нибудь на севера. Детям деньги буду слать. А ты живи, как хошь»
Такие разговоры в доме стали для детей Куликовых настолько привычными, что они перестали обращать внимания на перебранку родителей.
Анюта тихонько стукнув в раму, подождала , пока тетя отворит ей дверь. Было еще слишком рано. Тетка корову не держала и вставала позже односельчан.
 «Анечка- обрадовалась Вера Семеновна- входи, милая.Что-то вы с отцом совсем потерялись»
 Войдя в дом, Аня поздоровалась с дядей Петей, сидящим за столом в распахнутой рубахе.  Мужчина заговорчески подмигнув Ане, вышел во двор, чтобы тетка могла поговорить с племянницей без свидетелей.
Усадив Аню за стол, Вера Семеновна попыталась накормить племянницу пирогом с капустой. Но Аня отказалась, сославшись на то, что уже позавтракала жареной картошкой. «Желудки себе попортите той картошкой» -сердито пробормотала тетка.
«Тетя Вера, я хочу учиться дальше. Папа согласен, мама не отпускает. Что мне делать? Так у телят и стареть понемногу?»- в голосе Ани послышались слезы. Вера Семеновна сочувствуя Анюте, все же остерегалась слишком сильно критиковать  твердолобую Ольгу. Она посоветовала Ане «потерпеть» «Ты Анютка, помоги родителям пару лет. А как Ванька школу закончит, так и ты поступай куда хочешь. И не обязательно в институт. Есть много специальностей, где учиться будет легче и меньше времени. А получать будешь еще больше. Главное, правильную специальность выбери.»
Анюта со вздохом разочарования, поднялась со стула и попрощавшись вышла во двор. Дядя Петя курил, сидя на скамье под открытым кухонным окном.
Увидев выходящую из дома Анюту, Петр  поднялся и пошел «закрыть ворота за гостьей» - так он крикнул  в окно Вере.
 «Ты вот что, красавица. Своим умом живи. Вера, она добрая. Но жить в одном селе с такой ведьмой, как твоя мать, это, что на бомбе сидеть. Вера ничего не присоветует. Боится, что Олька ее со свету сживет. А мне плевать. Беги из своего дурдома куда подальше. На ноги встанешь, квартиру, специальность заимеешь. А можа и замуж пойдешь за хорошего человека. Вот тогда и младших сестренок заберешь. Испортит их  Олька. Не слушай никого, езжай и устраивайся где-нибудь. Я денег дам. Свой расчет затребуй, пока мать не получила. Ведь она сама твою зарплату забирает?»
Слова  дяди Пети долго не давали покоя Анюте, но слишком закомплексованная девушка, привыкшая с детства подчиняться деспотичной матери, так и не посмела поступить вопреки ее воле.
Прошло два года.. Сергей учился в Речном  Училище в городе Новосибирске. По слухам, доходившим до ушей Анюты, с Иркой их дороги давно разошлись. Неунывающая Кузьмина  завела себе новую любовь, какого-то городского парня из вполне обеспеченной семьи. И уже собиралась за него замуж.  Сергей тоже не очень печалился по этому поводу. Домой он приезжал достаточно часто.
 Анюта все так же продолжала работать на ферме. Обремененная большой семьей, сестренками, братишками, девушка никуда не выходила. Ни на танцы, ни в кино. Времени не хватало катастрофически.  Если выпадал свободный час, Аня повторяла школьную программу, надеясь, что  когда-нибудь, ей удастся поступить в ВУЗ. А когда было особенно грустно- писала стихи. О приезде Сергея, ей обычно сообщала сестра  бывшего одноклассника Нина. Девочка училась в 9 классе. И частенько прибегала к Аннушке, чтобы поделиться последними новостями. Несмотря на свою молодость, Нина каким-то чудом догадывалась о чувствах Анюты к ее брату.
Первое время, через сестру, Сергей приглашал Аню на танцы. Непонятная сила удерживала девушку дома. Что ей мешало откликнуться на такие приглашения, 
Аннушка и сама не понимала.. Старая ли обида или понимание того, что не любит её Сергей. А приглашает из чувства вины.
Несмотря на свою некоторую ветреность, деревенский парнишка был достаточно добрым и всегда старался ровно относиться ко всем девчонкам, что влюблялись в него.
Так и не насмелившись  принять приглашение парня, Аня возобновила свои ночные походы под окно любимого . Ей казалось, что если любит, должен сердцем почувствовать ее присутствие у своего дома. Точно так же, как она  за сутки предчувствовала, когда он объявится в селе.
Слишком спартанское воспитание матери, дало свои плоды. Анюта росла очень уж закомплексованной и стыдливой.
 Просто взять и пойти в клуб. А вдруг он подумает, что приперлась ради него, вдруг решит, что она влюблена.
Ей бы отбросить все сомнения, подойти к Сережке и прямо сказать ему все, что она чувствует.
Но даже от мыслей таких, Аню бросало в краску стыда.
Через два года Сергей закончил училище и приобрел специальность моториста маломерных судов. Но не успев даже устроиться на работу, парень получил повестку в армию. Из села, кроме него призывалось еще человек семь  мальчишек, которым едва минуло 19 лет .
«Отвальную» для всех разом, решили отпраздновать в Сельском ,Клубе  Именно «отпраздновать» потому, что  в 70 годах прошлого столетия, в армию молодежь уходила , не как на неприятную повинность. Но с гордостью!
Финансовые расходы взяли на себя те организации, где работали родители  призывников.
Когда Анюте принесли именное приглашение на «проводины», она до того растерялась, что слезы навернулись на глаза. «Идти, не идти! Но мать не отпустит. Как быть?» Но Аня кстати вспомнила все же, что ей через несколько дней  исполняется 19 лет  «Пойду!».
Вернувшись с вечерней  смены, Анюта быстренько управилась с домашними делами, помыла  голову и тут только поняла, что идти ей не в чем. Голубое шелковое платье, оставшееся с выпускного бала, стала маловато ей.  Анюта подарила его сестренке Наде.
Ольга искоса наблюдая за тем, как её дочь перебирает вещи в шифоньере, насмешливо  поинтересовалась «Ну и чо! На танцульки что ль?  Не рано хвостом крутить? У меня своих хватает, чтобы еще и с суразами нянчиться»

От несправедливых слов родной матери, женщины, родившей её на свет, у Анюты из глаз покатились слезы.
«Мама — тихо прошептала девушка, - за что ты так меня ненавидишь? Что я сделала такого? Все по твоей воле, ни шагу в сторону. Ты думаешь, мне твой колхоз нужен? Я учиться хочу. Мало того, что ты из меня  вечную замарашку пытаешься сделать, так еще и унижаешь ни за что. Я же как монашка. Ни в клуб, ни на танцы.  По какому праву ты оскорбляешь меня?»
 Выговорившись, Анюта привычно втянула голову в плечи, ожидая потока матерков или оплеуху.
 Но мать повела себе совершенно несвойственно своим постоянным привычкам.
 Оттолкнув дочь от бельевого шкафа, она молча сняла с плечиков свое, самое нарядное платье. Зеленый крепдешин с маленькими красными розочками. Платье было пошито великолепно. Но  Ольга уже после третьего ребенка не смогла влезть в него, хотя фигура у нее до сих пор была почти идеальной.  «На, клуша. Зубы иметь немного надо. Вон, как Надька. Фиг кому что спустит. А тебе хоть кол на голове обтеши, ты только ниже кланяться будешь. И как ты, ворона, жить дальше думаешь?. Да ты едва за  село ступишь, тут же потеряешься. Так что сиди в своем телятнике и не вякай. Чтобы в час дома была!»
 Оставив потрясенную Анютку в полном недоумении , мать вышла из комнаты. Но дочь ее успела заметить  нормальную, человеческую грусть в глазах матери.
«У меня там , я ящике шифоньера, босоножки красные на шпильке стоят.  Возьми. Да не угадь. И жакет возьми. Осень уже. Вечерами холодно. Кстати, дарю насовсем. Мне оно все уж малое ».  крикнула Ольга из кухни.
Принарядившись в материнские подарки, Аня мысленно охнула, рассматривая себя в зеркало.   Она была несомненно очень хороша собой.
Подарки матери, Аня восприняла, как нечто незаслуженное. Она знала, как дорожила Ольга этими, лучшими своими вещами. А о том, что сама Анюта два года все заработанные деньги отдавала в семью, она совершенно не думала. .
В помещение клуба Анюта входила, как на эшафот. Сердце бешено колотилось, так и пытаясь выпрыгнуть из груди.
Сережку, в окружении таких же призывников, она увидела сразу же.
Парень остался верен своей речной форме даже на  собственных проводинах.  Несколько столов накрытых по деревенски щедро, располагались в большом  танцевальном зале.
Гости все прибывали. В основном, это были одноклассники и родственники призывников.  Матери мальчишек, накрывавшие стол, наконец пригласили всех к столам Анюте, вошедшей в зал одной из последних, досталось неудобное место На самом краешке скамьи. Отсюда, она никак не могла видеть Сережку и его друзей.
После напутственных слов  председателей Леспромхоза и Колхоза, пошли речи родителей мальчишек.
 Молодежь нетерпеливо посматривали на пышно накрытые столы. Взрослые  , пригорюнившись, слушали речи. Но вот уже кто-то  провозгласил «За будущих защитников нашего народа, нашей великой страны СССР. « И Анюта, глядя на остальных, отпила несколько глотков тягучего,  вишневого ликера .
 Вино стремительно ударило в голову, непривычной к алкоголю девушки. Стало вдруг тепло и весело. Все напряжение,  печаль по поводу скорого расставания с Сережкой, куда-то улетучились.
Родителей Ани на проводах не было. И это обстоятельство позволило ей почувствовать раскрепощение,  все напряжение, в котором она жила все годы в родной семье.
 
А потом были танцы. Молодежь отплясывали под «Черного кота» и прочие шлягеры  начала семидесятых Анюта, несмотря на прошедшую неловкость, так и не вышла на танец, которого не понимала и в душе осуждала. Танцами, по ее мнению, можно было назвать вальс, танго, полечку. Но никак не твист и прочую «подерготину», как выражалась ее тетка Вера. Она -то и привила девушке любовь к классическим видам танца и музыки.
Катушечный магнитофон выдавал одну мелодию за другой, пока кто-то не выключил его  И тот час под сводами зазвучали прекрасные аккорды  Аргентинского танго. Играл клубный баянист. От этой мелодии у Анютки сладко замлело сердечко и  жар прилил к щекам.
Сергей быстро пересек зал и протянул руку девушке, приглашая на танец
Анюта подняла на парня  синие, наполненные непроливающимися слезами глаза. В них читалась такая любовь и нежность, что парню стало не по себе.
 Он неожиданно вспомнил разговор с матерью, произошедший накануне вечера.  Она настойчиво пыталась внушить сыну,  чтобы он не вздумал перед армией «потерять голову»
 «Ты слишком молод, сынуля. Девки на тебя вешаются, как пчелы на нектар.  Я больная совсем. Ноги не ходят. Нинка мала еще. Не дай Бог обрюхатишь какую. Век себе не простишь. Хомут в такие годы ни тебе, ни девкам не нужен. Не теряй голову, сынок. Нинка вон говорила, что Анька Куликова по тебе сохнет.   Девка она неплохая.Скромная, работящая. Но уж больно прицеп у них большой. И мать у девки — ненормальная. А вдруг из скромницы такая же змеища выползет?  Держался бы ты от нее подальше. Тебе еще учиться предстоит Дальше в морское пойдешь или в армии останешься. Что в этой деревне молодому парню делать. Запомни, дорогой, у тебя, с твоей внешностью и трудолюбием еще такая Анька будет, не чета этой замарашке Куликовой»
Сергей вел девушку по кругу в медленном танце, стараясь не встречаться глазами с матерью  Анка была сегодня очень уж необыкновенно красивой.
В ней была та притягательность, то обаяние и нежная стыдливость, которых так не хватало его многим знакомым девчонкам.
Он давно уже потерял невинность еще там, на берегу Оби, когда ему едва исполнилось 17. А городским временным подругам, так и вообще счет потерял
Но эта девочка волновала его по-настоящему.
Вскоре родители призывников и многие взрослые, прибрав со столов, ушли домой, оставив молодежь танцевать.
Едва за матерью закрылась дверь клуба, Сергей шепнул на ухо Анюте «Давай сбежим!» Девушка  подняла на любимого изумленные глаза и покраснела так, что стала похожа на вишенку. Не в силах сопротивляться  манящему взгляду карих глаз Сергея, она как во сне , вышла за ним в ночь.
Сергей обнял плечики дрожавшей от возбуждения девчонки и повел ее куда-то. Опомнилась Анюта на берегу небольшой речушки, впадающей в Обь.
Сережка целовал ее соленые о слез губы, ласкал обнаженную грудь. У Анютки подкосились ноги и она упала в  траву, еще не совсем увядшую
 И в  тот момент, когда она, не задумываясь, готова была отдать любимому то, что хранила только для него, Сергей вдруг резко встал.
В недоумении глядя снизу вверх на парня, Анюта увидела, как сильно дрожат его руки, пытающиеся зажечь спичку. Сделав несколько глубоких вздохов, парень хрипло пробормотал- «Прости Анютка, чуть было глупостей не натворил. Ты же девочка, я уверен. Тебе еще замуж выходить»
 Смысл сказанного  тяжело, как через толстое, ватное одеяло доходил до  Анюты.
Все прошлые оскорбления  полученные от матери, все обиды перенесенные девушкой за почти 19 лет жизни на земле, показались ей в эту минуту, просто безобидными укусами комаров.
 То, что она испытывала сейчас, все еще лежа на земле, ни шло с ними ни в какое сравнение.
 Аня не произнесла ни слова. С трудом поднявшись на ноги, она машинально отряхнула платье, поправила волосы. Оглушенная, ослепленная, как полу раздавленная грязным сапогом беспомощная птица, Анюта тихо побрела, не разбирая дороги.
Сергей,  догнав девушку заботливо предложил- «Давай я тебя провожу, Анют»
«Пошел вон! - страшно сверкнув совершенно чужим взглядом, прошептала девушка- Я тебя ненавижу, мразь»
Тяжело вздыхая, Сергей тащился следом, боясь что Анька наделает глупостей. Уже у калитки ее дома, он  промямлил «Ань, ты что, обиделась? Ну сама подумай, мы же  могли ребенка сделать. Нам еще до женитьбы лет пять не меньше. Жди меня из армии, если пожелаешь»
 «Не пожелаю,  —  голос девушки прозвучал безжизненно. Убедившись, что Анюта вошла в дом, Сергей дико злясь больше на мать, чем на себя, медленно побрел в сторону клуба, где все еще звучала музыка. Только сейчас он осознал, насколько дорога ему Анютка. И он многое бы отдал, чтобы вернуть те минуты что были безвозвратно потеряны им. Там, на берегу безымянной  речушки.

Когда с полей повеяло прохладой,
Ты просто так, без лишних слов ушел.
А я, от унижения и досады,
Стонала, обхватив березки ствол.

Не смогла помочь мне та речушка.
Каждый уходил своей тропой.
Ты был честен. Даже, как с игрушкой,
Поиграть не пожелал со мной!

Несколько дней Анютка как будто бы не жила. От проницательного взгляда матери не ускользнуло  выражение  тоскливой потерянности в глазах дочери. «Чего как в воду опущенная ходишь? Того и смотри, уснешь на ходу. Если пролетела, курва, пощады не жди»
 Эти грязные, полные презрения слова наконец-то вывели Анну из состояния полной депрессии.  В тот же вечер, собрав кое какие вещички, и элементарно украв из материнской сумки сто рублей, Аня навсегда покинула родительский дом, ставший ей просто ненавистным.