Любимых детских книг творец
И верный друг ребят,
Он жил, как должен жить боец,
И умер, как солдат…
…Страницы честных, чистых книг
Стране оставил в дар
Боец, Писатель, Большевик
И Гражданин - Гайдар...
С. Михалков.
Аркадий Гайдар…
Имя, хорошо знакомое всем нам, кто сидел за школьной партой при «великом нерушимом».
Его произведения, можно сказать, были частью пионерского детства каждого из нас, кто родился в СССР…
В детстве мы – пионеры – пели песню Пахумутовой-Добронравова: «Только в борьбе можно счастье найти, Гайдар шагает впереди!». И запоем читали «Голубую чашку, «Чука и Гека».
Аркадий Петрович своими книгами помогал расти отважной и работящей гвардии молодых сынов и дочерей нашего народа.
Судьба этого человека просто поразительна!
Он командовал полком в том возрасте, в котором наши современные дети получают паспорта.
Он погиб на фронте Великой Отечественной войны в качестве боевого командира в то время, когда другие писатели с именами отправлялись в эвакуацию или служили фронтовыми корреспондентами.
Он - единственный из наших писателей создал произведение, которое не просто было прочитано детьми, но породило реальное общественное движение среди подростков, назвавших себя «тимуровцами».
Потом прошли годы…
Гайдар вышел из моды.
Книжки его перестали быть популярными.
Потом опять вспомнили. Но только для того, чтобы развенчать.
Появились статьи и книги Владимир Солоухина, Станислава Куняева, Олега Давыдова, Бориса Земцова, американского эмигранта Бориса Закса и других. Там эти господа голословно возводили страшные небылицы и напраслину на замечательного детского писателя. На писателя, на книгах которого воспитывались сотни миллионов подростков.
• Как пишет Михаил Елизаров:
«Девяностые годы ; время Гайдара-опричника, Гайдара-карателя. Не давешний бог красного Олимпа, не доброглазый вожатый, играющий пионерам на сопилке ; ошарашенным согражданам предстал юный комбат на кровавом горячем жеребце: мчится Гайдар лесами Тамбова, горами Хакасии, гибельный, как всадник Апокалипсиса. Хрустят под копытами хакасские косточки, летят белогвардейские головушки, падают с рассеченными лицами белобрысые крестьянские дети, гулко хохочет комбат, скалит красную пасть. И такой яростный, что даже сами чекисты не выдержали, прогнали его прочь: ; Иди, ; говорят, ; Гайдар-палач, в Москву, да хорошенько подлечись...
Он и потом не угомонился, Гайдар. Вечерами, когда накатывала смертная тоска по крови, он сам себя резал бритвой, литератор-маньяк...»
«Так или иначе, в девяностые годы победившее воинствующее «буржуинство» вычеркнуло писателя из школьной программы. Из библиотек вычистили его книги. Точно так же они исчезали в тридцать восьмом. Ожидался скорый арест Гайдара, и библиотекари спешно утилизировали творчество врага народа.
Тогда от ареста Гайдара спас А. Фадеев, секретарь Союза Писателей: на свой страх и риск внес в списки литераторов, представленных к ордену «Знак Почета». Газета «Известия» с Указом Президиума Верховного Совета о награждении Гайдара остановила репрессивный механизм...»
Из Гайдара попытались сделать «злодея», «страшного, кровавого палача», «психически больного человека с маниакальной страстью к убивствам», «чудовища, одержимого ненавистью».
Попытались из него представить «зверя»…
Я диву даюсь – как можно было нести такую чушь, такой бред сивой кобылы?!
Да разве мог «зверь» написать такие тонкие лирические вещи, умные, добрые, которые привели к тому, что его читатели делали добрые, патриотические дела.
Вспомним хотя бы такие его произведения, как: повести «Школа», «Тимур и его команда» и «Судьба барабанщика», рассказы «Сказка о Мальчише-Кибальчише», «Чук и Гек».
Или же произведение такой лирической глубины, как «Голубая чашка» - эту чистую и трогательную историю любви взрослых людей и детского соучастия в любви взрослых родителей.
«Жил человек в лесу возле Синих гор. Он много работал, а работы не убавлялось, и ему нельзя было уехать домой в отпуск. Наконец, когда наступила зима, он совсем заскучал, попросил разрешения у начальников и послал своей жене письмо, чтобы она приезжала вместе с ребятишками к нему в гости. Ребятишек у него было двое ; Чук и Гек. А жили они с матерью в далеком огромном городе, лучше которого и нет на свете. Днем и ночью сверкали над башнями этого города красные звезды. И, конечно, этот город назывался Москва».
Этим вот абзацем начинается история о советском новогоднем чуде ; когда все живы, когда все вместе, когда все счастливы…
Последние строчки «Чука и Гека» - это просто шедевр:
«Что такое счастье ; это каждый понимал по-своему. Но все вместе люди знали и понимали, что надо честно жить, много трудиться и крепко любить и беречь эту огромную счастливую землю, которая зовётся Советской страной».
Книги Аркадия Гайдара представляют собой ценность, не проходящую во времени.
В произведениях Гайдара всегда есть примеры мужества, благородства, доброты, которым не плохо бы было поучиться и в наше время…
Аркадий Гайдар…
Что мы о нём знаем?
Что за человек был Аркадий Гайдар?
Какую жизнь он прожил?
* * *
Аркадий Петрович Голиков - будущий писатель Гайдар - родился 9 (22) января 1904 года в небольшом городе Льгове Курской губернии, в учительской семье.
Голиковы - фамилия крестьянская…
«Голик» - так назывался веник или метла из одних только прутьев.
Голик насаживали на палку и мели двор.
А ещё его применяли для отдраивания полов.
Дед Аркадия Петровича - Исидор Данилович - был крепостным князей Голицыных.
25 лет прослужил он в царской армии.
В 43 года возвратился домой - в Щигры.
Женился и занялся потомственным ремеслом - щепным промыслом.
Аркадий Петрович всегда помнил, что по отцовской линии корни у него крестьянские.
Став журналистом, он любил при случае упомянуть, что дед у него был крепостным.
Отец Аркадия Петровича - Пётр Исидорович - сын крепостного - с детства мечтал стать педагогом.
Он вынашивал фантастический по тем временам проект – обучить грамоте всех детей в России.
Ценой немалых лишений Пётр Голиков закончил учительскую семинарию.
Позднее в доме Голиковых в Арзамасе на видном месте стояли 4 тома книги «Великая реформа».
В них была изложена трагическая история российского крестьянства.
Пётр Исидорович хотел, чтобы старший сын - Аркадий, и дочери всегда помнили, откуда они ведут свой род…
Надо сказать, что наполовину Аркадий Гайдар был родом из дворян.
Ведь другой дед будущего писателя - Аркадий Геннадиевич Сальков - был потомственным дворянином.
Все мужчины в этой семье из поколения в поколение выбирали военную службу.
Когда родилась старшая дочь, Наташа, семья заметно бедствовала. Мать Наташи скоро умерла. В доме появилась мачеха. Родились новые дети. Нянчить их приходилось Наташе.
Девушка закончила гимназию с золотой медалью.
Это давало ей право на должность учителя младших классов.
Оставаться нянькой и прислугой в доме, где она себя чувствовала чужой, Наташа не пожелала, и ушла из семьи.
Вскоре Наташа познакомилась с Петром Голиковым.
Он был старше её на 5 лет. Пётр сделал Наташе предложение. Она его приняла. Наташе было тогда 16 лет.
У неё тоже была мечта. Мечта - стать врачом.
Но женщин на медицинский факультет тогда не принимали. Наташа поступила в Нижнем Новгороде на курсы Миклашевского и стала акушеркой.
* * *
Голиковы жили и работали во Льгове.
Там Аркадий провёл первые 5 лет своей жизни.
Своеобразный характер мальчика складывался необычайно рано.
Никто из родных и близких в семье Голиковых не помнят, чтобы маленький Аркадий капризничал по пустякам, жаловался на сестёр и товарищей.
Аркадий стал первенцем.
Постепенно семья росла.
Следом за сыном появились три дочери.
Сначала, когда Аркадию исполнился год с небольшим, в семье появилась сестрёнка, Наташа - Талочка.
И мама объяснила сыну:
- Ты теперь старший. Ты теперь отвечаешь за Талочку. Чтобы с ней всё было в порядке. Чтобы её никто не обижал.
Потом родились Катя и Оля.
Аркадий и для них был старшим братом. То есть отвечал за каждый их шаг и поступок. Он и с ними ходил гулять, читал им книжки.
Если сёстры заболевали - давал по часам лекарства.
Постепенно у мальчика развилась привычка: отвечать за других.
Дети очень любили играть.
И заводилой во всех играх был Аркадий.
Они отправлялись в «дальние страны». Иногда устраивали театральные представления.
Надо сказать, что родители Аркадия принадлежали к той части русской демократической интеллигенции, которая видела первейший свой долг в бескорыстном служении народу и бескомпромиссной борьбе за справедливость.
Родители Аркадия занимались самообразованием.
Читали друг другу стихи, которые помнили наизусть.
Поначалу семья была безгранично счастливой.
В доме много пели.
К семейным праздникам, помимо других даров, готовились и подарки стихотворные.
С детства родители прививали детям любовь к музыке, книгам, вслух читали им книги, заучивали сказки, стихи.
А вечерами слушали, как пел отец.
В их семье всегда царила дружеская атмосфера.
В воскресные дни вся семья собиралась за квадратным столом.
Зажигалась керосиновая лампа с изящным цветным абажуром.
Отец читал детям книги, рассказывал увлекательные истории о жизни и обычиях других народов, все вместе сочиняли короткие рассказы и стихи.
• Гайдар позднее говорил:
«Не знаю о чём они были, о Красной Шапочке или о сером волке? Но на всю жизнь запомнилась большая мечта о хорошей жизни».
Кстати. Атмосферу праздника, которая царила в семье, Гайдар позднее воспроизвёл в рассказе «Чук и Гек».
Мать с двумя мальчишками едет через всю Россию, через глухую тайгу, чтобы только повидаться с отцом.
Счастье - это когда вся семья вместе...
* * *
В 1910 году семья Голиковых переехала в Нижний Новгород.
Затем семья переезжает в город Арзамас Нижегородской губернии.
Случилось это в 1912 году.
В этом городке Аркадий рос и учился.
Там прошло становление Аркадия как человека и гражданина.
Именно этот город Аркадий считает своей второй родиной.
• Гайдар писал:
«Я рос в городке Арзамасе. Там громко гудели колокола 30–ти церквей, но не было слышно заводских гудков. Заводов там не было. Зато стояли 4 монастыря и через весь город всегда тянулись вереницы божьих странников и странниц».
«Городок наш Арзамас был тихий, весь в садах, огороженных ветхими заборами. В тех садах росло великое множество «родительской вишни», яблок-скороспелок, терновника и красных пионов».
Пётр Исидорович сначала преподавал.
Но учительское жалование тогда, как и теперь, было маленькое.
Поэтому он поступил в чиновники.
Занимался акцизом - то есть сборами налога на водку…
Вечный праздник в семье Голиковых длился несколько лет.
Затем между родителями началось охлаждение.
Отец - крестьянский сын - стал человеком домовитым. Всякая романтика жизни, полагал он, осталась позади.
А мать, чувствуя себя обделённой женскими радостями, продолжала мечтать о существовании разнообразном и ярком.
Аркадий очень любил отца, который был превосходным рассказчиком.
Мальчику нравилось и самому рассказывать о прочитанном и увиденном отцу.
Позже - в 1914 году - когда Петра Исидоровича забрали на фронт, десятилетний Аркадий без него тосковал и сбежал на фронт.
К отцу он, разумеется, не попал. Его вернули с дороги.
Но решительный и трогательный поступок в семье помнили…
* * *
С малых лет Аркадий рос необычайно любознательным, не по возрасту вдумчивым, впечатлительным, живо увлекающимся.
С раннего возраста его отличало яркое неукротимое воображение.
Аркадий всегда – выдумщик, фантазёр, заводила.
Любимыми играми были: лапта, прятки, казаки-разбойники.
Не по годам крепкий, голубоглазый, лобастый Аркадий был самым главным «организатором» среди соседских мальчишек.
Очень любил всякую живность – в сарае у него развелись ежи и кролики, ручные галки и черепахи.
Но самое любимое занятие – книга.
Читал он запоем. Он читал везде, при всяком удобном и неудобном случае.
До утра мог просидеть за сочинениями Гоголя, Пушкина, Толстого, Лермонтова, Гончарова, Достоевского, Короленко, Салтыкова-Щедрина, М. Твена, Ж. Верна, Э. Войнич, Шекспира, Шиллера…
Многие взрослые книги давались ему с трудом, например, «Анна Каренина». Но он брал их приступом.
Самым ярким увлечением в ученические годы было сочинение стихов. Причём Аркадий начал говорить в рифму и сочинять стихи задолго до того, как выучился читать и писать.
Маленький Аркадий страстно любил театр и почти всегда участвовал в школьных спектаклях.
В детстве мечтал стать моряком…
Всю жизнь он любил зоревые рыбалки, лесные походы, ночёвки под звёздным таинственным небом и задушевные песни.
* * *
В 1914 году разразилась 1-я мировая война.
Отца забрали на фронт.
На всю жизнь запомнил Гайдар минуты прощания с отцом. Все плакали: сестры, мать, соседи. Только десятилетний мальчик стоял у порога, закусив губы, крепился и не плакал.
Наталья Аркадьевна осталась одна с четырьмя детьми. Она стала санитаркой в госпитале.
Для семьи Голиковых началась суровая жизнь…
10-ти летнего Аркадия отдали в Арзамасское реальное училище.
Здесь Аркадий встретил преподавателя словесности Николая Николаевича Соколова, который на несколько лет сделался наставником мальчишки.
Под именем ремесленного учителя Галки он был выведен в повести «Школа».
О Николае Николаевиче говорили, что он:
- объехал полсвета,
- знал десять языков,
- мог преподавать в столичном университете, а выбрал Арзамасское реальное. Почему - неясно до сих пор…
Это Галка дал Аркадию и его товарищам по классу «совет на всю жизнь»: беречь и умело развивать память.
«Учите каждый день стихи или отрывки прозаического текста. Или иностранный язык. Потраченное время с лихвой вернётся к вам».
Аркадий и без того знал много стихов и песен наизусть.
А тут он стал учить стихи нарочно.
Вскоре память Аркадия стала изумлять окружающих. Он запоминал тесты учебников и прочитанных книг почти целиком.
Позднее в армии Голиков помнил все изгибы местности, громадные листы карт, имена сотен бойцов, их биографии, всю информацию, необходимую командиру.
А, став писателем, от слова до слова помнил тексты главных своих книг.
Сохранилось множество воспоминаний, как Аркадий Петрович выходил к публике без единого листка и читал новую повесть или рассказ на память…
Первое признание пришло к Аркадию в 11 лет.
Однажды Галка задал домашнее сочинение на тему «Старый друг - лучше новых двух».
Аркадий написал об отце.
• Галка сказал:
«Я нахожу, Голиков, что у вас есть литературные способности. А рано пробудившиеся способности - большая редкость. Мне было бы приятно, если бы вы нашли время посетить меня на квартире».
И всё время, до ухода Голикова на фронт, Галка вёл и направлял его по жизни, как человека с большим дарованием.
Галка:
- подбирал для него книги по истории, отечественную и зарубежную классику;
- беседовал с Аркадием о прочитанном,
- рассказывал о драматизме судеб писателей.
Квартира Галки, куда приходил не только Аркадий, - тут бывали ежедневно десятки учеников, стала для Голикова литературным университетом. Единственным за всю жизнь.
Не случайно: пройдя Гражданскую войну, написав первую повесть, Аркадий Голиков проедет через всю Россию, отыщет Галку, который к тому моменту переселится в Ленинград, чтобы показать ему рукопись…
В годы учёбы произошёл такой случай.
В первую школьную зиму Аркадий с друзьями пошёл на речку Тешу - кататься на коньках. Лёд был не особенно крепок. Но чтобы прокатиться по нему, - толще и не требовалось. Отправились ватагой: Аркадий, Кудрявцев, Коля Киселёв и ещё несколько человек.
Покатались.
Аркадий направился к берегу, отвинтил коньки.
Собрался идти домой и вдруг услышал крик:
«Выбирайся на берег! Выбирайся на берег!».
Аркадий оглянулся и увидел: Коля Киселёв провалился под лёд и пытался выбраться из полыньи. А Костя Кудрявцев, находясь в изрядном удалении, давал бесполезные советы. Между тем шансов на спасение у Коли оставалось мало. Лишь только он ухватывал край полыньи - лёд обламывался.
- Аркашка, на помощь! – позвал Кудрявцев.
- Кисель! Иду к тебе! - крикнул Голиков.
Аркадий ступил на лёд, потом лёг и пополз. Лёд под самим Аркадием разошёлся, и Голиков тоже очутился в воде. Вмиг намокшая одежда потянула его вниз. Ждать помощи было не откуда. На Кудрявцева и остальных надеяться не приходилось.
Аркадий скрылся под водой. Внезапно перед Киселёвым все забурлило. Аркадий вынырнул, выплюнул воду и заорал:
- З–здесь м–мелко! Здесь м–мелко! - и захлопал руками. Вода была ему по горло.
Голиков сделал два шага навстречу к Киселёву. Опять скрылся под водой. Но это его уже не пугало. Он схватил Колю за рукав и вытащил на сушу…
Об этом позднее рассказал Николай Николаевич Киселёв, полковник в отставке, участник трёх войн, кавалер многих боевых наград.
- Если бы не решительность Аркадия, - говорил Николай Николаевич, - моя жизнь закончилась бы на дне Теши.
* * *
Когда в 1917 году император Николай Второй отрёкся от престола и власть в России перешла к Временному правительству, для Аркадия и его сверстников началось «весёлое время».
В тихом Арзамасе на каждом шагу вспыхивали митинги.
Всё переменилось в скучном и строгом реальном. В каждом классе возникли ученические комитеты.
В Арзамасе возникло много партий.
Самые интересные люди собрались в клубе большевиков. Аркадий стал ходить туда. Его приметили среди других мальчишек и привлекли к работе.
Состояла она, прежде всего, в том, чтобы куда - то сбегать, кого – то оповестить или что – то принести.
Поэтому уже в 13 лет его называли «вестовым революции».
Ему выдали военную форму, оружие. Он патрулировал ночью на улицах города, а это разрешалось только самым проверенным людям.
Все эти события позже были описаны им в повести «Школа».
С этого и началась его «обыкновенная биография в необыкновенное время»…
В августе 1918 года он стал членом партии большевиков (его приняли в партию с правом совещательного голоса по молодости).
Чтобы быстрее отправиться на фронт, он прибавил себе 2 года.
Поскольку он был высокий, широкоплечий, в это поверили.
Вскоре его назначили адъютантом командующего обороны и охраны всех железных дорог республики.
Вместе с Ефимовым они уезжают из Арзамаса «воевать, за светлое царство социализма».
Кончилось его детство, его юность.
Начиналась новая, трудная, но прекрасная жизнь…
* * *
В облике Аркадия Гайдара было нечто такое, что поражало его современников, навсегда оставалось в их памяти.
Он был высок, широкоплеч, статен, светловолос и голубоглаз.
Светлая, с лукавинкой улыбка освещала доброе, широкое, чуть скуластое лицо с умными, проницательными глазами и длинными ресницами, с детскими, чуть припухлыми губами.
Гайдар был гуманист – жизнелюб, заводила весёлых компаний, умеющий быть и серьёзным, и ироничннм, и щедрым, и трезвым. Оптимизма и жизнерадостности ему занимать не нужно было.
Удивительно простой человек, чистосердечный, скромный, задушевный, обаятельный.
Все те, кто знал Аркадия, называли его благородным человеком.
Благородный человек – это человек с высокими помыслами, с нравственными качествами, безупречными, честный человек. Он таким им запомнился…
Вместе с тем его отличали смелость, решительность.
Совершенно не мог выносить грубости, хамства. Тогда – срывался.
Физически и духовно сильный человек.
Был добр, легкораним.
Стяжательство, скопидомство и жадность он считал величайшим грехом.
Среди его друзей и родных нет, пожалуй, такого человека, к которому бы Гайдар не пришёл на помощь в трудные минуты жизни.
• Причём, как вспоминал К. Паустовский:
«Благодарить его было нельзя. Он очень сердился, когда его благодарили за помощь. Он считал помощь человеку таким же естественным делом, как, скажем, приветствие. Никого же не благодарят за то, что он с вами поздоровался».
Слово у Гайдара не расходилось с делом – свои обещания выполнял свято.
В нём была какая-то пружина – он всегда был готов к действию, полон жажды деятельности, был непоседлив, нетерпелив, горяч, своеволен.
Аркадий Гайдар очень любил детей. И дети чувствовали в нём большого, настоящего друга. Нежнейшей любовью и привязанностью они отвечали ему. Где бы он ни был – дома, в городе, в Артеке, в деревне, на охоте. Даже на фронте. Всюду его находили и окружали дети.
С ними он был добр, щедр и ласков.
Но мог быть и строгим, суровым, уничтожающе насмешливым.
Терпеть не мог трусов, хвастунов.
В душе этого человека с острым разумом, широким кругозором и с обнажённой совестью навсегда сохранились непосредственность, открытость, любовь к игре.
• Писатель Илья Эренбург так о нём выразился:
«Богатырь с душой ребёнка».
* * *
В 14 мальчишеских лет Аркадий Голиков ушёл добровольцем в Красную Армию.
Ушёл, чтобы «сражаться за светлое царство социализма».
Он участвовал в боях на петлюровском, польском и деникинском фронтах.
Был на подавлении антоновского восстания.
Дрался с бандитскими шайками в Сибири - близ границ Монголии.
Несколько раз был ранен и контужен.
Удивительно: к 17 годам (!) он прошёл путь от курсанта до командира полка и выше – командующего целым боевым районом.
Так вкратце выглядит его жизнь в годы Гражданской войны…
• Об этих годах Гайдар впоследствии скажет:
«Я… всегда с большой теплотой вспоминаю огневые зори на вражеских фронтах – боевую школу, в которой прошли мои лучшие мальчишеские годы».
* * *
Хотелось бы более подробно остановиться на жизни Гайдара в годы Гражданской войны.
В конце 1918 года в Арзамасе в формировался коммунистический батальон.
Командиром его назначили Ефима Осиповича Ефимова.
Ефимов побеседовал с 14-летним Голиковым - со смышлёным, начитанным мальчишкой.
Оказалось, что этот мальчуган успел к этому времени прочитать всего Пушкина и Гоголя, романы Льва Толстого и Гончарова, трагедии Шекспира, посмотрел все новые фильмы и театральные постановки.
К тому же он отличался отменной памятью, хорошей речью, воспитанностью, деловитостью и безукоризненной нравственностью.
И Ефимов взял его своим адъютантом.
Аркадию выдали форму. Поставили на довольствие и положили жалование.
Служба оказалась не очень сложной:
- Писал под диктовку.
- Следил за поступающими сообщениями.
- Ездил с Ефимовым в литерном вагоне то в Нижний, то в Казань.
А месяца через полтора Ефимова вдруг назначили командующим войсками по охране железных дорог Республики. Штаб – в Москве.
Толкового мальчишку, который превосходно разбирался в документах и был исполнителен, Ефимов забрал в столицу.
Аркадию тогда ещё не было и 15-ти лет.
При всех исключительных бойцовских качествах Голикова, уже тогда поражала его редкая работоспособность ; мог не спать по трое суток, если того требовала служба.
Дисциплинированный, сообразительный, надёжный паренёк.
• Вот что пишет Борис Камков (биограф Гайдара) о том, из чего складывалась работа адъютанта командующего:
«Ефимов приходил к себе в кабинет в шесть утра.
Аркадий вставал в пять. Обливался холодной водой. Затем шёл к дежурному по штабу и выслушивал, какие сведения поступили за ночь с железнодорожных узлов и станций. Все это коротко заносил в блокнот.
После этого подымался к телеграфистам. Здесь его ждали рассортированные депеши.
Возвращался в приёмную и ждал вызова. Раздавался звон колокольчика.
Командующий сидел под громадной, во всю стену, картой железных дорог. Утренние доклады состояли из двух частей: общее положение на фронтах и обстановка на железных дорогах. Аркадий помнил географические названия, номера поездов, с которыми случались происшествия, количество пострадавших паровозов и вагонов. Время, потребное для ликвидации аварий на каждом участке железнодорожной сети.
Сведения были обширны.
Когда Е. О. Ефимова вызывал к себе командующий Восточным фронтом И. И. Вацетис, то Ефимов брал Аркадия с собой.
Для рапорта требовалось множество карт. Если фабричных карт определённой местности не было, Аркадий разворачивал схемы, которые изготовлял сам, и давал по ним пояснения.
Поскольку вся информация с разных концов страны стекалась в первую очередь к Аркадию, то Ефимов возложил на него еще одну обязанность: сделал Голикова начальником узла связи всего штаба.
Аркадий теперь не только первым получал всю информацию - он ещё и отвечал за бесперебойную работу телеграфистов, которые сидели у аппаратов, контролировал деятельность самых засекреченных людей в штабе - шифровальщиков; нёс ответственность за работу сложной, старой техники, которая часто выходила из строя.
Когда возникала тяжёлая обстановка на фронтах, спать приходилось не более двух часов. Однажды Голиков с Ефимовым не спали трое суток.
Любой мальчишка на месте Аркадия был бы счастлив. Военная служба его началась с небывало высокой должности. Но сам Голиков своим положением был недоволен.
Он хотел на фронт. Написал рапорт.
Ефимов его разорвал.
Аркадий написал другой. Стало очевидно: мальчишка не остановится.
- Хорошо, - согласился Ефимов. - Только сначала пойдёшь учиться. На командные курсы берут обстрелянных и с восемнадцати лет. Но я позвонил Вацетису - он разрешил.
Голикова направили на Московские командные курсы Красной Армии, которые располагались на Пятницкой улице.
Но учебное заведение переводили в Киев. На Украину. Там проходил фронт…»
* * *
В программу Киевских командных курсов входили: русский язык, арифметика, природоведение, история, география, геометрия, пехотные уставы, фортификация, пулемётное дело, тактика, топография, основы артиллерии, военная администрация.
После обеда - практика.
Это были: строевые учения, топографические занятия на местности, езда верхом, упражнения с холодным оружием и каждый день стрельбы: из винтовки, револьверов разных систем и пулемётов «максим», «льюис» и «гочкис».
Занятия продолжались в общей сложности двенадцать часов.
И два часа отводилось на самоподготовку.
То была программа двухгодичного офицерского пехотного училища. Её предстояло освоить за 6 месяцев.
Но курсантам и преподавателям было очевидно, что вряд ли нынешнему набору удастся проучиться столь долгий срок.
Слушателей то и дело бросали в прорывы.
Возвращались не все.
Аркадий умел и любил учиться.
У него был мощный, аналитический и систематизирующий ум.
А память моментально и навсегда впитывала сведения о минувших войнах, о счастливых и несчастливых судьбах полководцев, о прозе командирского ремесла.
20 августа 1919 года пришёл приказ о досрочном производстве курсантов в командиры.
Назавтра, в семь утра, 180 слушателей последний раз выстроились на училищном плацу.
В открытой машине стремительно подъехал нарком по военным и морским делам Украины Николай Ильич Подвойский.
Обойдя строй, он вручил каждому выпускнику удостоверение с красной звездой на обложке.
15-ти летний подросток ; ещё не Гайдар, а просто Аркадий Голиков - вместе с остальными 180 курсантами Шестых Киевских пехотных курсов командного состава Красной Армии получил на плацу своё удостоверение краскома.
• Аркадий раскрыл своё:
«За время учёбы тов. А. П. Голиков обнаружил отличные успехи и по своим качествам вполне заслуживает звания красного командира».
Но 180 курсантов, которых полгода учили, бросали в это утро в прорыв рядовыми.
Все понимали: на плацу стоят смертники…
• Гайдар позднее вспоминал:
«Подвойский обратился к нам с речью:
- Вы отправляетесь в тяжёлые битвы. Многие из вас никогда не вернутся из грядущих боёв. Так пусть же в память тех, кто не вернётся, кому предстоит великая честь умереть за Революцию, - тут он выхватил шашку, - оркестр сыграет «Похоронный марш». Оркестр начал играть…»
• Аркадий Петрович признавался:
«Мурашки бежали по телу. Никому из нас не хотелось умирать. Но этот похоронный марш как бы оторвал нас от страха, и никто уже не думал о смерти».
Так в 15 лет Гайдар уже побывал на своих «похоронах».
Церемония эта сожгла в Голикове страх смерти.
Дальше начиналась настоящая жизнь навеки пятнадцатилетнего мальчугана...
* * *
На том памятном киевском плацу с похоронным маршем 15-ти летний Голиков был командиром взвода.
Их полурота заночевала в селе Кожуховка.
Ночью напали белые.
В суматохе убило командира - Яшку Оксюза.
Бойцы растерялись и под огнём остановились. Гибель командира оборачивалась катастрофой.
Позвоночником чувствуя: уходят последние мгновения, которые могут что–то изменить, Голиков крикнул:
«Вперёд - за нашего Яшку!»
Бой он выиграл.
Полурота была командирской. У каждого в кармане лежало краскомовское удостоверение. Похоронив Яшку, полурота собралась, чтобы выбрать нового командира.
Выбрали Голикова.
Самого младшего…
• Позже Аркадий Петрович записал в своём дневнике:
«Оксюз Яшка - убит при мне, я его заменил».
Вот так, меньше чем через 10 дней, он уже принял на себя командование ротой.
А ведь было ему в ту пору 15 лет и 7 месяцев…
Наученный этим утренним налётом петлюровцев, Голиков навсегда разучился спать.
И ни разу не прозевал врага…
* * *
В декабре всё того же 1919 года Голиков «взрывом шрапнельного снаряда» был «контужен в голову и ранен в ногу».
Эти, вроде бы, не очень сильная контузия и не очень серьёзное ранение позднее обернулись для Голикова катастрофой.
Тот взрыв не раз отзовётся потом роковым эхом в его жизни.
В контуженной голове, как крыса, завёлся страшный разрушительный недуг ; травматический невроз.
Он вначале оставит его без профессии солдата, потом пройдётся по семье и писательской работе...
* * *
Потом был Польский фронт.
Бои под Борисовом, Лепелем и Полоцком.
В итоге - цинга, контузия и сыпной тиф…
Аркадий поправил здоровье только в Москве.
И оттуда в марте 1920 года был переброшен на Кавказский фронт.
• Приказ № 100 от 9 апреля 1920 года:
«Прибывшего… инструктора Аркадия Голикова зачислить в списки полка… с назначением на должность командира взвода с 8 апреля 1920 года».
Два месяца спустя Голикова назначили командиром роты.
Голиков командовал ротой, стоявшей под Сочи. Охранял границу за Адлером от белогрузинских отрядов.
Кстати. Там произошёл интересный эпизод...
Безмозглые красноармейцы из его роты ради бандитского шика, отпилили стволы у винтовок ; сделали «карабины».
Чтоб доказать олухам, что изувеченная винтовка в цель не попадает, ротный Голиков приладил такой «карабин» к пулемётному станку. Сам стал в пятидесяти шагах и велел навести на себя.
Выстрелили и не попали.
Это даже не «русская рулетка» с одним патроном в барабане…
Вздорный, эксцентричный поступок, готовый эпизод для красного вестерна.
Гайдар сделает из него потом рассказ «Обрез». Но из скромности назначит главным героем своего тогдашнего помощника Трача.
• Чем занималась рота, свидетельствуют записи в журнале боевых действий 303 полка:
«14 июля, г. Сочи. Получено приказание полку переброситься по ж.д. до ст. Белореченской…
18 июля. Ст. Белореченская… Полк расквартировался… и принял охранение станицы с прилегающим районом…
27 июля… 1 отряд имел бой с зелеными… Потери отряда: 2 ранено и 2 пропали без вести.
После беспрерывного недельного похода люди… сильно притомились, много больных и босых, кони изнурены и требуют ковки, для обоза необходим ремонт, а для некоторых повозок полная замена».
• Из «Аттестации на командира 4 роты тов. Аркадия Голикова»:
«…Хотя ко времени прибытия тов. Голикова в наш полк фронт был уже ликвидирован и потому судить в чисто боевом отношении мне нельзя, но, судя по его сознательному отношению к делу, ясным и толковым распоряжениям (благодаря которым у него создались правильные отношения с красноармейцами как товарища, так и командира) можно думать, что он и при всякой обстановке сохранит за собой эти качества.
Комбат - два В. Сорокин.
Город Сочи. 29 июня 1920 года».
• Командир второго батальона В. Сорокин, давая 29 июня 1920 года в г. Сочи характеристику командиру 4 роты А. П. Голикову, указывал:
«В моём же батальоне он является пока только единственным, удовлетворяющим требованиям командирования на высшие курсы».
Но на Кубани вспыхнул контрреволюционный мятеж.
И часть, где служил Аркадий, была брошена на его подавление.
Голиков до начала осени гоняется за мятежниками по горам.
В конце сентября в составе второго батальона Аркадий Голиков держит оборону на Тубинском перевале.
• Из журнала боевых действий полка:
«28 сентября. …батальон за неимением хорошего обмундирования оказался в очень плохом положении, так как на перевале идёт снег. У многих красноармейцев нет порядочной обуви и совершенно нет шинелей… продуктов совершенно нет. Соли совершенно нет… находятся в очень плохих условиях».
Только в середине октября второй батальон был заменён.
• Из приказа по 303 стрелковому полку:
«14 октября. Инструктора для поручений при комбате – два т. Голикова Аркадия, убывшего в штаб бригады… для командирования на курсы комсостава, полагать в продолжительной командировке…».
Голиков был отправлен в Москву - на учёбу в Высшую стрелковую школу «Выстрел».
* * *
Аркадия Петровича приняли слушателем младшего отделения - командиров рот.
Голиков - один из лучших курсантов.
Не прошло и месяца - стало очевидно: на этом курсе ему делать нечего: он знает и умеет больше остальных.
Голикова переводят на отделение командиров батальонов.
Проходит ещё месяц.
Снова собирается мандатная комиссия школы.
Среди других вопросов весьма необычный: о новом переводе А. П. Голикова с отделения командиров батальонов на отделение командиров полков.
Голиков получает этот перевод.
А ему только 16 лет…
Во время учёбы преподаватели из бывших офицеров обнаружили у юноши полководческие способности.
Февраль 1921 года.
Всего две недели назад Аркадию Петровичу исполнилось 17.
Ему вручают мандат об окончании «тактического отделения» с правом на должность командира полка.
«Выстрел» оказался вторым учебным заведением, которое Голиков успел закончить.
* * *
Его послали в Воронеж.
Должность - командир полка.
Там он и получил первый свой полк (в 17 лет !).
Голиков не был лишён честолюбия.
Но такой стремительный взлёт встревожил даже его.
• Он сообщал отцу:
«Пишу тебе из Воронежа, - сообщал он отцу, - …сейчас сижу и размышляю над работой, которая предстоит с завтрашнего дня мне, вступающему в командование 23-им запасным полком, насчитывающим около 4000 штыков… при первой же возможности постараюсь взять немного ниже - помкомполка или же полк полевой стрелковой дивизии не такого количества…»
Надо сказать, что Голиков получил эту должность, потому что был арестован весь начальствующий состав полка, который планировал перейти со всеми бойцами на сторону Александра Антонова.
С появлением командира из Москвы ждали новых арестов.
Но Голиков не отдал под суд ни одного человека.
Чем же занялся 17-ти летний комполка?
Голиков начал с хозяйственных вопросов - принял 3 важнейших решения:
1. О сверхобязательном и немедленном мытье в бане всех бойцов и командиров полка.
2. О способах проварки и прожаривания обмундирования красноармейцев для истребления в одежде вшей.
3. О строительстве новых, чистых, относительно комфортных общественных полковых уборных в расчёте на четыре тысячи бойцов, дабы уменьшить риск распространения холеры в результате прямого контакта бойцов с зараженными каловыми массами в старых, занавоженных сортирах…
• Завершал череду решений обобщённый приказ:
«Ввиду появившихся случаев холеры предлагаю под личную ответственность командиров, комиссаров, старшего врача… принять решительные меры… Там, где будут обнаружены дефекты, виновные будут преданы суду военно – полевого трибунала.
Комполка А. Голиков».
Новый командир полка лично провёл полтора часа в госпитале, где лечились красноармейцы, пораженные сыпняком.
После этого Голиков обратился к полковому врачу с необычной фамилией Де - Ноткин с просьбой: проводить его в отдалённый барак.
Врач бурно возражал.
Тогда командир полка приказал ему это сделать.
В том отдалённом строении лечились холерные больные.
Командир полка посчитал нужным посетить их тоже.
17-ти летний Аркадий Голиков считал: он отвечает за каждого ему доверенного человека.
Холерный барак он посетил и с больными побеседовал.
Голиков желал знать, хорошо ли обходятся с больными.
Ему нужно было понять - как произошло заражение холерой у каждого:
- Грязные руки?
- Другие проявления антисанитарии?
- Или диверсия, преднамеренное заражение, о возможности которого предупреждала разведка?
• Аркадий писал позже в «Автобиографии»:
«Я был тогда очень молод, командовал, конечно, не как Чапаев. И то у меня не так и это не этак. Иной раз, бывало, закрутишься, посмотришь в окошко и подумаешь: а хорошо бы отстегнуть саблю, сдать маузер и пойти с ребятишками играть в лапту! Частенько я оступался, срывался, бывало даже своевольничал, и тогда меня жёстко за это свои же обрывали и одёргивали, но всё это пошло мне только на пользу».
23-й полк в Воронеже был резервный.
Никакого участия в боевых действиях он не принимал и вскоре был расформирован.
Вот почему в начале апреля 1921 года А. П. Голикова направили к новому месту службу - в Тамбов.
* * *
Здесь, на Тамбовщине, вспыхнул мятеж под руководством Александра Антонова.
Невиданное упорство повстанцев объяснялась просто: в борьбе участвовали местные крестьяне.
В бунт оказались вовлечены семьи.
Антонов долго и умело готовил свой мятеж.
Реально под ружьём и в мобильном резерве у него оказалось около 50 000 человек.
Одни были вооружены лучше, другие - хуже.
Но 50 000 «лесных братьев», которым некуда было отступать, потому что за спиной - родная изба, стали устрашающей по упорству силой.
Командующий войсками Тамбовской губернии М. Н. Тухачевский назначил Аркадия Голикова (в 17 лет!) командиром 58 отдельного полка.
Полк насчитывал 4000 бойцов.
Надо сказать, что к 1921 году были истощены силы как мятежников, так и федеральной власти.
Командование Тамбовской губернии во главе с М. Н. Тухачевским не могло договориться с восставшими крестьянами о добровольной сдаче.
И вот к прославленному полководцу приехал 17-ти летний комполка Голиков.
Он стал инициатором бескровного разрешения крестьянского «антоновского» бунта.
Юноша заявил командующему, что условия сдачи пленных, изложенные в его приказе N 130 от 12 мая 1921 года, неправильные.
Приказ обещал, что добровольно сдавшимся бандитам смертная казнь не угрожает, а ждёт всего лишь... тюремное заключение на срок до пяти лет.
- Что же вы предлагаете? - вежливо спросил командующий.
- Если человек вышел из леса, сдал винтовку, нужно записать его имя и отпустить домой.
Тухачевский предложение принял.
Спустя некоторое время в расположение штаба Аркадия Голикова явилось и сложило оружие более 6000 мятежников.
Об этом есть документы.
Думается, что в тот момент будущий писатель помнил, что он - внук крепостного…
Через некоторое время Голиков стал и. о. командующего боевым участком.
В его подчинении оказались 6000 человек.
После завершения Тамбовской кампании состоялись награждения.
Командиры и бойцы получали из рук Тухачевского оружие с золотыми монограммами, золотые карманные часы и даже золотые портсигары.
Голикову из этого ювелирного богатства не досталось ничего.
Но Тухачевский приехал в расположение штаба Голикова, принял парад гарнизона, пообедал из солдатского котла и сообщил об уникальной награде для Голикова.
Его направляли учиться в Москву, в Академию Генерального штаба.
17-летних абитуриентов, которые имели бы боевой опыт, 2 ранения и 2 военных образования, академия ещё не знала…
Перед 17-летним Гайдаром открывалась блистательного масштаба военная карьера...
Но не судилось…
* * *
Когда Голиков уже находился в Москве и готовился к сдаче экзаменов, сложилась тяжёлая обстановка в Хакасии, в Красноярской губернии.
Там с 1920 года действовал отряд под командой местного казака Ивана Соловьёва.
Отряд невелик, но пользовался поддержкой хакасов и был неуловимым.
Губернское руководство попросило у Москвы 1500 бойцов.
Столичное начальство решило, что Красноярску просто не хватает умной головы.
И отправило туда Голикова.
ОДНОГО…
Отправило на борьбу с бандой Соловьёва, который именовал себя «Императором тайги».
Сибирское начальство возненавидело посланца Москвы, обиженное тем, что столица для решения всех местных проблем прислала какого-то мальчишку.
И Голикова назначили начальником боевого района, где не было ни телефонной связи с Москвой, ни телеграфа.
К нему приставили трех фельдъегерей, которые привозили приказы от начальства и увозили донесения.
Один чекист непременно оставался с начальником боерайона круглые сутки (тот был под колпаком у ГПУ).
Аркадий оказался между молотом и наковальней ; ЧОН Енисейской губернии и губернским ГПУ.
Против 300 сабель атамана Соловьёва ; «Императора Тайги» ; московскому «вундеркинду» Голикову, опасному выскочке ; так о нём думало местное чекистское начальство: выскочка, ранний полковник! ; было передано в распоряжении всего 124 бойца.
И задание ; в кратчайшие сроки обезвредить банду Соловьёва.
Навсегда.
Но даже в этих невыносимых условиях он умудрялся хорошо воевать.
И Соловьёв попадал в его пулемётные ловушки, терял людей и сторонников...
В итоге, Гайдар достойно справился и с поставленной задачей.
Что ему помогало?
Наверное, то, что сам он был молод, горяч, боролся за справедливость, любил людей, и люди платили ему тем же, помогая его отряду.
О конце «императора тайги» рассказано в фильме, который так и называется «Конец императора тайги».
Там юного Аркадия сыграл Андрей Ростоцкий, удивительно похожий на Гайдара.
Банда Соловьёва была разбита.
А прямой начальник Голикова - Кудрявцев – тем временем, регулярно писал на него доносы в губернское ГПУ. Доносы эти сохранились.
Когда их набралось слишком много, Голикова отозвали в Красноярск.
Здесь уголовные дела на него завели сразу 4 ведомства:
- ЧОН,
- ГПУ,
- прокуратура 5-й армии и
- контрольная комиссия при Енисейском губернском комитете партии...
Каждая инстанция вела самостоятельное расследование.
Обсуждались вопросы: почему он «не заплатил за шесть овец, взятых у жителей?».
Ещё его подозревали в... сотрудничестве с Соловьёвым.
Голикова проверяли, допрашивали.
Надо сказать, что за всё время расследования не поступило на 18-ти летнего Голикова ни одной жалобы от местного населения.
В конце концов он был оправдан всеми четырьмя инстанциями, доказав свою полную невиновность.
И это в 18 лет, без адвокатов!
* * *
Аркадий всей душой любил Красную Армию и хотел навсегда в ней остаться.
Он купил билет и уехал в Москву.
А приехал он в Москву для того, чтобы снова поступать в Военную Академию Генштаба.
Но военно - медицинская комиссия признала его негодным к военной службе.
Всё-таки 2 бессонных месяца в Хакассии, и 4 одновременных расследования не прошли даром - надорвали его нервную систему…
Его военная карьера оборвалась…
Правда, его уволили из армии не сразу.
Им заинтересовался тогдашний нарком обороны Михаил Васильевич Фрунзе.
Два с лишним года Голиков продолжал ещё получать жалованье командира полка (по тем временам значительное), и все виды лечения.
Но полного выздоровления так и не произошло…
• В январе 1923 года консилиум врачей поставил Голикову диагноз:
«Истощение нервной системы в тяжёлой форме на почве переутомления и бывшей контузии, с функциональным расстройством и аритмией сердечной деятельности».
В 1924-м году медкомиссия в Москве подписала 20-ти летнему Аркадию Голикову приговор:
«Не годен».
Он стоял перед ними, оторопевший юноша-атлет с крепкими бицепсами. Стоял и растеряно улыбался: неужели это тренированное тело больше не нужно Армии?..
Рушилась его заветная мечта стать военным…
• Сами собой, словно крик души, вырвались непрошенные строки:
Всё прошло. Но дымят пожарища,
Слышны рокоты бурь вдали.
Все ушли от Гайдара товарищи,
Дальше, дальше вперёд ушли.
* * *
Голиков не мыслил своей жизни вне военной карьеры.
Но многочисленные ранения и болезни вынудили его в 1924 году демобилизоваться из рядов РККА и уйти на гражданскую «ниву» с выходным пособием.
Это было крушение всех его надежд…
В отчаянии Голиков пишет «Прощальное письмо Красной армии», где уже проявились признаки литературного дарования.
Но всё же после мучительных размышлений о том, чем заниматься дальше, он принимает решение «служить пером».
Аркадий Петрович решил написать мальчишкам и девчонкам о том, что он увидел в годы войны, ведь на фронт он ушёл, в сущности мальчишкой.
Начался новый виток его биографии – сабля и маузер боевого командира сменилась на перо писателя.
Вспомнилось реальное училище и любимый учитель литературы.
Книги Гайдара были изданы на 89 языках народов мира, выходили 919 раз и общий их тираж – более 58 миллионов экземпляров.
Но это было потом.
А сейчас – впереди неизвестность и стремление быть полезным людям…
* * *
В 1925 году Аркадий начал работать в Перми - в газете «Звезда».
Он писал очерки, рассказы. Особенно ему удавались фельетоны.
Там он встретил свою будущую супругу – «яростную» комсомолку Лию Лазаревну Соломянскую.
Через год у них родился сын Тимур (впоследствии станет контр-адмиралом).
Там же в Перми, впервые под рассказом «Угловой дом» он подписался псевдонимом «Гайдар».
Есть много версий происхождения литературного псевдонима писателя.
Главный биограф Гайдара Борис Камов говорит о хакасском происхождение звучного псевдонима - «Хайдар».
- Версия 1-я ; «лингвистическое недоразумение».
Голикову казалось, что «Хайдар» означает «командир» или «всадник», а звучное слово оказалось наречием «куда».
- Имеется и 2-я версия от сына Тимура:
«Гайдар» ; сложная аббревиатура, замешанная на шифре ещё времен реального училища.
«Г» ; первая буква фамилии Голиков; «ай» ; первая и последняя буквы имени; «д» ; по-французски ; «из»; «ар» ; первые буквы названия родного города. Г-ай-д-ар: Голиков Аркадий из Арзамаса.
- В переводе с монгольского это - «всадник, скачущий впереди».
Таковым Аркадий и был – всегда впереди, всегда на линии огня.
Началась новая жизнь Аркадия Голикова - жизнь писателя Аркадия Петровича Гайдара в книгах.
Гайдар вошёл в детскую литературу рассказом о Гражданской войне «РВС» (1926).
За время работы на Урале Гайдар написал 127 произведений.
Его товарищи отмечали его весёлый нрав, его скромность.
Никогда он не хвастался своими боевыми подвигами.
Через 3 года Аркадий Петрович уехал в Архангельск.
Здесь он работал в газете «Правда Севера».
Затем семья Голикова перебралась в Москву.
А в 1931 году семья развалилась. Лия с сыном ушла к другому. А Гайдар остался в полном одиночестве (друзей у него всегда было мало).
Он сильно тосковал и не мог работать.
• Из дневника Гайдара:
«28 октября 1932. Москва. Выступал по радио - о себе. Но некуда мне девать себя, не к кому запросто зайти, негде даже ночевать... В сущности, у меня есть только три пары белья, вещевой мешок, полевая сумка, полушубок, папаха - и больше ничего и никого, ни дома, ни места, ни друзей. И это в то время, когда я вовсе не бедный, и вовсе уже никак не отверженный и никому не нужный. Просто - как-то так выходит. Два месяца не притрагивался к повести «Военная тайна»...»
Вскоре - в 1932 году - Гайдар уехал в Хабаровск.
Там работал в газете «Тихоокеанская правда».
* * *
В 30-е годы Аркадием Петровичем были написаны книги, на которых воспитывалось не одно поколение детей.
Это:
- «Школа».
Сначала называлась - «Обыкновенная биография» (1930). Она представляла собой романтизированную биографию самого писателя. В ней показано его нелёгкое становление как личности.
- «Дальние страны» (1932).
- «Сказка о военной тайне, о Мальчише-Кибальчише и его твёрдом слове» (1933).
- «Военная тайна» (1935).
В ней писатель показал жизнь маленького героя на фоне событий своего времени – новостроек, борьбы с вредителями и диверсантами. После его выхода на писателя посыпались обвинения в том, что он излишне жесток к своему герою, который погибнет в конце рассказа.
- «Голубая чашка» (1936).
- «Судьба барабанщика» (1936).
Эта повесть была написана на остросовременном материале.
«Эта книга не о войне, но о делах суровых и опасных, не меньше, чем сама война».
Она полна была умолчаний и недоговорок, понятных современникам. Отец главного героя – красный командир – арестован. Жена его убегает из дома, бросая сына.
Автор использовал своеобразный приём тайнописи – смысловые и сюжетные нестыковки. Потому как сказать полную правду о происходящих в стране событиях он не мог.
- «Чук и Гек» (1939).
- «Комендант снежной крепости» (1940).
В этой повести писатель, опять-таки в скрытой форме, осуждал финскую военную кампанию. Повесть была опубликована, но вызвала такой общественный резонанс, что последовал приказ об изъятии книг Гайдара из библиотек.
Была ещё повесть «Пусть светит!».
В ней герои мечтают о жизни, которая настанет после Гражданской войны:
«Отгрохает война – и заживём мы тогда по – новому. Тогда такие дома построят огромные … 40 этажей, тут тебе и столовая, прачечная и магазин и всё, что хочешь – живи да работай. А над 41 этажом поставим каменную башню, красную звезду и большущий прожектор. Пусть светит!»
Писал Гайдар удивительно интересно.
Он вынашивал в себе целое произведение, а потом садился за стол и залпом записывал его. В конце странички ставил маленькую красную звездочку с 3-мя отходящими лучиками.
Действительно, пусть светит!
Заслуги Аркадия Петровича были высоко оценены правительством нашей страны.
В январе 1939 года Указом Президиума Верховного Совета СССР А. Гайдар награждён Орденом «Знак Почёта» за выдающиеся успехи и достижения в развитии советской литературы.
• Гайдар, получая его, сказал:
«Я принимаю эту награду, как талисман, сила которого кончается, как только кончается труд».
Аркадий Петрович очень гордился этой наградой.
* * *
1940-й год – предвоенный год.
Международная обстановка была тревожной.
Гайдар предчувствовал, что война неизбежна.
И у него возник вопрос:
А что же будут делать ребята, если начнётся война?
Что они смогут сделать доброго и полезного?
Так возник замысел повести «Тимур и его команда» (1941).
Сначала он написал киносценарий, по которому был снят фильм.
Исключительная популярность фильма объяснялась не только жизненностью образа его главного героя, сразу же переступившего рамки экрана, ставшего идеалом и примером для многих тысяч своих сверстников.
Слово «тимуровец» ярко отразило лучшие черты, свойственные школьнику Советской страны: неуемную жажду деятельности, благородство, мужество, умение постоять за свои интересы.
А затем появилась и сама повесть.
Это произведение дало благородное направление в деятельности пионерской организации - тимуровское движение.
Действующие повсюду, тимуровские команды помогали семьям ушедших и погибших на фронте воинов.
В годы Великой Отечественной войны это движение росло и ширилось буквально с каждым днём: только в РСФСР команды тимуровцев насчитывали в своих рядах свыше 2-х миллионов человек.
Звание «тимуровец» обязывало. Оно действовало на ребят дисциплинирующе, побуждало их к благородным, патриотическим поступкам.
Деятельность тимуровцев имела огромное общественно-политическое и педагогическое значение.
* * *
К началу сороковых дела у Аркадия Петровича вроде бы стали налаживаться.
Гайдар повторно женился.
Время от времени забирал у первой жены сына Тимура и ездил с ним и с приёмной дочерью Женечкой отдыхать на юг…
Перед самой войной встретились Зоя Космодемьянская и Аркадий Гайдар.
Зоя спросила его:
«Умереть за большое человеческое счастье не жалко?»
- «Не жалко, - ответил Гайдар, - но давайте лучше жить долго».
К сожалению, жить долго им не позволила Великая Отечественная война…
* * *
Когда-то В. Г. Белинский писал, что литератору, работающему для ребят, «нужна душа благодатная, любящая, кроткая, спокойная, младенчески-простодушная; ум возвышенный, образованный, взгляд на предметы просветлённый, и не только живое воображение, но и живая, поэтическая фантазия, способная представлять всё в одушевлённых, радужных образах».
Всеми этими благородными качествами обладал Аркадий Гайдар.
И для своего юного читателя, для которого, как он говорил, «имел честь работать», им были написаны замечательные произведения.
• Как писал С. Маршак:
«Он был поэтом с головы до ног и в своём читателе – в советском ребёнке – больше всего любил смелое и живое поэтическое воображение. Ему было «по пути» с этим другом-читателем, подвижным и деятельным, неистощимым в затеях и всегда готовым к выполнению долга, а если понадобится, то и к подвигу
Гайдар знал, какие струны в душе надо затронуть, чтобы мобилизовать ребят на благородные дела. Он верил в силы растущего человека, и дети ценили это доверие».
Его книги тимуровского цикла породили целое общественное движение – миллионы тимуровцев начали действовать по образу и подобию гайдаровского Тимура.
Таким образом, по слову писателя произошло одно из замечательных чудес, которые когда-либо знала мировая литература.
• И прав поэт Лев Ошанин, когда писал:
…Мир становился чудесным и новым,
Сердцу хотелось взлететь самому.
Когда молодым, удивительным словом
Аркадий Гайдар прикасался к нему.
* * *
Но не всё было гладко в жизни писателя…
Аркадий Гайдар - писатель, создавший самые светлые образы и замечательные истории, на которых воспитывались все советские дети.
Однако же при этом советское руководство не одаривало Гайдара теми благами и ласками, какими оно одаривало приближённых писателей, правильно и много цитировавших товарища Сталина.
Может быть, потому что Гайдар умудрился вообще ни разу не упомянуть имени великого вождя в своих произведениях?
• Михаил Елизаров:
«Гайдара считали своим близким другом писатели Рувим Фраерман и Константин Паустовский.
Это Фраерману писал Гайдар:
«Дорогой Рувчик ; мне исполнилось 36 лет (5 месяцев). Из чего они складываются? 1. Рожденье. 2. Воспитанье. 3. Воеванье. 4. Писанье. Раздели 36 на 4, и жизнь моя будет перед тобой как на ладони, за исключением того тёмного времени, когда я задолжал тебе 250 рублей денег».
А до этого из санатория в Сокольниках:
«Здоровье мое хорошее. Одна беда: тревожит меня мысль ; зачем я так изоврался. Казалось, нет никаких причин, оправдывающих это постоянное и мучительное враньё, с которым я разговариваю с людьми... образовалась привычка врать от начала до конца, и борьба с этой привычкой у меня идёт упорная и тяжёлая, но победить я её не могу.
Иногда хожу совсем близко от правды, иногда ; вот-вот ; и весёлая, простая, она готова сорваться с языка, но как будто какой-то голос резко предостерегает меня ; берегись! Не говори! А то пропадёшь! И сразу незаметно свернёшь, закружишь, рассыплешься, и долго потом рябит у самого в глазах ; эк, мол, куда ты, подлец, заехал!..»
Гайдар отлично понимал, что происходит в его стране. Знал, что молчать ; стыдно, а правдивый «разговор» равен самоубийству. И он сделал всё что мог на тот момент ; написал «Судьбу барабанщика», самую первую книгу о репрессиях, о искалеченных судьбах детей, чьи родители арестованы. Написал и едва не поплатился свободой.
Паустовский вспоминал, как однажды домой к нему заявился официант ; принёс котлеты и записку от Гайдара: срочно одолжи столько-то рублей. Паустовский передал деньги. Наутро спросил Гайдара ; а зачем котлеты? Гайдар ответил: «Как я мог сказать официанту, что у меня денег не хватает? Придумал повод...
Можно заставить людей себя бояться. Но нельзя заставить любить. Гайдара любили. Дружбой с ним дорожили. В довоенной Москве люди почитали за честь познакомиться с детским писателем №1.
И Паустовский и Фраерман уж наверное бы воздержались от общения с садистом и психопатом...
Был ли болен Аркадий Гайдар? Да.
Правилен ли диагноз Закса-Солоухина? Нет.
Биограф Борис Камов говорит о травматическом неврозе, результате контузии. Он полагает, Гайдар использовал водку как сосудорасширяющее средство ; спасение от головных болей. Когда водка переставала помогать, Гайдар резал себя бритвой ; боль также расширяла сосуды. Если уже не помогало это крайнее средство ; ложился в больницу.
Не уверен, расширяет ли сосуды алкоголь. Он, скорее, выступал в роли антидепрессанта. А предпосылок для депрессий у Гайдара было предостаточно. Критики по полгода вели о его повестях опасные дискуссии, от которых полшага до ареста. Выматывала нервы бывшая жена Соломянская ; пока не угодила в лагерь. Нервным срывом закончилось ожидание ареста в 1938-м.
Терапевтические способности бритвы можно тоже ставить под сомнение. Гайдар был болен, точнее ранен, но побеждал творчеством свою болезнь. Шизофрения, МДП убивают талант. А мастерство Гайдара росло год от года. Работоспособность по-прежнему не подводила. Личность его страдала. Но не деградировала.
Перед самым подвигом юный герой повести «Судьба барабанщика» переживают чудесную слуховую галлюцинацию:
«Воздух замер. И раздался звук, ясный, ровный, как будто бы кто-то задел большую певучую струну и она, обрадованная, давно никем не тронутая, задрожала, зазвенела, поражая весь мир удивительной чистотой своего тона. Звук все нарастал и креп, а вместе с ним вырастал и креп я».
Писатель Гайдар сам был источником такого звука, человеческим камертоном, по которому следует настраивать оробевшее, зафальшивившее сердце».
• Вот что пишет Борис Николаевич Камов - педагог, публицист, биограф Гайдара, который за книгу «Аркадий Гайдар. Мишень для газетных киллеров» был удостоен премии Артёма Боровика за 2010 год:
«На самом деле судьба писателя была полна драматизма. До последних лет, будучи знаменитым, он оставался натуральным бомжем, не имея своего угла и рабочего стола. Жил и работал в домах творчества, пионерском лагере «Артек», уезжал на родину в Арзамас, ютился у друзей, снимал дачу в посёлке Кунцево. Только в 1938 году Союз писателей выделил Аркадию Петровичу комнату в коммуналке в Большом Казённом переулке.
Печатался он много, но тогда существовала регрессивная система оплаты. Чем чаще выходило произведение, тем меньше был гонорар. Оплата могла опуститься до 5% от первоначальной. Когда Аркадий Петрович должен был получать орден, его жена Дора Матвеевна весь вечер штопала знаменитую гимнастёрку. Идти в Кремль больше было не в чем.
Начиная с 1935 года, за исключением рассказа «Чук и Гек», у Гайдара не вышло в свет ни одного произведения, которое не подверглось бы остервенелой критике. Когда в 1935 году была опубликована повесть «Военная тайна», его обвинили в «идейных шатаниях». В шести номерах журнала «Детская литература» регулярно выходили подборки статей против повести. Писатель попал в больницу.
Когда вышла «Голубая чашка», тот же самый журнал встретил её в штыки. Новая дискуссия продолжалась три с половиной года. Итогом стал запрет на дальнейшее печатание рассказа, наложенный наркомом просвещения Н. К. Крупской. При жизни Гайдара «Голубая чашка» больше ни разу не публиковалась.
После появления первых глав «Судьбы барабанщика» в «Пионерской правде» повесть была запрещена, её набор рассыпан. Тут же был издан циркуляр. Все книги писателя в школах и библиотеках были собраны, вывезены и сожжены. В 1938-м Аркадий Петрович ждал ареста. Спасло его чудо. По давно составленному списку вместе с другими писателями он был награждён орденом, а список визировал сам Сталин. Все обвинения мгновенно отпали, книги Гайдара были заново отпечатаны громадными тиражами. Впервые, на короткий срок, он сделался состоятельным человеком.
История повторилась, когда «Пионерка» напечатала первые главы «Тимура и его команды». Мгновенно был послан донос. Повесть была запрещена. Писателя обвинили в попытке подменить деятельность пионерской организации им. В. И. Ленина подпольным детским движением. Повесть, Гайдара, редакцию «Пионерской правды» и отдел печати ЦК ВЛКСМ спасло высшее партийное руководство, которому стал известен скандал. Рукопись повести положили на стол Самому. Вождю история о Тимуре и его команде понравилась. Криминала он не нашёл.
Кстати, в его произведениях и даже пубицистике мы ни разу не встретим имени Сталина, которому славословили весьма уважаемые мастера советской литературы».
• Михаил Елизаров:
«Но показательный факт ; во всем корпусе гайдаровского (самого, что ни на есть, советского!) наследия нет ни одного упоминания имени Сталина ; в отличие от того же Бориса Пастернака, будущего нобелевского лауреата и мученика демократии... Если бы с ночным вопросом по Мандельштаму: «Что делать?» ; Сталин обратился Гайдару, а не к Пастернаку, генсек бы не услышал в трубке: ; Иосиф Виссарионович, какой Мандельштам? Давайте поговорим о литературе...
Гайдар бы заступился. Он не предал ни одного товарища, хлопотал обо всех...»
* * *
Гайдар дописывал киносценарий фильма «Тимур и его команда», когда из репродуктора донеслось: «Сегодня, без объявления войны...»
Когда началась Великая Отечественная война, с первых дней Аркадий Петрович рвался на передовую. Рвался туда, где решалась судьба Родины.
Но не просто было ему осуществить своё желание попасть на фронт – мешала застарелая болезнь.
Но удержать Гайдара было невозможно.
Первое заявление с просьбой направить на фронт Гайдар подал уже 23 июня 1941-го.
Военкомат категорически отказал, как инвалиду Гражданской войны.
Тогда Аркадий Петрович заявил (но уже в редакции «Комсомолки»), что хочет попасть в район боевых действий в качестве корреспондента.
И после многократных просьб, заявлений, ходатайств он, наконец, вопреки возражению врачей, получил направление на Юго-Западный фронт.
Причём, будучи уволенным в запас как командир полка, он 20 июля 1941 года отправился на фронт рядовым.
Он взял командировку в «Комсомольской правде» и поехал фронтовым корреспондентом на передовую – под Киев.
В то время положение под Киевом (а это был его любимый город) сложилось тяжёлое.
Шли трудные бои.
Но Гайдар твёрдо верил в нашу победу.
За короткий период своей фронтовой корреспондентской деятельности писатель дал несколько блестящих военных очерков – «У переправы», «Ракеты и гранаты», «Мост», «Война и дети», «У переднего края».
Надо сказать, то его очерки были результатом личной отваги.
• Как вспоминал Михаил Котов:
«Гайдара на фронте можно было по праву назвать солдатом переднего края. Он стремился всегда быть там, где завязывалось жестокое сражение, как можно больше увидеть и запечатлеть. Он не мог ни одного дня засиживаться вдали от линии фронта, всегда был в общении с бойцами и командирами различных родов войск. О нём можно сказать, то он сражался за Родину всем, чем мог.
Поражало в Гайдаре необыкновенная выдержка, спокойствие и уверенность».
Аркадий Петрович сходил с разведчиками в ночной поиск - в немецкий тыл за «языками».
Рисковал своей жизнью, прикрывал отход группы. Вернулся с трофейным «Вальтером» и немецким кинжалом, добытыми лично.
В другой раз подымался в атаку вместе со стрелковой ротой. И захватил в качестве трофея немецкий автомат.
В одном бою вынес из-под огня тяжелораненого комбата И. Н. Прудникова, который потерял сознание от контузии.
Раз Гайдар оказался на Каневском мосту, где образовалась «пробка».
Писатель становится комендантом переправы.
Обычно добродушный, Гайдар на мосту был суровым и властным: его воле подчинялись все.
К моменту появления вражеских бомбардировщиков «пробка» была ликвидирована.
Когда над Киевом нависла угроза захвата, то журналистскому корпусу было предписано срочно эвакуироваться.
Гайдару предложили место в самолёте, который улетал в Москву.
Аркадий Петрович отказался.
«Почему?»
«Стыдно!»
Доводов у Гайдара было два:
1-й: он полагал, что не имеет права воспользоваться самолётом, поскольку такой возможности нет у бойцов и командиров окружённой армии.
А 2-й довод был такой: Гайдар хотел пройти с окружённой армией весь её путь.
Он думал, если останется жив, написать книгу об этом небывалом исходе, с которым невозможно сравнить даже исход библейский. Ведь в окружении под Киевом тога оказалась армия в 660 тысяч лучших командиров и бойцов…
Гайдар не нашёл для себя возможным кинуть бойцов, остававшихся в «котле».
Он, вместе с отступающими войсками, последним покидает осаждённый город…
• Гайдар осуждал тех писателей, которые «укатили в глубокий тыл»:
«Напрасно они думают, что война спишет им это. Списать можно стоптанные сапоги, старую пушку, а совесть не спишешь».
И он продолжал действовать так, как и жил: «Только вперёд, только на линию огня!».
* * *
Находясь в глубоком немецком тылу, Гайдар услышал, что под деревней Семёновка в лесу собралось 3000 или даже 4000 бойцов.
Он проник в лес. И застал там уныние, близкое к отчаянию. Не было продуктов, бинтов, не хватало даже воды.
Но главное: никто не представлял, что делать дальше?
В соседнем селе Гайдар отыскал комсомольцев. Те приехали на подводах и увезли часть раненых.
После этого он стал искать в лесу людей, которым знакомы эти места, и нашёл покалеченного капитана-сапёра по фамилии Рябоконь. Тот разъяснил, как выйти из леса и куда безопасно двигаться.
Вместе с лётчиком-истребителем, полковником А. Д. Орловым, они сформировали три штурмовые колонны и с боем вырвались из леса. Вышли к болотам. А там начали расходиться мелкими группами.
В ту ночь Гайдару и Орлову удалось спасти более 3000 человек…
• Полковник А. Д. Орлов, бывший начальник штаба Киевской истребительной авиадивизии ПВО писал:
«Для меня лично не было лучше, надёжнее, исполнительнее человека в трудные минуты, чем он. Это был человек исключительной честности, сердечности и отваги».
Вскоре группа окруженцев во главе с Гайдаром и Орловым нашла партизанский отряд.
Лагерь и отряд оказались ненадёжными. Орлов с частью бойцов и командиров направился к линии фронта, пришёл к нашим и провоевал до конца войны.
Гайдар идти с Орловым отказался...
Имея возможность выйти из окружения, Гайдар остался в партизанском отряде.
• Как вспоминал партизан Бутенко:
«Гайдар в партизанском отряде с первого же дня зарекомендовал себя отважным пулемётчиком и особенно отличился в бою на территории лесопильного завода, когда он и ещё два пулемётчика успешно отразили натиск большой группы немцев».
• Михаил Елизаров:
«Прикрывая отступление партизанского отряда в лесу под Каневом, Гайдар положил их не один десяток. Гайдар стрелял, лейтенант М. Тонковид был вторым номером ; подавал ленты. Их пулемётный расчёт задержал и отбросил отряд из двух сотен.
За подобный подвиг боец обычно получал орден ; в начале войны «Красную Звезду». В конце, когда награды расточались охотнее, «Красного Знамени» или орден «Славы». А ведь это не один эпизод краткого партизанского периода Гайдара. До этого помог вывести полк из окружения. Отличился в боях под Киевом: на себе вынес из боя комбата И. Н. Прудникова ; тоже, по-хорошему, полагается орден; ходил с бойцами в разведку, взял «языка» ; ещё орден или медаль «За отвагу»...
По совокупности, за один месяц (с 18 сентября, когда остался в окруженном Киеве, до 26 октября, дня гибели) писатель с избытком наработал на звезду Героя Советского Союза...
Лейтенант Тонковид войну пережил. Выжил и полковник Орлов, и комбат Прудников. Лейтенанты Сергей Абрамов и Василий Скрыпник (это их спас Гайдар на железнодорожной насыпи своим окриком: «Ребята, немцы!») тоже прошли всю войну. Все они были с Гайдаром в партизанском отряде под Каневом. Реальные свидетели его героической службы ; это вам не мифическая солоухинская бабка с коронным блюдом: мозги сына в деревянной миске.
А единственную боевую награду Гайдар получил аж в 1963 году ; посмертный орден «Отечественной войны» I степени. Тут Советская Родина проявила неожиданную скупость по отношению к погибшему герою».
Гайдар задумал создать свой партизанский отряд, но уже армейского типа.
Сегодня очевидно, что у бывшего командира полка Голикова-Гайдара была реальная возможность создать партизанское соединение раньше будущих дважды Героев Сидора Ковпака и Алексея Фёдорова.
Но не суджено было…
* * *
Сражаясь в рядах партизанского отряда в приднепровских лесах, Аркадий Петрович пал смертью героя в бою.
Случилось это 26 октября 1941 года возле села Леплява.
Утром этого дня Гайдар с 4-мя товарищами возвращался с продуктовой базы во временный лагерь.
Не доходя, сделали привал.
Гайдар вызвался зайти к знакомому путевому обходчику попросить хлеба или картошки. Для этого поднялся на высокую железнодорожную насыпь и заметил впереди засаду.
Что делать?
Оставалась возможность спастись. Можно было скатиться по насыпи и остаться в живых самому.
Но рядом были его товарищи, и они могли погибнуть.
Гайдар принял единственно-верное решение: он поднялся во весь рост и крикнул:
- Ребята, немцы!
Прострочила пулемётная очередь, и Гайдар упал на насыпь, сраженный вражеской пулей…
Начался такой шквальный огонь, что партизанам удалось вернуться на это место только ночью. Тогда они с помощью местных жителей похоронили своего друга, партизана, писателя.
Чтобы отвести подозрения фашистов, могильный холм насыпали совсем в другом месте.
• А в 1943 году на могиле Гайдара местные жители на простой дощечке выжгли слова:
«А. П. Гайдар – писатель, воин, пулемётчик партизанского отряда. Погиб 26 октября 1941 года».
• Говоря словами К. Паустовского, Аркадий Гайдар:
«Умер изрешечённый фашистскими пулями, умер, защищая свою родную милую страну. Он жил замечательным писателем и необыкновенным человеком и умер героем»…
Гайдар погиб, а четверо товарищей остались живы.
Один из них - лейтенант Сергей Абрамов, который сопровождал Гайдара 26-го числа, стал позднее главным подрывником у Ковпака.
Другой лейтенант - Василий Скрыпник - дошёл до Берлина.
• Из письма Сергея Абрамова жене Гайдара:
«Уважаемая товарищ Гайдар!
...Выполняя просьбу Вашего мужа, Гайдара Аркадия Петровича, сообщаю Вам, что он героически погиб от рук фашистских варваров 26 октября 1941 года...
Вы знаете, что Аркадий Петрович... был корреспондентом Юго-Западного фронта... Когда образовалось окружение, то Гайдару предложили вылететь на самолёте, но он отказался и остался с окружённой армией. Когда часть армии была разбита, то мы, выходя из окружения, остались в партизанском отряде в Приднепровских лесах. И однажды мы ходили по продукты на свою базу и нарвались на немецкую засаду, где и был убит тов. Гайдар Аркадий Петрович.
Его могила находится в Полтавской области, около железной дороги, которая идёт с Канева на Золотоношу. Если ехать с Канева, то надо доехать до станции Леплява... Там есть будка, вот около этой будки на правой стороне железной дороги, метрах в пяти от полотна, и похоронен он. Будочник знает могилу... Остаюсь – лейтенант С. Абрамов.
Это письмо я передаю из временно оккупированной Украины...»
• Однажды, когда друзья собрались вместе, Абрамов сказал Скрыпнику:
- Знаешь, Василий Иванович, если бы не Аркадий Петрович, не было бы у тебя твоих дочек, а у меня моих сыновей.
* * *
И напоследок 2 цитаты:
• Борис Камков:
«Аркадий Гайдар и в самом деле родился детским писателем. Он был жизнерадостен и добродушен, как ребёнок. Слово у него не расходилось с делом, мысль – с чувством, жизнь – с поэзией. Он был автором и героем своих книг. Таким он останется навсегда в памяти людей, которым довелось знать его при жизни, и в представлении тех, кто узнает о нём из книг, написанных Гайдаром и о Гайдаре.
Известны также слова Аркадия Петровича, что у него была «обыкновенная биография». Сегодня остаётся добавить, что она вобрала романтику, сверхчеловеческое напряжение и трагизм «необыкновенного времени».
Тридцать семь лет, прожитые Гайдаром, изобиловали дерзкими порывами, отважными поступками, ошибочными решениями, социальными открытиями и непредсказуемыми поворотами судьбы».
• Михаил Елизаров:
«Буквенно-генетический код всех гайдаровских текстов: «Не бойся!»
…Стоя на страже впечатлительной детской души, он просто учил жить так, чтобы не бояться смерти.
Но Гайдар действительно ничего не боялся. Ни в Гражданскую, ни на «гражданке».
Он держал удар, когда критика свирепо, по несколько лет кряду крушила его светлые веселые истории о юности, войне, о голубой чашке...
Стоически переносил болезнь ; чудовищные головные боли, от которых было одно спасение ; бритва, и он резал сам себя, новой мукой заглушая ад в контуженной голове.
Дважды звонил наркому внутренних дел Ежову, чтоб выгородить бывшую жену, жестокую Лию Соломянскую, арестованную «врагиню народа» ; звонил, чтобы защитить ту, что превратила для него Тимура в орудие пытки: Гайдар, тоскуя, месяцами не видел сына.
Не раскис, ожидая скорого ареста в 38-ом, когда после доноса рассыпали типографский набор «Судьбы барабанщика». В тот период он, осознавая свою «зачумленность», предусмотрительно отгородился от друзей ; чтоб не «заразить».
Гайдар не боялся до самого последнего своего дня, 26 октября 1941 года, когда под Леплявой на железнодорожной насыпи, предупреждая партизан о засаде, подставил своё сердце пулемётной очереди».