Кто может браво утверждать, что всюду он в себе уверен?
В любой компании подать пример способен не робея:
Как можно человеком быть, без комплексов, не зажимаясь,
Себя естественно ведя в любой среде, и не стесняясь,
Давать почувствовать другим, что ты — хозяин положенья,
Не могут покачнуть тебя, какие б ни были движенья.
На происки любых невзгод ни капли паники и дрожи,
Ничто не может никогда тебя хоть малость потревожить!
Ты — словно вечный монумент: незыблем, непоколебим, надёжен.
Как ледокол среди проблем плывешь по курсу, и прохожий
Любой, встречающий тебя, нутром почувствует ту силу,
Которую нельзя сломить ни человеку ни стихии.
Да-а, если б было так всегда со всеми, то вполне возможно,
Покой душевный нас качал на штильном озере безбрежном.
Не знали б мы что значит страх, подавленность и безысходность,
Мандраж телесный, на устах дрожащий голос чужеродный.
Закончились тогда для всех переживания депрессий,
И робость, глупость, примитив, и неестественность в общении.
Но даже если ты горой себя возвысил в коллективе,
Вещаешь громче остальных и пребываешь в позитиве,
При встрече с пассией своей, возможно будет все иначе:
Ты тише будешь и скромней, учтивее. Иль по-ребячьи
Почувствуешь себя тогда, как в детстве раннем, где возможно
Любую глупость совершить, не соблюдая осторожность.
Напротив, может вдруг тебя охватит молодецки удаль:
Скучать не дашь, прогонишь грусть. На зависть всем её подругам
Себя покажешь шибутным озорником, рубахой — парнем,
Который примагнитит всех своей харизмой, и вниманье
Бесспорно завоюешь ты, дав фору снОбу и ботАну,
И молчуну, и хвастуну, и болтуну — политикану.
Уж коль с красоткой ты — такой, то допускаю, что с начальством
Вести себя куда скромней есть вариант, ибо у власти
Стоят значительные люди, субординация им всласть.
Захочешь показать всей сутью, как почитаешь преклонясь,
Регалии других и должность, а также звания и чин.
Потупив свои глазки в пол, скрестив повисшие ручонки,
Невнятно мямлить будешь чушь дрожащим голосом мальчонки.
Вполне возможен ход другой, диаметрально — кардинальный:
Грудь выгнув колесом вперёд, сверкая взглядом, ты реально
Продемонстрируешь другим, жестикулируя активно,
Всю преданность свою, азарт, старанье, чтобы перспективно
Развитье шло родной структуры, единой цели чтоб достигло.
Авторитет завоевав, уж можно важничать начать,
Смотря на всех с поднятым носом,
И как не кстати окажись родитель твой с простым вопросом:
«Тепло ль оделся, мальчик мой, когда на службу собирался?
Здоровье как, не простудился? И чем сегодня ты питался?»
Ну как тут умничать пытаться, мол, взрослый я уже давно.
Всю жизнь родителям мы — дети, это логично, не срамно.
Заботой теплою проникшись, опять припомнишь времена,
Когда старался оправдаться, и мама не была грустна.
Порадовать своих желая, родных и скромных стариков,
С улыбкой детство вспоминая, похвастаешься им про то,
Как ты чего-то там добился, когда-то что-то приобрел,
Им благодарен за терпенье, в себя их веру не подвёл.
К чему веду все эти толки, Читатель, спросишь ты уже.
Да дело в том, что на осколки разбит бывает человек.
Когда Уверенность хромает — потерян ты сам для себя,
Ужасней нету ощущенья, как из под ног идёт земля.
Причиной будет что угодно: оплошность, робость или страх,
Непредсказуемая глупость, случайность. Всё же неспроста,
Сжимая с хрустом человека, бесцеремонная судьба
Ему всегда оставит выбор, желая снова испытать
Неповторимую натуру, живущую в любом из нас,
На прочность истинного духа, очередной давая шанс.
Возможно, позже и придёт тебе святое пониманье:
То — делает нас крепче, что — не убивает.