Посвящение:
Светлане Ф. от всего сердца
Примечания автора:
Если вдруг кто-то усмотрел здесь каким-то образом оскорбление чувств верующих, то, уверяю, вы глубоко заблуждаетесь.
***
На Небесах, куда отправлялись все души без исключения, творился жуткий переполох: ангелы из Сектора Протеста собрались возле своих ворот, вооружившись при этом знаменами, белыми китайскими фонариками и дождевой водой в кувшинах, и громко скандировали.
— Даешь Небесам разнообразие!
— Мы не хотим быть белыми воронами!
— Мы — за красоту!
Когда же крики стали доноситься до Сектора Терпения, а из окон один за другим выглядывали его обитатели, с любопытством наблюдая за происходящим, ангелы из Сектора Спокойствия решили выйти и разузнать, наконец, какого собственно лешего они там все разорались.
— Господа, Джентльмены! — начал было говорить ангел Вася, но тут же получил массу протестов.
— Женоненавистник! — кричали ангелы из Сектора Протеста. — Тут не только господа, но и дамы! Не только джентльмены, но и леди!
— Ты и при жизни всех дискриминировал?!
— Помилуйте, братцы! — попытался исправиться Вася.
— А сестры?! — послышалось тут же в ответ. — Сестры тебе не нужны и не важны?!
— Родные мои, — настойчиво и спокойно продолжал Вася, — мы же все одного пола — бесполые!
— Фашист!
— Садист!
— Тиран!
Ангелы выше поднимали свои белые флаги, к слову сказать, ничем не отличавшиеся от знамен других Секторов, коих были сотни, кричали громче и, сразу видно, намеревались протестовать до последнего. До последнего и стойкого ангела, которому к вечеру уже надоест, и он, прекрасный в своей обреченности и печали — скорее всего, потому, что в этот раз ему опять не удалось изменить целый мир, — медленно пойдет к себе, закроет ворота, а флаг швырнет на газон.
Ангел Вася это знал, но так как его душа требовала срочно кого-нибудь успокоить, он с завидным упорством продолжал утешать своих собратьев. Вася подходил к каждому протестующему, обнимал его, горевал и плакал вместе с ним, незаметно сморкаясь в белые рясы и грызя ногти при каждом удобном случае — он винил себя за то, что не мог помочь всем и каждому. Поэтому к вечеру он жутко устал, беспомощно всхлипывал и вытирал сопли уже прямо об белую траву, на которой и лежал.
Тося из Сектора Злыдней подошел тихо, буквально подкрался, и как заорал ему в ухо:
— Вася! Вася! Дай я тебя обниму!
— Уйди, противный! — оттолкнул его Вася, подпрыгнув от неожиданности и громко икнув. — Не люблю я тебя!
— Ой-ёй! Как же я теперь жить буду! — запричитал Тося и залился самыми настоящими слезами. Глядя на это, Вася не выдержал, кинулся ему на шею и стал приговаривать:
— Ну, Тося, Тосичка, не плачь, люблю я тебя, люблю!
— Не любиииишь!
— Люблю, Тосенька, ну, успокойся, пожалуйста!
— Любишь? — всхлипнул ангел.
— Ага, — подтвердил Вася, пытаясь пригладить его непослушные вихры и заправить их за уши. — А пошли в бар?
— Что, прям в Сектор Голиков? С ума сошел?!
— Да ладно тебе, зато повеселимся.
Тосик улыбнулся, ехидно и вреднюче. Вот развлечение-то ему сегодня будет. Не зря он за Васькой пошел.
Сектор Голиков делился на несколько районов. Самый красочный и яркий был район Шопоголиков. Самый застроенный и ухоженный — Трудоголиков, и наоборот, самый грязный и вонючий — Алкоголики. А про Сексоголиков я говорить не стану, там вообще черти что творилось! Ангелы из Сектора Протеста, наверное, уже миллиард раз протестовали против существования на Небесах именно этого района, хотя столько же раз были замечены там, и по одному, и целыми компаниями, и под покровом ночи, и без покрова белых одежд. А на следующее утро, сволочи, снова протестовали против! Чем они там занимались, сказать трудно, особенно, учитывая тот факт, что все являлись ангелами, но небо под этим районом искрилось постоянно.
Вася и Тосик едва протиснулись сквозь толпу к барной стойке.
— Два больших «Купидона»! — крикнул Вася, он с трудом слышал самого себя.
Все галдели и занимались тем, ради чего были рождены. Вернее, созданы. Например, новая звезда Елизавета Трехсотая из Сектора Звезданутых, облаченная в белое, обтягивающее и блестящее платье, завывала о всех прелестях и печалях земной любви. Угашенные вхлам ангелы пялились на нее, пуская слезы в свои опустевшие бокалы и нежно подхрюкивали — некоторые до сих пор помнили все то, что с ними происходило на земле.
Так как Тосик был прирожденным злыднем и врединой, он не удержался и, грубо толкнув одного из Голиков, стал кидать карамельные орешки прямо в Елизавету.
— Тосик, прекрати! — одернул его Вася. — Мы пришли пить, а не вредничать.
— Ну, Вааась! — канючил Тося.
— Без «Вась»! Пей, давай. И оставь ты в покое Голика. Не видишь, он в стельку?!
Пьяный Голик и правда лежал в огромной и пушистой стельке, блаженно пуская слюни в белый ворс.
— Тьфу! — сплюнул Тосик на пол. — Противные какие!
— Успокойся!
— Тьфу ты! — Тосик забрызгал и Васю. — И ты тоже противный! Зачем я тебя взял с собой?
— Вообще-то, это я тебя взял с собой!
— Ах ты, мерзавец! Ты меня похитил!
— Статья 136 в энной степени и корень из 5389! — раздался голос, и его обладатель, ангел из Сектора Справедливости, раздвинул своими карающими дланями двух скалящихся приятелей. — Похищение человека, карается…
— Я протестую! По какому праву! — послышался другой голос.
— Он меня похитил! — настаивал Тосик, с удовольствием ввязываясь в предстоящий скандал.
— Ты сам согласился, падла! — закричал Вася.
— Он меня напоить хотел!
— И изнасиловать? — встрял возбужденный ангел из Сектора Голиков. — О, да-да! Я принес камеру… а, нет, это вибратор… да где же!
— Извращуга! Ты последнюю рясу на секс променяешь!!! — тонкий голосок, принадлежавший ангелу из Сектора Высокоморальных, почти перекрыл весь гвалт.
— Господа… — опять начал Вася.
— Погодите-ка, — послышалось из толпы, — а это не ты ли сегодня нас всех обзывал мужиками и чуваками?!
— Джентльменами, — поправил ехидный голос, — а еще братцами!
— Да-да, это он! Женоненавистник!
— Изверг! Держите его!
— Минуточку! — представитель Сектора Справедливости поднял указательный палец вверх. — Говорите по одному! И вообще, мой клиент имеет право не давать комментарии!
— Но я не твой клиент, — возразил Вася.
— Поверь, тебе лучше быть им, иначе они тебя прямо тут распнут.
— Раз пнем! И не раз, и не два! — визжал довольный из Сексоголиков…
Елизавета Трехсотая, увидев, что на нее в данный момент никто не смотрит, устало присела на свой трон за кулисами, вытащила из платья большие комки ваты, служащие ей грудью, и вздохнула:
— Ну вот, опять эти нерадивые скоморохи отобрали у меня всю славу! — она вскинула руки и драматично вскрикнула: — За что, Господи?!
Тем временем в зале обстановка продолжала накаляться. Тосик уже не кричал на своего приятеля, а посиживал у бара, попивая банановый «Купидон» с зонтиком, и злобно хихикал, с наслаждением наблюдая, как на Васю галдел чуть ли не весь бар.
— Ну, здравствуй, — промуркало прямо над ухом.
Тосик вздрогнул и обернулся. Перед ним сидел ангел очень красивой наружности и непонятным образом курил тонкую палочку благовония.
— Шалфей, — пояснил загадочный ангел, проследив за взглядом своего нового спутника, — изгоняет злых духов.
— Смешно, — скривился Тосик, — я как раз такой и есть.
— Нет, красавчик, — ангел томно улыбнулся, — ты просто маленький капризный зверек, а это — реальное средство от реальных демонов.
— Ой, чо пристал ваще?! — Тосик психанул и пересел подальше, но тот не отставал, придвинулся за ним, но еще плотнее, чем до этого, и извивающимися телодвижениями почти впечатался в цепенеющего Тосика, а потом с придыханием и шумно прошептал:
— Я — Константин! Джон Константин!
— О, Боже! — содрогнулся в ужасе Тосик, не понимая, как брутальный охотник мог превратиться в неизвестное нечто.
— Да, дорогой, я тоже так говорила, когда была земным дураком и рабом.
— Рабство давно отменили, дурень.
— Джон, мать твою! Сколько можно бегать за тобой?!
— А, — Константин театрально закатил глаза и кисло проговорил, — Тильда. Какая неприятная встреча. Я прямо вся дрожу…
Тосика и Константина разлепила огромная белая субстанция, буквально втиснувшись между ними. Она повернулась спиной к Тосику, шлепнула по рукам Джона, выбив при этом тлеющую палочку, схватила его за облегающую рясу и увела куда-то в толпу.
Тут же подлетел растрепанный Вася, залпом опрокинул «Купидон» Тосика и крикнул:
— Мотаем отсюда, тут щас начнется!
Не успел он это договорить, как за его спиной появился огромный бугай.
— Убежать решил?! Не позволю!
— Да блин, отвали ты от меня!
— Вася, чо он хочет?
— Говорит, я всех утешил, а его — нет!
— Ты из Сектора Протеста, что ли? — с вызовом спросил Тосик, заслоняя своим телом Васю.
— А тебе-то что?! — пророкотал громила. — Я тоже нуждаюсь в тепле и ласке!
— Ну так ты на верном пути, братан, — Тося указал на дверь бара, — район Сексоголиков в той стороне!
Прототип земного Кинг-Конга весь покраснел, его ноздри затрепетали, вены по всему телу вздулись, а кулаки сжались так, что на костяшках потрескалась кожа — казалось, что он вот-вот взорвется! Но на мгновение в зале повисла тишина, ну типа затишье перед бурей. И тут действительно грянул гром — Кинг-Конг прослезился! Шмыгнул носом так, что даже Елизавету за кулисами достало!
— А-а-а-а-а-а-а-а-а!!! У-у-у-у-у-у-у-у!!! Ы-ы-ы-ы-ы-ы-ы!!! — орал громила.
— Господи ты Боже мой!
— Сделайте уже кто-нибудь…
— Что-нибудь!
— Вася! — Тосик пытался перекричать оглушающий плач. — Прояви свое милосердие!!!
Вася уже и сам расчувствовался. Недаром же он попал в Сектор Спокойствия. Пока все плакали, глядя на громилу, Василий достал свой жезл. Жезл сверкнул ярким голубым светом и, уловив вибрирующие звуки нытья, тут же увеличился в три раза. Сексоголики, увидев это, заплакали сильнее и упали на колени. Тогда Вася, полностью насладившись глубиной и красотой момента, взмахнул своим жезлом и что было сил ткнул им в громилу! Кинг-Конг взвыл, сотрясая потолок и стены, впрочем, на полу тоже никто не устоял, а потом вдруг затих, обнял Васю и… уснул.
Все стали потихоньку приходить в себя. Тосик где-то раздобыл антикризисные салфетки и вытирал ими себя, любимого. При этом он что-то шипел про Васю и его способности находить противную сопливую влажность даже в пустыне, где дождей веками не было. Громила спал. Елизавета украдкой складывала сопли в мешочки, которые потом бережно запихивала под платье. А откуда вы думаете появились силиконовые сиськи? В зале ангелы из Сектора Протеста уже во всю орали на уборщиков, протестуя против того, что сопли нужны всем. Рядом ангел из Сектора Справедливости рассказывал всем, кто был способен его слушать, насколько он успешен в своих делах, ведь это именно его клиент обезвредил опасного слезориста! Но ангелы из Сектора Милосердия говорили, что все мы мрази Божьи, поэтому он должен гордиться всеми. Конечно, были несогласные, но Вася и Тосик этого уже не слышали. Они вышли из бара. Свежий ночной воздух приятно щекотал ноздри и охлаждал их тела. Особенно, Васино — его ряса теперь напоминала старые лохмотья и едва прикрывала всякие неважные части тела. Небо под ними искрилось всеми мыслимыми и немыслимыми цветами и узорами.
— Сексоголики, — в один голос сказали они, вздохнули, обняли друг друга и устало поплелись до своих Секторов.
Уже у ворот Сектора Злыдней Тосик задержался и тихо сказал:
— Вась, ты такой классный!
— Ох, смотри, Тосенька, переведут тебя в другой Сектор, если будешь так говорить, — засмеялся Вася, а потом обнял друга, потрепал по черной непослушной шевелюре и попрощался.
По дороге к своему Сектору он снял разорванную рясу и, полностью отдавшись на волю ветра и свету луны, взлетел к своей башне.
Жизнь так прекрасна, подумал он, я сделал то, для чего был создан. Разве может быть что-то лучше этого?
С блаженной улыбкой он и заснул. А утром в шкафу его ждала новая, чистая, белоснежная и сияющая ряса. На столике стоял серебряный таз с прозрачной и благоухающей водой, а за окном — новый день, голубое небо и яркое солнце. Вздернутые белые флаги всех Секторов Небес и, конечно же, крики Сектора Протестующих. Ну что там такое опять?..