— Ну так что? — Гарт с интересом смотрел на своего собеседника. — Хочешь сказать, тебе понадобилось меньше суток, чтобы принять решение?
— Так точно, — тихо ответил Дор, — я... мы посоветовались и...
— И твоя девушка благородно пожертвовала своим будущим ради твоего блажного любопытства. Молчать! Я подозревал подобный выверт. Не скрою, я доволен. Я давно ждал кого-то типа тебя. Знаешь, что такое протокол "М+"?
Дор отрицательно покачал головой. Рифус Гарт хмыкнул, подошёл к нему и почти шёпотом произнёс:
— Обычные модификанты, модификанты протокола "М" созданы для противодействия Внешнему миру. А "М+" — для взаимодействия с ним. Они чувствуют себя там, как дома. Они сплетены с ним в одно целое. Из сотен людей лишь единицы способны стать модификантами. Из десятков модификантов единицы могли бы стать "М+". Из всех людей бригады лишь я был способен пройти усиленную трансформацию. Гир понял это и создал под меня особый протокол. А теперь я модифицирую под него тебя. Ты единственный, кто в силах пройти модификацию подобного рода. А знаешь, почему?
Дор Стайн молчал. Что-то подсказывало ему, что Гарт сказал далеко не всё.
— Определяющий фактор здесь — вовсе не уникальные физические характеристики и даже не твоя психическая стабильность. Ты видел Внешний мир. И ты восхитился тем, что видел. Ты не боишься мира за Гранью. Он тянет тебя к себе, как магнит, он является тебе по ночам, когда ты спишь дома, а не в лаборатории, ты и видишь-то во сне всего две вещи: свою девушку и Внешний мир. Ты станешь идеальным модификантом "М+". Если подпишешь согласие и протокол ознакомления с рисками.
— Я подпишу.
— Подумай ещё раз. У вас с Саей никогда не будет детей. Во Внешнем мире тебе будет комфортнее, чем в Ойкумене. Уж поверь. Твоя девочка может не выдержать испытания модифицированным любовником, постоянно рискующим своей шкурой во имя не пойми чего, а, главное, не пойми где.
— Сая понимает... Она... сама мне предложила... согласиться. Она знает, что показывала мне ваша жена. Она... догадывается, что такое "М+".
— Вот как? — Гарт неприятно уставился на молодого человека неподвижными глазами и даже подошёл на шаг поближе. — Как радостно это слышать. Учти, поддержка близких, это хорошо, конечно. Как долго только она продлится, вот в чём вопрос.
Дор помолчал, формулируя ответ. Сейчас у него были равновеликие шансы на трансформацию и на каземат.
— Она готова к этому. Она много к чему готова. После того, как её побила жизнь. После Альда Дира, наверно, и я неплохо смотрюсь, даже если перестану моргать.
Гарт треснул кулаком по столу, и Дор непроизвольно шарахнулся в сторону. И внезапно капитан расхохотался, так, что у Дора мурашки побежали по спине.
— Один-один. Я вижу, мы сработаемся. Последний раз спрашиваю: ты хорошо подумал? Модификация необратима.
— Что я должен подписать?
Капитан ткнул в интерком и что-то рявкнул, Дор всегда удивлялся, как Гарт ухитряется периодически так неразборчиво говорить. Через минуту в кабинет вошли двое: смуглый темноволосый мужчина лет сорока, с перебитым носом и стеклянными глазами и неприметный офицер с планшетом и сканером, похожим на тот, что подтверждал присягу.
— Вот, прочитай и ознакомься. Читай очень внимательно. Я не позволю тебе бездумно подписывать документы, от которых зависит твоя жизнь.
Сид Кайт пристально наблюдал за своим будущим подопечным. Он впервые видел Дора Стайна воочию и признавал про себя, что из парня может выйти толк. Судя по всему, капитан недавно предпринял последнюю психическую атаку на кандидата и остался доволен результатами. Юноша взвинчен, это видно, но владеет собой неплохо. Что ж, ждать осталось недолго.
Дор прочитал оба документа два раза: согласие на трансформацию и подтверждение знания рисков, с ней связанных. Он секунду помедлил и поставил две подписи. Капитан удовлетворённо кивнул:
— Руку на сканер.
Ладонь пронзила уже знакомая боль, Дор был уже готов к ней, как только увидел серебристый планшет. Пальцы жгло огнём, но приказа убрать руку не поступало. Наконец Гарт кивнул снова.
— Согласие получено. С этого момента, — он улыбнулся краешками губ, — модификация необратима. Поздравляю. Грин, вы свободны, — он обернулся к офицеру со сканером. Тот кивнул и вышел. — А вы, Кайт, останьтесь. Вот, знакомьтесь, ваш подопечный. Дор Стайн. Стайн, это лейтенант Сид Кайт, модификант протокола "М". Он будет твоим куратором во время процедур и после них, пока ты не станешь полноправным членом нашего своеобразного братства. Теперь ты личная головная боль лейтенанта Кайта. Оба свободны.
Дор шёл рядом со своим куратором и не знал, что и спросить. Кайт краем глаза наблюдал за ним.
— Ты человеческой речью владеешь? — наконец поинтересовался Сид Кайт. Дор вздрогнул от неожиданности.
— Так точно...
— Человеческой речью, спрашиваю, владеешь? Уставные обращения я и без тебя знаю.
— А... ну...
— Мне из тебя "М+" делать. Уж не знаю, за какие грехи, твои или мои. И мне эти "так точно" и "разрешите обратиться" на фиг не сдались. Гарт говорил, ты тут внештатником тёрся?
— Так... да. Я работал в исследовательском отделе. В проекте "Гипнос".
— "Гипнос"... — Сид Кайт хмыкнул в пустоту. — Мозговед, значит. Тайные области сознания и всё такое. И с какого перепугу капитан взял тебя в штат?
— Чтобы модифицировать, — ответил Дор, — для этого нужно быть штатным сотрудником.
— Ну да, конечно... И сколько ты работал в "Гипносе"?
— Три с половиной года.
— Что вообще происходит? — вполголоса пробормотал Сид Кайт. Парень больше трёх лет на виду, тем более, что руководителем проекта "Гипнос", как помнил Кайт, была жена капитана. Но Гарт решился на этот шаг именно сейчас. Командир особой бригады никогда не действовал наобум. Получается, именно в это время, вот именно в ближайшем будущем Отделу позарез понадобится модификант протокола "М+". Кайт вспомнил свой бросок за лишайником и разговор с Рифусом Гартом. Внешний мир болен, сказал тогда капитан, очень болен. Кайт снова покосился на высокого лысого парня с почти чёрными глазами. Вот, значит, ты какой. Будущий смертник.
— Ладно, Дор. Чем бы ты там раньше не занимался, забудь, как страшный сон. Сейчас тебе предстоит полное медицинское обследование, забор всех анализов, какие только придумали наши препараторы, потом несколько дней отдыха, пока эти кровососы... м-м-м... гематологическая лаборатория подберёт оптимальный состав, и первый этап. Вопросы есть?
— Да. Что такое "первый этап"? — Дор не знал, сколько именно этапов трансформации ему предстоит пройти. Обычные модификанты подвергались пятнадцати различным воздействиям, включая такие сложные процессы, как встраивание в геном новых генов для противодействия губительному влиянию Внешнего мира. Но что предстоит ему?
— Сначала проведут тщательное исследование твоей крови, чтобы подобрать нужный заменитель. Тебе сделают полную гемотрансфузию. Ты понимаешь, о чём я?
— Да, обменное переливание крови. Одновременная инфузия донорской крови с забором крови реципиента. Я физиолог, господин лейтенант. Я понимаю эти процессы.
— Хм... — пробормотал Кайт. — Ну, тем лучше. Я в своё время понятия не имел, что значат все эти словечки. Так, ладно. Помимо переливания поколдуют над твоим костным мозгом и селезёнкой, чтобы они впоследствии производили нужную тебе кровь. После этого реабилитация в лазарете под неусыпным контролем врачей. Это самый сложный этап. Дальше проще. Но я не буду забегать вперёд. Так, пришли. Заболтались мы чего-то.
Кайт сунулся в кабинет доктора Вирса.
— День добрый, доктор. Вот, получите. — Он посторонился, пропуская Дора вперёд. — Распоряжение капитана. Полное обследование для последующей модификации.
Эдвин Вирс ошеломлённо переводил взгляд с Дора на Сида Кайта. Лицо у доктора медленно вытягивалось.
— Стайн, это как понимать? Какая ещё модификация? Кто позволил?
— Доктор, с ума не сходите. Вот предписание, — лейтенант Кайт сунул обалдевшему врачу мигающий планшет с эмблемой бригады, — так что давайте, не заставляйте меня ждать. Стайн, когда тебя закончат здесь мордовать, наберёшь меня, пойдём получать тебе табельное.
— Но капитан сказал, что не выдаст нам с Саей...
— Не знаю, что такое Сая, а ты теперь в оперативном отделе и тебе предстоит обучиться владению огнестрельным и лазерным. И табельное тебе, как оперативнику, положено по штатному расписанию. Доктор, перестаньте пучить глаза. Что вам не слава богу?
— Я врач, а не вивисектор, — тихо ответил Эдвин Вирс, — я надеялся, что эта порочная практика прекратилась...
— Lasciate ogni speranza, voi ch'entrate, — усмехнулся Сид Кайт, — видите, доктор, я тоже человек культурный и образованный. Как и вы. Так что давайте, как два умных и образованных человека, прекратим этот балаган, и вы займётесь делом. Стайн, вот, это мой номер. Наберёшь, когда очухаешься. — И оперативник с перебитым носом вышел в коридор.
— Раздевайтесь и на кушетку, — Эдвин Вирс на Дора не смотрел, — дышите размеренно.
Дор чувствовал себя немного не в своей тарелке. Диалог доктора и лейтенанта Кайта обнажил всю ту пропасть, что разделяла модификантов и обычных людей. И доктор Вирс был явно на стороне последних.
— Доктор, почему вы против моей трансформации? Капитан сказал, у меня хорошие данные для этого.
— Хорошие у вас данные, Стайн. Всем бы нам так. Мальчик мой, ну что за блажь в вас заиграла? Зачем вам это? Вы же работали в "Гипносе", всё у вас было хорошо, и восстанавливались вы на редкость быстро. Зачем вам этот никому не нужный, бессмысленный героизм? Во имя чего, Стайн? Хотите выслужиться? Стать на голову выше простых людей? Хотите умереть во Внешнем мире? Вы знаете, сколько оперативников осталось там навсегда? Вам капитан не говорил?
— Меня чипировали под "М+". Я не умру во Внешнем мире. Он не сможет меня убить.
— Мальчик мой, кто вам так промыл мозги? Капитан? Этот Кайт полусумасшедший? Дор, я же помню, у вас есть любимая женщина, жильё, работа, есть всё, что нужно человеку для спокойной жизни...
— А мне не нужна спокойная жизнь. Это даже Сая поняла. И капитан. И Кайт. Надеюсь, поймёте и вы. Согласие нельзя получить силой.
— Бедный мальчик, — прошептал Эдвин Вирс, — бедный, зомбированный, оболваненный мальчик... Одной подписью уничтожить такой генофонд... Я не имею права вас отговаривать, Стайн, да и поздно уже. Просто знайте, что с этого момента вы смертник. И на выручку вам никто не придёт. Поработайте рукой, мне необходимо взять у вас образцы крови.
* * *
Пирс зашёл к Алби в тот самый момент, когда она собиралась в буфет. Работы особой не было, но сидеть дома девушке не хотелось категорически. Лучше уж каждый день ездить в свою лабораторию. Не ровен час, Гарту снова потребуется карта Внешнего мира. Судя по тому, что Алби слышала, одна из исследовательских групп нашла способ победить чёртов прион. А значит, скоро предстоит очередной бросок во Внешний мир.
— Не отвлёк?
— Ой, Пирс, это ты. Хорошо, что зашёл. Я уж думала, ты совсем похоронил себя в своём "Танатосе".
— Хрена два нас похоронят. Мои ребята вовсю колдуют над энзимом из лишайника. А я всё думаю: если бы не ты тогда, так и тёрлись бы мы на одном месте.
— Ой, да ладно. Всё равно кто-нибудь заметил бы, ну, может, чуть попозже...
— А прион ждать не хочет. Ладно, я не по этому делу к тебе.
— А по какому? — Алби отметила про себя, что Пирса что-то тревожит, не сильно, но всё же.
— Давай решать, что делать с Триггом. Я заходил к нему. Краше в гроб кладут. Нет, показатели в норме, аппаратура не даст ему сдохнуть, а сам он никогда не решится выдернуть трубки. Но его организм упорно сопротивляется всем процедурам. Он не хочет жить, Алби. Он просто не хочет жить. Он сломан, он уже давно всего лишь кукла с человеческим лицом.
— И что ты предлагаешь? — Внутри Алби сжалась мерзкая, холодная пружина. Она догадалась, зачем к ней пришёл Пирс Трей.
— Я отпущу его. Мне он больше не нужен. Когда закончу с "Танатосом", начну подыскивать себе нового испытуемого. Или ты этим займись, пока работы мало. Ты, кстати, слышала эту историю? Про Дора?
— Да, я в курсе. В конечном итоге в "Гипносе" останется только Сая. Если Дора модифицируют под "М+", вряд ли он будет часто навещать мою лабораторию. Ты прав, надо начать искать новеньких. Но... ты сказал, что хочешь отпустить Тригга?
— Да. И мне нужно твоё согласие, как руководителя проекта. Я не хочу его убивать, мне не трудно вызвать ликвидатора, но я не палач. Если Тригг хочет умереть, пускай занимается этим вне стен Отдела. Идёт прыгать в каньон или выпьет все таблетки разом... мне неважно. Я хочу выпереть его нафиг со всеми его фанабериями. Он сейчас только тратит бюджетные деньги и занимает место в лазарете. Ну, что скажешь?
— Отпускай. — Алби призналась сама себе, что у неё с плеч словно гора упала. Если бы Трей вызвал ликвидатора, она не смогла бы смотреть ему в глаза. Больше никогда.
— Чудно. Не переживай так, Алби. Он всё равно не жилец.
— Хватит об этом, — девушка закусила губу, — моё согласие ты получил, дальше сам. Я... не хочу... больше слышать о Ките Тригге. Живом или мёртвом.
— Ты и не услышишь. Как насчёт кофе?
— Ты провокатор.
— А для тебя я ещё названия не придумал. Ну что, пошли?
— Да, только сумочку возьму.
* * *
— Ты свободен, Тригг. Ты больше не работаешь в "Гипносе". Мне ты не нужен. Гуляй на все четыре стороны.
Кит поднял запавшие глаза на лейтенанта Трея. Тот стоял, поигрывая дужкой очков. Вид у Пирса Трея был усталый и равнодушный.
— Мне... некуда идти... я и... встать... не могу...
— Всё ты можешь. У тебя есть жильё?
Кит слабо кивнул. Мониторы взволнованно пищали, показывая регрессивную динамику. Пирс поморщился. М-да, заморыш прав, он и сесть-то не в состоянии. Но при мысли об эвтаназии лейтенант скривился, как от дольки лимона во рту. Последнее средство, но оно ничем не лучше убийства. С тем же успехом Пирс Трей мог сам отключить все приборы. Он мысленно сплюнул.
— Тебя подлатают до состояния самостоятельного перемещения, и вали отсюда. Ты мне нервов на год вперёд попортил, а тем морем медикаментов, что в тебе плещется, можно поднять на ноги весь Отдел. Ты только зря расходуешь деньги налогоплательщиков. Согласие Алби Мирр-Гарт я получил. Она тоже будет рада, когда ты уберёшься отсюда. Или тебе есть, что сказать?
Кит молчал. Он и без того знал, что участь его предрешена, но втайне надеялся, что очкастый изувер хотя бы вколет ему смертельную инъекцию. А теперь вот, оказывается, он свободен как ветер. Кит Тригг тихо всхлипнул.
— Что? — Пирс Трей требовательно воззрился на бледную копию человека, лежавшую на больничной койке.
— Я... умру... снаружи... лучше здесь... неужели вам... трудно...
— Я не убийца и не палач. И не ликвидатор. И не надейся на эвтаназию. Я не пойду к Рифусу Гарту за санкцией ради такого как ты. Ну, что смотришь? Давай, выдерни капельницы, оторви датчики, что, не можешь? Ты даже сдохнуть по-человечески не можешь, Кит Тригг. Слушай внимательно. Когда я закончу с "Танатосом", а осталось недолго, ты отсюда вылетишь. Хоть пешком, хоть на каталке. Поразительно. Дора Стайна признают годным для модификации по наивысшему протоколу, а ты даже голову поднять неспособен. Чудны дела твои, господи, воистину чудны. Всё, Тригг, доживай. Или соверши свой единственный мужской поступок. Не считать же таковым донос на свою бывшую невесту.
Пирс Трей вышел, захлопнув за собой дверь, а Кит лежал и плакал, вернее, он лежал, а слёзы катились по его щекам, собираясь около ушей в тёплые лужицы. Он слабо пошевелил рукой, пытаясь дотянуться до трубки капельницы, но замер на полпути. Он знал, что не в силах сам прервать свою никчёмную, жалкую, бессмысленную жизнь. Он даже не может покончить с собой. А Трей ясно дал понять, что на ликвидацию рассчитывать не стоит. Перед глазами Кита стояла пелена из слёз. Он снова потянулся к капельнице и задохнулся от внезапного спазма в горле. Нет, он не сможет. Он будет жить, лежать неподвижной колодой и жить, жить в ожидании благословенного конца, потому что ничто не вечно. Кит закрыл глаза. Тьма кружилась перед ним, маня своей безграничной свободой. Но Кит знал, что эта свобода существует только в его воображении.
Мониторы пищали, фиксируя медленное угасание.
* * *
— Слушайте, а побыстрее нельзя? — Сид Кайт недовольно ждал, пока дежурный офицер из оружейного склада найдёт фамилию Дора в списке. — Он вчера принят в штат, вы что, неспособны посмотреть вчерашнее число?
— Но тут что-то не сходится, — "Красногалстучник" напряжённо изучал списки. Лицо его то вытягивалось, то, наоборот, кривилось в гримасе. — В списках рядовых его нет.
— Что значит "нет"? Этого парня вчера взяли в штат и чипировали под "М+".
— Ах вот как? — Завскладом снова углубился в список личного состава. — Так и надо говорить, что вы мне тут ходите вокруг да около. Та-ак... А, ну вот. Есть. Сержант Стайн. Ха. — Он поднял голову и с интересом посмотрел на Дора. — В наше время выслуга была подольше, чем один день.
— Ты когда успел-то? — Кайт был удивлён не меньше завскладом. — Тебя что, сразу в сержанты произвели? А не велик аванс-то? Хм, я смотрю, капитан на тебя большие надежды возлагает. И за что ты на мою голову? Ладно, получи ствол и распишись... сержант. Ты хоть пистолет в руках держал когда-нибудь?
— Я как-то всё больше в челюсть. Кулаком. Но не промахивался.
Сид Кайт потёр перебитый нос.
— Гарт говорил, ты из южного. Оно и видно... земляк. Пошли, до вечера в тире потренируешься. Тебе Вирс что сказал?
Дор нахмурился, вспоминая слова доктора, которые он тихо говорил с невыразимой горечью в голосе. Было видно, что никакого удовольствия от своей работы в этот раз Эдвин Вирс не испытывал.
— Он сказал, что я смертник.
— Так и есть. Мы все смертники. Такая работа. Ты сам согласился.
— Я и не отказываюсь.
— Тогда в тир. Выпущу, когда попадёшь в десятку двадцать раз подряд. Вопросы есть?
— Никак нет, — злорадно сообщил Дор. Кайт свирепо выдохнул и толкнул его к выходу, провожаемый ехидной ухмылкой завскладом.
* * *
— Риф. — Пирс отбросил официоз и присел на краешек стола капитана. — Мне нужна санкция.
— На что? — Гарт заинтересованно поднял взгляд. Руководитель "Танатоса" задумал нечто неожиданное, раз пришёл без вызова и с ослабленным галстуком. И никаких санкций Пирс Трей от Гарта доселе не требовал.
— Я навещал своего подопытного. Он хочет умереть. Лежит пластом и предаётся декадентским порывам.
— Пусть умирает, — пожал плечами Рифус Гарт, — мне что за печаль. Если ты из него выжал всё, что мог, мне нет до него дела.
— Сейчас будет, — усмехнулся Трей, — сейчас будет...
— Ты совсем больной? — устало спросил Гарт через полчаса и потёр глаза. — Трей, ты чёртов придурок. Даже если всё то, о чём ты говоришь, правда, эта амёба не в состоянии даже сидеть самостоятельно. Нет уж, вызывай ликвидатора и дело с концом. На это я тебе санкцию дам.
— Риф! — Пирс крайне редко повышал голос, а уж на капитана тем более. Гарт изумлённо вытаращился. Трей снял очки, что выдавало крайнюю степень волнения. — Ты, кажется, забыл, что я менталист. Я не читаю твоих мыслей, это прямое нарушение субординации. Но мимо кое-чего даже я пройти не способен. Хочешь сделать из Дора киборга, сверхчеловека, только затем, чтобы угробить в сердце Внешнего мира? Хочешь сделать из него реального смертника? Камикадзе? Риф, не дури, я тебя пятнадцать лет знаю. Ты не пошлёшь человека на верную смерть.
— Пошлю. Больше некого. Кайт и Ледс это всего лишь страховка.
— Страховка это Кайт, Ледс и Стайн. А смертник у тебя уже есть. Его надо просто дотащить до центра аномалии. Чем твои бойцы и займутся.
— Может, примешь командование на себя? — криво усмехнулся капитан. — Давай, дерзай. Рассказывай мне тут, как планировать операцию по доставке твоего антидота во Внешний мир. Давай-давай, мне правда интересно.
— Мне рассказать тебе твои же мысли? Изволь. Ты собирался послать во Внешний мир Стайна, как "М+", двоих страхующих, Сида и Норта, и "козыря". Живую бомбу. Смертника, который достигнет эпицентра и который доставит энзим в нужную точку. И останется там навсегда. Ты просто ещё не выбрал "козыря". Но его выбрал я.
— Он сдохнет ещё до нейтральной полосы.
— Я обеспечу его жизнедеятельность. Он хочет умереть, он умрёт. Героически. И имя Кита Тригга, предателя, никчёмного слизняка, неспособного ни жить, ни покончить с собой, овоща без силы воли, без стержня, имя пустой оболочки останется в веках, когда о нас исчезнет даже память. Это мой ему подарок. Последнее милосердие.
Гарт смотрел на друга и не узнавал его. Впервые капитан подумал, что милосердие порой чудовищней самых изощрённых пыток. Он встал с кресла и тихо сказал:
— Стайн ещё не готов. Ему пока даже трансфузию не провели.
— Энзим тоже в процессе. Гейл и Брант кипят мозгами, но я понимаю, что с наскока только шишки набиваются, причём у дураков. Но мы ведь думаем о будущем, Рифус Гарт. Так я получил санкцию на эвтаназию путём самопожертвования во Внешнем мире?
— Да.
Когда за Пирсом Треем закрылась дверь, капитан откинулся на спинку кресла и выкурил три сигареты подряд. А потом ещё три. План спасения Ойкумены от смертельного дыхания Внешнего мира потихоньку обретал форму. Рифус Гарт прикинул свой будущий разговор с канцлером, достал плоскую фляжку и сделал внушительный глоток. План стал ещё немного чётче. Когда фляжка опустела, командир особой бригады уже точно знал, что предпримет, когда наступит время броска во Внешний мир.
Продолжение: http://www.proza.ru/2016/11/14/1626