К алкоголизму, курению у меня появилась еще одна привычка – это игра в игровые аппараты. Мой азарт не дает мне успокоиться. Каждый цент, который я получаю за свои рассказы, я проигрываю, потом начинаю пить и так по кругу. В один из своих очередных дней я получил гонорар за 3 рассказа, опубликованных в журнале “Los-Angeles Hell”, но случилось что-то невероятное: я не пошел в очередную забегаловку, что бы просадить очередные пару сотен долларов. На этот раз я направился другим направлением. 3 квартала я ехал до своего друга, художника, Германа Матисса. У него в доме всегда был алкоголь, девушки и секс.
- Майк, брат, как я чертовски рад тебя видеть! – он стоял на крыльце, когда я подъехал на своем старом Рэмблере. Герман был не один, рядом с ним была его подруга Валерия.
- Вот старый мудак, - подумал я. – Она же рядом с ним выглядит, как ребенок.
- Привет, Герман!
Мы зашли к нему в квартиру. Там было еще несколько человек, и все эти люди были женского пола.
¬
- Так, девочки, знакомимся, это мой брат – Майкл, Майкл Крэм! Он такой же крутой писака, как и я крутой художник.
Его квартира была наполнена людьми, они шумели и шутили, пили виски, вино. Кто-то даже курил Мальборо. Герман вообще был достаточно богатым, его рисунки часто покупали модные журналы, а картины, которые он писал, висели в кабинетах директоров фирм.
¬- Так, Майкл, ну и чего ты встал? Присаживайся, – толкнул меня в плечо он. – Майкл – это автор рассказа «Пьяница», который вы все тут, сучки, читали на страницах «Los-Angeles Hell».
- Майки, а напиши обо мне историю? - перебила Германа одна из девушек.
- Кейли, заткнись! – так я узнал, что её зовут Кейли, в одной руке у неё была сигарета, а в другой кружка пива. Табачный дым заполнял весь дом, сквозь него приходилось вглядываться в лица людей, людей которые пили алкоголя в сутки больше, чем весили сами.
- Кейли, я напишу о тебе только в одном случае, если ты у меня отсосешь, - сказал я и ушел на кухню.
Кухня была похожа на помойку, открытые полуфабрикаты, которые сгнили, немытая посуда, тонны окурков и на пьедестале холодильника возвышалась бутылка виски.
Время шло, мы всё пили, разговаривали ни о чем, мне было изрядно скучно и я уже хотел уезжать, дабы поиграть в аппараты, когда зазвонил телефон.
- Да, Стейси, конечно приезжай,- бормотал в трубку уже пьяный Герман, - а знаешь, кто у меня в гостях? Да-да он самый, Майкл, мать его, Крэм. – он повесил трубку.
- Майки, а может тебе написать о моей милой Валерии? Она у меня эмигратнка с Украины, приехала сюда за «американской мечтой» и нашла её, то есть нашла меня, – Герману уже хватало алкоголя и Валерия его поволокла на второй этаж в спальню.
- Майкл, не забудь, через 15 минут приедет Стэйси и привезет деньги мне за картину, ты их забери! – кричал Герман со второго этажа, - 435 баксов она должна! И по секрету: «она восхищается тобой»! – захлопнулась дверь, и в этот день я больше Германа не слышал. Я не знаю, чем он там занимался со своей украинкой в комнате, и знать об этом не хочу.
Девушки продолжали шуметь, одна из его подруг, художница, Ева Берковец, болтала о каком-то новом жанре, который она сама изобрела и пишет картины в нём. Мне очень странно было то, что она была единственным человеком в этом двухэтажном доме, которая не обращала на меня внимания. Она была уже изрядно пьяна, но сохраняла разум холодным, хоть и несла полную чепуху.
- Слушайте, девушки, - отпив виски и затянув сигарету, сказал я – а сколько раз вы имитировали оргазм?
Но ответ я не услышал, входная дверь отворилась и зашла прелестная девушка с упругой попкой, милым красным платьем и красивейшей улыбкой. Она ни в коем разе не вписывалась в наше общество «притона». Она была выше этого, она была лучше всех здесь присутствующих и даже меня. Стэйси сразу направилась ко мне.
- А где Герман? – растерянным голосом спросила она у меня.
- Пьяный спит, если хочешь иди к нему
- А Вы, простите, Майкл?
- Да, это я.
- Меня Стэйси Уондер – зовут. Я раз 100 перечитала Ваш рассказ «Пьяница» и последние ваши рассказы в “Los-Angeles Hell” «Шут», «Самозванка». Вы удивительный…
- Слушай, Стэйси, ты же пришла Герману баксы отдать за его картину? Так пошли отсюда, эти деньги тут пользы не принесут, я тебя уверяю.
Мы вышли на улицу и я уже было хотел сесть в свой Рэмблер, когда она меня остановила, долго распиналась о том, что я пьян, о том, что в таком состоянии я себя убью(будто алкоголем я себя не убиваю). Мы приехали с ней в какое-то кафе, где она нам заказала кофе.
- Стэйси, я сейчас вообще не хочу о себе что-то рассказывать. Лучше давай ты о себе.
- Я дизайном домов занимаюсь и мой один клиент захотел повесить у себя картину Германа Матисса, ну а я ему предложила, чтобы Герман написал картину на стене дома… - она еще долго, что-то бормотала. Я её не слушал. Я наблюдал за ней, за языком её тела.
- Ты замужем? – внезапно я её перебил, и тут, как-будто, всё кафе остановилось, даже музыкальный аппарат перестал крутить пластинки с Джони Кэшем.
- Я долго общалась с парнем из Бостона, мы общались с ним через почту, а потом, однажды, два месяца назад, - она запиналась, не люблю я такое, но не стал её перебивать. Хотя очень хотел. – Он перестал мне писать, мы часто обсуждали Ваши…
- Твои, - поправил её я.
- Твои рассказы, но два месяца назад, он перестал писать, а на прошлой неделе прислал письмо, о том что со временем желание общаться пропало. У меня такое часто, может со мной что-то не так?
- Дурные вы все девушки, поехали лучше в мой любимый бар «Чинаски», - я схватил её за руку и потащил к машине.
Мы с ней пили до самого утра, она уже еле держалась на ногах. Хорошо, что, когда она была еще трезвая, я успел узнать её адрес. Дальше было всё как всегда. Я сел за руль её машины и повёз к дому. Дом её находился на другом конце города на 17 авеню. Через минут 10 как мы поехали она уснула. Когда Стэйси спала, то была еще красивее. Мне понравилось всё в ней: её открытость, доброта, её взгляд и улыбка.
Я приехал к её дому. Дом был необычайно красив, о таком жилище мечтают многие.
- Стэйси, - я её начал будить, но у меня это плохо получалось. Я открыл дверь и взял её на руки. Она бормотала, что-то, шевелилась. Я отнес её в спальню, положил на кровать… И всё, после этого я ушел в гостиную, где лег на диване и уснул.
Утром она долго меня расспрашивала что было. Как она доехала до дома и оказалась в спальне. Я не ответил на её вопросы, просто ушел.
Стэйси – тот человек, который слишком хорош для меня, для тебя, мой читатель, и для нашей планеты.