Манфред был много старше Лары, некрасив, толстоват, с грубыми чертами лица, традиционным «пивным» немецким брюшком. Гуляя с приятелем по городскому парку, он обратил внимание на милую блондинку, сидящую за мольбертом на складном стульчике под зонтиком. В начале 90-х, одинокой молодой девушке не хватало инженерной зарплаты, и по выходным Ларка, имея диплом архитектора, подрабатывала рисованием портретов. В тот день она была в компании подруги.
- Влюбиться можно хоть в крокодила, если у него есть паспорт любой европейской страны! – категорично заявила как-то Лариса Татьяне.
Иностранцы в Пермь заезжали и раньше, но это были в основном студенты-африканцы. На них смотрели больше как на диковинку. Матримониальных планов на них пермские девушки не строили. А вот когда стали появляться первые инженеры-строители из Германии, среди охотниц перебраться за рубеж возник настоящий ажиотаж. Приятель Манфреда приехал в Россию для согласования проекта строительных объектов, а его захватил с собой за компанию.
Роман с гостями из Германии у девушек завязался стремительно. Хотя Ларка не владела немецким языком, она довольно сносно общалась на английском. Потом Манфред ещё несколько раз приезжал в Пермь и останавливался у неё в маленькой комнатке малосемейки, экономя на гостинице.
Татьяна уже полгода, как вышла замуж за приятеля Манфреда и укатила в Германию, а Ларкин «фрукт» всё ещё дозревал на удобренной её отменными кулинарными способностями грядке. Умение терпеливо ждать принесло свои плоды. В один прекрасный день авиалайнер с её персоной на борту приземлился в аэропорту Берлина.
****
Манфред тяжело пыхтел на ходу, волоча за собой чемодан Ларисы. Он как-то неуклюже приобнял её при встрече, дежурно скользнул губами по щеке и заспешил к машине, оставленной на стоянке, отчего Лара слегка огорчилась.
Она мечтала покататься по Берлину, однако, вопреки её просьбе, они быстро покинули большой город и остановились на ночь в дешёвом отеле маленького городка. Манфред ничего не объяснял. Теперь он разительно отличался от того улыбчивого разговорчивого кавалера, который приезжал в Россию.
Впервые у Ларки промелькнула мысль, о том что, по сути, она приехала в чужую страну, в чужой город к чужому ей человеку, и теперь целиком зависит от него. Её содержание и обратную дорогу должен был оплатить Манфред, как приглашающая сторона. Тогда, в России, Лара верила лишь в то, во что хотела верить.
И только поздно вечером, когда он вышел из ванной, обнял её, она почувствовала прежнего Манфреда, но так была утомлена дорогой и нахлынувшими неприятными мыслями, что равнодушно раскинулась, закрыв глаза, лениво позволяя мужчине всё, что он хочет. Не такой она представляла себе эту встречу.
Утром, наскоро выпив кофе, прихватив кейс, Манфред уехал куда-то по делам. Вернулся только в полдень с пакетом гамбургеров, а вечером они отправились дальше. Снова дешёвый отель, бутерброды на ужин и сухие хлопья с молоком на завтрак. Незнакомые пейзажи и городские кварталы она разглядывала только из окна личного автомобиля кавалера, который похвалялся, что организовал гостье бесплатную экскурсию по стране. «Экскурсия» растянулась на неделю.
Манфред работал коммивояжёром. Официально он не был женат, в этом он не обманул Лару, но уже много лет жил с женщиной, которая была старше его на 12 лет и владела приличным состоя¬нием, в отличие от него самого. Фрау в своём сейфе хранила завещание на Манфреда, что позволяло держать его под крепким каблуком.
***
- Отель – это слишком дорого, - недовольно буркнул немец, когда они вернулись в его родной город.
- Я и так поиздержался в дороге. И потом, о тебе может узнать супруга. Мы не должны встречаться. Поэтому я договорился с приятелем, поживёшь у него неделю. Он мне кое-чем обязан и денег за комнату не попросит. Потом я снова поеду по делам бизнеса и возьму тебя с собой, опять будем вместе.
- Не хочу я ни к какому приятелю! - всхлипнула Ларка, размазывая поплывшую тушь с ресниц, - Купи мне обратный билет, я уезжаю домой. Хватит!
- У меня сейчас нет свободных денег. Через пару недель после сделок я наберу нужную сумму. А пока вот тебе немного на карманные расходы.
Он сунул ей в сумку пару аккуратно сложенных пополам купюр.
***
Лара исподлобья разглядывала новое жилище: берлога. Хозяин по происхождению был сыном пленных поляков, которые после войны задержались в Германии и со временем получили гражданство. Он не говорил по-английски и выглядел под стать своим апартаментам: неопрятный, с длинными засаленными волосами, источающий амбре немытого тела и потных ног. Но самое неприятное – это то, что в поле зрения в качестве спального места была только одна широкая тахта. Однако спать с этим замусоленным чучелом не входило в её планы.
Хозяин квартиры нигде не работал, жил на пособие, но каждый день куда-то отлучался часа на четыре, запирая входную дверь. Второго ключа он не имел. Возвращался с неизменной упаковкой пива, которое пил безостановочно, пока не засыпал на надувном матрасе, брошенным перед громко орущим телевизором. Еды в доме не наблюдалось вовсе. Холодильник не работал. Возможность куда-то выйти, чтобы перекусить, была только пока пьяное чудище дома, и дверь не запиралась вовсе.
Обтерев липкий от грязи телефон после ухода хозяина, Лариса набрала номер Татьяны. Ей повезло, подруга ответила сразу.
После восторженных приветствий, Ларка поведала о своей сложной си¬туации и попросилась к ней на недельку. Тон разговора закадычной подруги сразу превратился в напряжённо-вежливый:
- Нет, Лариса, здесь так не принято. Мой муж в доме чужих не принимает. Если хочешь, давай встретимся в одном замечательном кафе, поболтаем. Там очень мило.
Дальнейший разговор не имел смысла. Оставалось только ждать Манфреда. Ларка, патологическая чистюля, сумела за пару дней отмыть жилище, чего хозяин, впрочем, даже не заметил.
Деньги, выданные Манфредом, таяли, а его всё не было. Патлатое чучело уже недовольно косился на непрошеную гостью.
Однажды телефон, до этого всё время молчавший, вдруг зазвонил. Хозяин взял трубку и о чём-то недолго говорил, посматривая на Лару, мерзко хихикая. Лара слов не понимала, но догадалась, что звонил Манфред.
Когда чудище уползло за пивом, Ларису охватила паника: Манфред её бросил, о чём красноречиво говорил сальный взгляд поляка. Помощи ждать неоткуда, нужно выкручиваться самой.
Под утро Лара проснулась от того, что пьяное чудище придавил её всем телом. Одной рукой зажав рот, другой он стаскивал с неё одежду. Ларка забилась, стараясь вырваться, задыхаясь от перегара и запаха немытого тела. Но он оказался неожиданно сильным, несмотря на тощую комплекцию, вцепился в неё как паук.
Одной свободной рукой Лара схватилась за сальные лохмы и получила удар по лицу, отчего чуть не потеряла сознание. Свесившаяся рука неожиданно нащупала на полу нераспечатанную банку пива, крепко сжала её и отчаянно ударила насильника по виску. Он жалко всхлипнул, уткнулся носом ей в плечо и обмяк.
Девушка с трудом сбросила его с себя и кинулась к телефону. Однако Таньке она предусмотрительно не сказала, что хозяин квартиры валяется без сознания на тахте. В этот момент тот что-то замычал, завозился в попытке повернуться и снова затих. Ларка в ужасе завопила в трубку:
- Танька, выручай! Мы же были с тобой подругами!
- Лар, ты же не сказала, где ты живёшь, а я в записной книжке мужа нашла телефон и адрес Манфреда. Записывай! Пригрози, что заявишься к нему со скандалом, увидишь, как он запрыгает!
Уже в салоне самолёта, летящего в Россию, Ларка вдруг с ужасом представила, как бы всё повернулось, если бы к телефону подошла жена Манфреда. Лариса совсем тогда обезумела от страха. Немец действительно «запрыгал» и прилетел как ошпаренный. Деньги на обратную дорогу нашлись мгновенно.
Она мягко откинулась на сидении, блаженно прикрыла глаза от бьющего в иллюминаторы солнечного света и впервые за всю эту дикую поездку уютно заснула.