«Да, дорогая, я тоже тебя люблю. Что поделаешь, работа, будь она не ладна. Тоже очень по тебе соскучился. Непременно, непременно позвоню. Да, да. Конечно. Приеду, как только смогу. Обещаю».
Гельмут опустил трубку на рычаг и откинулся в кресле. Много лет назад Милена благосклонно принимала его ухаживания - он играл влюблённого, а она позволяла себя любить. Теперь они поменялись ролями. Она просит его побыстрее приехать, а он не торопится.
Вспомнились водянистые глаза тестя, его надменный взгляд и неизменно вонючая сигара.
- Конечно, вы не пара моей дочери, Гельмут. Но если она счастлива с вами, что ж… так тому и быть.
Молодой Верхаен прекрасно уловил подтекст: «Если ей нравится играть с тобой, мальчик, побудь с ней рядом, но не думай, что ты её достоин. Просто мы, богатые люди, можем позволить себе любые игрушки».
- Где вы работаете? Холмарк? Хотите, я устрою вас клерком в один из моих банков?
- Спасибо, господин Макларен, у меня другие планы.
- Что ж, надеюсь, они достаточно амбициозны. Девушки не любят неудачников.
С тех самых пор Гельмут ненавидит сигары. Они напоминают ему о тесте и ассоциируются с унижением.
Других планов у Верхаена не было, он обманул старика Макларена. Женившись на дочери известного банкира, он надеялся заполучить местечко в семейном бизнесе и войти в круг победителей. Место клерка его не прельщало, пришлось искать другие пути.
- Если ты не хочешь идти к папе, нужно учиться! Без образования ты даже место менеджера в своем молле не получишь. Так и просидишь всю жизнь в продавцах.
Милена была права, он и сам это понимал. Поразмыслив, Гельмут решил стать профессиональным психологом. Как Лорена.
Лорена Уилсон. В её кабинете за тяжелыми шторами всегда пахло розами — сладковато и тревожно-прекрасно... Солидный стол с зелёной лампой, а за ним - миниатюрная мисс Уилсон. Аккуратная стрижка в ровных волнах завитков похожая на бутон диковинного чёрного цветка. Костюм в темных тонах, чаще синих и бордо, белый или кремовый шелк блузки. Гипнотически мягкий голос и цепкий взгляд бархатных глаз. Гельмут мог любоваться ею бесконечно. Механически отвечая на вопросы школьного психолога, рассматривал блестящие волосы, бледный лоб, изящно вытянутые шнурочки бровей и длинные, игольчатые тени от ресниц. Зачарованно следил, как шевелятся губы, покрытые блеском, и дергается голубая жилка на шее. Скользил взглядом по вырезу в блузке и, когда тот кончался, со вздохом переключался на узкие запястья и маленькие, нежные руки.
Но особенное удовольствие ему доставляла привычка Лорены скидывать туфельку под столом. Закладывая ногу на ногу, она покачивала игрушечной ступнёй. Гельмут опускал голову и, делая вид, что смотрит в пол, разглядывал ровные пальчики под прозрачным капроном. Однажды, поздней весной, когда стояла жара, она пришла без чулок, и Верхаен, волнуясь, смотрел на голую белую ногу с розоватой пяткой. От ярких ноготков, покрытых коралловым лаком, у него начинала кружиться голова.
В жизни почти каждого мальчишки случается безнадёжная влюбленность. У Гельмута ею стала Лорена. Всего несколько раз он побывал у неё в кабинете, но это оставило в его неопытном сердце такой глубокий след, что — без всяких «но» и «почему» — Верхаен пошел по её стопам.
Закончив учебу, он открыл частную практику - деньги жены очень пригодились. А когда он начал набирать клиентуру, пригодились связи папаши Макларена. На его шикарные приемы, куда — на правах члена семьи — был вхож и зять, съезжалась вся городская элита. Крупная рыба шла сплошным косяком – знай, улыбайся и закидывай удочки. Первым на крючок попался импульсивный владелец пароходства. Две-три фразы о несовершенстве мира, и клиент раскрылся – захлебнулся в жалобах на правительство, цены и конкурентов.
Подсечка, визитка, и вот он лежит на бархатной кушетке и рассеянно смотрит в окно. Новому клиенту очень понравилось любоваться на ухоженный сад, изливая всё, что накопилось за годы бизнеса в измученной стрессами душе.
Вслед за ним потянулись и другие страждущие, готовые облегчить души и кошельки. Практика Верхаена быстро становилась популярной, причем, в самых сливках общества.
Надо ли говорить, что это принесло не только доход, но и одобрение стареющего тестя. Впрочем, рыбьи глаза по-прежнему светились высокомерием, а сигары всё так же пускали ядовитый дым.
- Алло? – Хорёк робко осведомлялся, можно ли побеспокоить начальство.
- Да, Марк, слушаю.
- Мы тут… ожидаем вас, так я звоню сказать, что все в сборе.
- Кто все?
- Я, Джереми, Софи.
- Да, сейчас буду.
На этот раз трубка буквально впечаталась в телефонный аппарат, а Гельмут, рывком поднявшись из глубокого кресла, стремительно прошёл в гардеробную. Он перебирал рубашки и брюки, а перед глазами стояла Софи.
Когда он увидел на пляже это хрупкое босоногое существо, все его естество, годами подавляемое во имя карьеры и репутации, встало на дыбы.
Она сидела у костра – мокрая и подавленная. Огромные влажные глаза, посиневшие от холода губы, спутанная копна волос. Девушка тряслась от холода под накинутым на мокрую одежду пледом. Обнимала колени, прижимаясь к ним лицом, а Верхаен не мог оторвать взгляд от её голых ног. Маленькие ровные пальчики, круглые ноготки.
Он потер лоб, отгоняя смелые фантазии, забрал из рук Фреттхена чашку чая, которую тот нёс потерпевшей, и протянул её девушке.
- Бедняжка. Как вас занесло в океан в такую погоду?
- Это всё Джереми, - прошептала Софи, благодарно принимая напиток.
«Глаза, как у олененка», - подумал Гельмут, глядя на два тёмных озерца, что грозились вот-вот выйти из берегов. «Только не слёзы». Он терпеть не мог слёз.
- Я не хотела… так и знала, что все это плохо кончится. Но он настоял.
- Разве он не видел, что надвигается шторм? – спросил Верхаен и присел рядом.
- Я не знаю, - робко пожала она плечами, и плед соскользнул, выставив напоказ мокрую блузку, облепившую грудь. Девушка смущенно улыбнулась и, перехватив взгляд профессора, закуталась поплотнее. – Я доверяла ему, думала, он настоящий моряк. Мальчишки нас отговаривали, но он заупрямился. Стал подначивать меня. Говорил, что мы, девчонки, все трусихи.
- Понимаю, - кивнул профессор. – Похоже, здесь нет твоей вины. Однако я хочу видеть тебя завтра утром вместе с этим …
- Джереми, - с готовностью подсказала Софи.
- Да, я хочу, чтобы ты пришла вместе с Джереми в кабинет вашего психолога. Хорошо?
- Хорошо, - потупилась она, прикрыв глаза шторкой густых ресниц.
- Ну, ну, не надо расстраиваться, - снисходительно усмехнулся Верхаен.
Ответом ему стала благодарная улыбка и такой доверчивый взгляд, что у Гельмута засосало под ложечкой.
Спал он плохо, а утром позвонил Милене и сообщил, что его возвращение домой откладывается. Накладки в работе, что поделать. Она не стала допытываться, какие именно. Проект считался секретным и не обсуждался в кругу семьи. Для себя профессор решил, что чрезвычайное происшествие, чуть не унесшее две жизни, требует его присутствия в Эколе.
- Ну-с, молодые люди, давайте раз и навсегда расставим точки над «i».
Он сидел не с краю стола, как раньше. Туда переместился Фреттхен, а профессор, восседая в кресле психолога, с холодным профессиональным любопытством разглядывал парочку нарушителей.
Джереми – упрямый взгляд, прямые плечи, обветренные руки скрещены на груди. Этот парень - боец по натуре. Портит все показатели. Привносит хаос в хорошо отлаженную систему.
Софи – наивные, чистые глаза под густой чёлкой, губы, готовые к улыбке, руки свободно лежат на подлокотниках кресла. Она закинула ногу на ногу и кокетливо покачивает сланцем. Солнце играет на стеклянных бусинках, облепивших тонкую перемычку незатейливой обувки, кидает блики на перламутровые ногти. Какой у неё идеальный пальчик…
Верхаен потёр переносицу и продолжил:
- Вам, друзья мои, необычайно повезло. Миллионы молодых людей были бы счастливы оказаться на вашем месте. Здесь, в Эколе, для вас созданы все условия. Абсолютно все условия для развития талантов и самореализации. Вам, наверное, рассказывали в школе про пирамиду Маслоу?
- Конечно, она включена в учебную программу, - услужливо подсказал Хорёк.
- Так вот, вы должны помнить, что потребность в самореализации находится на самом верху этой пирамиды. И далеко не каждый добирается до этой вершины, связанный по рукам и ногам самыми разными обстоятельствами. Если вы хорошенько подумаете, то найдете это справедливым и даже необходимым. Представьте на минутку, что каждый член общества начнет самовыражаться, достигая высот в искусствах, политике и прочих престижных областях. Планета захлебнется в грязи и отходах.
- А если у меня нет потребности в самореализации? – дерзко перебил его Джереми. – Если мне не нужно ничего, кроме океана, чаек и шёпота волн?
- То есть вас, молодой человек, не устраивает нынешнее положение вещей? – Верхаен сузил глаза, выпрямил спину, сложил узловатые руки на столе и, не мигая, уставился на мальчишку.
- Нет, почему? - слегка растерялся Джереми. - Я только хочу назад свою лодку.
- Свою лодку, вот как? А разве вы не сами её утопили? - веско произнес профессор. - Так какие претензии к нам? Посмотрите, что вы сделали. Потащили несчастную девочку в открытый океан, несмотря на отвратительную погоду...
- Я?! Потащил? Вы что-то путаете, господин Верхаен. Софи сама захотела со мной покататься. Я её не звал и не приглашал. Это она пришла на пляж и попросилась в лодку.
- У меня другие сведения, - сухо произнес Верхаен. - Софи, не молчите, расскажите, как было дело.
- Да. Я пришла на пляж, потому что Джереми обещал покатать меня на лодке, - начала она, искоса поглядывая на одноклассника.
- Ничего я тебе не обещал, - дернул тот плечом.
- Не перебивай её, - встрял Хорёк, - пусть она закончит. Потом ты сможешь дополнить то, что она рассказала, или изложить свою версию.
- Когда я вышла из детского городка, сияло солнце, на небе не было ни облачка, пели птицы и летали стрекозы.
- Врушка, - возмущенно буркнул Джереми, - погода не заладилась с утра.
- Не перебивай! – Хорёк постучал ручкой об стол, а Гельмут недовольно нахмурился.
- Да, да, - невозмутимо продолжала Болонка, - я прекрасно помню, как шла сквозь целое облачко голубых стрекоз к океану.
- Не важно, - вмешался Фреттхен, - стрекозы это не важно. Ближе к делу, Софи.
- Ну вот, я пришла на пляж, и вдруг с океана так подуло, что я сразу поняла – будет гроза.
- Прямо синоптик, - прошипел Джереми.
Ответом ему был сердитый стук ручки по столу и грозный взгляд из под набрякших век.
- Я хотела пойти обратно, но тут парни меня заметили и стали махать руками. Я подошла, и Джереми спросил: «Хочешь покататься?» Мальчишки стали его отговаривать, говорить про шторм и всё такое…
- Какая ты все-таки лгунья!
Пунцовый от возмущения, Джереми вскочил со стула.
- Сядьте, молодой человек! – негромко, но властно приказал Верхаен.
Он вышел из-за стола, подошел к Софи и положил ей руку на плечо:
- Продолжай, не бойся.
- Ну, а что продолжать? Мы сели в лодку и вышли в океан. Волны становились всё сильнее, я безумно испугалась! Умоляла его повернуть обратно, но он меня не послушал, хотя в лодку стала набираться вода. В какой-то момент я даже подумала, что он это всё специально… что хочет от меня избавиться, - она драматично закусила губу.
- Избавиться? От тебя? Зачем? – Гельмут даже улыбнулся, настолько нелепо это прозвучало.
- Я кое-что про него знаю, - шепнула Софи, прижимаясь лицом к душному рукаву профессора.
- Что?
- У него роман с замужней женщиной.
- Это правда? – Верхаен снова взглянул на Хорька, на этот раз без улыбки. Перевел взгляд на Джереми. Профессор начинал сердиться. – Марк, что у вас тут происходит?
- Понимаете, господин профессор, мальчик дружил с девушкой… ну, она чуть постарше. Они ведь все живут в детском городке, в соседних корпусах. Общаются. Нафантазировал себе, как водится у мальчишек. Вы же знаете, как это бывает в переходном возрасте.
- Да, знаю, - смягчился Верхаен.
- Ну вот, только и всего. Всё это весьма безобидно, поверьте. А на днях она вышла замуж. Вы же помните свадьбу – на второй день после вашего приезда.
- Такая высокая блондинка? Красивая девушка, ничего не скажешь. Софи, ты кажется, просто нафантазировала лишнего от страха.
Хорёк облегченно заулыбался, а Софи, тряхнув пепельной гривой, медленно и с растяжкой произнесла:
- Ничего я не нафантазировала. Она к нему бегала на пляж. На вторую ночь после свадьбы.
- Что? – Хорек вытянул шею с острым кадыком.
- Это правда? – Гельмут повернулся к Джереми.
Джереми кусал губы и смотрел в пол.
- Что ты молчишь? Ты же хотел высказаться. Говори!
- Ну и что? Что из того, что мы встретились на пляже? – он вскинул голову. – Ей не спалось, она вышла прогуляться, вот мы и встретились. Это вышло случайно. Поболтали ни о чём, и она пошла домой - даже не разрешила себя проводить. А эта… - он кивнул презрительно в сторону Софи, - за нами шпионила. Пристала, как репей! Не отцепишь. И на пляж сама притащилась, и в лодку ко мне набилась. Врунья. Какая ты мерзкая врунья, Болонка!
- Какая еще болонка? Что за собачьи клички? Придержите язык, молодой человек. – Верхаен сжал девичье плечо, словно показывая – она под надежной защитой. Девушка благодарно прижалась к его руке щекой, и Гельмута обдало жаром от прикосновенья шелковистой кожи и легких, как паутинка, волос.
- Ты ему ещё руку полижи, - презрительно кинул Джереми.
- Ну, нет, это уже никуда не годится. Софи, ты можешь идти. Хватит с тебя стрессов на сегодня.
- Спасибо, - шепнула она, и, постукивая сланцами об пол, быстро вышла за дверь.
Верхаен вернулся на своё место, в кабинете повисла тишина. Профессор не мигая, изучал скуластое лицо с упрямо сжатыми губами и гневно сдвинутыми бровями. Джереми уставился на свои изъеденные солью кроссовки, а Хорёк, часто моргая рыжими ресницами, поглядывал на обоих.
Наконец, Гельмут решительно произнес:
- Ну, вот что, молодой человек. Ваше поведение выходит за всякие рамки. В то время, как все остальные занимаются созиданием, вы только разрушаете – свою жизнь, чужие жизни. Вы чуть не угробили эту несчастную девочку Софи, вы настойчиво лезете в семью вашей подруги.
- Никуда я не лезу, - ответил Джереми, глядя профессору в лицо. – Я вам сказал и повторю еще раз. Софи сама привязалась ко мне, как репей. Писала мне записки, шпионила за мной, притащилась на пляж и объявила моим друзьям, что я обещал её катать на лодке. Она просто влюбчивая дурочка. Ревнует меня к Вилине, как идиотка.
- Это уже слишком, чаша моего терпения переполнена, - в голосе Гельмута на этот раз явно и недвусмысленно прозвучала угроза. – Я подумаю над вашей участью, и вам, молодой человек, настоятельно советую сделать то же самое. А чтобы вам лучше думалось, я вас лишаю привилегии получать бесплатные знания в нашей чудесной школе сроком на неделю. Да. И никаких медитаций, ваши психоэмоциональные показатели последние два дня настолько негативны, что вместо пользы вы принесёте вред. Ровно через неделю я хочу видеть вас здесь, с подробным рассказом о ваших дальнейших планах. У вас ведь к музыке способности, если мне память не изменяет?
- Да, да, он чрезвычайно способный, лучший на уроках сольфеджио, - горячо подхватил Хорёк.
- Ну вот. И никаких лодок. Да - и не забудьте извиниться перед Софи.
(с) Маверик Д., Пераллес С.