В одной из последних компаний, где я трудился, дела шли ни шатко, ни валко, но достаточно стабильно. Обе тридцатилетние хозяйки этой фирмы с трудно выговариваемым иностранным названием, меркантильные и амбициозные, широко декларировали благородную миссию: максимально комфортное выведение на российский рынок заграничных корпораций, с предоставлением им всевозможной помощи. Проще говоря, являясь чистой воды посредником, мы консультировали иностранцев по различным вопросам. Надо отдать должное директрисам – коллектив они подобрали вполне квалифицированный и, что особенно ценно, лингвистически подкованный. Каждый сотрудник свободно владел как минимум двумя иностранными языками, что и понятно - большинство менеджеров окончило главные Московские «языковые» ВУЗы: МГИМО, ИНЯЗ и Академию ВАВТ.
Основной упор в бизнесе делался на консультирование касательно сертификации. В Российской Федерации всевозможную разрешительную документацию имеют право выдавать только Органы по Сертификации, которым «несть числа». Работающие в них эксперты отвечают за свою подпись на выданном документе вплоть до уголовной ответственности, поэтому на заведомый подлог ни один сертифицированный специалист не пойдёт, но некоторые допущения возможны. Учитывая, что каждый Орган обязан обладать тестовой лабораторией, они, в основном, располагались на базе НИИ соответствующего профиля. Подавляющее большинство экспертной братии имело за плечами славное «советское» узкопрофессиональное прошлое и иностранными языками не владело, поэтому сотрудники нашей компании выступали ещё и в качестве «толмачей». Вследствие этого, у наших менеджеров завязались устойчивые контакты с некоторыми Сертификационными органами и доверительные отношения с их экспертами, что очень способствовало скорейшему получению необходимых иностранным заказчикам документов.
Обычно работа начиналась с выезда эксперта по надлежащей тематике на иностранное предприятие, выпускающее требующее сертификации оборудование. Проведя на месте ряд тестовых испытаний, специалист заполнял протокол, на основании которого по возвращении из командировки он и выдавал необходимый разрешительный документ или требуемый сертификат установленной формы на гербовом бланке. Двумя «болевыми» точками всегда являлись срок выполнения – всем «нужно было вчера!» и ценовая составляющая. Стоимость формирования документа прямо пропорционально зависела от скорости исполнения заказа: чем быстрее, тем дороже. В нашей фирме главенствовал принцип - «Time is money!». Поэтому, к радости клиентов каждый менеджер прикладывал все усилия, чтобы выполнить работу как можно быстрее.
Часто применялся отработанный на многократном опыте алгоритм. Менеджер нашей компании в режиме реального времени «сращивал все концы»: оформлял для специалиста иностранную визу, бронировал ему авиабилеты и отель, озадачивался трансфёром и переводчиком. Эксперту оставалось только прибыть на место и провести осмотр и испытание оборудования. Сами спецы очень радовались командировкам; возможность «на всём готовом» посетить зарубежное государство и, в дополнение, приличные командировочные являлись надёжным стимулом для скорейшего и успешного выполнения заказа. Сами Сертификационные Органы всячески приветствовали привлечение своих экспертов и охотно шли навстречу во всём, что касалось командировки сотрудника.
Тем неожиданнее для нас оказалась проволочка с выездом эксперта при очередном заказе на сертификацию производимого в Финляндии медицинского оборудования. За проведением необходимой экспертизы мы обратились в соответствующий Орган, базирующийся в огромном профильном НИИ на Каширке. Сначала всё шло, как по писаному: нам предоставили эксперта, который споро подготовил необходимую информацию для поездки и активно включился в обсуждение срока пребывания в Финляндии, звёздности отеля и размера командировочных. Ведущий этот заказ молодой, но уже опытный менеджер Никита, параллельно с работой обучающийся в магистратуре МГИМО, приложил все старания, чтобы умерить пыл зарвавшегося спеца, желавшего прихватить с собой коллегу женского пола и провести с ней за казённый финский счёт дополнительную пару дней в номере люкс элитного отеля. С трудом отбив натиск, особенно в части дамы, Никита сумел урезонить нахрапистого молодца и пришёл с ним к обоюдному согласию.
Потом начались непонятные проволочки со сроками выезда, затем внезапно командировку отменили, а после этого наше руководство вызвали для переговоров в директорат НИИ. Наша Генеральная, Евгения, достаточно решительная в рамках собственного коллектива, в общении с внешним миром изрядно робела и на непонятные, чреватые проблемами, переговоры брала меня в качестве «силовой структуры». В компании я, числясь заместителем Генерального Директора, был «прислугой за всё» и занимался самой разнообразной деятельностью. Обычно собираясь на официальную встречу «в верхах», я одевался полуформально, а здесь, как чувствуя, напялил строгий тёмный костюм и галстук. На левом лацкане пиджака отсвечивал загадочный знак цвета чернёной стали, неопознаваемый даже посвящёнными.
По приезду в стандартной постройки семидесятых «стекло-бетон» здание НИИ нам пришлось подождать оформления пропусков. Период ожидания я провёл с пользой, читая вывешенные в вестибюле приказы и уведомления. У меня сразу сложилось впечатление, что я вернулся в «родные восьмидесятые» - настолько «совковой» показалась вся окружающая атмосфера института. Предчувствия меня не обманули! Во время подъёма на верхний директорский этаж я обратил внимание, что, во-первых, большинство встреченных нами сотрудников и сотрудниц явно тяготели к пенсионному возрасту, и, во-вторых, их общение между собой и весь климат заведения до боли напоминали будни моего первого места работы в закрытом НИИ, куда я попал по распределению после института.
Наверху нас ожидали. Представительная комиссия, возглавляемая относительно молодым вальяжным заместителем Генерального Директора, состоящая из ведущего специалиста по актуальному направлению – важной дамы неопределённого возраста, а также средних лет представительницы общественности и не представившегося немолодого персонажа в тёмно-сером костюме и серой водолазке, сразу присевшего поодаль от остальных, расположилась по двум смежным перекладинам «П» - образного стола. Нам предложили разместиться за свободной перекладиной лицом к большинству. Юная на общем фоне Евгения, в деловом, модном и современном платье в обтяжку и элегантных туфлях на шпильке смотрелась совершенно чуждым посторонним элементом в серьёзной «взрослой» обстановке. Как позже выяснилось – именно так она себя и чувствовала.
Взявший слово замдиректора сразу обвинил нас во всех тяжких: «Менеджер вашей компании в обход и нарушение всех внутренних правил и распорядков нашего режимного предприятия в угоду алчному заграничному производителю пытался путём подкупа молодого и, как выяснилось, не очень порядочного специалиста НИИ с нарушением положенных сроков получить так необходимое иностранной фирме положительное заключение». «И совершенно пренебрегая мнением более опытных коллег!», - веско вклинилась ведущий специалист. «Со своим сотрудником мы разберемся сами, но уже сейчас ясно, что ничего хорошего его не ожидает!», - продолжил оратор: « А для полного понимания произошедшего необходимо прояснить вопрос о роли вашей компании в случившемся постыдном факте!».
Мне стало очевидно, что данное судилище устроено с желанием окончательно утопить своего сотрудника, преследуя неизвестные мне цели. И здесь я неожиданно вспомнил: Никита мне рассказывал, что в период своего «восточного базара» с экспертом, он специально лазил по интернету, пытаясь найти точки соприкосновения, и обнаружил, что тот является родным дитятком одного из заместителей Директора НИИ и по совместительству руководителя Сертификационного Органа. Сразу пришедшие на память давние подробности внутренних карьерных происков внутри родного «ящика», я уже ни минуты не сомневался, что нас просто используют втёмную в качестве «жертвуемой фигуры» в сложных внутри-институтских интригах. Для вящего эффекта оставалось только, используя терминологию времён развитого социализма, заклеймить нашу компанию как «беспринципных наймитов капиталистических акул, готовых ради сверхприбылей пойти на заведомый подлог!».
На данном мероприятии я чувствовал себя исключительно комфортно, как «рыба в воде». «Я вернулся в свой город, любимый до слёз», и голова тут же заработала в нужном ключе, подтверждая истину об универсальности тренированного мозга. Памятуя, что «лучшая защита – это нападение», я тут же инкриминировал противной стороне срыв долго обрабатываемого заказа и вменил понесённые финансовые и моральные потери. «Не уведомив нас о надлежащей процедуре выполнения работы в подведомственном Вам учреждении, Вы тем самым нарушили нашу технологическую карту всего многостороннего процесса. Что же касается огульного обвинения наших сотрудников, не стоит бездоказательно навешивать ярлыки, не Сталинские времена!», - много лет назад заученные обороты и клише вылетали автоматически, речь лилась плавно и уверенно, наиболее красочные фразы «о высокопатриотической направленности деятельности нашей компании, подтверждённой многочисленными благодарностями основных государственных структур» я вколачивал как гвозди. На личности переходить не стал, но в течение всей тирады переводил суровый взгляд с явно не ожидавшего такого отпора растерявшегося замдиректора на совершенно смешавшихся начальственных дам, периодически ловя на себе удивлённо-одобрительные взгляды человека в сером. Отстрелявшись, со словами «Надеюсь, что надлежащие контрольные органы сделают правильные оргвыводы в отношении произошедшего недоразумения, и так необходимый нашей медицине прибор производства сопредельной дружественной державы объективно и успешно пройдёт все необходимые испытания, а виновные будут примерно наказаны!», - я с чувством исполненного долга ещё раз внимательно оглядел присутствующих. Кто больше оторопел – наши vis-;-vis или директриса моя Евгения – сказать трудно.
Когда мы покидали зал нашего несостоявшегося «аутодафе», таинственный «серый» незнакомец, по-дружески взяв меня под локоть, ненавязчиво поинтересовался: «Константин! А вы в прошлом по какому ведомству проходили?». Много лет назад наученный моим старшим другом Игорем, из уст которого я почерпнул массу полезной информации, на подобные вопросы чёрство озвучивать аббревиатуру «ПГУ», на этот раз я ответил развёрнуто: «Первое Главное Управление!», что явно порадовало моего собеседника. «Я так и думал! Уверен, что мы друг друга понимаем, и Вы обиды на нас не держите. В каждом стаде случается паршивая овца. Естественно, я не Вашу компанию имею в виду. Вы позвоните лично мне, и мы подберём вам проверенного специалиста. Не нарушать же заключённые договорА!», - и вручил мне свою визитку.
В машине Евгения долго не могла закурить, тряслись руки, её колотило. Не готовы современные бизнес-леди даже к краткосрочному погружению в «Совковую» действительность. От прошедшего спектакля я получил истинное удовольствие - «как с родственниками повидался!», - говоря словами «Зямы», моего друга из суровых 90-ых.
Финский заказ мы выполнили качественно и своевременно, совместно с новым «проверенным» экспертом. А ретивого любвеобильного вскоре уволили, «в контексте значительных пертурбаций во всём НИИ», о чём не преминул поставить нас в известность новый знакомец , проникнувшийся ко мне замдиректора по режиму.