Как ни хотела бы уйти от бед,
Они крадутся, забирают в плен,
И связанная по рукам-ногам
Сдаюсь врагам.
Так холодно в душе от пустоты,
Когда разбиты все мои мечты,
Мечты, в которых не было ни зла,
А судьба добра.
И стоя вновь у черты
Моей разбитой судьбы,
Рыдаю от безысходства.
Так хочется мне боль забыть,
Забыть ошибки, простить,
Найти свой берег, свой остров.
Как-будто нет ни Бога, ни людей,
Помочь найти тот путь судьбе моей,
Что пропустила где-то как-то я
И всё теперь не так.
И солнце не согреет душу, нет.
От слёз туман вновь закрывает свет.
Кричу, молю о помощи, зову,
Но всё в пустоту.
И стоя вновь у черты
Моей разбитой судьбы,
Рыдаю от безысходства.
Так хочется мне боль забыть,
Забыть ошибки, простить,
Найти свой берег, свой остров.
-Что ж, дорогуша, - сел Никита напротив Анналис...
Её отвели в палатку, которую тётушка Маргариты предложила использовать для допроса, и там, так и связанная по рукам и ногам ждала беседы. Не реагируя ни на что, находясь мыслями где-то в себе, она молчала и смотрела в даль...
-Отвечать тебе придётся, - кивнул Никита, уставившись на неё, но Анналис так и смотрела в сторону. - Я говорил тебе однажды, предупреждал к Алексею не приближаться...
-Молчит? - вошли в палатку Алексей с Андреем. - Островский уехал уже. Просил потом рассказать ему всё, как договаривались.
-Кандалинцев, - молвила вдруг Анналис еле слышно.
-Что Кандалинцев? Кто этот чёрт? - усмехнулся Андрей.
-Из тебя каждое слово придётся выуживать? - схватил было её за руку Алексей, но Никита остановил:
-Обожди. Не горячись пока... Где Маргарита Петровна? - вопросил он снова Анналис.
Так и смотрела она в сторону, но скрывать уже ничего не собиралась. Была будто так спокойна, словно сдалась жизненной стихии и теперь плывёт по её волнам без страха, утонет ли, или пристанет к какому берегу:
-У Кандалинцева... У деревни Белогорки его усадьба. Только опоздали уже, поди. Силу применять любит.
Алексей тут же сорвался с места. Он выбежал из палатки, а стоящая там тётушка Маргариты схватила его за руку:
-Обожди! Всё будет хорошо! Знаю, верь, видение было у меня, что спасти сможем Марго нашу!
-Да отпустите же! Мне ваши подставы, обманы, что там ещё,... видения - осточертели! - прокричал Алексей, и вскоре лишь пыль виднелась из-под копыт его коня, на котором мчался прочь...
-Какие подставы? - опешила тётушка и закрыла рот ладонью, чтобы не заплакать.
Алексей уехал. Следом за ним и его друзья, оставив Анналис с цыганами, с её мыслями и покатившимися по щекам слезами...
Она вспоминала всю жизнь с момента, когда встретила Никиту с Андреем в Эстляндской губернии, как умоляла взять её с собой. Она тогда не знала, что сердце Никиты отдано иной. Так хотела Анналис очаровать его, понравившегося, чтобы забрал, чтобы жизнь её наконец-то стала лучше: такой, как мечталось, а не проживать в трактире отца в бедности.*
Желание вырваться из ужасающего будущего в мечты было настолько большим, что Анналис всё же добралась до Петербурга, перенеся многое на пути, став женщиной для многих, кто платил ей за ласки. Только когда встретился среди таких кавалеров один из помещиков, Кандалинцев Александр Иванович, жизнь показалась невыносимой... Но удалось бежать... А там случилась встреча с Алексеем.
Подстроила всё так, чтоб подумал, что она в беде, спас её, приютил,... полюбил... Желание быть приласканной да с деньгами побеждало всё остальное и терять всё это никак не Анналис не хотела, что и привело, увы,... к краху... Из-за не того выбранного пути...
Прервав все мучащие её воспоминания, Анналис встряхнула головой и резко стала вытирать текущие слёзы. Вошедшая к ней тётушка Маргариты взяла за руку. Она вывела её на улицу, где всё казалось холодным и серым, пусть и звучали весёлые песни цыган, и пригласила к костру, к общему ужину...
Выглянув из-за облаков, солнце сияло уже ниже, чем было летом. Ещё совсем недавно над цветами кружились бабочки, пели вокруг соловьи, а теперь, борясь с усиливающимся ветром, опадали с деревьев листья, а птицы стаями направлялись к югу. Сливаясь друг с другом, серые слои облаков снова скрывали солнце, а вскоре и вовсе с неба стали падать мелкие капли дождя.
Но ни ветер, ни какие осадки не могли остановить рвавшегося вперёд Алексея. Он спешил, гнал коня скакать, что есть мочи... Скорее, быстрее, спасти любимую, не дать злу воспользоваться ею...
* - роман «Гавань Кассандры*
Продолжение - http://www.proza.ru/2016/11/07/982