В Англии часто бывает плохая погода, этим моросящим, мелким противным дождем уже не удивить местных жителей, они давно привыкли. Так знакомо было это затянутое серыми тучами небо, эти печальные и угрюмые улицы, эти люди, что потянуло на себя свои плащи и спешили куда-то по своим делам. Детектив любил наблюдать за этим в окно своего просторного кабинета.
Вот он стоял по своему обыкновению и глядел в окно, казалось он привык наблюдать, но это не совсем так, мужчина предпочитает быть в центре событий, прямо в гуще, но его профессия требует еще и наблюдения за людьми, изучением их. Наблюдательный взгляд карих глаз "зацепился" за одного из прохожих, который выделялся среди остальных благодаря охапке белых роз, что он нес в своих руках. Но позже неизвестный скрылся за поворотом, очередным поворотом, за которым может скрываться все что угодно. Детектив, коива величали Джоном, нахмурил лоб, сводя густые брови к переносице, на лице от этого появляется еще больше морщин, что делают его внешне старее чем он есть на самом деле. На его состарившемся лице было видно какое-то беспокойство, выпил немного, а уже руки трясутся. Отец переживает, волнуется, места себе найти не может, а все потому что в любой момент этот чертов убийца может лишить жизни его сына, единственного ребенка в семье.
В какой-то момент мужчину отвлекает глухой стук в дубовую дверь.
— Входите, — поспешно отвечает сыщик, и ставит бокал с виски на подоконник. Он переводит взор карих глаз на дверь.
Она лишь слегка приоткрыта, в дверном проёме появилось милое личико с зелеными глазами и россыпью веснушек на лице, помощник Джона всегда так улыбчив и солнечен, что совсем не вяжется с печальной атмосферой Англии, наверное он как тот самый светлый лучик в беспросветной тьме.
— Сэр, — обратился к начальнику мальчишка своим писклявым голосом, — к Вам пожаловали студенты, которых Вы хотели видеть, — быстро тараторит, как будто боясь что-то забыть, — мне запустить кого-то из них?
— Да, впусти одного из студентов, — махнув рукой ответил детектив.
И вот в кабинете появился молодой человек. Высокий рост и худощавое телосложение говорили о материальном состоянии посетителя, то есть практически никаком. Синий костюм из недорогой ткани висел на нем, а висел по одной простой причине, недавно денег не осталось совсем, поэтому пришлось голодать. Детектив догадался, что это был Натаниэль, единственный ученик из бедных, Джон слышал о нём, но никогда не видел до этого. Юнец красив, отрицал сей факт нельзя, правильные черты лица. Кожа его бледна, как и большинства англичан. Черные волосы аккуратно уложены. Глаза цвета пасмурного неба скрыты за круглыми очками, но даже из-за этой прослойки стекла видна эта злоба и презрение, о которых говорили многие. Не удивительно, что Натаниэль оказался под подозрением, ведь все трое убитых были не в очень хороших отношениях со студентом. Молодой человек держится уверено, спокойно, даже не нервничает, а на его месте стоило бы.
— Что вы хотели от меня? — раздраженно вопрашаето он своими приятным и бархатистым голосом, — давайте обсудим всё как можно скорее, мне нужно готовиться к экзамену! — затем поправляет очки и садится в кресло напротив детектива. Оно черное выполнено из кожи, сразу понятно, что дорогое, поэтому Натаниэль недовольно фыркает.
"Он такой же, как и все эти снобы" — думает подозреваемый и смотрит из под очков на богача.
— Я не собираюсь задерживать Вас на долго, — закатывая глаза отвечает Джон. Похоже разговор будет не самым приятным, Вердонский костся на часы, что висят на стене по правую сторону от хозяина помещения, каждая секунда на счету, ведь одному нужно готовиться к экзамену, а второму заниматься разбором бумаг. Секундное стрелка на часах неумолимо бежит вперед, отсутствия секунду за секундой, мгновение за мгновением, — что было общего у троих убитых?
— Они ужасные выскочки и дети буржуев! — с пренебрежением и какой-то злобой шипит он эти слова, корча рожу.Натаниэль не редко бросает подобные выражения, забывая, кем является его лучший друг и дама сердца .
— Осторожнее со словами молодой человек, — строго ответил детектив и достает два тамблэра (tumbler — специальный бокал для виски), — не забывайте, что Ваша возлюбленная Паулина и её отец относятся к аристократам!
Мужчина наполнил оба бокала дорогим напитком, затем протянул коричневую жидкость Натаниэлю, но тот отрицательно покачал головой, тем самым отказываясь от напитка. Он видел людей, которых пускала на дно алкоголь, в лондонских трущобах района Ист-Энда таких было предостаточно, он не хотел быть похожим на эту опустившуюся, как он говорил сам "падаль". Серые умные глаза прицепились к лицу Джона, Натаниэль как будто изучает каждое движение, каждый взгляд, каждый вдох этого человека. Джон в свою очередь делает то же самое, этот молодой человек слишком странен и подозрителен. Первый подозреваемый похоже многое знает, но рассказывать не собирается.
— Давайте не будем сидеть, как в склепе и тратить время друг друга на молчание и выпивание, — Натаниэль считает, что его время дорого стоит, хотя ведь так и есть по большей части, каждая минута ему нужна для подготовки, кажется этот юнец сходит с ума из-за своей успеваемости, а иначе никак, ведь если он не получит высшего балла, а это повлечет лишение стипендии. Он недолго задумался и произнёс, — объединило этих ублюд... Кхе-м... людей так это любовь Лины, — называл ее так лишь ограниченный круг людей, — она им не редко помогала и даже жалела, она вообще людей любит... — опять её выгораживает, старается сам увильнуть от этого вопроса, заодно и выгородить любимую девушку, коей он дорожил.
— Что Вы можете сказать о самом себе? — возможно вопрос не правильный, но Джону сын рассказывал о самомнении данной личности.
— Я родом из лондонских трущоб Ист-Энда. Добился всего сам, своим трудом, в колледже я нахожусь не по праву рождения, — он вновь недовольно хмыкает, а затем элегантно поправляет съехавшие очки, — многие считают, что я просто зануда и совсем съехал с катушек из-за отметок, они ошибаются, ведь этим идиотам невдомек, что если я не получу высший балл, мне вновь придется голодать, — со злобой шипит юноша и добавляет, — эти выскочки пытаются обвинить во всем меня, — первая ухмылочка появляется на его бледном лице, — ведь так просто устранить человека "низшего класса", — произнося последние два слова он делает из пальцев кавычки.
— Где Вы находились с ночи среды на четверг и кто может это подтвердить? — спокойным размеренным тонном спросил детектив, оптовая виски из бокала.
— Я был в библиотеке дома Хефри, — так же размерено отвечает Натаниэль, откидываясь на спинку кресла, в голове держа надежду о том, что этот разговор скорее закончится, — что может подтвердить мистер Хефри
Наемник качает головой, он сам не рад, что ему приходиться заниматься этим делом, но работа обязывает... Самое неприятное это было общение с подозреваемыми, все эти студенты не приятны в общении, вернее так утверждает его сын. Натаниэль не вызывает теплых эмоций, слишком не тактичен и похоже высокого мнения о себе, возможно это просто внешняя защита, хотя это врятли. Натаниэлю не помешало бы хотя бы капелька уважения к другим людям.
Мужчина осмотрел до боли знакомые стены, выкрашенные в темно-бордовый цвет, бархатные и такие успокаивающие, они идеально, как считал детектив, гармонировали с черной мебелью в помещении. Этот большой кожаный диван, стоявший у правой стены, был первым приобретением в кабинет, тогда еще юного детектива, рядом с диваном стоял большой шкаф, на стенках которого были вырезанные сложные рисунки, изображающие горный пейзаж, трудоёмкая работа, что стоила многих нервов для мастера, зато какой результат. Так же большой стол, его поверхность была идеально ровной и чистой, как будто её только-только хорошенько почистили. Все бумаги были аккуратно разложены по всему периметру, ровными стопочками, а не свалены в одну большую гору, как это бывает и обычно, все детали на своих местах, даже та бутылка виски, была идентична атмосфере. Умиротворение, как же Джону хотелось отдохнуть, а не доставать расспросами бедного студента, у которого и так похоже проблем хватало. Его мечтой было посидеть со старой книжкой о каких-то дальних странах, желал что бы тишина нарушалась лишь ритмичным тиканьем часов.
— Что ж... — произнёс детектив, обратив взор своих глаз на стопку документов, на которых описывались вся информация о подозреваемых, — не имею права Вас больше задерживать, отправляйтесь в колледж, мы завершим беседу там, когда будут и другие подозреваемые...
Мужчина даже не успел договорить, ведь Натаниэль поспешил удалиться из кабинета Джона. Мужчина устало покачал головой и поднял из стопки первую тонкую папку в ней было собрана вся информация об Натаниэле Мейнскоме. Разговор пусть и короткий, но успел оставить не самые приятные впечатления о данном подозреваемом. Стоило следователю открыть папку, как тяжелый и жалобный скрип несмазанных петель отвлек его от занятия. Мужчина поднял взгляд.
Теперь же в комнате стояла юная особа невысокого роста с мужским типом фигуры, очень миловидная девушка. Светлые ровные локоны не были чем-то украшены, они просто свободно ниспадали на плечи посетительницы. На лице ее играла холодная улыбочка, тонкие губы были накрашены темно-бордовой матовой помадой. Глаза у нее были большие в форме миндаля, они были кофейного цвета и источали лишь холод и безразличие. Она была невысоки роста, с мужским типом фигуры. Облачена в платье из дорогой материи. Платье в античной стиле, цвета вина, такой же благородный бордовый оттенок. Одеяние передавали особе некого шарма и загадочности.
— Добрый день, — вежливо произносит она спокойным и вежливым тоном, — мое имя Паулина Хефри и мне сообщили, что Вы хотели меня видеть по поводу тех убийств... — она прикусывает губу и опускает взор в пол, изображая то что ели сдерживает слезы, как и посоветовал ей Натаниэль.
— Добрый... добрый... — отвечает детектив и смотрит в упор на очередную подозреваемую, — присаживайтесь, Паулина, — Джон указывает на кресло, и мадмазель садится в него, а потом поднимает зеленые усталые глаза на человека.
— Так что Вы хотели у меня спросить? — интересуется она, все еще изображая, что в любой момент может заплакать. Лицемерная, только вот это её маленькая тайна, ну и Натаниэля.
— Да, я хотел поговорить с Вами, — он старается говорить, как можно мягче и спокойнее, дабы посетительница не разревелась прямо в кабинете. Ему неприятно лицезреть перед собой плачущую женщину, — что объединяло троих убитых?
Девушка закрывает и тяжело сглатывает, пытаясь выдавить из себя слезы, которые она считала своим оружием в любой борьбе. И вот сырость появились на её глазах, такое реалистичное на первый взгляд зрелище, но это все результат тяжелых тренировок. Губы дрожат, очень естественно выглядит
— Их поглатил опиум... — девушка изображает всхлип и сквозь слезы продолжает говорить, — Простите, просто это так тяжело... осознавать, что их больше нет, — она убирает службы с глаз и смотрит с жалостью на детектива.
— Вам нужно выпить воды... — проговорил заботливо детектив, в затем велел слуге принести воды с лимоном для дамы, — успокойтесь, не нужно плакать, их не вернуть к жизни...
Стоит произнести эти слова, как вновь открывается дверка и на пороге появляется идеальный прислужник, что держал в руке хрустальный стаканчик с водой, в которой плавала долька лимона. Мальчишка открывает полностью дверь и Паулина заглядывает в коридор, где похоже разносятся конфликт. Единственное, что она успела увидеть, как между Стефаном и Натаниэлем стоит Мари, как будто пытаясь предотвратить драку. Дальше дверь закрывается и подозреваемая переводит заплаканные жалостливые глазёнки на детектива и произносит уже более спокойным и ровным голосом.
— Нет, благодарю, не нужно было посылать человека за водой, — она качает головой, тем самым отказываясь от жидкости, — давайте продолжим, я буду предельно честной, — миледи замолкает, но позже улыбается, но не доброжелательно, а больше даже ухмыляется.
— Вам лучше? — интересуется Джон, толи ему действительно интересно, толи из вежливости. Получив одобрительный кивок от аристократки, Джон продолжает спрашивать, — откуда Вы владеете информацией об их опиумной зависимости?
— Все очень просто, — она делает непонятный жест руками, как будто это просто привычка или может это что-то значит, — касательно Дженнифер, то она сама мне рассказала, не знаю почему именно мне, ведь мы никогда почти с ней не общались, — девушка пожимает плечами и переводит свой взгляд в сторону окна, как будто пытается разглядеть, ту жидкость в стакане, который детектив забыл на подоконнике, — о пристрастии Марка известно было всем, ведь он постоянно клянчил на опиум деньги, — Лина предварительно фыркает, не отводя внимательный взгляд от жидкости. Тонкие длинные пальцы упираются в кожаные подлокотники кресла, — а про слугу мне говорила Мари, она видела как он выползал из опиумной, — Хефри умолкает, переводя злобный взгляд на собеседника и подмечает, указывая изящным жестом ладони на два стакана с виски, — Вам, как детективу стоит меньше пить, ведь от вас зависит ход дела, а еще жизни людей...
Она хотела продолжить, но похоже в коридоре перед кабинетом происходило, что-то неприемлемое, слышались нецензурная брать, громкие женские вскрики. Паулина услышав знакомые голоса поднялась из кресла и поспешила к дубовой преграде, не проронив ни слова, она уже поняла, там скорее всего вновь разругались Натаниэль со Стефаном, ох, главное чтоб драку не затеяли. Лина всегда безумно волновалась, когда происходила ругань между её возлюбленный и Стефаном, сердце в пятки.
Девушка подошла к двери и прикоснулась подушечками пальцев о приятную дубовую поверхность, но дело промедлений не требовало. Аристократка толкнул дверь рукой и она с недовольством, но тихим скрипом договорилась перед ней, открывая полный обзор на ситуацию. Привычная картина была перед ее глазами. Друг напротив друга были Натаниэль и Стефан. У первого были руки заведено за спину и крепко сжаты сыном детектива.
— Да, отпусти меня уже! — выворачивает со злобой он, пытаясь вырваться из крепкой хватки Фикса, тот уже покраснел, пытаясь хоть как-то не дать Мейнскому "украсить" лицо Стефана несколькими синяками, — Я просто разобью морду эту нахальному индюку! — очки съехали и теперь держались лишь на одном ухе, лицо все покоаснело от злости, дикие движения плечами и даже ногами.
— Успокойся! То что ты побьешь его, чести тебе не сделает, — недовольным тоном отвечает Флеликс, хотя это ему абсолютно не свойственно, ведь этот добродушный полный мальчик, казалось всегда улыбается. Поэтому всех и поразила его интонация. Флеликс был раздосадован этой ситуацией. А больших зеленых очах играло недоумение и шок. Под одним был большой синяк, полез поднимать драку и сам заодно получил фингал.
Лина грозно взирает на жениха, который вновь вспылил и похоже опять первый полез в драку со Стефаном. Сказать, что её это нервировало, все равно, что ничего не сказать. Ей осточертели все эти сцены, но разве она может долго злиться на Натаниэля? Нет, не может, пусть сейчас она и будет его отчитывать, недовольно размахивать руками, но в этот же вечер она и будет помогать ему «зализывать раны». Хефри качает головой и обращает своё внимание на следующую сцену, что была связана со Стефаном. Русоволосый парень с отвращением взирает на неприятеля, его голубые глаза искрились желанием разорвать сокурснику глотку. Но его единственной преградой была Мари, которая стояла перед ним. Паулина с недовольством изображает кашель, дабы обратить на себя внимание. Тут же вся компания обращает на неё внимание.
— Лина, — облегчено выдыхает подруга, — они опять устроили драку!
— Паулина, успокой уже своего жениха! А не то он меня до могилы доведёт! — недовольно вскрикивает Стефан, выглядывая из-за Мари.
— Помолчал бы! — шипит в ответ вместо Натаниэля Феликс, - или в следующий раз я не буду пытаться разнять Вас двоих! Надоели! — он крепче сжимает кисти рук приятеля. Голос его обозленный и грубый, что совершенно не вязалось с образом пухлого добрячка.
Все тоя начали кричать друг на друга, как дети малые. В этом балагане голосов и взаимных оскорблений было довольно нелегко разобрать что-то адекватное, если оно вообще было. Все что можно было понять так это угрозы покалечить друг друга. В о время лиуо Мари покраснела и стала больше подходить под рыжий цвет волос, настолько она стала красной от гнева. Импульсивная и амбициозная девушка готова была вцепиться с этой троицей в словестную перепалку, она не сдержана, очень эмоциональна, по ней нельзя было сказать о её происхождении, о воспитании в семье старой закалке. Аргская унаследовала стой буйный и резкий характер от своей любимой тётушки, ведь она была так похожа на неё внешне и по темпераменту. Рыжеволосая красавица с глубокими глазами сине-фиолетового оттенка, это совершенно не сочеталось, прямой нос лишь слегка вздернут, Мари никогда подолгу не смотрела на себя в зеркало, не была излишне себялюбивой, разумеется, это результат религиозного воспитания. Тогда она стояла перед Стефаном, сложив руки на груди. Ох, не было бы тут лишних глаз, обязательно бы огреб подзатыльник.
— Немедленно прекратить весь этот цирк! — громкий и серьёзный голос Джона прервал всю эту дискуссию между молодыми людьми, — Что вы здесь за цирк устроили?! — мальчишки прекратили спор и затихли, двое виновато смотрели на своих невест, а Феликс лишь потупил взгляд в пол, только бы не смотреть на своего отца. Джон разочарованно качает головой, поглядывая на своего отпрыска, вопрашая сам себя, как же его любимое чадо могло стать подозреваемым и водить дружбу с подобными людьми, — Вы четверо, — он указывает пальцем на Лину, Мари, Натаниэля и Стефана, — возвращайтесь в колледж. А ты, Феликс, останься, нам надо ещё многое обсудить!
Уже в колледже спустя пару часов посреди коридора беседует Натаниэль со своей матерью, на каждое её слово у него находится пятьдесят контрагентов, а это невероятно раздражает женщину, это еще манер сказано. Летиция будучи настоящим десертом и тираном не может принять самостоятельности своего сына. Натаниэль лишь раздражается и похоже спорить дальше с матерью не собирается, голова уже у него болит от этой назойливой бабы, насидающей на него со своими никому не нужными советами. Он собирается уходить, но тут же замечает в коридоре свою возлюбленную, что заставляет на его лице появиться улыбке. Летиция не подобрала выбор своего отпуска, ибо та вечер их стравливала друг с другом.
— Натаниэль! — повелительным тоном молвит женщина, глядя с остервянением на сына, который приблежался к Хефри, — Вернись! Мы ещё с тобой не договорили! Я слышала ты не готов к предстоящему экзамену.
Темноволосый поднял одну кровь, необычно изогнув её, хотя это было не так хорошо видно из-за очков. В такие мометы ему действительно хочется хорошенько поговорить с матерью, но не может этого сделать, ведь уважение к женщине, родившей его, было, тогда. Молодой человек преоритеты ни слова уходит, оставляя после себя неприятную атмосферу, шагает он быстро в сторону своей спальни, будет что-то невнятное себе под нос.
Разумеется Лина всё слышала, это ей очень не понравилось, даже вызвало шок. Особа сощурила карие глаза и подошла к матери Натаниэля, дабы поставить ту на место. Девушка бестактно, даже без приветствия произносит.
— Он ваш сын! — девушка смотрит злобными темными глазами на мать возлюбленной, у них все просто, взаимная ненависть, — Он тоже человек и то что он не получит высший балл ничего страшного! Я сама помогу ему с деньгами, насильно запихаю еду в рот если будет нужно! Я не собираюсь морить его за это голодом! А вы так и останетесь простой оборанкой из лондонских трущоб, что ненавидет своего собственного ребенка! Я теперь понимаю почему отец Натаниэля подсел на опиум! Вы самая настоящая тварь! Вы — та что заслуживает жизни в Ист-Энде!
Лину трясёт от переполнявшей бешеной злобы. Руки юной студентки трясутся, ох слышал бы Натаниэль эти последние слова досталось бы не его матери, а Хефри. Но судьба решила иначе. Преполняющие чувство отвращения направило в её сердце. Кофейные глаза смотрели с наглостью в серые очи Летиции.
— Ах, ты маленькая шваль! — со злобой выпаливат женщина и бьет своей сильной ладонью ей по щеке. На белой коже остается большой красный отпечаток руки матери Натаниэля. Миледи пошатнулась на пол, державшись за покрасневшую щеку, девчонка бы тут же подскочила и влезла в драку с женщиной, но звук приближающихся шагов остановил её, — Да кто ты такая?! Знаешь, что ты просто жалкая шлю...
— Мама! — громкий строгий голос Натаниэля прервал её поток оскорблений в сторону Лины. Он пришел слишком поздно, увидел лишь отрывок происходящего, но по нему было видно, что выяснять что да как он не собирается, тогда в нем была лишь злоба, прожигающая. Парень по привычки поправил круглые очки и сощурил глаза. Он быстрым, молнейносным шагом приблизился к Паулине и подал ей руку, помогая ей тем самым подняться, — Кто же Лина?! Давай же договаривай при мне! — с ненавистью к самому родному человеку произносит Натаниэль. Пока Лина стоит рядом с ним, в её картах глазах играет триумф, вновь натравила сына на мать, молодец, что еще сказать.
— Натаниэль... она... — начала пытаться объяснить все мать.
— Я лишь защищала тебя! — прервала её аристократка, поднимаясь ближе к парню, изображая из себя беззащитность маленькую девочку, — а она подняла на меня руку! Как хорошо, что ты подоспел...
Женщина только хочет что-то сказать в свое оправдание, разъяснить все сыну, но похоже тот не даст ей ничего сказать. Он был готов рассказать за свою женщину даже собственную мать, безумная влюбленность никогда не доведет до добра, Натаниэль аспект напротив Летиции, завода Лину за свою спину.
— Я больше терпеть этого не намерен! — голос его громкий, полный уверенности,— Ты совершенно её не уважаешь, а значит ты поротив моего выбора! — он редко говорил в подобном тоне и на ты, но это был особый случай, — Убирайся! Я больше не хочу слышать тебя! У тебя есть где жить, есть на что есть, поживешь кое-как! Этот разговор окончен! — завершил он свою гневную тирраду.
Он снимет еще крепче кисть Паулины и уводит её. Столько мыслей было в его голове, но все они были заглушены гневом, все отходили на второй план. Лина же шла рядом с ним, в глаз играл триумф, а на лице красовалась зарубежная ухмылка, девушка была вполне довольно результатом, этого она и хотела добиться. Мисс поворачивает голову и победного взирает на женщину.
Стефан не любил родимый дом, что уж тут таить, ему были до дрожи отвратителен его дядюшка, алчный мужчина, что убил собственного брата, женился на его жене, а всё ради получения состояния. К Стефану он относился с трепетом и любовью, но вот запрещал ему употреблять опиум, а для Стефана это был единственный выход из тяжелой депрессии. Навряли хоть кто-то мог понять этого русоволосого и усталого паренька с блестящими глазами, который потерял всё в одну секунду, казалось что может быть плохо у аристократа. Ну, например, дет дом из которого он хотел удочерить девочку закрыли, выкинув малютку на произвол судьбы, потом смерть отца, предательство друга, подозрения на шизофрению. Этот список можно продолжать ещё очень долго. Единственное спасение, что было у него это опиум, Стефан знал, что происходит с людьми, подсевшими на опиум, знал что скорее всего в конце своей жизни окажется в Ист-Энде.
Студент сидит на стуле в своей комнате и глядит в окно. На большой сад, где больше не было цветов и зелени, лишь каменные старые дорожки, окружённые огромными статуями в виде ангелов и демонов, но все они выглядели устрашающими. Потрескавшиеся монументы, некоторые куски краски отвалились, а под глазами были чёрны полоски, как будто эти статуи плакали… грязью… В их руках были старые чугунные факелы, которые должны зажигаться по ночам, только вот этого не происходит, Поэтому ночью в саду находиться неприятно и страшно, да и особого желания у жильцов не было это делать. Над садом серое небо, тяжелые тучи были готовы вновь обрушить на землю стену воды, дабы превратить обычную землю в самую обыкновенную грязь. Мистер Ланский ничего не хотел, абсолютно, ему было плевать на подозрения, слишком пофигичен и безразличен ко всей этой ситуации, его спокойствию можно было легко позавидовать. Он устал, не мог просто так взять и заснуть на несколько часов, пагубная привычка не давала этого сделать, глаза слипались от усталости. Дорогие ботинки и костюм, прекрасные внешние данные, не хватало лишь улыбки лице и идеальный мальчик готов. Мальчишке всегда чего-то не хватало, однокурсники считают занозчивым снобом, Мари видит в нем ребёнка, Флеликс предал его, бросил и перешёл на сторону заклятого врага Натаниэля. Только от одной мысли о нём Ланского нервно передергивало, похоже, этот человек специально появился в его жизни, дабы сделать её еще невыносимее.
— Пусть меня осудят, — он со злобой глядит на своё отражение, где видит свое отражение, — только ты меня понимаешь. Я так устал от всего того, — он с надеждой в глазах смотрит на своё отражение и продолжает монолог, — может стоит наведаться к Джефу, Хотя, какая глупость! Этот старикан меня из дома не выпустит, зная о ситуации…
Жаль, что отражение ответить не может, поэму Стефан смеётся сам с собой, тихонько, чтобы никто не услышал, А не опять приведут этого психиатра Аддамса с непонятными лекарствами и заумными словами о бытие, Боге, жизни и смерти… Парень перековеркивает несколько фраз своего врача и изображает плевок на пол. Будь его воля он бы прибил этого врача, Натаниэля, Флекикса, хорошо, что хоть этот назойливый слуга подох. Вечно приставал к Стефану с отговорами от опиума, прекрасно, что умер тот мальчишка, ведь он вечно совал нос не в свое дело и даже засек, как аристократ мыл игру, великолепно, что была убита та зазноба, истеричка, которая шантажировала Мари. Он подходит к одному из шкафов, в надежде на то что он на этот раз не закрт на замок, там от него «любимый» дядюшка спрятал оружие, но стоит ему подняться с места, дверь в его комнату открывается и на пороге появляется его старший брат, уехавший в Испании пару лет назад и теперь спустя всё это время появился на пороге его комнаты, улыбается, как будто ничего и не было, Стоит и улыбится своими белоснежными зубами, довольный, как кот.
— Уходи, Дерек, — недовольно бурчит светловолосый своему старшему брату, — я не хочу видеть твою улыбающиеся рожу!
— Какое плохое приветствие, — иронично подмечает Дерек, косясь на закрытую дверцу шкафа. Ироничная и довольная усмешка. Братья Ланские вечно ругались в детстве и пытались поддеть друг друга, насолить, сделать гадость, да и просто испоганить жизнь, - я то спешил к своему любимому братику, хотел вновь увидеть тебя.
Стефан скалит зубы и что-то невнятное бубнит себе под нос, недоволен. Он качает головой и подходит к двери, безмолвно, как будто язык проглотил. Пугало Дерека не молчание, а эти сонные усталые глаза брата, устремленные прямо на брата, белки немного покраснели, страшно видеть наверное своего брата в подобном образе, хуже всего то что этого уже не исправить. Дерек уже корит себя, за то что уехал два года назад, бросил Стефана на растерзание судьбе, надеялся что вернется, а в семье уже удет всё прекрасно. Отчаяние. Стефан подходит к двери. Боль. Русоволосый закрывает дверь перед лицом брата. Безысходность. Замок в двери навсегда разделяет этих двоих, Нет шанса вернуть что-то назад, это можно было сделать хотя бы год назад, но не сейчас. Дерек вернулся слишком поздно.