14
Он вспомнил смутно начало той ночи. Он тогда был сразу загипнотизирован сильно, неотвратимо, что вот этот незнакомец ловко обошёл его сознание, и вовсю покопался в его бессознательном, и повёл его ведомого могущественным ведущим, как старший брат доверчивого младшего брата. Он вспоминал, что тогда они поехали куда-то на, совсем, стареньком автомобиле отечественной марки «москвич», который всю дорогу дребезжал, которого потряхивало ходуном из стороны в сторону. Он вспоминал, что приехали куда-то, вошли в какой-то огромный деревянный дом ли, коровник, в такой обшарпанный огромный сарай, а там их ждала женщина. В его память она в данную минуту ворвалась лишь смутным очертанием. И он тогда совершенно беспомощный успел удивиться одной вещи, что был, находился в этом огромном деревянном доме без всякой ухоженности. И эта вещь явилась этаким саркофагом или же аппарат – ядерно-магнитный резонансный томограф весь корпусом будто в обрамлении сверкающих бриллиантов. Откуда в таком ветхом сарае оказался такой предмет, одним своим нахождением здесь вызывающий жуткую дисгармонию?
Они сошли с трамвая, не доехав до остановки «Элеватор», где он собирался приобрести в книжном магазине одну книжонку с тематикой о спорте, точнее о методике тренировок. Денис шёл рядом с незнакомцем вовсе не ведомым, как тогда, а по собственной воле, скорей всего, одержимый к новому знанию, что ожидает его, и на что указывала его интуиция.
- Всё это изменение во мне, в моём организме идёт оттуда, из саркофага? – на ходу спрашивал Денис у незнакомца.
- Да, оттуда, – незамедлительно последовал ответ.
- Но, как…?
- Девяносто пять процентов мусорной ДНК, некодирующей ДНК, как считают у вас, были переориентированы, направлены в сторону феноменальности, гениальности.
- У нас..., а как называется… – лишь пробормотал Денис, и стоило задуматься.
- Девяносто пять процентов резервной ДНК, ждущей кода, что будут ориентированы, направлены в сторону гениальности, феноменальности, – отвечал незнакомец уж точно овладевший волной телепатии.
Недалеко от пятиэтажки на пустыре, недалеко от мусорных контейнеров одиноко стоял автомобиль отечественной марки «москвич», уже давно нет самого завода, выпускавшего такие автомобили, что когда-то были гордостью отечественного автопрома. Уже давно не ездят «москвичи» по родным дорогам, которые, по большей части, далеки не то, что от идеала, вообще от понимания – нормальные дороги. И вспомнилось Денису дребезжание этой машины в тот вечер 30 августа. Мда, и опять поехать на ней?
- Да, мы поедем на ней, – отвечал незнакомец на мысли Дениса, что он содрогнулся, хоть совсем не думай ни о чём.
- Ты думай, человеку и двух секунд не хватит, как его посетят мысли, ибо мысли, думы одна из основ существования, самой жизни. А что касаемо меня, то я был в эти секунды некорректен по отношению к тебе. Я приношу извинения, – опять незнакомец озарился телепатией, но дал ясно понять, что больше не намерен проникать на его территорию внутреннего пространства.
До старенькой легковушки оставалось несколько шагов, когда незнакомец остановился, и Денис также убавил шаг, а затем также встал на месте, не зная, на что на этот раз вознамерился его провожатый, который видать, могуществен, очень могуществен. А незнакомей тем временем демонстративно проводил жест рукой дугообразным движением. И в секунду старенький, совсем невзрачный автомобиль марки «москвич» преображался, превращался (о!) в само ли совершенство всего мирового автопрома, в такое любимое детище какого-либо передового автогиганта. Как гадкий утёнок в прекрасного лебедя из замечательной сказки Ганс Христиан Андерсена – великого гения на все времена.
О, перед ними представал изумительно шикарный концепт-кар! И отныне феноменальная память Дениса лихорадочно ли воспроизвела в образах автомобили олигархов, такие удивительно красивейшие марки авто: SLR Mercedes McLaren, Bentley, Porsche, Maybach, Ferrari Enzo, Lambrodhii…
Да, отчего б не прокатиться на таком конецепт-каре, оседлавшем идею превосходности! Потому Денис с радостью принял приглашение незнакомца прокатиться на этом авто, что всегда должен приосаниться в конюшне какого-нибудь миллиардера. И понимал он, очутившись внутри салона, вовсю цветущего новизной, что вот это чудо авто, эта передовая инновационная разработка вряд ли есть удел какой-либо гигантской автомобильной корпорации мира. Об этом шептала, говорила, кричала интуиция. И потому высказал мысль, и потому спросил, чтобы опять не быть подверженным атаке телепатии незнакомца, хотя, тот уже извинился за такое непрошеное вторжение в пространство его дум:
- Мне кажется, что такой машины нет ни у кого в мире. Из старого «москвича» превращаться в одну из лучших, а может, и в самую лучшую модель в мире. Но в чём особенности этого кара?
- Идеальная концепция клэйтронной материи от наноструктур, миллионы, миллиарды к-атомов, таких микрокомпьютеров. Клэйтроника, программируемая материя, – отвечал незнакомец голосом тональности гида, лектора, отвечал, стараясь, как можно доходчиво, пояснить особенности превосходства этого поистине чудо «селф-драйвинг» кара, что меняет внешность от одного мановения руки подобно волшебству, как во многих сказках народов мира, – весь корпус сплошь компьютеризирован, что сенсорно улавливается каждая команда. Вот такой подвижный дизайн этого автомобиля корпусом не из застывшего металла, а из термопластической смолы. И этот концептуальный кар, подобно растению, вырос в лаборатории из семени лабораторного органического волокна. И это волокно во много раз прочнее стали, и в разы легче пластика.
- Кто Вы, – спросил Денис, рассчитывая на такую неожиданную смену тематики разговора, дабы застать незнакомца врасплох.
- Безумец-олигарх. Моё состояние можно оценить во много миллиардов, а то и более в любой валюте мира. А пока зови меня Аристотелем, ведь ты – студент факультета философии, будущий философ, – отвечал незнакомец таким довольным тоном в голосе, мол, попробуй застать врасплох, да ни за что не попаду впросак.
Денису оставалось лишь закивать согласно. Тем временем этот роскошный «селф-драйвинг» кар очень плавно тронулся с места. И тут он заметил удивленным взглядом, что руля-то нет. Выходит, что ведёт чудо автомобиль компьютер, а водителю и делать нечего. И, видимо, опять сыгранула телепатия этого Аристотеля, что на глазах вырастал руль, и безумец-олигарх приговаривал при этом:
- Конечно, квантовый нейрональный транспьютер всегда поведёт автомобиль, но, ведь, настоящему шофёру более важно чувство родства, такого единения с машиной, да так, чтобы кровь взыгралась в жилах. Это как жокей на скакуне, как истинный степняк на коне, и ветер в ушах. Что может быть лучше этого?
Конечно, чувствовалась идеальная система управления этим концепт-каром. Дополненная реальность с высоким разрешением отражалась на лобовом стекле, выказывая предначертанную линию маршрута с информационной навигацией, показатели скорости, само онлайн нахождение «селф-драйвинг» кара на заданной линии. Названия площадей, проспектов, улиц Улан-Удэ, даже номера домов, онлайн движение вереницы автомобилей отображались чётко, ясно, что не заблудиться никогда, хоть окажись впервые в столице солнечной Бурятии.
На "Стрелке, концепт-кар свернул влево в сторону Верхней Берёзовки, на трассу, ведущую до жемчужины планеты, до озера Байкал. Но проехав километра два свернул вправо на грунтовую дорогу весь в колдобинах. «И как этот кар проедет по этой дороге. Так можно машину угробить, или у него целая конюшня таких дорогих авто», – мгновенно прочертилась такая мысль в голове Дениса. И тогда незнакомец, назвавший себя Аристотелем, что скорей всего псевдоним, предназначенный для него, начав с извинений насчёт телепатии, насчёт опять вторжения в мысли, отвечал на такое вот беспокойство относительно данного кара:
- Не беспокойся, мы уже не едем в прямом смысле этого слова.
- А что тогда?
- Мы летим над дорогой на высоте нескольких сантиметров. Это как поезда на воздушной подушке.
Конечно, удивление имело место быть, как и утверждение в том, что данному концепт-кару нет аналога в мире. Да, такой автомобиль не состоит ни в какой разработке ни в одной лаборатории какого-либо концерна, автогиганта мира. Да, такого вряд ли будет в веке двадцать первом, скорей блеснёт новинкой двадцать второго века.
Плавность езды по грунтовой дороге, по его колдобинам, будто по автобану в ФРГ. Хотя, далеко не езда, а полёт, настоящий полёт на высоте нескольких сантисетров. Но вот впереди небольшая горка, которую оборачивает грунтовая дорога, но данный кар продолжает не ехать, лететь вперёд прямо, скоро деревья, и тут авто стремительно взмывает вверх, что едва ль выдержит нормальный человек, но трансформированный организм Дениса вполне успешно переносит случившийся экстрим. И вот они над деревьями. Вроде бы никто не заметил такой невероятный манёвр невероятного авто. И в эти секунды незнакомец ли, что объявил себя именем Аристотель, и на этот раз, извинившись, пояснял следующим образом:
- Клэйтроника облёкся в метаматериал. Мы не видимы не только для радаров, но и для глаз всех млекопитающих, в том числе и для глаза человеческого. Почему летаем? Конечно, это не двигатель внутреннего сгорания, и не двигатель элетромобиля. Основа – высокотемпературная сверхпроводимость, достигающая и комнатной температуры, и более. И потому двигатель на магнитной основе, на основе антигравитации.
Что ж, невидимы, так невидимы. Денис не стал пускаться в анализ происходящего. В свои семнадцать лет он ещё не успел тем же пассажиром полетать на самолётах, в свои семнадцать лет ещё не покидал пределов солнечной Бурятии. И вот он в воздухе, и он летит, но не на авиалайнере, а на летающем автомобиле, точно на автомобиле будущего. И кто рядом с ним сидит, безумец-олигарх или ещё кто, отошло на второй план, ибо он был в воздухе, летел на закате октябрьского дня.
Упоительно завораживающее обозрение с высоты птичьего полёта, что дух перехватило. Внизу простирался величественно осенний лес Верхней Берёзовки, что переходит в сибирскую тайгу в северо-восточном направлении. Минут через пять на скорости вертолёта или же самолёта АН-2 справа показался посёлок Загорск Железнодорожного района, сам авиационный завод – гордость родной республики. Ещё пять минут – слева тот же лес, тайга высоко длинного хребта Улан-Бургасы, а справа с запада на восток село-улус Эрхирик, село-улус Дабата, село-улус Арбижил, где он не раз бывал. Дедушка родом из этих мест. И также справа далее от этих сёл синяя извилистая лента, что есть река Уда течением с востока на запад по Хоринскому и Заиграевскому районах до самого Улан-Удэ, до впадения в величавую Селенгу – родная река бурят-монгольского племени хори, откуда вело своё начало род матери Оэлун – матери Чингисхана.
Через десять минут полёта и внизу показалась сплошь каменистая полянка. Такие встречаются посреди тайги. Но эта полянка оказалась особенной, ибо посреди неё притулился одиноко сиротливо, то ли сарай, то ли ветхий домишко. Может, лесник, егерь построил на какие-то нужды? С небольшой высоты он заметил у домика женщину, кажется, она-то и стояла тогда у саркофага.
Плавно, будто пушинкой приземлились перед этим, действительно ветхим домишкой, примерно, в пятидесяти метрах от него. Сверху полянка на земле оказалась этакой большой каменистой поляной. Сплошь большие камни обложены, наложены, нагромождены друг на друга. Такие поляны он видел, когда в прошло году, тогда в шестнадцать лет, с местными ребятами впервые пошёл в кедрач, добывать орехи. И впервые увидел такое явление в тайге – каменистая поляна. Но как на такой поляне можно построить дом? Хотя, можно, только каких трудов стоит, перетаскать брёвна.
Он в лучших традициях поклоном уважительно с почтением приветствовал женщину, примерно, средних лет. И она улыбнулась в ответ, что ему сразу стало так уютно хорошо на душе.
- Зови её именем Семела, именем матери древнегреческого бога Диониса – бога виноградарства, бога вдохновения, бога экстаза…
- Да, да, я понимаю… – согласно кивал Денис, смутно вспоминая, что она тогда стояла у саркофага, понимая, что тогда в этом саркофаге он, как будто заново родился, став своего рода таким суперменом.
Тем временем Семела встала перед таким уж ветхим деревянным домом, домишкой и повела дугообразно жест рукой, как принцесса-лебедь перед королевичем Гвидоном из мировой классики Александра Сергеевича Пушкина «Сказка о царе Салтане», или как недавно Аристотель перед тогда стареньким автомобилем отечественной марки «москвич». И всё – было положено начало мигу волшебности, что и есть всегда непременный атрибут всех волшебных сказок мира.
Ветхий дом окутывался в игристо огненный кокон, преображаясь и преображаясь. И финал такой трансформации представал, конечно же, в который раз перед изумленным взором Дениса таковым, что засиял дворец ли, но точно футуристический дом в два этажа овальной формы, зазывающее гостеприимно.
- Это наш дом с концепцией окружающего разума, с единой системой разумных отзывчивых приборов с дистанционным управлением. Высокий уровень искусственного интеллекта для умного дома, дома-компьютера, – как и прежде, как и всегда ровно спокойным голосом гида Аристотель объяснял очередное чудо, затем подытожил торжественным тоном, – Денис, в первый раз ты посетил наш дом подневольным человеком, во второй раз ты посещаешь человеком, свободным в выборе, посещаешь нашим другом.
- Кто вы? Инопланетяне? – спрашивал Денис в пылу ли чувства благодарности, от слов ли искренности Аристотеля.
- Да, мы не земляне, – отвечала Семела точно таковым тоном, каковым отвечает на вопрос своего ребёнка, хотя, ведь она могла бы посчитать Дениса таковым с его новым телом, организмом, памятью, высокой функциональностью мозга.
- Вы из… – и приумолк Денис, непроизвольно сделав паузу, когда так в голове так и выразился контур телескопа «Кеплер», промелькнули имена астрономов: Тобета Бояджян, Джейсон Райт, Эндрю Симон – директора центра исследования SETI и образ Very Erray – одного из крупнейших радиотелескопов мира.
Реакция, назвавшего себя Аристотелем, была мгновенной. Было ли это неожиданностью для Дениса, но жест пришельца, именовавшего себя именем древнегреческого философа, был непонятен. Он быстро хлопнул себя по груди, где у человека Земли всегда стучит сердце, и тут же мгновенно высветился перед ними экран, монитор, перед которым инопланетянин уже выводил наименование звезды и регион Галактики Млечный Путь «KIC 8462852 – созвездие Лебедя».
- Да, ты прав в своих мыслях. Мы оттуда, – говорил тихо Аристотель, затем добавил, – Ты уж прости меня ещё раз за то, что опять влез в твои мысли.
- Да, нет, ничего, но… – на этот раз пазу Дениса вызвалась вопросом к жесту Аристотеля, ко всему этому, когда в воздухе и высветился цветисто плазменный монитор.
- Компьютеризированная одежда. У вас уже начинаются такие изыскания.
- Да, да, понимаю. Но вот наши астрономы только, только нацеливают радиотелескоп в сторону вашей звезды, а вы уже здесь, говорил тихо Денис, будто обращался к ним или, же, размышлял сам с собой.
- Денис, – вмешалась тут в разговор Семела, – просим тебя в наш дом, будь дорогим гостем наш друг.
Сказкой волшебства раскинулась, простиралась перед ним долина, красочная долина, зажжённая фейерверком огненной палитры цветов, что сердце, разум ввергнутся, изольются искренним трепетом изумления. Ибо стоило этого, ибо на востоке долины зелёных лугов, сверкающих изумрудом, сама ль сокровенность мироздания, разворачивалась картиной умопомрачительной фантастичности, магией красоты божественной. Как чудо чарующее волшебно, как бесценный дар взору благодарному, как непостижимая высотой высшая поэзия Природы! То разворачивались три солнца парадом победно торжествующим. Одно солнце было истинно таковым своей искристой желтизной, каковым и должна быть звезда спектрального класса G, но второе солнце отливалось багровостью рубина, а третье поражало взор ярко оранжевым огнём. Бывает ли такое над долинами изумрудом алчно пылающих лугов?
И в минуты эти он подумал о ней, что захватила сердце его и разум? Была бы рядом она, и вместе бы рукой в руке, ладонь в ладони восхищаться, обозревать всю эту красоту, красоту неземную…
- Да, красота высокая. Это ваша планета? – спрашивал Денис у Аристотеля, у Семелы, понимая, что они для него приняли вид землян, понимая, что в футуристическом доме-компьютере может быть всё, и если надо, то отобразятся и прихожая, и гостиная, и зал, и спальни, но зачем.
- Нет, эта девственная планета – не колыбель нашей цивилизации, цивилизации третьего типа по определению ваших учёных, – говорил тихо, в тоне голосе его не было проявления никаких эмоций, и в этом была своя магия.
- А из какого созвездия?
- О, созвездие…, – в тихом голосе Аристотеля проявился кое-какой огонёк эмоциональности, – эта планета находится не в Галактике Млечный Путь.
- За пределами…, в другой галактике, – в тихом голосе Дениса вовсю выдавалась тональность удивления.
- Да, в галактике, что вращается во Вселенной на расстоянии в миллиарды световых лет от нашей с вами Галактики. Там были наши звездолёты, – и опять к голосу Аристотеля вернулась прежняя нейтральность тона без выражений всякой эмоциональности.
- Но как такое возможно? – тональность голоса Дениса была далека от нейтральности проявлением неутихающего любопытства.
- Звездолёты с фотонным двигателем, чьи скорости равны световой, сродни медленной повозке, запряженной буйволами, если речь заходит о путешествии по галактике, в нашем случае по Галактике Млечный Путь. Не достигни наша техническая, технологическая наука высот звездолёта с варп-двигателем, то мы не оказались бы здесь. А если возможно со звездолётом с варп-двигателем путешествие по Галактике Млечный Путь, то возможно путешествие по галактикам, по Метагалактике, по просторам Вселенной.
- Я понимаю…, – лишь выдохнул Денис, прикоснувшийся к истине могущественности пришельцев.
Навсегда он запомнит это удивительное время, это счастливое время с вечера 8 октября на утро 9 октября. Может быть, для полного счастья ему не хватало той, что захватила сердце его.
Он видел разные миры, посещённые космонавтами, астронавтами, звездоплавателями, галактоплавателями империи звёздной системы KIC 8462852. То были экзопланеты в Галактике Млечный Путь, то были экзопланеты далёких, далёких галактик, что расстояния исчислены в миллионы, миллиарды световых лет. То были разные миры экзопланет, девственных по сути.
Посещали миры втроём: он, Аристотель и Семела. Он не пытался спрашивать у них их настоящие имена, да и зачем, когда уже они раскрывали перед ними не только разные миры, они раскрывали свою душу, в которой всё чисто сокровенно и высоко – высокое благородство, высокая духовность, высокие вера, надежда, любовь.
Они – хозяева грандиозно футуристического дома с концепцией окружающего разума угощали его разными блюдами, украшением которых, конечно же, послужили родные бууза – истинные короли бурят-монгольской кухни. То были блюда из синтетического мяса, о чём он был предупреждён, из такого культивированного мяса, выработанное, созданное биопринтером. Но не отличить никак. А ведь он знает много синтетического за пределами этого изумительного дома-копмьютера, дома-транспьютера, но как там такое далеко от оригинала.
Ему предложили бургундского вина, также синтетического, но как понимал он, что вряд ли отличить его от настоящего, урожденного в Бургундии, в одном из всегда влиятельных регионов Франции. Но он отказался, сославшись на то, что он не пьёт, чем вызвал у хозяев радость неописуемую.
Во время этого изумительно счастливого вечера, ночи нет, нет. да приходили в голову мыли о ней, идущие от сердца. Была бы она здесь, видели бы вместе миры, удивительно красивые, угощаться блюдами вкуснейшими, произведенными биопринтером, и слушать, и говорить, беседовать в таких беседах, которые он отныне своей феноменальной памятью, рождённой, прикрепленной в том саркофаге, запомнил слово в слово. По возвращении он не раз вернётся к тем беседам, чтобы поразмышлять, анализировать.
Солнечным утром осеннего дня – 9 октября они прощались. Не на совсем, на время. И тогда Аристотель торжественно заявил о том, что они от души дарят ему вот этот автомобиль, что доставил их из Улан-Удэ в этот уголок девственной тайги, где притаился никем неприметны дом-компьютер, что когда явится уделом и для землян, но, конечно же, в первую очередь сильных мира сего, к которым отнести, прежде всего, владельцев, властителей транснациональных корпораций, одним словом – олигархов. А пока этот дом-транспьютер никто так и приметит, ибо на то воля Аристотеля и Семелы, представителей одного из отрядов звездоплавателей цивилизации третьего типа – империи звёздной системы KIC 8462852.
- Но, и не только автомобиль, – говорила Семела необыкновенно торжественным тоном, отдающем некой магией звука, – и другие дары приготовлены для тебя. И каждый подарок в двух экземплярах. Вот их ты и увезёшь на подаренном автомобиле, истинной силе, которой нет равных в вашем мире, и в лабораториях автомобильных корпораций вашего мира, и в военных лабораториях армий ведущих экономических держав вашего мира и в теоретических разработках конструкторов вашего мира вовсе не предвидится, оставаясь лишь несбыточной мечтой какого-либо инженера, одержимого увидеть, подглядеть за завесой будущего. Ты увезёшь наши дары, подарки от наших искренних сердец действительно на автомобиле, что сродни истребителю не пятого, и даже не шестого, а седьмого поколения, каковых ещё не имеется в военных лабораториях вашего мира, ожидающие своего часа в веке двадцать втором, а то и в веке двадцать третьем. Но и подарки, каждый в двух экземплярах имеют силу, укрытую за таинственным изгибом времён будущего, будущего для вашего мира.
Да, конечно, стоило такое торжественное заявление от магического тона в голосе Семелы, столь же овеянной благородством, как и Аристотель, раздумий, такой философии. Но это будет потом, по возвращении, не в этот миг торжественного прощания не навсегда, а всего лишь на время, как уверили его, действительно, новые друзья.
- А почему в двух экземплярах, – спрашивал Денис, всё-таки, сияя от счастья.
- Ты их подаришь тому человеку, что будет надёжен и близок тебе, – говорил Аристотель тоном доверительного дружелюбия.
Семела, взглядом доверительно дружелюбным, как и в тот раз, в те первые минуты знакомства, проводила жест полукружием рукой ладонью от себя, и из-за деревьев мира экзопланеты далёкой галактики, так реально отражённым домом-компьютером, выкатывалась тележка, в которой были аккуратно уложены дары, подарки от новых друзей, каждый в двух экземплярах. Но посреди всех даров лишь один подарок был в единственном экземпляре. Почему в единственном? Не сильно задумался тогда о значении этого. И Аристотель, и Семела объясняли ему подробно о силе, возможностях каждого подарка. А сила их была такова, что и не снились всем лабораториям могущественных трансконтинентальных корпораций мира, как и всем лабораториям ведущих экономических держав мира под лучами Солнца – звезды жёлтой спектрального класса G.
Когда Аристотель и Семела объяснили детально, провели такой инструктаж по поводу подарка, что обозначился в единственном экземпляре, то Денис растрогался как никогда. Ибо это было оружие, которому нет аналога в мире, в его родном мире. И этим даром его новые друзья выказывали искренность своей души в таком бережном, именно бережном отношении к нему. Аристотель словами подкрепил таковое отношение:
- В самой, казалось бы фатально печальной экстремальности, надейся на нас. Мы всегда придём к тебе на помощь. У нас феноменальная скорость передвижения в вашем мире…
***
В новую эпоху во дворах пятиэтажек-хрущёвок, во дворах девятиэтажек и выше, построенных в более позднее время, каковых уже множество в Улан-Удэ, всегда на ночь и не только припаркованы много машин, автомобилей, сплошь исключительно состоящие из иномарок, произведённых в основном автогигантами страны Восходящего Солнца. Тут и «тойота», и «нисан», и «мазда». Это автомобили обывателей, граждан, людей энергичных со средним уровнем достатка, которые купили сей драгоценный предмет бытовой принадлежности в основном за автокредит. У них пока нет собственных гаражей, они пока не живут в пентхаузах, в коттеджах, в виллах, но они грезят, мечтают об этом, работая, трудясь самозабвенно, эти люди, на которых держится каждое адекватное государство мира под лучами Солнца – звезды жёлтой спектрального класса G.
Во дворе пятиэтажки в ряду иномарок, роскошных дизайном, с недавних пор скромно застенчиво притулился, в единственном числе, такой старенький, обшарпанный салоном автомобиль отечественной марки «жигули».
15
Продолжение следует…