POV Дженнифер
— Телефон абонента выключен или находится все зоны действия сети, — заезженная пластинка отвечала мне так уже в четвёртый раз.
— Что-то случилось? — поинтересовался мой напарник.
— Не знаю, — пробормотала себе под нос, сбрасывая номер Кая. В груди неприятно царапалась интуиция, пытаясь о чём-то меня предупредить.
Пожилой мужчина, доставшийся мне в напарники на это дежурство (вернее, я ему), свернул на затемнённую улицу с несколькими фонарями, стоящими на приличном расстоянии друг от друга. Марк был добродушным и довольно невнимательным. Как он вообще умудрился дослужиться до старости, да ещё и получить звание капитана полиции, загадка. А сейчас, когда я мысленно была далеко, как никогда нужен был толковый полицейский, чтобы заметить неладное на городских улицах.
Вот уже полчаса я не могла дозвониться до Кая. Маленькая лампочка в голове мигала красным и тоненько попискивала, как пожарный извещатель. Чондэ на звонок тоже не отвечал. И от этого становилось не по себе ещё больше. Кончики пальцев холодели от стекающих к рукам мурашек.
Оставался Минсок, но он вряд ли поехал домой, скорее всего вернулся в магазин и бродит среди баночек и коробок. Я набрала его номер, но никто не поднял. Ведьмак часто ставит на беззвучный режим, чтобы не мешать покупателям наслаждаться квинтэссенцией запахов в своём магазине.
— Давайте съедем на соседнюю улицу, мне нужно заскочить кое-куда.
— Хорошо, Дженнифер, — без проблем согласился Марк. — Я забегу купить что-нибудь перекусить.
Сначала мне показалось, что в магазине темно и пусто, но, выйдя из машины и направившись к дверям, заметила тусклый свет изнутри. Ведьмак всё-таки не пошёл домой.
— Минсок, — тренькнул звоночек на двери. — Это я, Дженнифер. Минсок! — позвала громче.
Неожиданно раздался грохот из подсобки, и я бросилась туда, чудом не зацепив ни один стеллаж с товаром. На полу в тёмном маленьком помещении лежал полуобнажённый Минсок. Его шею сдавливала верёвка. Тут же валялась вырванная со всеми проводами лампа и железный крюк.
— Чёрт! — пальцы, царапая его кожу, пытались разжать верёвочные тиски. — Дыши! Минсок! — ударила по щекам. — Минсок!
Он захрипел, делая глубокие вдохи.
— Какого… чёрт… Минсок, — села на пол, чувствуя, как мелко дрожат руки от пережитого шока.
— Ты… — выдохнул ведьмак.
— Я… мне… — слова сбивались в кучу и отскакивали, не давая выразиться. — Ты хотел… Минсок…
— Прости меня, — прошептал он, переворачиваясь на живот и утыкаясь лицом в согнутые руки. — Прости… — его голос дрогнул.
— Я не понимаю, Минсок. Что случилось? Расскажи мне, — прикоснулась к его волосам, чувствуя пальцами выстриженную часть.
— Прости меня, — всхлип. — Прости… — и он заплакал. Заплакал так горько, словно потерял кого-то, словно боль была невыносимой. Заплакал, рвано дрожа всем телом, глухо всхлипывая в мокрые от слёз руки.
Минсок часто бывал задумчив и тих, иногда грустил без особой причины. Но, возможно, причины не было только для меня? Не зря говорят: «Чужая душа — потёмки», что в ней? О чём он думал в своей тишине? Что заставило его полезть в петлю?.. Самоубийство — не зря тяжкий грех. Никто не имеет права лишать жизни — ни человек другого человека, ни человек самого себя. Не он дал жизнь, не в его власти забирать её.
Он старался не встречаться со мной взглядом, надевая рубашку.
— Езжай домой, — тихо, стоя ко мне спиной, сказал Минсок. — Я тоже… скоро приеду.
— Поедем вдвоём. Я на служебной, — ответила я.
Мне хотелось спросить, что случилось, какая боль оказалась такой невыносимой, но я молчала. Между нами словно гулкий экран натянули, отделяя нас друг от друга.
Он послушно и как-то обречённо выключил свет в магазине и поплёлся за мной, залезая на заднее сидение автомобиля.
— Надо подбросить его домой, — кивнула напарнику, жующему багет прямо из пакета.
— Угу, — согласился Марк, заводя мотор.
Я покосилась в зеркало заднего вида, в котором отражался сжавшийся Минсок, рукой придерживающий ворот рубашки, под которым багровой удавкой цвёл след от верёвки. Он смотрел в окно стеклянным взглядом. Страшно подумать, что могло бы случиться, появись я хоть немного позже.
— Триста сорок седьмой! Триста сорок седьмой! — зашипел радиоприёмник. — На пересечении Первой и Седьмой в клубе «Сегодня ночью» замечен Саймон!
От этого имени волосы на руках встали дыбом. Я схватила приёмник.
— Мы на Пятой! Через три минуты будем на месте! — и отключилась. — Сворачивай! — крикнула Марку.
— А как же домой? — мужчина расстроено слизнул крошки с губ.
— Минсок, посидишь в машине, пока мы заглянем на огонёк, — обернулась к ведьмаку. Тот рассеянно кивнул, и я даже засомневалась, слышал ли он то, что я сказала.
Саймон находился в розыске уже два года. За это время его список пополнился ещё четырьмя изнасилованиями маленьких девочек и двумя убийствами девушек-подростков. У нас был чёткий фоторобот, но он умело избегал встреч с полицией и по-прежнему был вхож в клубы и разгуливал по улицам, предлагая детям провести их до дома поздно вечером. Поймать его стало моей идеей фикс. После очередного нераскрытого дела хотелось пришить ублюдка где-нибудь в подворотне, подобные уроды не должны ходить по земле. Но проходит какое-то время, и я вновь укрепляюсь в мнении, что он должен сидеть в одиночке до конца своих дней. Почему же он должен умереть быстро, если его жертвы до сих пор с криками просыпаются по ночам?
Кобуру с табельным оружием аккуратно прикрывала куртка. Пистолет на самом деле не делает тебя всесильным, а даже наоборот, каким-то уязвимым, близким преступнику. Ты словно ходишь по тонкой грани между простым человеком и убийцей. Одно нажатие разделяет нас.
Марк, пыхтя сзади, тихо возмущался себе под нос, что надо бы подождать группу захвата. Но как можно найти преступника, если завалиться всей ротой? В этой толпе можно потерять слона, а не то что Саймона.
Тусклый мигающий свет в клубе здорово мешал поискам. Я встретилась взглядом с барменом — нашим постоянным осведомителем, и он незаметно кивнул в сторону, где в углу на низком диванчике сидела парочка. Мужчина сидел спиной ко мне. Молодая девушка, которой явно лишь на днях стукнуло восемнадцать, пьяно хихикала, убирая со своих оголённых колен чужие жадные руки.
— Извините, — громко произнесла, привлекая их внимание.
Мужчина замер, не оборачиваясь. Девушка изо всех сил пыталась сфокусироваться на моём лице.
Неожиданно он развернулся и, схватив стакан со стола, бросил мне в лицо. Я шарахнулась в сторону. Саймон (я его узнала по несимметричным на выкате глазам) дёрнул девушку за руку, толкая на меня, и бросился в толпу.
Я старалась не упустить его из виду, бежала следом, распихивая танцующих людей. Он выскочил из клуба, хлопнув железной дверью. Спустя несколько секунд я тоже оказалась на улице. Прислушалась и кинулась в правый переулок, откуда доносились быстрые шаги. Я догоняла. Фигура впереди замешкалась и свернула не туда, оказываясь в тупике.
— Стоять! Это полиция! — крикнула ему в спину на бегу.
Адреналин ослепительными вспышками бил в голову.
— Я достану тебя, — прошептала, тяжело дыша. — Ублюдок. За то, что сделал, ты ответишь. Умру, но поймаю, — процедила сквозь зубы.
Странно, почему мы до сих пор не поймали этого плюгавенького мужичка с залысиной? Он запыхался, остановившись перед высокой стеной, перекрывающей улицы.
— Руки вверх! — достала пистолет. — Вы арестованы по подозрению в изнасиловании.
Саймон сделал несколько глубоких вдохов и обернулся.
— Не понимаю, о чём вы, — тонкие губы растянулись в едкой ухмылке.
— В участке вам подробно объяснят, о чём я, — не опуская пистолет, медленно направилась к нему.
— Дженнифер! — раздался голос напарника, совсем запыхавшегося от бега.
— Забираем его, — кивнула Марку.
— Давай не будем торопиться, — капитан достал пистолет из кобуры. — Ты уверена, что это он?
— Уверена, — бросила на преступника презрительный взгляд. Он, кстати, был совершенно спокоен, словно не убегал только что от полицейского.
— Пакуем и в участок, — убрала своё оружие.
— Мне, правда, жаль, но… — дуло пистолета моего напарника направилось на меня, — ты мне даже нравилась.
Выстрел-хлопок, и жар ударил в живот, расцветая красным пятном по белой футболке...