Наша деревня Синекаменка (Кок-Таш) была вторым отделением , или вторая бригада колхоза имени Когановича. Основное направление –табаководство .Звенья: садоводческое,полеводческое (зерновые),огородное (овощи), овцеводство, молочная ферма.
Мы, дети пяти-шести лет , начинали свою трудовую деятельность в табаководческом звене. Никто из нас не мог избежать этого труда. Особенно в урожайный год на табак: помогали своим родителям низать табак -его развозили по дворам всем, невзирая на то, кто в каком звене работал. Люди ,отработав целый день на своей основной работе, управившись на личном подворье, садились около куч сваленного табака низать .Табак низали до глубокой ночи при керосиновом фонаре “летучая мышь”,чтоб он не остался на следующий день, потому что вялый табак труднее низать.
Низали табак плоской иглой, длинною сантиметров семьдесят, с остро заточенным концом с одной стороны, с другой было ушко для шпагата. Мы ,начинающие низать дети, часто ранили пальцы правой руки острием, но что интересно, наши порезы никогда не воспалялись, заживали быстро. Листы табака нанизывали в среднюю прожилку, хорошо прижимая их друг к другу. Нанизанный и прижатый табак снимали с иглы на шпагат пять метров длинною .Четыре иглы - норма на один шнур. Мы, 5-6-летние, не могли снимать с иглы на шнур, не по нашим силенкам было. Снимали взрослые родственники. Низать в табачном сарае малышам не разрешали без присмотра старших. Дома- пожалуйста. Я днем дома низала одна. Моя мама работала в садоводческом звене, а отец на пасеке. Мои братья и сестры были на много старше меня - все рождения довоенного, а я родилась после войны в сорок восьмом. Один брат в колхоз не вернулся с армии, другой учился в ПТУ в районном центре, третий находился в отсидке за драку. Сестры работали под Симферополем в ВИЛАРе.
Мой отец достал иголок штук пятнадцать и я их нанизывала до прихода родителей на обед.
А, какие же руки и одежда были грязными! Особенно левая до локтя рука .Вообще вся левая сторона одежды сильней загрязнялась, чем правая, потому что иглу держали под левой рукой. Выделяемая табаком смола, делалась на наших руках и одежде , черной. Похожая на ткань букле: мелкими, черными, липкими комочками. Смывали с рук налипшую смолу, горячей водой с мылом, не совсем легко и быстро ,но смывали.
Норма низки табака на шнуры зависела, какая по счету была ломка : первая ,вторая, третья, четвертая. Одна норма –один трудодень. Первая и четвертая ломки- самая низкая норма, потому что лист шел мелкий- у первой еще не вырос, а в четвертой остатки на макушке стебля.
При благоприятных условиях табак вырастал в человеческий рост, а лист достигал до семидесяти сантиметров в длину.
Группа ломщиц ,со звена табаководов выходила на поле в три утра и ломали до 8-9 утра, смотря по погоде, если жаркая солнечная- заканчивали раньше, если облачная хмурая –позже. Во второй половине дня выходили в 16-17 часов и ломали до 21-22 часов.
В это время суток в табачном листе накапливалось наибольшее количество нужных веществ для перерабатывающих фабрик.
Ломщицам тоже доставалось низать во вторую и третью ломку
Вечером наломанный табак, везли в табачный сарай, чтобы колхозницы табачного звена могли начинать низку в 6 утра.
Табак в корзинах, взвешенный, развозил развозчик по дворам, записывал в блокнот кому сколько корзин (килограмм) свалил. Шнуры тоже забирал извозчик и тоже записывал количество шнуров. Свои записи он отдавал заведующей табачным сараем. Вес сваленного табака должен был равен нанизанному, плюс форматура- очень мелкий лист, отходы. Контроль был такой для того, чтобы низчики на дому, не выбрасывали хороший табак. Вес форматуры в норму входил только ломщикам.
Низали табак по сортам :первым сортом считался лист ничем не поврежденный , красивого зеленого цвета, больше двадцати сантиметров длинною. Вторым - шел лист пожелтевший или с желтыми пятнами. Третий сорт назывался форматурой, мелочь.
В конце дня, количество нанизанных шнуров записывала завсараем. Она же проверяла качество низки .Прокол должен быть не больше пяти сантиметров и ни меньше двух сантиметров от верхушки корешка, потому –что если меньше - лист срывался со шпагата, а если больше , то отламывался и лист тоже падал, увеличение отходов не поощрялось. Корешки на игле должны были ровными, один в один. Качество низки приобреталось со временем и терпением. Шнуры с места низки забирали и укладывали две работницы на расстеленную солому сантиметров 10-15 толщинной. При переноске сразу обнаруживали брак низки. Они собирали отпавший лист и оставляли тем ,кто плохо низал. Ох, как же плохо низать повторно с порванной прожилкой! Не разгонишься . Шнуры лежали на соломе трое суток под крышей сарая, для подвяливания. Сразу выносить шнуры на солнце нельзя , потому что терялось качество.
В табачном сарае было три стены и покатая крыша к задней стене. Задняя стенка сарая была высотой метра два, а открытая сторона- до крыши метра четыре. Длина метров сто, ширина метров тридцать. Пол под крышей был глинобитным ровным .Его ,перед низкой утрамбовывали, ровняли, смазывали глиной. С одной стороны располагалась попушовочная комната 30 на 20метров с длинными столами с наклонными столешницами, стоявшие в пять рядов ,с такими же длинными скамьями к ним, на десять посадочных мест. Пол в попушовочной был досчатым. По сторонам сарая находились площадки для сваливания и последующей низки табака. Перед открытой стороной сарая, стояли два ряда богунов метров по восемьдесят, в рост человека, покрытые сверху застекленными рамами от дождя. На них подвязывали шнуры с табаком в три-четыре-пять ярусов. Количество ярусов зависело от длины табачных листов. Степень высохшего табака определяла завсараем. Дошедшие до кондиции шнуры снимали ,вязали по пять штук и пятериками подвешивали с приставных лестниц, на специально вбитые крюки в бревна, под крышей. Еще были вагонки. Сбивали их из круглых, толщиною в запястье руки взрослого человека лесин, квадратом. По двум противоположным сторонам вагонки нарезались канавки для закрепления шнуров. Вагонки лежали на деревянных подставках, которые начинались под крышей сарая метров двадцать с продолжением на улицу метров шестьдесят,высотою сантиметров семьдесят. С навязанными шнурами вагонки выкатывали на улицу для сушки. В непогоду их закатывали под крышу и ставили стоймя под градусов 45,по специальному наклонному устройству, чтоб все вместилось, что сушилось на улице.
Ломка и низка табака прекращалась с первыми заморозками, а заморозки у нас, в Крыму, могут быть в двадцатых числах октября. Все теплолюбивое пришибет, потом тепло может стоять до декабря. Досушивали последний табак в сушилке (в попушовочной).
В декабре начиналась попушовка. В ней мы уже не участвовали в обязательном порядке. На зимних каникулах кое-кто помогал своим мамам , но они уже были “взрослыми”по десять-двенадцть лет.
Пятерики снимали с крюков две женщины, с подставных лестниц, заносили в попушовочную. Раздавала шнуры завсараем, чтоб всем поровну доставалось первого и второго сортов. На наклонной стороне стола разглаживали листы табака и складывали в стопку, “попушку.” .Попушки укладывали на другую ровную сторону стола под тяжелую дубовую доску, длинною сантиметров восемьдесят, чтобы они не развалились. Попушовку делали тоже по сортам: к первому сорту относили лист двадцать и больше см, ровного табачного цвета, без пятен и порывов. Ко второму относился табак низки второго сорта. Форматура - крошащий, пересохший лист.
Когда набиралось с попушованного табака под доской на всю ее длину и высотой сантиметров пятьдесят, подходила тюковщица и забирала для тюкования.
Тюковщицы, их было двое. Одна проверяла сортность попушек и подавала другой для укладки. Тюковали тоже по сортам. Они сидели на низких скамеечках перед складной формой из четырех широких досок 110на 80 на 80 .Одна широкая сторона была открыта.В дне формы по сторонам стояли два металлических штыря с винтовой нарезкой. На дно формы укладывали три штуки метровые рейки, привязывали к концам их шпагат в пять- шесть ниток, длинною в пять метров , отбрасывая на стороны формы. Укладывали попушки ровными рядами. По краям формы, на наружные стороны, попушки сворачивали вдоль. Укладывали табак до краев формы. Укладывали сверху еще три рейки. Одевали на штыри доску, завинчивая и спрессовывая. Убирали три стороны формы. Стягивали привязанным шпагатом за концы реек торцевые стороны, связывали ,чтоб не развалился при погрузке –разгрузке. Тюк стянутый шпагатом, по торцевым сторонам за концы реек ,выглядел очень красивым прямоугольником.
По определенным дням тюки увозили на табачную фабрику, в Феодосию.
В феврале месяце табачные семена высевали в парники. Получали их в семеноводческом предпиятии. Рассада готова была к высадке в поле к концу мая.
В средине июля начиналась первая ломка табака. Другие мальчики и девочки пяти –шести лет учились низать, а мы ,7-8 летние, посмеивались над малышней и поучали их.