Было ли это время школьных каникул, вот только каких, затрудняюсь точно сказать, но больше я склоняюсь к ноябрьским, после праздничным дням, хотя могу и ошибаться.
Проснулся я этим утром, когда часовая стрелка давно перевалила цифру восемь и приближалась к девяти, а вот минутная стрелка спешила обогнать часовую, во мне совмещались два типа людей, которые рано ложились спать и поздно просыпались.
Рано вставать мне всегда не нравилось, и утреннее время каникул использовал досыпанием за те дни, что приходилось вставать в школу.
Ещё лежа в тёплой постели поглядывая в окно, понял, денёк сегодня серый, невзрачный да к тому же с ветром, это я понял по качающимся верхушкам груш.
К утру в комнате наступила прохлада, издержки печного отопления, когда с вечера и до полночи донимала жара, затем часов до шести наступал момент оптимальной температуры, после чего температура снижалась и вылезать из под тёплого одеяла я не имел желания, но и валяться далее не позволяло множество причин.
Не большой настрой на подъём, не просто отбросит одеяло и окунуться в утреннюю прохладу, она – то и стимулировала быстрое одевание одежды, после чего часто зевая, покидал дом, на крыльце напяливал на ноги обувь и бежал до кухни, где к этому времени было тепло и приятно пахло готовящейся едой.
Во дворе особого ветра не чувствовалось, в этот день дул восточный, от которого защищала стоящая неподалёку дедова хата.
Особого настроения в этот день у меня не было, причиной тому скверная погода, небо заволокли серые низкие тучи или холодный ветер, может ещё чего ни будь другое, но умывался я с большой неохотой, одолевала леность.
Матушка возилась на кухне, вымывала сепаратор и готовила обед.
При обилии продуктов на столе, у меня напрочь отсутствовал аппетит, я не спеша попил охлаждённого молока из кружки, тёплое не любил, присел на табурет и раздумывал, чем бы себя занять.
Но матушка опередила мои ещё не обдуманные планы, не знаю для чего, но ей срочно понадобился сахар, и в довольно приличных объёмах.
Для меня уже было приготовлено белое пластмассовое пятилитровое ведёрко, матушка из кошелька достала пять рублей, положила на дно ведёрка:
- Сходи в магазин и купи пять килограмм сахара.
Ожидал я всего, но только не переться на другой конец хутора в магазин, с такой не охотой я стал одеваться, не хотелось мне туда идти.
Моя медлительность не нравилась матушке:
- Можешь по быстрее собираться?
- Ходьбы пять минут туда, пять обратно, чего тянуть время.
- Я бы и сама сходила, да дел много.
Хочешь - не хочешь, а идти нужно.
Надел я тёплую куртку, шапку, на ноги ботинки, взял ведёрко и отправился в магазин за сахаром.
Когда вышел из калитки на улицу, понял, что здесь ветер намного сильнее и холоднее, чем во дворе.
Надел ведёрко на левую руку, а сжатые кулаки засунул в карманы куртки.
От восточного ветра, в отличии от западного не возможно укрыться, он врывался в нашу улицу прямым потоком и не было разницы где идти, вдоль нашего порядка или по другую сторону улицы, пронизывал везде одинаково.
Сопротивляясь стихии, я вышел на дорогу и побрел навстречу ветру, подставляя то одно, то другое плечо, прижимаясь к нему, то одним ухом то другим.
Холодный ветер посвистывал в ушах, выбивал слёзы из глаз, явно скоро с ним прибудут и морозы, возможно и со снегом.
Порывы бывали настолько сильными, что приходилось останавливаться, в одну из таких остановок, а это было напротив Колькиного дома, который недавно построил его отец, их семья переехала сюда со второй улицы, тогда они жили за школой, рядом с парком.
Я для интереса посмотрел в их двор, там было пусто, как и во дворах других друзей.
До колодца на дороге, а он пусть ничтожно, но создавал затишок, добрёл правым плечом вперёд с прижатым ухом к нему, далее сменил положение и побрёл левым плечом вперёд с прижатым левым ухом.
Уж сколько раз менял я положение, не упомнить, долго ли я брёл до сельмага? тогда казалось довольно долго, но идущий одолеет дорогу, вот и двери магазина, отворяю и вхожу внутрь.
В магазине один покупатель, который отоварился, грыз усохшую кильку из картонного ящика стоявшего на прилавке и баландрасил о хуторских новостях со стоящим за стойкой продавцом.
Дядя Коля бросил через очки на меня оценивающий взгляд, понимал, что прибыл солидный покупатель, вот даже ведёрко с собой прихватил.
Я снял с руки ведёрко, чтобы подать продавцу, а перед этим решил вынуть пять рублей, которых я там не обнаружил.
Такая неожиданность ошарашила меня, мне даже жарко стало, заслезившиеся глаза в момент просохли, я не мог понять, куда подевались пять рублей, сумма по тем временам солидная, я был в полной растерянности.
Быстро осмотрел пол, но там не увидел синенькой купюры, покружился на месте, чем удивил продавца и покупателя, а затем быстро вышел из магазина, услышав обрывок диалога:
- Погреться, что ли, заходил?
Мне оставалось одно, отыскать вылетевшие из ведёрка деньги, быстро идти помогал дующий в спину ветер, я почти бежал и внимательно осматривал дорогу, кюветы, но ничего похожего на купюру и чем ближе приближался к дому, тем меньше надеялся отыскать потерю.
Прошёл я и мимо дома, до самого арыка в надежде найти здесь пять рублей, застрявших в стеблях бурьяна, но видно сегодня был не мой день.
Чувствуя свою вину, не хотел возвращаться домой, прекрасно понимая, что за это меня хвалить не станут.
Медленно добрел до столба, опоры электросети, что напротив нашего у двора, стоял за ним, защищаясь от ветра, и пробовал придумать оправдание, каким образом посеял деньги.
Ничего толкового придумать не смог, мысли запутывались в извилинах мозга, скручивались в узлы и вытянуть чего – то путного не получалось, вскоре продрог на ветру, тяни не тяни время, а идти домой нужно.
Состояние намного хуже, чем получить двойку, здесь ещё можно оправдаться, а вот как сказать, что потерял деньги, я не знал.
Вошёл на кухню с видом побитой собаки, держа в руках пустое ведёрко, первое, что спросила удивлённо мать:
- Что сахара не было?
Я замялся, затоптался и не мог выдавить из себя, что произошла утеря денег, где и когда сам не знал.
- Магазин закрыт?
- Чего молчишь?
Я чмурыгнул носом, собрался с силами и выдавил из себя:
- Потерял.
- Как потерял?
Я пожал плечами, давая понять, что и сам не знаю.
- Вот как чувствовала!
- Не хотела посылать!
-Ничего доверить нельзя!
- Ну как можно было потерять деньги?
- Может у тебя отобрали, а ты боишься признаться?
- Никто у меня не отбирал,
более уверенным голосом ответил я.
- Тогда как?
Я снова пожал плечами.
Было неприятно, на душе словно скребли кошки, день испорчен окончательно.
Матушка продолжала воспитательную беседу:
- Уже двенадцать лет, а доверить ничего нельзя.
- Что большая сложность сходить в магазин?
- Вот как теперь без сахара?
- Отец придёт, всё ему расскажу.
Матушка говорила и говорила, а мне настолько было стыдно за себя, что замкнулся я в себе и упорно молчал.
Отец к этому случаю подошёл рассудительно, даже упрекнул матушку, что она пять рублей положила в ведёрко, вместо того чтобы их положить в гаманок, кошелёк с ушками, ведь сдачу должен же я был куда – то положить.
А пропажу через два дня вернула тетя Зина, Колькина мать, как оказалось, эти пять рублей она подобрала у колодца.
На счёт сахара, он в нашем магазине всегда продавался сырой, будь это зима или лето, так что выдуть его ветру из ведёрка большая сложность.
06 ноябрь 2016 г.