О память сердца! Ты сильней
Рассудка памяти печальной.
(К.А.Батюшков)
Первый сон приснился мне через неделю после похорон. Открылась дверь и вошёл человек. Я сразу поняла, что это мотоциклист. Он был в кожаной куртке, в кожаных штанах, лицо было закрыто мотоциклетным чёрным шлемом. Мотоциклист привалился боком к дверному проёму и, не произнося никаких слов, сказал:
- Александр Алексеевич за вами прислал.
Потом он долго так стоял и ждал моего решения. А я во сне лихорадочно думала, что нельзя мне сейчас с ним ехать, мне детей поднять на ноги надо. Так и проснулась с мыслью о том, что надо жить и детей поднимать.
Второй сон приснился после сороковин. По окончании поминальной службы отец Александр, священник местной церкви имени иконы Казанской Божьей Матери, дал в руки мне две бутылки святой воды со словами:
- Чтобы душа мужа вашего успокоилась вам надо воду из вот этой бутыли вылить на его могилу, а водичкой из второй полить вокруг дома. Обойдёте вокруг всего дома и и обрызгаете землю этой водой.
Сходили мы с родственниками на кладбище, вылили на могилу даденную нам святую воду, молча постояли и двинулись домой.
Замерзшие на февральском морозе (от кладбища до дома километра два), все как-то сразу засуетились, скорее-скорее вошли в дом и, вымыв руки, сели за поминальный обед.
Лишь к ночи вышла я, наконец-то, во двор с бутылкой воды. Не торопясь, обошла дом с трёх сторон, а на четвёртой стороне, за домом, где никто за всю зиму и не ходил, оказались метровые снежные наносы.
- Как же я там пройду? Провалюсь же в снег по пояс и всё равно не продвинусь вперёд, застряну в глубоком снегу. - рассуждала я.
Постояла возле сугробов, выплеснула в них остатки воды и зашла в дом. Все ложились спать.
А ночью приснилось, что я прихожу с работы, открываю ключом входную дверь и вижу смеющегося Александра.
- Ты как тут появился? – спрашиваю его, - Я же всё сделала как батюшка сказал.
Он радостно смотрит на меня, затем берёт в руки рубанок и, примеривая его к лежащей на верстаке (верстак почему-то стоит посередине прихожей) доске спокойно так отвечает:
- Ты же сама мне проход за домом оставила, вот я и пришёл по нему.
Проснувшись, задумалась, а ничего не поделаешь. Сама виновата.
Потом было много снов, где Александр в своей клетчатой рубашке что-нибудь мастерил, заходил или выходил, но ко мне никогда не приближался. Чуть я захочу о чём-то его спросить, гляну, а он уже далеко. В один из таких снов всё-таки удалось мне его спросить:
- Саша, а я тут ещё долго буду?
Он печально взглянул на меня и ответил: "Долго. Жить будешь долго. У вас все долго живут. А смерть у тебя будет страшной, на дороге погибнешь".
Долгие годы потом я с боязнью собиралась в поездки на поездах. А уж в автомобиль и совсем боялась садиться. Но потом всё прошло.
Несколько лет назад приснился мучительный сон. Прохожу я мимо какой-то комнаты и вдруг решаюсь зайти. Вижу, что там на кровати лежит кто-то полностью укрытый простыней. Приподнимаю простынку, а под нею на кровати лежит чуть дышащий Александр. На голове и груди раны в запёкшейся крови. На моих глазах раны затягиваются, покрываются корочкой, бумажная бледность лица отступает, Александр начинает приходить в себя, уже хочет повернуться и открыть глаза, но в это время я ощущаю справа от себя что-то страшное, тяжело дышащее. Оглядываюсь и вижу поднимающегося с колен огромного, шумно втягивающего в себя воздух, быка. Острые рога его в запёкшейся крови. И я ясно понимаю, что как только Александр придет в себя и зашевелится, этот бык опять и опять будет вонзать в его тело острые, как два кинжала, рога. В ужасе я замираю и просыпаюсь.
Только поминальные службы успокаивают мою душу.
Вот и теперь через 18 лет после смерти, опять и опять, ночь за ночью снится мне страдающий Александр. Снова просит его душа умиротворяющей молитвы. А я, просыпаясь утром, забываю за повседневными делами о нём и лишь к вечеру вспоминаю, что опять ничего не сделала для страждущей мужниной души. Ночь за ночью снятся мне его страдания.
Сегодня же утром, в поминальную субботу, после Казанской, проснулась со светлым чувством - иду в Храм. Быстро собралась, взяла деньги на свечки, мелочь для подаяния нищим и пошла. Воздух свеж и ясен, лёгкий морозец бодрит, шагается легко и приятно. Проходя через кладбище к стоявшему за ним Храму, осеняю себя крестом и шепчу слова молитвы:
- Упокой Господи души всех усопших рабов твоих. Прости все их согрешения вольные и невольные. Даруй им царствие небесное.
А по возвращении из храма, уже подходя к дому, вдруг поняла, что ничего не болит, ноги не устали, и что сегодня у меня будет счастливый день и спокойная ночь. Последние, надеюсь, страдания, мучившие в последние недели моего умершего мужа, отступили. Отмолила я их.