( пересекая Атлантику в направлении Лабрадора. (сидя фэйсом в монитор))
Аж с февраля 1991 года не являюсь больше пассажиром Аэрофлота. Как то так сложилось, что живу в Омске почти безвылазно. За это время успели вырасти и стать пассажирами различных авиакомпаний мира дети. И какого то хрена не могу уснуть, пока они в воздухе... Пялюсь в экран радара, пока не удостоверюсь, что высота ноль, скорость 18 км в час, Боинг подруливает к терминалу. Аэрофобия...
А когда то приходилось летать часто. Минимум дважды в месяц. Сам не знаю почему я не любил пить в самолёте... Предпочитая раздавить поллитру по прибытию в вахтовый посёлок. Или даже на трассе, остановившись для этого на обочине. Из горла в три булька, поскольку у водилы куда то закатились стаканы и ему лень их искать. И занюхать рукавом под созерцание осеннего пейзажа... Сожалея об оставленных дома красках - осень в тайге роскошна. Мрачные разлапистые кедрачи и подлесок ( охра, кадмий, стронциановка, кармин )... Но не в самолёте. Иногда там, кроме меня, трезвых, на этом пиратском корабле, оставалось ещё парочка случайных пассажиров. Им очень хотелось улететь и в этом разе их подсаживали в наш бесплатный вахтовый самолёт. Они озирались по сторонам несколько охренело, зарекаясь ещё раз брать билет на вахтовый рейс... Если повезёт дожить до посадки... Аэрофобия, видимо... Но приземление всегда происходило в штатном режиме. Спасибо пилотам. Они сохраняли трезвость и невозмутимость. Лишь иногда, обычно когда кто-нибудь направлялся в хвостовую часть с провозглашённым намерением пообломать козлам рога, штурман высовывался из кабины с репликой:
- Мужики! Прекратите шарашиться по салону, долбойобы! Не раскачивайте машину!
А разок, дело было за пару дней до нового 1990 года, реплика пилота прозвучала как то меланхолично ( по громкой связи):
- Господа вахтовики! ..гыр-гыр..(неразборчиво) Ни какого уважения к экипажу! Водку жрёте, дебоширите..... А пилоту поднести? Вот брошу руль и не полечу никуда....
- Ты сначала приземлись!..
Почему то запомнилось, что после посадки и прибытия в вахтовый посёлок в сотне километров от Нижневартовска, нас ждала весть об героической гибели имевшего рекордный рейтинг народной поддержки Николаэ Чаушеску. Гения Карпат и выдающегося коммуниста, начинавшего свой великий путь к вершинам власти с простого трамвайного карманника. Выпили за победу румынской революции.
А еще запомнился июль девяностого. В вартовском порту нас скопилось вдвое больше обычного. И ожидание рейса подзатянулось. Помню, что дождались его не все, некоторых оторвать от земли для доставки на борт было уже проблематично. Оставили их отдыхать на балконе второго этажа. Когда взгромоздились на какой то автоприцеп со всем барахлом и рюкзаками, мне стало интересно, как такая куча народа вместится в самолёт? В траурном темпе поехали искать ответ на этот вопрос. Медленно тащились по лётному полю вдоль фасада аэропорта и линейки воздушных судов, каждый из которых оказывался не нашим. Два кривых чувака рядом со мной силились угадать - на чём полетим. Но угадать не получалось. Когда проехали все транспортные средства , за гранью полосы в бурьяне оказалось ещё одно.
- Во! На етом драбадане полетим!...
Какая то аэропортовская дама, сидевшая с нами, подала реплику:
- Напрасно иронизируете. Именно на нём и полетите.
Это уже заинтересовало меня - самолёт АН-26 имел какой то не жилой вид... Ни окон, не дверей. Почти. И такое впечатление, что он стоит тут очень давно.
- А он, вообще, у вас летает?
- ?? Дык сюда же он как то прилетел...
Но на борт поднялись по откидывающейся сзади под хвостом аппарели. Он был транспортный, без сидений. Пошвыряли сидора на пол, расселись среди них. Лётчик долго возился с запорным устройством, потом натянул теннисную сетку поперёк салона. Потом высунулся из кабины с речью:
- Так, мужики... Летим в Омск. Время в пути 2 часа 40 минут. Во время полёта не пить, не курить, на одном борту не толпиться. Теннисная сетка сзади - не для того чтобы играть в теннис. Там у меня замка аппарели почти нет... Точнее есть, но он очень слабый и она иногда в полёте открывается без видимых причин. А если какой дурак по пьяной лавочке туда пойдёт искать сортир - она откроется гарантировано. В этом разе - все десантируетесь в Васюган без парашюта. Васюганское болото - самое крупное в мире, превышает по площади даже всю Амазонскую низменность, вместе взятую... Вспоминайте об этом и гордитесь, пока будете лететь. Но лучше - контролируйте своих невменяемых товарищей, которые пойдут искать пятый угол за сеткой.
Долетели без приключений. Видимо, в речи пилота были правильно расставлены все акценты.
А иногда на севере бывает холодно. В наше время там в тайге было мало измерительных приборов и низость температуры определяли простонародным способом - по замерзанию раздаточной коробки заднего моста. Если автомобиль невозможно стронуть с места даже при прогретом и работающем двигателе - значит где то рядом с минус 40. Но героический Аэролфлот летал при любой температуре. Проблема была только в том, чтобы завести хоть один двигатель. Второй заводился без проблем. При низких температурах не хватало мощности аккумулятора, который на прицепе подкатывали чтобы от него раскрутить турбину. После третьей неудачной попытки, грязно выругавшись ненормативной лексикой, авиамеханик откручивал крышку бензобака и сливал оттуда с полведра солярки. Плескал его на подлый авиамотор и от одной спички запаливал и турбину и сигарету. Стоял курил, пока горит двигатель. После такого разогрева мотор не имел морального права не завестись.Турбина на АН 24 расположена в верхней части фюзеляжа, как раз перед моим окном. И это шоу всё таки вызывало чувство лёгкого дискомфорта, хоть и до настоящей аэрофобии не дотягивало. Раз даже поинтересовался у товарищей, в полглаза наблюдавших в иллюминатор за страданиями курящего механика:
- А оно это... того... Двигателю кирдык не наступит в полёте? От несанкционированного применения открытого огня?
- А хер ему сделается? Всегда так разогреваем... И ничё... Пока.
Но приступы аэрофобии я стал ощущать только сейчас, по прошествии лет. Сидя за монитором и сочиняя это повествование. Наблюдая на радаре как Эйрбас-330 из Милана, в котором летит моя дочь, совершает на низкой высоте какой то, на первый взгляд, несуразный противоторпедный зигзаг над Лонг-Айлендом. Хоть и понимаю, что всё в штатном режиме и он просто подчиняется команде диспетчера, в ожидании своей очереди на посадку, пока рассосётся толкотня на подходе к JFK.