Глава 31. Первый контакт.
- Прошел уже месяц с тех пор, как Корвина привезли в крепость Драконов, но ему не становится лучше! – с тяжелым вздохом промолвила Кармина. – А Маар, по-моему, уже испробовала все, что могла.
Королева – Дракон лежала на теплых камнях открытой террасы и наблюдала за тем, как ее сын, в компании кормилицы и молочной сестры, прогуливается по берегу Океана. Катан сидел рядом с сестрой, положив руку ей на бедро. С тех пор, как у Кармины начались приступы головокружения, Король-Дракон старался не оставлять ее на высоте без присмотра.
Кормилица Хельга была крупной белокурой женщиной, бледную кожу которой, сплошь, покрывали веснушки. Кармина полагала, что ее выбрали в кормилицы за размер груди, немногим уступавшей вымени горных горбатых коров, являвшихся основным источником молока для горцев. И тому, что ее дочь Линда, родилась за месяц до Корвина. То, что женщина отказывалась называть отца своего ребенка, наводило королеву на мысль, что это, вполне, мог быть князь или один из его сыновей. А то, что девочка тоже была результатом насилия, подтверждалось и тем, с какой радостью восприняла кормилица весть об их, преждевременной, смерти. А затем усердно помогала Кармине утвердиться в роли главы княжества.
К своему молочному сыну Хельга относилась с нескрываемой симпатией и бесконечным терпением, поэтому-то Кармина, со спокойной душой, и оставляла сына на ее попечение во время своих долгих поездок. Женщину не смущал тот факт, что Корвина приходилось обхаживать почти как младенца, несмотря на внешность крупного десятилетнего мальчика. Она с удовольствием делила все свое время и нежность между своей дочерью и приемышем.
А эти дети были абсолютно различны, как внутренне, так и наружностью. Корвин являл собой прекрасный образчик драконьей породы. Его длинные волосы были такими же черными и блестящими, как у короля Катана. А светлые глаза отсвечивали легкой зеленью, как у матери. И кожа его отливала легким перламутром, как у всех Драконов. В нем, каким-то чудом, почти не проявилась кровь его отца, разве что, в излишне массивных костях скелета. Мальчик был настолько похож на Дракона, что Катан начал, с придирчивой дотошностью, высчитывать, не является ли он, все же, его, собственным, сыном. И лишь поняв, что рождение его на полгода отстает от возможного для их, с Карминной, ребенка, с неохотой, отступился.
А Линда была высокой белобрысой девчонкой, очень смышленой и подвижной. И доброй. Ей, единственной, удавалось, каким-то образом, побуждать Корвина к минимальной жизненной активности.
Родных у Хельги в княжестве Пылающих Скал, не осталось, поэтому она совершенно спокойно перебралась в Королевскую Гавань. И как могла, пыталась помочь Маар пробудить в Корвине, хоть какие-то, проблески сознания. Но мальчик не реагировал, почти, ни на что, исключая живые камни, которые он любил гладить и держать в ладонях. Но ничего похожего на то пламя, что горело в камнях у его матери и короля Катана, Корвину разжечь не удавалось.
Вот, и сейчас он, меланхолично, перемещался по узкой береговой полосе, держа за руку Хельгу, в то время, как Линда нарезала круги вокруг них. Несмотря на то, что девочка выросла высоко в горах, она абсолютно не боялась воды, и Кармине пришлось срочно приглашать учителя, чтобы научить непоседу плавать. Потому, что берега внешней стороны Королевской Гавани, созданной еще Драконами- Прародителями, круто обрывались прямиком в Бездну. Но в других местах Кольца не было и такого. Там высоченные скалы отвесно уходили под воду, защищая внутренний мир Кольца от неистовой ярости Океана. Глубина была такой, что иначе, как Бездной ее не называли. Внутренняя часть Кольца уходила в воду гораздо более полого, но и здесь, в середине Внутреннего Моря, достичь дна никому не удавалось.
За этой троицей уныло брела Маар, безуспешно пытавшаяся, обнаружить в сыне королевы, хоть какие-то, признаки разума. А заодно, и присматривавшая, чтобы дети не свалились в воду. Целительница, происходившая из деревни, славившейся своими ныряльщиками, была, в данной ситуации, лучшим телохранителем, чем Маркус, который шел рядом с ней. Эти двое на удивление быстро сдружились, занятые поисками исторических сведений о рождении и воспитании Драконов. И одинаково сильно переживали несчастье, свалившееся на их повелителей.
- Маар потерпела поражение не только в отношении Корвина, она и в плане тебя мало что выяснила! – заметил Катан, с печалью взглянув на сестру. – Похоже, что придется нам, все же, согласиться на предложение Маркуса, пока не стало слишком поздно! Маар говорит, что скоро плод начнет двигаться, тогда тебе будет еще сложнее принять решение, избавляться от него!
Катан упорно отказывался называть плод их любви ребенком, вероятно, пытаясь защитить свое сердце от горечи утраты, которая, похоже, становилась неизбежной. Несмотря на то, что Целительница перерыла все доступные архивы и опросила всех прибывших жрецов, понять причины проклятия Драконов ей так и не удалось. А у Кармины течение беременности развивалось по тому же сценарию, что и у ее бабки, королевы Армины.
Несмотря на то, что Катан запретил сестре забираться в подземелья архива и приносил необходимые бумаги прямо в Королевскую Башню, а Маар изобретала все новые настои, чтобы пробудить у королевы аппетит, Кармина худела и слабела, прямо на глазах. Ей уже стоило большого труда высиживать заседания Королевского Совета, не говоря уже о прогулках по городу. Маркус пытался остановить слухи, рассказывая, что королева очень переживает по поводу болезни своего сына. Кармина уже, и сама, начинала понимать, что вынашивание второго ребенка оказалось для нее непосильной задачей, но продолжала надеяться на чудо. Или на помощь иных сил.
- Мы терпим поражение, потому что продолжаем идти тем же путем, что и многие до нас! – ответила она, твердо взглянув в глаза брату. – Мы пытаемся понять природу Драконов, опираясь на знания об обычных людях.
- Но и жрецы Огня не смогли нам ничего подсказать! – покачал головой Катан. – А уж они-то знают о камнях и Драконах больше, чем все остальные!
- Исключая тех, кого мы называем Голосами Океана! – упорно продолжала гнуть свою линию Кармина.
- Не слишком–то много помощи ты от них получила! – мрачно заметил Катан. – Кроме того, что они поспособствовали твоей беременности, лишив нас облеганов в первую ночь! А потом устранились от дел!
Действительно, после той, памятной, ночи Голоса Океана больше не посещали Кармину, только тихая музыка звучала на грани восприятия, да, по ночам ей снились удивительно яркие, подводные, сны, иногда уводившие ее в самую Бездну.
- А может, так происходит потому, что голоса не хотят навязывать нам своего решения? – подумала вслух королева. – Они же обещали, оставить нас в покое, пока я не позову.
- А почему ты не хочешь их позвать? – поинтересовался ее брат. – Вроде бы, самое время!
- Я, просто, не знаю, о чем их спросить! – вздохнула Кармина. – Понимаешь, у меня сложилось впечатление, что они совсем иные, чем мы с тобой. Они могут не понимать нашей проблемы, или не суметь объяснить пути решения. Не зря же, наш отец, столько лет, слушал их, но не смог понять окончательно!
- Но если мы не сумеем попросить их о помощи, то нам останется только прервать твою беременность! – беспомощно развел руками Катан. – Причем, сделать это в ближайшие дни!
Волна отчаяния захлестнула душу королевы, но, в то же мгновение, ей показалось, что музыка в ее голове стала чуть громче.
- А может быть, нам стоит попробовать поговорить с ними вместе? – предложила она, цепляясь за соломинку.
- Но как? – пожал плечами Катан. – Со мной-то на связь они, ни разу, не выходили!
Кармина задумалась, потом посмотрела на Целительницу, уныло бредущую по берегу.
- Наверно, так же, как и твоему отцу! – предложила она.
- Начать принимать наркотики? – поежился король, вспомнив то состояние, в котором король Язон пребывал в последние годы своей жизни.
- Вовсе нет! – запротестовала Кармина. – Маар разбиралась с тем, что происходило с твоим отцом, и выяснила, что, поначалу, он принимал те травы, которые способствуют расслаблению и медитации. И со мной голоса вступили в связь тогда, когда я забралась в бассейн и попыталась успокоиться.
- Ты хочешь предложить мне сделать то же самое? – догадался Катан.
- А почему бы нет? – сказала Кармина. – Во всяком случае, мы ничего не теряем!
Король - Дракон, снова, пожал плечами, а потом побрел к бассейну. Сбросив тунику, он забрался в теплую воду и закрыл глаза. Кармина подошла и села на нагретый солнцем каменный бортик. Глядя на то, как беспокойно вздымается грудь брата, она спустила ноги в воду и предложила:
- Положи голову мне на колени, я расчешу тебе волосы!
Длинные волосы, испокон веков, были отличительной чертой Королей-Драконов и жрецов культа Огня. Жрецы не прикасались к волосам после посвящения, а детей королевского дома не стригли с рождения. Катану, всегда, не хватало терпения ухаживать за своей длинной, густой гривой, струившейся почти до пояса. Обычно он небрежно перехватывал ее кожаными ремешками, чтобы не мешала в воинских упражнениях, не потрудившись расчесать ее лишний раз. Но на официальных приемах требовалось представать с ухоженной шевелюрой, перехваченной серебряными и бронзовыми кольцами. А Кармина, с детских лет, помогала мыть и расчесывать длинные волосы брата, не признававшего другой помощи. И теперешнее предложение, как бы, возвращало их в счастливый мир детства. Разбирая тяжелые пряди мокрых волос брата, женщина, неосознанно, начала напевать мелодию, неотвязно звучавшую в ее мозгу. К немалому удивлению Кармины, дыхание ее брата быстро успокоилось. И он, похоже, уснул. Королева не решилась нарушить счастливое состояние любимого мужчины и продолжала перебирать его волосы и тихонько напевать.
У нее, же, на душе было далеко не так спокойно. Кармина понимала, что ее беременность завела их, с Катаном, в ужасный тупик, из которого женщина, пока не видела выхода. Королева прекрасно осознавала, что в случае ее гибели, брат не переживет ее и на день. Но во что превратятся их отношения после того, как она избавится от их первого и последнего ребенка, женщина тоже не представляла. Кармина продолжала петь, а слезы ручьем катились по ее лицу. Ведь, счастье было так возможно! А камни в ее вуали неистово мерцали.
Катану, же, показалось, что как только зазвучала странная мелодия, которую напевала его сестра, она проникла в его мозг и утянула в какой-то водоворот. Вот, только что, Король-Дракон лежал у себя, на террасе башни, в бассейне с теплой водой, как вдруг он оказался в совершенно другом, незнакомом ему, месте. Небольшая комната была вырублена в толще скалы и заставлена какими-то непонятными вещами. Над ним располагался полупрозрачный купол, отделяющий его от окружающего пространства. Не только купол, но и что-то еще мешает ему ясно различать обстановку. Но одно он воспринимает абсолютно четко – женщину, прижавшуюся лбом к округлому стеклу купола.
И тут в душе Дракона наступило странное раздвоение. С одной стороны, Катан точно помнил, что ранее никогда не встречал эту маленькую худую женщину с очень короткими, пепельными, волосами. Другая часть его души знала, что ее зовут Ноэль, она - его жена и носит его ребенка. И в самом деле, присмотревшись к ней, Катан заметил большой живот, прикрытый складками серого вещества, спадавшего с ее плеч, наподобие мантии. Другая его часть напомнила, что это – крылья. Сразу, вспыхнули яркие воспоминания совместных полетов над серыми, холодными, волнами Океана, ощущение безграничного счастья, переполнявшего их, обоих.
Но сейчас эта женщина плакала. Слезы текли по ее лицу, оставляя мокрые дорожки, капали на прозрачный купол и убегали вниз. Ноэль водила рукой по куполу, словно пытаясь погладить лицо мужа и шептала:
- Вернись к нам, Кейн! Ты так нужен мне и нашему ребенку! Нам не выкарабкаться без тебя! Услышь меня, открой глаза!
Перед мысленным взором Короля – Дракона, вдруг, всплыла его, собственная, жена, Кармина, печально смотрящая на берег Океана, и слезы, которые застыли на границе ее глаз. Неистовая ярость Дракона родилась в душе короля и понеслась, ломая все преграды. Любимые женщины не должны плакать! Для Кармины он не мог ничего сделать, но, хотя бы здесь, он должен открыть глаза, встать и успокоить свою жену. Что-то мешало ему, но ярость короля не знала предела и не собиралась оставаться запертой внутри неподвижного тела. Катан собрал в кулак все силы своего (или не своего?) тела и рванулся вверх. Треснула упругая пленка, покрывавшая глаза, сильные руки разорвали какую-то пелену и откинули купол.
- Не плачь, любимая! – воскликнул Катан. – Я здесь, с тобой!
Такая радость засияла в заплаканных глазах коротковолосой женщины, что вихрь счастья, заполнивший, мгновенно, душу мужчины, в чьем теле оказался Катан, вытолкнул Короля-Дракона обратно.
Катан рывком поднялся из воды и обернулся к Кармине, которая тоже плакала, как та женщина, из видения.
- Не плачь, любимая! Я здесь, с тобой! – выдохнул Катан, обнимая свою королеву. – Мы все преодолеем и обязательно будем счастливы! Ты, я и наш малыш!
В тот же самый момент, на другом краю планеты Океан, Барс обнимал, ошалевшую от радости, Кошку. А перед его глазами стояло печальное лицо черноволосой женщины, которую звали Кармина, Королева-Дракон.