Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)
Книга-фотохроника: «Легендарный БПК-СКР «Свирепый» ДКБ ВМФ 1970-1974 гг.».
Глава 324. Балтийское море. ВМБ «Балтийск». БПК «Свирепый». Мир и мы. Книги, книги, книги. 21.02.1974.
Фотоиллюстрация из открытой сети Интернет: Читайте книги – источник знаний о жизни. 2015.
В предыдущем:
Мой школьный друг, товарищ и брат Славка Юницин страдал, метался, искал своё место в жизни и самого себя, а мне вместо того, чтобы помочь ему и поддержать его, ещё «куковать» и «куковать» целых восемь месяцев! Я чувствовал, что постепенно становлюсь настоящим «годком»…
На БПК «Свирепый» полным ходом шла подготовка к серьёзному выходу в море: то ли на БС, то ли на учения. Готовились не только мы, готовились практически все, даже «морпехи», которые, обычно, тренировались и учились побеждать на своих полигонах. На этот раз мы должны были «сыграть», видимо», в одну из тех игр, которые мы рисовали на картах в штабе.
Кстати, эта подготовка сопровождалась какой-то повышенной секретностью и нервозностью. Офицеры и мичманы конфликтовали с командованием по вопросам «не отгулянных» отпусков, выходных и сверхурочных. Моряки, стосковавшиеся по хорошей весенней погоде, тоже нервничали и ссорились по пустякам.
Вернувшись на побывку на корабль из штаба соединения, я с головой окунулся в проблемы экипажа БПК «Свирепый», продолжил подготовку к обещанному командиру корабля военно-морскому КВНу, а по вечерам плотно занялся чтением книг. Книги стали моей отдушиной в сумрачной сырости окружающего мира.
21 февраля 1974 года я писал в дневнике:
«Сколько существует страшно, просто очень страшно, жизненных книг! Я, наверно, понял, как нужно писать книги. Писать книги нужно так, чтобы, читая, люди жили жизнью героев. Для этого надо так рассказать, чтобы было как в жизни, но чуточку не договаривая, в этом вся суть – правда жизни и возможность собственного домысла, фантазии».
«Потеряется у читателя способность удивляться, предугадывать, понимать и видеть недосказанное, и тогда книге грош цена. В ней может быть всё (как в жизни), но это будет протокол, а не книга и люди тебе этого не простят».
«Не простят люди также того, что ты пишешь, заранее презирая тех, кто не сможет тебя понять из-за недостатка интеллекта, воображения, фантазии, ума».
«Каждая книга – это воспитатель, воспитатель чувств, идей, желаний и тут всё зависит от писателя. Сумеет ли он сделать из того, что пишет Настоящую Книгу или сделает набор печатных листов?».
«Многие часто говорят: «Так не бывает! Ложь!». Нет, бывает всё, даже такое, что придумала больная или умная фантазия. Правда и чуть фантазии-загадки – это закон книжной жизни».
«Но кто сказал, что только «книжной» (жизни)? Ведь героев книг писатели берут из обычной жизни. Не пишут, конечно, о запахе пота в работе или о зуде в давно немытых волосах, но кто обращает на это внимание в работ, кто стесняется этого в жизни?».
«Итак – правда и чуть загадки, вот одно из правил реальной жизни. Мне это подходит, чёрт возьми!».
В январе-феврале 1974 года я писал письма минимум на шести страницах, а маме и папе – на 12-ти…
Откуда и почему у меня вдруг возникла потребность писать такие большие письма, рассуждать в них, рассказывать о своих переживаниях, подробно отвечать на вопросы родителей, делиться с ними своими чувствами и переживаниями? Может быть, я просто «набивал руку», предчувствуя острую потребность писать книги?
Книги… Моя жизнь и служба на БПК «Свирепый», те приключения и события, которые я пережил сам или которым я стал вольным или невольным свидетелем, «выстраивались» во мне в цельное произведение, в некую летопись, в хронику, в воображаемую книгу.
Некоторые сверхсекретные события, например, посадка нашего космического корабля-истребителя в декабре 1972 года на запасной аэродром в Пионерское или встреча БПК «Свирепый» с мерцающим огненным шаром-НЛО в Северном море в августе 1973 года «жгли» меня желанием об этом рассказать…
Много, очень много было со мной таких событий и приключений, которые могли бы быть интересны не только моим друзьям на «посиделках у Суворова в «ленкаюте», но и многом другим людям.
Вот и драматическая история переписки с Оленькой – знакомой незнакомкой из московской электрички – могла бы стать поучительной, волнующей и интересной книжной историей.
«Ах, Оля-Оленька! Писем от тебя всё нет и нет. В результате знакомое чувство апатии. Делать ничего не хочется. Зреет самое верное решение, потому что я ничего не могу ей обещать, потому что могу сделать только то, что позволит мне Долг».
«Дома меня ждут-не дождутся мама, папа, Оля, Света, Галя, Олежка, мой брат Юра и его новая жена Валя, их сын и мой очередной племянник Димка. Я задолжал им много и ещё никак не оправдал этого Долга – долга сына, дяди, брата».
«Поймёт меня Оленька – обрету хорошего друга и помощника, не поймёт, - сделаю всё, чтобы другой обрёл в ней не просто Олю, но недостающую часть самого себя. Эта задачка агромадная!».
«Ты заметил, Саня, что берёшься за «агромадные» дела и цели перед собой тоже «агромадные»? В этом-то и вся суть. Крепись, Саня, не поддавайся унынию! Ты же не один!».
«Пиши, читай, вникай, понимай, Сашок, а книги тебе в этом помогут!».