Первое проклятие страху
Весной 1994 средства связи пугали.
Появились дикторы с голосами и лицами прокуроров, которые обвиняли и требовали признаться в совершении преступлений.
Прежние дикторы не отставали от новых.
Передача новостей походила на судебное заседание.
Кто хотел бояться, разбегались и прятались.
Я позвонил нескольким преследуемым организациям и лицам.
У меня были сумасшедшие предложения.
Ответов не было.
Тогда решил сам: не бояться.
Раскрыл книгу на иврите «Мой Израиль».
На титульном листе надписал на иврите:
«Благословен Барух! (Гольдштейн)
Большевику Рабину,
который начал войну против еврейского народа,
который продолжает дела евсекции.
Если не отказываешься от угрожающих и страшных своих дел,
будь ты проклят.
Подпись:
член "Ках" (не был членом),
член "Кахане хай" (не был членом),
член всех террористических организаций против правительства террора.
15.3.1994».
И отправил.
А фотографию надписи отправил в газеты.
И выехал с семьёй к Хермону.
На подъезде к Кирьят-Шмона остановил полицейский офицер. Проверка документов.
Постов здесь никогда не было.
Офицер и я улыбались друг другу, как давние знакомые.
Не поздним вечером все мои уже спали, устав от свежего воздуха. В доме погасли огни. Я сидел на террасе в темноте.
От внутренней дороги деревни повернули к дому две яркие фары. Остановились на значительном расстоянии, освещая дом. Это был захлам.
Нескладный милуимник с берданкой за спиной под светом фар пошёл к дому. Остановился возле моей машины. Наверное, уверился в её номере. И пошёл обратно.
Захлам развернулся, снова стало темно.
Было не поздно, но свежий воздух усыплял.