Ангел с полными слез глазами смотрел на тлеющий костер у почерневшего позорного столба. Пламя горело всю ночь и начало угасать только к рассвету. Скоро должен был прийти человек, чтобы сгрести золу и отправить ее прочь от греха подальше, на дно реки или глубоко в могилу.
Народу вокруг уже не было — все разошлись сразу же, как жертва перестала вопить. Для них это было привычное зрелище. Ведьму сожгли, подумаешь. Бывало и поинтереснее.
А Ангел даже не смог сдвинуться с места.
— Что случилось? — спросил Гавриил.
Страж небес долгое время наблюдал за своим подчиненным и, видя его глубокое смятение, все-таки решил подойти.
— Изабель сожгли, — едва слышно пролепетал Ангел.
— За что?
Ангел шумно сглотнул и, вытерев слезы, прикрыл глаза.
— За связь с дьяволом.
Они оба замолчали.
— Это не твоя вина, — понимающе произнес Гавриил и положил ангелу руку на плечо. — Ты сделал все, что в твоих силах.
— И все же моих сил не хватило, чтобы уберечь ее. Тьма взяла верх.
— Мы не властны над судьбой наших подопечных, — продолжил страж. — Мы лишь указываем им один из путей. И только они выбирают тот, по какому идти.
— Но все могло бы быть по-другому! — в сердцах воскликнул ангел и вновь залился горькими слезами.
— Могло бы.
— Если бы черти, как обычно, все не испортили, — продолжил ангел, — если бы этот зверь из Преисподней не сунулся к ней, если бы не соблазнил... Не было бы всего этого! А сейчас он наверняка принялся за очередную жертву, даже не подозревая о том, что погубил невинную душу...
— Невинную душу? — переспросил Гавриил.
Ангел вздохнул полной грудью и полным голосом скорби ответил:
— Изабель была беременна.
— Мне очень жаль, — ответил страж, — но значит, так было суждено. На все воля...
— Чья?! — воскликнул Ангел. — Чья, Божья?! Ты считаешь, что Бог позволяет своим противникам забирать души людей, а сам от лица обезумевших священников выносит им приговоры?
— Мы творим Его волю.
— Не неси глупостей, Гавриил. Зло побеждает всякий раз, когда мы пытаемся противостоять ему. Мы бессильны. Бессилен Бог.
Гавриил хотел было вновь возразить и образумить ангела, но тот мгновенно исчез.
* * *
Шел снег. Заморозки наступили совсем недавно, поэтому река еще не успела замерзнуть. Риаган стоял на заснеженном берегу и слушал ее заливистое журчание. Он был слишком глубоко погружен в свои мысли, поэтому не сразу почувствовал чье-то присутствие.
— Ну что, ты доволен? — голос, раздавшийся позади, вернул его в реальность.
Риаган вздрогнул и обернулся. Недалеко стоял Ангел и презрительно смотрел в его сторону.
— Ты доволен? — громче, сквозь зубы, повторил он.
— Пожалуй, я обойдусь без твоих нравоучений, — тихо ответил Риаган и вновь обратился к реке.
— Как ты только можешь так говорить...
Демон вздохнул, но промолчал.
— Почему ты до сих пор еще здесь? — последовал очередной вопрос.
Риаган обычно отличался стальными нервами и чрезмерным спокойствием в любой ситуации, но в этот раз он чувствовал, как теряет контроль над терпением.
Взглянув куда-то вниз, он повторно сделал глубокий вдох и обернулся.
На его руках, завернутый в темную мантию, крепко спал новорожденный ребенок.
От увиденного у Ангела полезли на лоб глаза. Несколько секунд прошло, прежде чем он успел все осознать.
— Как? — заикаясь, спросил хранитель. — Как так произошло? Откуда у тебя это дитя?
— Подумай, — съязвил демон.
— Я не понимаю. Не понимаю, — отрицательно закачал головой Ангел. — У Изабель был живот, даже когда ее только привязывали к столбу, даже когда разгорался огонь. Как так вышло?
Риаган в который раз разочарованно вздохнул.
— Изабель родила, когда пламя дотронулось до ее живота, — ответил он. — Ребенок выпал, но я успел его подобрать. Однако огонь оставил свою метку и на нем.
К глазам Ангела вновь начали подступать слезы, но на этот раз это были слезы счастья. Но его улыбка быстро сошла с уст, когда он осознал, кто держит бедное дитя.
— Что ты собираешься делать? — настороженно спросил он и затем поспешил добавить, — Надеюсь, ты понимаешь, что младенца нужно вернуть родственникам Изабель.
— Ты плохой ангел-хранитель, — сказал Риаган. — Я — единственный родственник этого ребенка.
Ангел в изумлении открыл рот.
— Это моя дочь, — продолжил демон. — Ты не посмеешь отобрать ее у меня.
— Посмею так же, как ты отобрал у меня Изабель! — воскликнул Ангел и приблизился.
— Не я отобрал, а грешники, что ходят по этой земле. Грешники, возомнившие, что голос вашего Иисуса диктует им, как обращаться с такими, как Изабель.
Ангел молчал.
— Я любил ее, — едва слышно произнес Риаган и взглянул на мирно спящую девочку.
— Ни за что не поверю! На то ты и лукавый, — ответил Ангел. — Дьяволам не дано любить. Если бы только Изабель знала, какое чудовище скрывается под маской такого искусителя, как ты.
— Я любил Изабель! — Риаган закричал так громко, что неподалеку в лесу вспорхнули с деревьев птицы.
Его голос разбудил девочку, и она начала плакать. Демон тотчас спохватился и принялся ласково ее укачивать, сильнее и сильнее прижимая к груди. Ангел внимательно следил за происходившим и присматривался к своему противнику.
— Когда обо всем узнает... — было начал он, но Риаган его прервал.
— Кто? Твой Бог? — спросил он, и его без того черные глаза стали еще темнее. — Он не посмеет решать судьбу моей дочери. Иначе я убью его.
— Думай, что говоришь, — сурово произнес Ангел. — Тогда не станет ни тебя, ни твоей... ни твоей дочери.
Риаган вновь опустил глаза.
— Девочка должна остаться здесь, — после некоторой паузы наконец сказал хранитель.
Демон было снова хотел сорвать свои связки, но моментально сохранил хладнокровие, взглянув на сверток в руках. Сморщенное румяное дитя только закончило плакать и теперь сопело и пускало слюни. Риаган не мог нагледеться на нее.
— Она замечательная, — шепотом сказал он.
Ангел знал, как распознать любую ложь. Демоны не умели притворяться — об этом было известно всем. Но Риаган был искренен. Отцовство пробудило в нем нечто светлое, как бы странно это ни звучало. Тем не менее, Ангелу было тяжело осознавать положение его противника, он даже сочувствовал ему и все это время думал, как поступить в этой нелегкой ситуации.
— Люди — черти пострашнее моих приспешников, — сказал Риаган, не сводя глаз с его дочери. — Если она останется здесь, то мы оба должны забыть о вражде... И обеспечить ее безопасность.
Он на миг оторвался и пронзил Ангела своим озабоченным взглядом.
— Я помогу и без сделки, — ответил хранитель.
— Условие все равно есть.
— Какое?
— Тайна. О том, что моя дочь жива и находится в мире людей, никто не должен знать. Никто, — более выразительно повторил демон. — Иначе она пропадет.
Ангел несколько секунд обдумывал уговор. Риаган уловил в его глазах сомнение.
— Ты будешь лгать ради Изабель? — спросил он. — Что положено вам за ложь?
— То же самое, что положено тебе за дитя от смертной женщины, — ответил хранитель. — Ложь — это один из смертных грехов. Прочти Гавриил мои мысли, и я уже остался бы без крыльев...
Риаган уже потерял всякую надежду на спасение младенца, но Ангел после небольшой паузы вновь заговорил:
— Поэтому сделай меня человеком. Уверен, это тебе по силам.
Демон молча кивнул и поблагодарил собеседника. Ангел подошел ближе и заглянул в сверток.
У девочки были ясные зеленые глаза, такие красивые, что приковывали к себе взгляд. Ангел не смог сдержать улыбку.
— Как ты назовешь ее? — спросил он.
— Каталея, — ответил Риаган.
Чувствуя, что близится час расставания, он вгляделся в дочь, прильнул губами к ее лбу и вложил что-то в сверток. Это оказался огромный сверкающий рубин.
— Пусть этот камень станет ее талисманом, — сказал демон и вручил ребенка Ангелу. — А теперь уходи. Далеко. И не возвращайся сюда.
Затем, тяжело вздохнув, он взмахнул рукой, и крылья Ангела исчезли. Он оказался один посреди заснеженной равнины с младенцем на руках. Лишь звонко журчала река.
Прижав девочку к груди, он что-то ласково прошептал ей на ухо и двинулся в путь, не имея малейшего понятия, куда его держит. Но одно он знал точно — надо было уходить.
Демон смотрел им вслед. Слезы катились по его бледному лицу.