1. «Мой жизненный опыт привел меня к глубокому убеждению: Альтернативы социализму нет. Советский государственный строй является наилучшей формой правления обществом. И надо понимать, при каком скоплении внешних и внутренних врагов И. В. Сталин строил новое, справедливое социалистическое общество». (Араськин В.П. Доктор исторических наук. История для домашнего чтения, г. Ардатов. 2015).
2. О наших вождях. Изложу своими словами мысль П. А. Столыпина: «Государственный деятель, направляя свой государственный корабль, должен ориентироваться не по уличным фонарям, а по звездам».
Наши советские вожди не могли ориентироваться по звездам. Они не могли видеть звезд. Они были ослеплены вечно живым учением «марксизма-ленинизма». Государственный деятель не мог вырасти и на почве КПСС. На почве КПСС хорошо вырастали безвольные болтуны, волевые самодуры и другие чудотворцы. Государственный деятель мог бы вырасти в беспартийной среде. Но беспартийные – подавляющее большинство населения страны – были лишены права управлять государственными делами. Государственный деятель мог бы созреть в недрах КГБ – так оно и случилось. Но он очень долго прорастал. Появись он 50 лет раньше, потерь было бы меньше.
3. О справедливом Сталине и его врагах. Самым главным врагом для устроителей справедливой жизни является сама человеческая природа. Эти устроители хотят одного. Они хотят, чтобы рыба жила на суше.
В начале 30-х годов прошлого века у моих родителей отобрали лошадь, телегу, быка, пилу, опор, тулуп из шерсти овчин. На колхозные нужды. Самих загнали в колхоз. После войны я видел в колхозной сторожке на лежанке воротник от нашего тулупа. Он был весь истерт от службы. Колхозный сторож подкладывал его себе под поясницу.
Лет 70 назад у нас с матерью состоялся диалог. Я: "А те, которые с радостью бежали в колхоз, они – то что делали до колхоза?" Она: "Сидели на своих завалинках, мотали ногами и курили махорку. Не пряли, не ткали. Считались глупыми. А когда прибежали в колхоз, заняли места парторгов, бригадиров, учетчиков, счетоводов, агентов, уполномоченных, ревизоров, заседателей . . . . Председателей колхозов спустили сверху." Я:"В принципе у вас ничего не изменилось. Вы и до колхоза много работали и в колхозе много работаете."
Она: "В принципе все изменилось. Раньше мы с отцом кормили себя и своих детей. Теперь, в колхозе, вынуждены кормить парторгов и их рать. Но даже не в этом главное. Главное: Раньше я была хозяйка. Приду в свой амбар, что мне надо, то и возьму. В колхозе я – наемный работник. Парторг, бригадир, учетчик решают, сколько чего мне дать. Или не дать. Если обязательные трудодни не выработаю, ничего не дадут."
4. Напоследок приглашаю пропеть несколько частушек. Их у нас пели до войны. Пели во время войн. Пели после войны. Одни частушки пели громко. Другие – шепотом.
Купим козу для колхозу, бригадир будет доить.
Председатель захворает, молоком будем поить.
В нашем Гороском колхозе вся солома погнила.
Председатель ходит пьяный, бригадир ищет вина.
Трактор пашет, земля сохнет.
Все равно колхоз подохнет.
Закончу частушкой, которая, на мой взгляд, является ключевой для понимания того, что такое справедливость.
Когда дождик моросил, у меня миленький просил.
Когда дождик перестал, я давала - он не стал.