Вы когда-нибудь слышали звон, который издаёт высоковольтная линия электропередачи в алтайской степи? Неугомонный ветер постоянно дёргает струны проводов, а те рождают звуки, которые, видимо, понравились бы любому шалуну. Можно долго стоять у столба и слушать таинственную, но всё-таки холодную, безжизненную музыку. Послушайте, что случилось с одной маленькой лягушкой, очарованной этим звоном.
На сочных зелёных листьях кувшинок старые алтайские лягушки любили собираться по вечерам в дождливую погоду, когда всё вокруг пропитывалось влагой и свежестью. Они блаженствовали от долгожданной сырости, а лягушата беззаботно резвились под дождём.
Одну старую лягушку все обитатели болота очень любили слушать – она знала много удивительных историй, не известных больше никому. Где она побывала в своей молодости, никто не знал. Возможно, улетала с перелётными птицами в другие края, а может быть, все эти сюжеты снились ей во снах, которые старушка видела, подслушивая разговоры птиц на болоте. Рассказывала она подолгу и всегда что-то новое.
Постоянной её слушательницей была маленькая зелёная лягушка. Она так привыкла слушать истории, что умри старушка – от горя она не знала бы, что ей делать.
Её блестящие глазки не скользили по глянцевой глади болота, нет, и по дну в поисках червяка они не шарили. Она любила смотреть на цветы, подплывать к ним близко-близко и заглядывать в их чашечки. Она видела в них отражение солнца, слышала эхо криков улетающих болотных птиц. О, как она тогда жалела, что не может оторваться от водяной лилии и устремиться вслед за ними!
В послеобеденную тишину, когда разморённые от тёплой воды лягушки зарывались в прохладный ил, маленькая слушательница взбиралась на самый толстый лист, сорвавшийся со стебля, и, закрыв глаза, плавала между водорослями. Такие путешествия помогали продлить необычное состояние, оставшееся после рассказанных с вечера историй.
И вдруг однажды до её слуха донёсся звон, настолько слабый, что, пожалуй, она не услышала бы его, не будь в этот день такой удивительной тишины: ничто вокруг не двигалось и не шевелилось.
Звон лился сверху. И такая чудная музыка послышалась лягушке в этом струящемся звоне, что она сначала боялась открыть глаза, опасаясь спугнуть его.
Но звон не исчезал. Он всё так же плыл над болотом, то усиливаясь, то ослабевая. И лягушка осмелилась открыть глаза. Она долго слушала, наслаждаясь волшебными переливами.
Потом захлопали крыльями прилетевшие на ужин птицы, и лягушке пришлось спасаться в водорослях. Вечером она даже забыла о рассказах, которыми жила до сих пор. Она глубоко зарылась в прибрежный ил, чтобы не столь мучительным было ожидание следующего утра.
После того как прошло несколько дней, заполненных слушанием звона, лягушка решила не оставаться на болоте. Она не могла смириться с мыслью, что не увидит своими глазами того, кто рождает этот звон, поглотивший все её мысли. И тайно, никому не сказав ни слова, в жаркий полдень она доплыла до берега и поскакала через густую осоку в лес.
Звон вёл вперед. Лягушка боялась упустить влекущую её ниточку. Через несколько дней бор закончился. Коричневые стволы сосен расступились и открыли перед восторженной лягушкой пустынную долину – это была бескрайняя алтайская степь. Она была подобна поверхности воды — местами такая же гладкая, а местами покрытая рябью – волнистыми рощицами ковыля. Но всё чудо состояло в том, что вокруг не было ни капли воды: с этого пространства веяло зноем, и оно сплошь было жёлтым — трава в это жаркое лето выгорела рано.
Звон слышался уже совсем рядом. Стоит сделать несколько прыжков, и мечта исполнится: она увидит того, кто издаёт эти обворожительные звуки.
Восторженная лягушка не замечала ни жары, ни усталости, не думала ни о воде, ни о дожде. Она только тяжело взлетала вверх, шлёпалась в колючую жёсткую траву и снова взлетала. Звон достиг предела. И лягушка увидела перед собой серый гладкий ствол, уносящийся вверх, но совсем не такой, какие окружали её болото. На этом не было ни единого сучка, ни единой веточки, ни единого листочка. Но ведь этот ствол мог издавать волшебные звуки. Значит, она у цели! Её мечта исполнилась. Она замерла в волнении и восторге. Она слушала. Она впитывала в себя эту мелодию. Она хотела раствориться в ней. Теперь она принадлежал только ей одной. Голова у неё кружилась от счастья.
– Вы кто? – после длительного молчания спросила лягушка тихо и робко. И замерла в ожидании.
Никто не ответил. Звон по-прежнему плыл, наполняя воздух музыкой.
– Вы кто? Скажите мне. Я – маленькая лягушка. Я пришла к вам из далёкого болота. Я шла очень долго. Я очень устала. Я не могу жить без вас. Кто вы?
Молчание. Лишь прежний звон.
– Почему вы не отвечаете? Скажите мне хотя бы одно слово. Мне больше ничего не нужно.
Но, как прежде, – звон, звон, звон...
– Я – лягушка...
Она спрашивала, ждала ответа, снова спрашивала и снова ждала...
Она так и не узнала никогда, что это был телеграфный столб. И был он глух с того момента, когда люди с живого дерева срубили все ветки, все листья. И оно превратилось в бесчувственный столб.
Через несколько дней налетели птицы и склевали высохшее зелёное тельце. А звон плыл и плыл... Над жёлтой сгоревшей травой, над глухим алтайским бором, и лишь в послеобеденную тишину еле уловимыми звуками он долетал до маленького болотца, где никто не заметил исчезновения восторженной лягушки.
А старая лягушка-рассказчица не знала её в лицо: из-за преклонного возраста она была уже слепа.