Старая Ойхо была вовсе не такой старой, какой она обычно представала перед своими посетителями. И уж, конечно, не такой безобразной. Но ремесло обязывало. Назвалась ведьмой – будь любезна соответствовать.
Неаппетитная бородавка на крупном крючковатом носу, неухоженные седые космы, неопрятно выбивающиеся из-под платка, повязанного особым образом, трясущиеся руки, обтянутые черными перчатками, скрывающими молодую кожу…. Всё это лишь бутафория.
Если человек идёт к ведьме, он ожидает увидеть страшную, неопрятную, не особо дружелюбную старуху. Этому стереотипу сотни веков. Кому нужна привлекательная, умная женщина, с красивым маникюром и современной прической? Кто ей поверит?
Нет, конечно, сейчас существует множество эпатажных личностей – красивых, молодых, ухоженных… шарлатанов. Но те ищут назвища покраше – провозглашают себя магами и магистрами, экстрасенсами и целителями. Есть, конечно, и среди них настоящие, но мало. Мало. Внимания им хочется. Денег. Известности. Трепета перед своим могуществом.
А люди и рады трепетать. Века идут, но мало что меняется. Люди по-прежнему верны своим потребностям: хлеба и зрелищ.
Парадоксально только, что ради хлеба насущного идут к ведьме, которая вынуждена демонстрировать зрелище, дабы убедить их в своём могуществе.
Все эти исчезающие из рук монетки, пламя в ладонях, хрустальные шары и чаши с «прозорливой водой»… Это целый театр! Театр одного актёра.
Один актёр. Один зритель. Один спектакль.
Нет, старая Ойхо не шарлатанка. И успех её неслучаен, и мудрость не задарма ей досталась, и хлеб свой она честно отрабатывает. Но так уж устроены люди – чем сложнее и зрелищней ритуал, тем большее уважение и доверие он у них вызывает.
Ойхо вовсе не нужны никакие артефакты для того, чтобы видеть, слышать и понимать проблемы страждущих. Но кто она такая, чтобы лишать людей зрелища?
Они (взрослые люди!) становятся здесь детьми. Следят за спектаклем, затаив дыхание. Ещё бы! Ведь этот спектакль для них и про них. И плещется в глазах зрителя то страх, то радость, то отчаянье, то надежда.
Ойхо никогда не испытывала никаких иллюзий по поводу своих посетителей. Кто пойдёт к ведьме? Только тот, кто доведен до отчаянья. Что эти люди хотят от ведьмы? Волшебного зелья, которое решит их проблемы.
«Глупые люди! – могла бы сказать ведьма, – Вы сами себе – зелье! У вас есть всё, для решения ваших проблем!».
Но старая Ойхо никогда такого не скажет. Потому что никто не поверит. Людям не хочется верить в своё всемогущество. Им хочется верить в Карающую Длань, разящую гневом праведным всех инакомыслящих. Им хочется сочувствия, помощи и козла отпущения. Людям хочется проявлять слабость. Но мудрую Ойхо не обманешь, уж она-то знает, какая огромная сила скрывается за этой слабостью.
Не каждый способен превозмочь страх и пойти на поклон к ведьме. Как знать, а не попросит ли дьявольское отродье душу взамен? Но если человек готов её отдать, значит, он преисполнен решимости изменить свою жизнь – и только это имеет значение для Ойхо.
Визит в «логово ведьмы» все равно, что первый прыжок с парашютом: сперва жуткий страх, а потом – отчаянный восторг и желание жить. Вот за чем идут люди к колдунье – за желанием жить. И о том ведает мудрая вещунья.
Знает она и о том, что нет смысла взывать к душам и разуму тех, кто сел за ведьминский колченогий стол. Разве возможно сказать им: «Одумайтесь! Не возжелайте зла ближнему своему! Не судите!»?! За проповедями идут в церковь. К ведьме же идут те, кто от Бога отрёкся, разуверился в Нём.
Вот только Бог не отрекается от своих детей. Никогда. Какими бы они ни были. И Он найдёт подход к каждому своему чаду. Даже если для этого потребуется не одна жизнь. Даже если ради этого придётся прокладывать путь через грязь, боль, ненависть – ведь луч света легче всего увидеть в кромешной тьме.
«Глупые люди, – могла бы сказать Ойхо, – Бог – не каратель. Бог есть Любовь. Вы сами себе судьи и палачи, сами себе амнистия и инквизиция».
Но не скажет этого Ойхо. Кому нужна такая правда? Такая неудобная, жгучая правда, от которой хочется подобно истеричному ребенку упасть на пол и, суча руками и ногами, визжать от обиды, доказывая, что всё это неправда, что всему виной обстоятельства, правительство, глазливая соседка… Или сам Господь Бог, не желающий подать дармовые блага с поклоном, да на блюдечке. Блага, принять которые духу не хватит. Возможности, которые трусливо упустят.
Вот потому-то и не скажет никогда правды мудрая Ойхо. Проще подыгрывать нездоровым желаниям: «варить зелье», бормотать на воду, вглядываться в хрустальный шар, раскидывать видавшие виды карты с непонятными символами… И между делом направлять человека на встречу с самим собой. На встречу, которой большинство боятся больше, чем адова пламени.
«Глупые люди, – могла бы сказать Ойхо, – не того вы боитесь. Чтобы стать счастливым, всего-то и нужно, что увидеть не себя в мире, но в себе – мир. И познать этот мир, и признать себя его Творцом. В этом счастье».
Но молчит о том разумница Ойхо. Потому что не за тем приходят к ней люди. Им своя правда нужна. А навязанной правде – грош цена. Не понаслышке знает о том ведунья. Правда – она только тогда Правда, когда человек сам её для себя открыл.
А дело Ойхо – провести человека к этой Правде только ей ведомыми тропинками. Деликатно, незаметно, изобретательно. Так мудрая мать лечит неразумное дитя: завлекает конфеткой, да только не конфетка попадает в доверчиво открытый рот, а целебная пилюля.
Легко ли было те тропинки отыскать? О том никогда никому не поведает Ойхо. У всех бывает первый раз. И каждый человек шагает в будущее по дороге, вымощенной былыми ошибками. Да только не каждый бывает за них благодарен. Стыдятся люди своих оплошностей: высмеивают, прячут, забыть стараются.
Но Ойхо каждый день благодарит судьбу за ту первую Ошибку. Ведь именно она превратила простую обывательницу в мудрую ведунью. Тихой улыбкой озаряется лицо ведьмы при воспоминании о тех временах.
Не было тогда у молодой женщины особой мудрости, была лишь тяга к познанию неизведанного, да смутное ожидание чуда. И однажды чудо свершилось. И обрела Ойхо связь с чем-то неведомым и могучим в лице необычной Наставницы, которую никто, кроме Ойхо не видел и не слышал.
Наставница была божественно прекрасна, мудра, полна чувств и глубинных знаний. И Ойхо черпала из её источника как могла и сколько могла. Напитывалась этой силой, её знаниями, её энергией, пока не почувствовала необходимость отдавать.
Без боли и сожалений вспоминает Ойхо тот день и ту несчастную, что первой обратилась к ней за помощью. Нэлла – вот имя той Ошибки. Навеки врезано оно в память ведьмы.
Некрасивая, несчастливая, опустошенная. Рано уставшая от жизни, рано постаревшая. Не нужная ни себе, ни людям.
– Спроси про меня, Ойхо! Не могу крылья расправить, с колен подняться. Устала, не могу я так больше…
Так впервые услышала Ойхо голос заблудшей Души. Искренний крик. Истинное намерение.
И отозвалась Душа начинающей ведьмы состраданием. И откликнулись на неслышимый зов неведомые силы. Встрепенулась Ойхо:
– Одно слово подарили тебе – Жемчужина.
И по тому, как побледнела и отшатнулась женщина, поняла Ойхо, что послание достигло своего адресата.
– Что ты чувствуешь, Нэлла?
И с удивлением отметила, как наливаются слезами глаза горюньи, как дрожащие её руки тянутся к рано поседевшим вискам.
– Боль… – прохрипела Нэлла, – Головную боль.
– А что для тебя значит Жемчужина?
– Не знаю… Но она всю голову до боли мне раскроила. И в груди… в груди схватывает.
Дрогнуло сердце у неопытной ведуньи. Она-то ведь понимала, о какой Жемчужине идёт речь. И знала откуда-то Ойхо, что не надо бы эту правду вслух произносить. Но желание облегчить страдания несчастливицы было сильнее.
Улыбнулась Наставница и уступила желанию Ойхо. Обрадовалась ведунья, поблагодарила за милостивое разрешение и взялась терпеливо излагать Нэлле своё знание.
Да только чем дальше говорила ведьма, тем хуже становилось горемыке. Старалась глупая Ойхо слова подобрать правильные, по полочкам всё разложить, каждую малость в подробностях высказать. Но Нэлла только злостью всё больше наливалась.
– Знаешь, что я вижу, когда думаю о Жемчужине? – выкрикнула, наконец, Нэлла, – Вижу кабак! Пьяный угар. Табачный дым. И сижу я пьяная за грязным столом. И валяется передо мной пустая, заляпанная бутылка с обшарпанной надписью «Жемчужина»! Вот что я вижу!
Ужаснулась Ойхо. Сердечко сжалось. Слёзы на глаза навернулись.
– Нэлла… Да ведь это Душа твоя! Она хотела, чтоб ты увидела, что с ней сделала! Чтобы ты исправила это.
– Не хочу я смотреть! И ничего я не делала! Она такая, какая есть!
– Это неправда, Нэлла! Я слышала крик твоей Души. Она – не такая. Она о помощи просила! И никто, кроме тебя, не в силах это изменить. Это ведь ты сидишь в кабаке в пьяном угаре. Встань, выйди оттуда! Никто не сделает это за тебя! Найди свою Жемчужину!
– Да пошло оно всё к чёрту! Не нужна мне эта Жемчужина! Пусть себе лежит, где лежала!
Напрасно взывала Ойхо к разуму Нэллы. Напрасно пыталась открыть ей глаза на правду.
– Лучше бы я не просила тебя ни о чем! Только хуже стало! Мне, наверное, никогда из этого ада не выбраться! Боженька, да когда же ты заберешь меня отсюда?!
Оторопела Ойхо:
– Да зачем же тебя забирать, если ты свою миссию, своё предназначение не выполнила? Иди к себе! Ищи себя!
Вскочила Нэлла:
– Когда же это всё закончится?! Лучше Дьяволу душу продать, да хоть немного по-человечески пожить!
Ещё больше удивилась Ойхо:
– А Дьяволу-то зачем это нужно? Он берет лишь то, что может принести ему выгоду. А какой ему прок от пустой бутылки с надписью «Жемчужина»?
Схватилась за голову Нэлла, и бросилась вон, обливаясь слезами.
– Теперь ты понимаешь, почему не нужно ничего объяснять? – услышала Ойхо голос Наставницы.
– Понимаю, – ответила ведунья, – Понимаю. Это была моя правда. Не её. Она должна была сама найти ответ на свой вопрос. И слово было ориентиром. Да?
– Да.
Посмотрела Ойхо в глаза своей Наставнице, увидела в них любовь и радость, и сказала с улыбкой, искренне, от всей души:
– Благодарю, что позволила мне совершить эту ошибку. Спасибо за этот урок! Теперь я знаю. И больше никогда не повторю. Я только надеюсь, что с Нэллой всё будет в порядке.
– Главное она услышала. Остальное – не твоя забота, а её работа. А ты… Ты заслужила поощрение.
И оказалась Ойхо у огромнейшего дерева с необъятным стволом, ветви которого терялись в небесах, а из-под корней вытекал, искрясь серебряными искорками, источник с чистейшей водой.
Вдохнула Ойхо полной грудью вкусный воздух и ощутила себя дома. И радость переполнила её. Бросилась она в воды источника и слилась с ним в единое целое, и понеслась резвой родниковой струёй над песчаным дном. Она дома! Она вернулась!
Но что это? Прервала Ойхо свой бег, вгляделась в бархат донного песка. Жемчужина!
Бережно подняла молодая ведунья маленькую перламутровую горошину и увидела прямо перед собой Нэллу. Обрадовалась Ойхо, протянула ей Жемчужину. Да только Нэлла не обрадовалась, печально покачала головой, повернулась спиной и исчезла.
– Почему она так? – с горечью спросила Ойхо у Наставницы.
– Она знает, где её Жемчужина. И, когда будет готова, придёт за ней. А ты не должна так переживать. Пойдём за мной.
И Ойхо послушно последовала за Наставницей.
Плодородные земли, окружающие источник, сменились пустыней. И среди бескрайних песков увидела Ойхо удивительное дерево. От высокого чешуйчатого ствола отходили в стороны, шевелясь и извиваясь, голые гибкие ветви, более всего напоминающие змеиные хвосты. Кончики этих ветвей свивались в кольца, в некоторых из них виднелись сверкающие кристаллы, а вершину венчал огромный белоснежный цветок.
Ойхо внезапно захотелось вложить Жемчужину Нэллы в такое кольцо. Но как она ни старалась, ветви-хвосты не желали принимать маленькую горошинку. Наставница с улыбкой наблюдала за тщетными стараниями своей воспитанницы.
– Тебе нужно усвоить, что твои благие намерения могут быть попросту вредными.
– Не могу же я просто наблюдать за тем, как Нэлла страдает!
– Можешь. И должна. Это её страдания! Они нужны ей. Ты не можешь пройти её Путь за неё. Тебе нужно учиться созерцать, не вмешиваясь.
Одна из змеистых ветвей внезапно подхватила Ойхо, и, подобно слоновьему хоботу, легко оторвала её от земли и передала более высокой ветви. Ойхо не успела даже испугаться, как оказалась в чаше огромного цветка, венчающего вершину дерева.
Сколько времени провела Ойхо на вершине – про то она и сама не ведает.
С вершины ей было видно многое. Она видела подлость и зависть, предательство и уныние… Видела и спасительные тропинки, ведущие к живительному Источнику. Видела, как люди блуждают, словно слепые – пересекают эти тропинки, бредут по бездорожью, не видя пути, не ведая цели.
Ох, и металась же Ойхо на вершине! Как хотелось ей помочь людям, как хотелось направить их стопы в нужную сторону, как хотелось подсказать, объяснить, напоить водой из своего Источника.
Но белоснежные лепестки надежно удерживали свою пленницу, оставляя ей лишь возможность наблюдать.
Наставница не откликалась на зов. Люди и вовсе не обращали внимания ни на экзотическое дерево, ни на его узницу. Никто не пытался даже приблизиться к царству песков.
Смирилась Ойхо. Подогнула ноги, устроилась поудобнее в чаше цветка, и стала просто смотреть.
Многое увидела Ойхо. Очень многое. Ещё больше осознала и переосмыслила. Закончились слёзы. Присмирело сердце. Утихла неуёмная жажда спасать всех подряд против их воли. Осознала она своё место.
И тогда лепестки цветка раскрылись, змеевидная ветка обхватила Ойхо за талию и бережно опустила на землю.
Решительным шагом направилась ведунья к корням родного Древа, к водам своего чистого Источника. Взглянула ещё раз на малую горошинку чужой Жемчужины и без сожалений опустила в воду, на бархатную подушку песочного дна.
И тут же откуда-то из недр Древа посыпались Жемчужины. Много Жемчужин.
Потрясённая смотрела Ойхо на удивительное зрелище.
– Вот теперь ты готова, – услышала она голос Наставницы.
– К чему готова?
– Выполнять своё Предназначение.
– А в чем оно – моё Предназначение?
Наставница тихонько рассмеялась:
– Разве ты не поняла? Ты – Источник. Пастушка Жемчужин. Твое место здесь – у корней Иггдрасиля. И теперь ты знаешь, кому и как помогать. Неси свои чистые воды в мир, напои страждущих, и помоги им обрести свои Жемчужины.
Вот потому-то и не скажет никогда Ойхо правды напрямую. Почешет кожу рядом с фальшивой бородавкой, ухмыльнётся, душу в залог попросит, да и раскинет руны на потертой скатерти.
А потом протянет нарочито трясущейся рукой, обтянутой черной перчаткой, малую Жемчужинку.
И никому невдомёк, что, согласившись заложить свою Душу, он обретает её. Ведь невозможно распорядиться тем, чего не имеешь. Такая вот тонкая ирония.
Обретя свою Жемчужину, человек уже никогда не будет несчастным. А когда придёт время, Жемчужина вернётся в воды чистого Источника, питающего реки Жизни, под пристальное внимание многомудрой Ойхо. И не имеет значения, каким образом была обретена Жемчужина.
Да… Неисповедимы пути Господни. И через какой бы мрак они не пролегали, все они ведут в одном направлении – к Свету.
«Глупые люди, – могла бы сказать Ойхо, – Да разве ж существовала бы Тьма, не будь она нужна Богу, не служи она Ему?».
Только никогда не скажет этого мудрая Ойхо. Кому она нужна, эта правда?