Разума
Часть первая
От Прута
Мы вернулись в новое временное жилье. На этот раз, я снял двухкомнатную квартирку. Из ее окон обозревалась большая часть города, так как промышленный и бизнес районы, со своими высотками, остались позади. Передо-мной ожила картина жилого района.
София так и не вышла из машины. Я наблюдал из окна, как она сидела на переднем сидении, тупо глядя перед собой. Я знаю что с ней происходит. И я знаю, что это нельзя исправить. Наша связь стала сокращать ее жизнь, как только я оказался достаточно близко к этому городу. Разорвав связь, я не только прекратил процесс быстрого старения, я прекратил процесс развития.
Импатия – странная вещь. Она служит источником всех чувств и эмоций, вдохновения и жизни в целом. София не только теряет чувства, она теряет рассудок. Вскоре, она потеряет волю к жизни…
… Давай, родная, тебе нужно поесть. – я заносил в комнату это безжизненное тело Софии. Она даже перестала моргать глазами, и многие сосуды полопались. Радужка пожелтела, значит процесс дошел до органов. Она распадается изнутри.
Я положил ее на кровать, и понял, что бесполезно сейчас что-либо делать. Она умирает.
Но есть один вариант!
Практически не выполнимый, но стоит попытаться. Миша со своей шайкой даже не подозревают, что я давно их выследил. Я научился отслеживать чужие маркеры. Я мог бы отправиться туда, и перебить их всех. Схватка на улице? Ха-ха. Да я играл с ними. Мне было интересно, чему научился Миша с прошлого нашего раза. И Максим… Такого я не ожидал. Он очень многое унаследовал. О чем он даже не подозревает.
Выбор был не прост: отправиться туда, и покончить с ними, тем самым обрекая Софию на смерть; либо обратиться к ним за помощью, и спасти ей жизнь, откладывая свои планы.
Обратиться за помощью… Именно так. Я слишком хорошо знаю Мишу, чтобы понять, что угрожать ему нет смысла. Даже, если я возьму в плен его красотку. Она мастер по части Нагваля, и скорее покончит с собой, прежде чем я успею что-то сделать.
Без вариантов. Я не дам Софии погибнуть. Даже убийцы и психопаты, как оказалось, умеют любить.
Я еще раз посмотрел на Софию. Мне стоит поторопиться.
Часть вторая
От Максима
Его рука уже давно остыла. Но я все еще держал ее. Страх и паника охватили мой разум. Тэнус не смог обмануть время, не смог его изменить. Значит и мне не удастся. Мой друг лежал в постели, и еще пару часов назад мне казалось, что он просто тихо спит. Эта иллюзия была развеяна, как только его тело приобрело серый оттенок.
Лея давно вышла из комнаты. Кто-то несколько раз пытался войти, но во-мне внезапно рождалась неистовая ярость, и я вышвыривал каждого, в итоге заперев дверь на замок.
Вы не любили его! Не любили, как я. Вы не знали о нем ничего, как ему было сложно среди вас. Как он пытался заслужить ваше прощение за проступок перед Мишей, хотя сам Миша давно его простил. И я убью каждого из вас, кто попытается к нему подойти!
Замочная скважина заскрипела. Я сжал кулаки.
- Максим, все в порядке. – это была Линда. – Я войду?
Я ничего не ответил. Она расценила мое молчание, как согласие, и прошла к окну. Я не видел ее, но по спине пробежал ее взгляд.
- Как Миша? – отчеканил я.
Линда закурила. Протянула мне сигарету.
Я решился, и встал. Аккуратно положил руку друга на грудь, я подошел к ней и мы закурили.
- Он будет в порядке. – тихо произнесла Линда. – С ним и не такое бывало.
- Тэнус предвидел свою гибель, ты знаешь? – так-же тихо сказал я.
Мы общались в пол-голоса, словно боялись кого-то разбудить.
- Нет, Макс. Он никому об этом не рассказывал.
- Где Лея? – спросил я.
Линда держалась как могла, стараясь не заплакать:
- Она на улице. Сидит у входа, и добивает вторую пачку сигарет.
В отличии от Линды, я уже давно пролил все слезы:
- Кажется, сегодня табачные киоски будут довольны выручкой. – зачем-то сказал я.
Линда не выдержала. Слезы тихо скатывались со щек одна за другой. Я обнял ее, и она произнесла заплаканным голосом:
- Неужели, вот-так?
Я расслабил мышцы на лице, опустив подбородок на ее плече, и почувствовал покалывание, словно кожа возле глаз и скул вот-вот лопнет.
- Я боюсь его. – признался я. – Но я убью его…
Часть третья
От Миши
Я снова проснулся. Не знаю, наверное уже в шестой раз. Или одиннадцатый. Я даже не понимал, какое время суток за окном. Пролежав несколько минут, слабость вновь вернулась и я стал отключаться.
В этот раз, я вошел в сновидение. Это был холл нашего убежища. Он был пуст, и только Тэнус одиноко сидел на кресле. Мой мозг составлял сон, на основе пережитого за прошедший день. Я вспомнил, как Прут использовал зеркальный рефлекс против Тэнуса, и тот отключился. Надеюсь, он в порядке.
Сквозь открытое окно влетел белый голубь. Он приземлился на столик, рядом с Тэнусом, и активно по нему перемещался. Я подошел ближе, посмотрел на него. К его лапке был прикреплен сверток. Должно быть Егор Степанович связался с ищейками.
Взгляд Тэнуса был устремлен в никуда. Я развернулся и направился к выходу, чтобы отправиться в парк.
- Не надо. – послышался его голос сзади. Я обернулся, но холл уже опустел.
Я открыл дверь и вышел…
… С парком что-то происходило. Ярко-голубая листва деревьев окрашивалась в черный цвет, словно гуашь, в которую макнули ядом. Трава под ногами резко возвышалась вверх, напоминая острые иглы. Иногда действительно казалось, что она режет стопу.
А вот это действительно странно. Еще издалека я заметил темное пятно, но подойдя поближе, все прояснилось: млечная вода в пруду стала вязкой топью, а лебеди исчезли. На их месте сидели два черных коршуна.
На лавке кто-то сидел. Внезапно, меня охватила ярость. Ведь только один человек может производить такой эффект на это место.
Прут встал и повернулся ко-мне, но резким толчком я сбил его с ног. Сев на него сверху, я сжал пальцы на его шее.
- Ты ведь знаешь, здесь это не поможет. – спокойно произнес он.
- Зато мне поможет! – выкрикнул я, и зарядив кулаком по его роже, встал. – Зачем ты здесь?!
Прут встал, отряхнулся:
- Это прозвучит глупо, но мне нужна твоя помощь.
Я дико рассмеялся, в безумии ухватившись за голову:
- Помощь? Да ты больной!
Прут не отреагировал, но ответил:
- Выслушай меня. А затем делай, как знаешь.
Меня раздирали противоречия. Но здравый смысл все-же вернулся, и я сел на лавочку. Прут хотел сесть рядом, но я одарил его озлобленным взглядом, и он остался стоять.
- Моя… Подопечная – умирает. Она невинна, и я просто хочу сохранить ей жизнь. Помочь ей сможете только вы.
- И с какой стати нам это делать? – спросил я.
- Потому что вы хорошие люди. – ответил Прут. – И она хороший человек. Она не заслуживает этого. Мое предложение таково – вы принимаете ее в свою группу, заботитесь о ней, а я раз и навсегда оставляю вашу группу в покое. Все, кто рядом с тобой, в том числе и ты, будете неприкосновенны.
- Что ты задумал, Прут? – недоверчиво спросил я. – Что, мать твою, в этой больной голове?
- Я хочу спасти ей жизнь…
- Это я уже понял. В чем твой план? Чего ты добиваешься всеми этими смертями?
- Я думал, вы и так все давно поняли. Власть. Банальная власть.
- Неее. – протяжно выдавил я. – Не может все быть так банально.
Прут подошел, и все-таки сел на лавку. Я сдержался, чтобы не врезать ему.
- Вспомни Бритву Окаммы. – сказал Прут.
Я понял к чему он клонит и ответил цитатой:
- «Самое простое решение зачастую является самым верным». Я помню эту презумпцию. Старик Аристотель…
- Так что, не стоит далеко ходить. Вы имеете право считать меня маньяком, террористом, убийцей, кем, собственно, я и являюсь. Но мои мотивы прозрачны и поверхностны. Так что? Ты согласен?
- Мне нужно все обдумать. – сказал я. – Посоветоваться с остальными.
- Я понимаю, - вздохнул Прут. – Но у нее совсем нет времени. Клетки ее тела уже распадаются. Очень скоро, ее будет не спасти.
Не знаю, зачем. Почему и руководствуясь чем, я согласился. Мы заключили соглашение. Прут дал адрес, где ее забрать.
- Откуда мне знать, что это не ловушка? – спросил я.
- Если бы я хотел убить тебя, я бы давно это сделал. Тем более, мне придется уехать из этого города. Она погибает, потому что я рядом. Чтобы сохранить ей жизнь, мне стоит быть как можно дальше.
Я поверил ему. Не знаю почему. Что-то старое, давно забытое вернулось ко-мне. Я вспомнил, каким он был раньше, когда еще мы были зелеными новичками в группе моего отца. Он всегда был вспыльчив, но его стремление быть полезным, помогать и обучаться радовало. Господи, как он превратился в это чудовище?
Сегодня, я узнал в нем того, кто когда-то делил со-мной комнату в лагере, помогал в трудную минуту и влезал в драку за меня.
Я вышел из сновидения и очнулся. В комнате никого не было. Похоже, мои раны затянулись. Это сделал Прут. И я подумал, что для него не все потеряно. Он способен на любовь, способен на жертву. Но если не получится достучаться до этих качеств, я убью его. Даже ценой собственной жизни.