Унылое бревенчатое здание приютилось в самом конце улицы. Оно было бы совершенно непримечательным, если бы не огромная жестяная вывеска, гордо красовавшаяся на одной из стен.
СТУДИЯ МГНОВЕННОЙ ЖИВОПИСИ БРАТЬЕВ АСКЕРИ
Внизу мелким шрифтом было приписано:
Принимаем заказы на изготовление мгновенных картин. Портретная съемка, съемка детей и домашних любимцев.
А по соседству болталась еще одна вывеска, явно выполненная другим человеком. Вывеска была настолько старая и ржавая, что часть букв на ней стерлась, поэтому текст примерно выглядел вот так:
М…ГАЗИН ГАТОВЫХ И… …ЕЛИЙ
В очередной раз я поразился нелепости и нелогичности этого мира. Здесь книгопечатание – большая роскошь, а фотографию уже изобрели!
Но у меня не было времени задумываться об этом вопиющем нарушении причинно-следственной связи. Мне надо было найти Паромщика.
Поэтому я бодро шагнул в сторону М…ГАЗИНА.
Тяжелая металлическая дверь открылась с ужасающим скрипом. Я зашел внутрь, стараясь производить как можно меньше шума. Почему-то весь этот дом производил впечатление настолько ветхого и хрупкого сооружения, что я боялся производить резкие движения и громкие звуки. Мне казалось, что этого достаточно, чтобы дом развалился.
«Магазин готовых изделий» представлял собой маленькое полутемное помещение, освещенное одной-единственной керосиновой лампой. По всему периметру магазина шли стеллажи, на которых стояли какие-то картинки в рамках.
Взглянув на одну из них, я понял, что представляет собой эта «мгновенная живопись». Здешнее фотографическое искусство пока находилось на уровне дагеротипных портретов. До мокрого коллодионного процесса они еще не додумались.
В углу стоял столик конторского типа. За этим столиком сидел старичок лет семидесяти в огромных очках и с увлечением что-то записывал в огромную тетрадь, которую мне хотелось назвать словом «гроссбух».
Секунду спустя старичок поднял глаза на меня.
- Вам что-нибудь подсказать? – тоном консультанта из Евросети поинтересовался старичок. – Что именно вас интересует? Есть картинки с красивыми барышнями, пейзажи, котята.
Я обратил внимание, что целая стена была посвящена «мгновенным картинам» с кошками. Оказывается, популярность этих маленьких пушистых зверьков простиралась далеко за пределы моей реальности.
- Нет, спасибо. Я пришел по другому делу. Мне нужно найти паромщика, Джеронимо Аскери. Мне сказали, что он здесь работает.
- Вы нездешний? – спросил старичок, и строго посмотрел на меня поверх очков.
И как только они все определяют, что я пришлый? На мне где-то висит бейджик, который не замечаю? Или у меня выражение лица какое-то не такое? Или у них в самом деле настолько маленький мир, что они всех своих в лицо знают?
Мне порядком надоел этот расклад.
Однако я не стал огрызаться и вежливо ответил:
- Да, я не из этого мира.
- И зачем вам Паромщик? - продолжал расспросы старичок. – Вам не нравится Здесь?
- О нет, очень нравится, - честно ответил я. – Именно поэтому мне и нужен Паромщик.
Старичок смотрел на меня так внимательно, что мне вдруг стало не по себе. А еще в помещении было холодно настолько, что зуб на зуб не попадал. И вообще, здесь было очень уныло. Почему-то все эти «мгновенные картины» навевали жуткую тоску. Хотелось поскорее выбраться из этого затхлого помещения.
- Пойдемте, - принял решение старичок и медленно поднялся со своего места.
В очередной раз я поразился тому факту, что в этом мире я только и делаю, что за кем-то иду.
Мы прошли через черный ход и оказались во внутреннем дворике, крошечном и захламленном. Там и сям были разбросаны какие-то лопаты, метлы и другие непонятные предметы, назначения которых я не знал. Посреди этого дворика стоял деревянный сарай. Я рискнул предположить, что здесь находится лаборатория.
Старичок открыл дверь этого сарая, наполовину просунулся внутрь и что-то взволнованно зашептал. Слов я не разобрал.
Минуту спустя старичок повернулся ко мне лицом и произнес:
- Господин Аскери сейчас выйдет. Ждите его здесь.
С этими словами он вернулся в свой магазинчик.
Аскери не появлялся минут десять. Я уже начал нервничать и дрожать мелкой дрожью. Это место все-таки не отличалось позитивной энергетикой.
Наконец, Джеронимо явил мне свое лицо.
- Здравствуйте, - холодно поприветствовал он меня.
Паромщик, он же господин Аскери, оказался невысоким крепким мужчиной лет сорока, одетым в длинный плащ с капюшоном, наподобие тех, какие носили средневековые монахи. Вид у него был угрожающий, если не сказать, зловещий. Из-под капюшона на меня зыркали маленькие светлые глазки, лицо же его было покрыто жесткой щетиной. Почему-то складывалось впечатление, что все его тело, и руки, и ноги, и спина, покрыто этой самой щетиной землистого цвета.
Доверия этот человек не внушал. От него, кажется, можно было ожидать чего угодно. Даже того, что он нападет на тебя с ножом в глухой подворотне с криком «Азазель!»
Я робко поздоровался, ожидая, что сейчас опять начнутся расспросы. Я не ошибался.
-Как зовут?
- Вензелес.
- Давно Здесь?
- Шестые сутки.
- Кто привел?
Казалось, Паромщик не был в состоянии произнести фразу, состоящую больше, чем из двух слов. Он как будто обрубал слова острым ножом.
- Граф Лиахим Никту.
- Зачем уходите?
- Неотложные дела в моем мире. Я ненадолго. Потом я снова буду Здесь.
Кажется, я заразился от господина Аскери его манерой говорить четкими, лающими предложениями.
- Десять золотых монет, - сухо ответил Аскери.
- Согласен.
Я достал из-за пазухи кошель и высыпал здоровенную горсть монет.
Аскери с видимым удовольствием пересчитал деньги.
- За мной! – скомандовал Паромщик.
Мне ничего не оставалось делать, как последовать его приказу.
Мы сели в дилижанс и долго ехали по ночному городу. Мелькали сонные улицы, освещенные тусклыми фонарями, крошечные окна домов, в которых теплилась какая-то жизнь, неведомая мне и незнакомая.
Я прощался с миром Здесь, но прощался не навсегда.
Наша поездка не отличалась особым комфортом. Если вы думаете, что почтовый дилижанс, запряженный тройкой лошадей, - это удобное средство передвижения, то вы заблуждаетесь. Мы подпрыгивали на ухабах до самого потолка, кроме того, внутри было слишком тесно для шести пассажиров, поэтому мы отчаянно толкались и пихались. Впрочем, для меня, привыкшего к московским «газелям», ничего страшного в этой тряской поездке не было.
Доехали до того места, откуда и началось мое знакомство с этим странным миром. Миром под названием Здесь.